Я вижу по газетамъ, читаю въ письмахъ, слышу въ разговорахъ, что женскія претензіи на гражданское, то-есть, покуда избирателъное равенство, – встрѣчены недоумѣніемъ во многихъ дѣйствующихъ кругахъ современнаго русскаго переворота, даже и вполнѣ свободомыслящихъ. Говорятъ, что въ Россіи кипитъ и безъ того такая каша, что не знаешь, какъ ее расхлебать, a тутъ вдругъ новые ингредіенты, да и при томъ – какихъ нѣтъ нигдѣ въ Европѣ. Говорятъ: мы еще до такой степени не раздѣлили шкуры неубитаго медвѣдя, что не рѣшили, сколько устроить намъ палатъ, да и устроять ли ихъ вообще. Споримъ о всеобщей подачѣ голосовъ, достойны ли ея всѣ россіяне мужескаго пола, не лишенные образа и подобія человѣческаго, или одни грамотники. Споримъ о формахъ конституцій, о монархіи и республикѣ, о цѣльномъ государственномъ тѣлѣ и о федеративномъ расчлененіи, о мирной идилліи соглашеній и о вооруженномъ возстаніи. Радуга русской свободы играетъ десятками спутанныхъ тоновъ, они мучительно трудно размѣщаются по спектру, – a тутъ еще женщины!.. Подождите съ женскимъ вопросомъ! Это – роскошь: желѣзная дорога черезъ болото, по которому до сихъ поръ не было даже битой тропы! Это – надстройка будущихъ поколѣній, a наше дѣло – выстроить фундаментъ.

Что каша въ Россіи заварена крутая, въ этомъ нѣтъ никакого сомнѣнія. Но русскій народъ повторяетъ пословицу, что кашу масломъ не испортишь. A я нарочно остановился подробнѣе на женщинахъ русской революціи, чтобы напомнить, какъ систематически женское вліяніе, женскій политическій тактъ и женская энергія являлись въ нашихъ революціонныхъ кашахъ масломъ, безъ котораго весьма часто каша такъ и прикипѣла бы къ горшку. За женщину – избирательницу, за женщину – равноправную гражданку, – право экономической необходимости и историческихъ заслугъ. Политическія реформы созрѣваютъ во времени, и пространственные примѣры къ нимъ не всегда подходятъ. Вотъ почему не слѣдуетъ смущаться упреками: нигдѣ въ Европѣ! Не въ томъ дѣло, что было въ Европѣ – это прошлое; и не въ томъ, что есть, доживая, – это тоже прошлое. Дѣло въ томъ, что будетъ и на очереди быть.

Да, каша русской революціи крута, и напрасно уповаютъ оптимисты, что ея кипѣніе остановитъ тотъ или другой конституціонный компромиссъ. Мы только въ началѣ кипѣнія, мы – въ верхней пѣнѣ его, a уже дрожитъ, бурлитъ и гудитъ дно. Близится перестройка не только правительственныхъ формъ и гражданскихъ условій, близится перестройка сословій и народностей. Ея не вмѣстятъ въ себя даже самыя благожелательныя формы той медленной постепеновщины, той проповѣди политическихъ видоизмѣненій въ темпѣ andante amoroso, которую можно назвать бюрократіей революціи. И, конечно, если ужъ строить дорогу черезъ болото, то – не шоссе, которое лѣтъ черезъ десятокъ надо будетъ сломать, чтобы замѣнить желѣзнымъ путемъ, a прямо желѣзный путь.

И еще – послѣдняя метафора. Россія строитъ свое новое государственное зданіе не на дѣвственной почвѣ. Для того, чтобы очистилась площадь для постройки, ей приходится разобратъ по кирпичу колоссальный вѣковой дворецъ стараго режима. Въ этомъ процессѣ разрушенія, длящемся пятьдесятъ лѣтъ, русскія женщины работаютъ непрерывно и на первыхъ мѣстахъ. Сколько ихъ убито падавшими камнями, сколько искалѣчено, сколько умерло на работѣ! Старыя стѣны таютъ, на очереди – возводить новыя. Неужели этотъ новый трудъ въ иовыхъ условіяхъ побѣдоноснаго новаго вѣка уволитъ изъ своей арміи этихъ неутомимыхъ работницъ, страстныхъ вдохновительницъ, часто руководительницъ стараго труда? Вѣдь безъ нихъ еще долго не быть бы и новому! Русскія женщины такъ много и хорошо умѣли разрушать, что – уже разрушеніемъ – выучились и хорошо строить!