Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
— Я готова погибнуть с тобой.
— Но я думаю, нам лучше обоим остаться живыми.
— Конечно, гораздо лучше.
— Я готова погибнуть с тобой.
— Но я думаю, нам лучше обоим остаться живыми.
— Конечно, гораздо лучше.
Как хорошо могли бы жить все люди на свете, если бы они только захотели, если бы они только понимали!
Как хорошо могли бы жить все люди на свете, если бы они только захотели, если бы они только понимали!
Ничто так не сближает людей, как пережитые вместе трудности.
Самые рискованные операции удаются подчас лучше самых тщательно подготовленных, в силу неожиданности. Но чаще самые крупные дела проваливаются из-за одного неверного шага.
Самые рискованные операции удаются подчас лучше самых тщательно подготовленных, в силу неожиданности. Но чаще самые крупные дела проваливаются из-за одного неверного шага.
"Что может быть презреннее человека, который ничего не
может рассказать о лице своего товарища, потому что всегда смотрит на него
сзади? И что может быть презреннее юноши сплетника?"
"Что может быть презреннее человека, который ничего не
может рассказать о лице своего товарища, потому что всегда смотрит на него
сзади? И что может быть презреннее юноши сплетника?"
Но должно же быть у человека в душе святое, то, над чем, как над матерью родной, нельзя смеяться, говорить неуважительно, с издёвкой.
Но должно же быть у человека в душе святое, то, над чем, как над матерью родной, нельзя смеяться, говорить неуважительно, с издёвкой.
пока идёт война, надо быть военным, а когда война кончится, надо быть инженером.
пока идёт война, надо быть военным, а когда война кончится, надо быть инженером.
Тяжело родителям, которые, не зная душевного мира детей своих, видят, что дети вовлечены в скрытую, таинственную и опасную деятельность, а родители не в силах проникнуть в мир их деятельности и не в силах запретить её.
Тяжело родителям, которые, не зная душевного мира детей своих, видят, что дети вовлечены в скрытую, таинственную и опасную деятельность, а родители не в силах проникнуть в мир их деятельности и не в силах запретить её.
Даже самое высокое и ясное понимание необходимости и целесообразности бегства не может освободить человека от сознания униженности его положения, коли он бежит.
Даже самое высокое и ясное понимание необходимости и целесообразности бегства не может освободить человека от сознания униженности его положения, коли он бежит.
— И чего звонит, дура! — огрызнулся с грузовика какой-то милицейский начальник, сержант.
Но, видно, он сделал это на беду себе.
— А, товарищ Драпкин! — издевательски приветствовала его Любка. — Откуда это ты выискался, красный витязь? Тебя, небось, советская власть поставила порядок наводить, а ты залез в машину и кричишь на всю улицу, как попка-дурак…
— И чего звонит, дура! — огрызнулся с грузовика какой-то милицейский начальник, сержант.
Но, видно, он сделал это на беду себе.
— А, товарищ Драпкин! — издевательски приветствовала его Любка. — Откуда это ты выискался, красный витязь? Тебя, небось, советская власть поставила порядок наводить, а ты залез в машину и кричишь на всю улицу, как попка-дурак…
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: