Читать книгу: «Гермес в PR, или как я продавал мифы кинофестивалей», страница 3

Глава 6. Киногид занудных ботанов, увлекающихся античностью

Я толкнул дверь кабинета Ирины Викторовны и тут же ощутил, будто попал в музей античности, смешанный с кинозалом. На ее столе лежали книги о мифах Древней Греции, DVD с фильмом «Спартак», распечатанные кадры старых лент. Все это выглядело так пафосно и немного театрально, что я невольно напрягся.

– Садитесь, – сказала она торжественным голосом, указав на стул перед собой. – Это серьезный разговор.

Я осторожно опустился на край стула:

– Конечно, Ирина Викторовна.

Она выдержала эффектную паузу, прежде чем торжественно заявить:

– Нам нужно кардинально перестроить нашу базу данных кинозвезд.

Я моргнул, пытаясь осознать услышанное:

– Простите, как?

Ирина Викторовна вдохновенно продолжила, словно уже репетировала эту речь перед зеркалом:

– Каждую кинозвезду мы классифицируем по архетипам из древнегреческих мифов. Вот, например, Джордж Клуни. Очевидно – Зевс. Величие, харизма, молнии обаяния!

– А Киану Ривз? – вырвалось у меня, хотя я все еще не понимал, к чему она клонит.

Она, не раздумывая, выдала:

– Гефест. Скромный, молчаливый, но творец. “Матрица”? Это же чистое ремесло богов!

Я изо всех сил старался понять ее логику:

– Но… зачем?

Ирина Викторовна подняла взгляд к потолку, словно черпая вдохновение из воздуха, и после долгой паузы сказала:

– Когда я была маленькой, мама повела меня на фильм “Спартак”. Это был черно-белый кинозал. Люди в античных туниках сражались за свободу. Я тогда впервые почувствовала, что мир можно упорядочить. Четкие роли, идеалы, героизм!

Она сделала паузу, чуть склонив голову, а потом продолжила:

– С тех пор я поняла, что кино – это не просто развлечение. Это идеология.

Я попытался подобрать слова:

– И теперь… мы упорядочим кинозвезд?

Ирина Викторовна посмотрела на меня с энтузиазмом, которого я давно не видел у нее в глазах:

– Да! Представьте: Том Круз – Гермес. Быстрый, ловкий, везде успевает. Хью Джекман – Арес, воинственный, брутальный, “Логан”! Одри Хепберн – Афина, олицетворение мудрости и стиля.

– А Дженнифер Лоуренс? – рискнул я спросить, чувствуя, как меня засасывает в ее безумие.

Ирина Викторовна задумалась. Это был первый раз за весь разговор, когда ее энтузиазм слегка поугас.

– Вот тут сложнее… Возможно, Артемида? Независимая, воительница… Хотя нет. Подумайте об этом.

И именно в этот момент я понял. Все ее поведение – это попытка восстановить некий идеальный порядок, вдохновленный детским впечатлением от фильма. Поэтому она требует, чтобы пресс-релизы были «эпическими», а отчеты подписывались фразами вроде “Я – Спартак”. Теперь это даже казалось… милым.

Но как я объясню коллегам, что теперь мы будем классифицировать актеров как богов Олимпа.

Кабинет Ирины Викторовны преобразился. Стол утопает под горами книг по мифологии, распечатками с кадрами фильмов, схемами, маркерами и кружками с недопитым кофе. На доске раскинулась хаотичная, но при этом грандиозная система: «ДиКаприо – Прометей, до "Оскара" – Сизиф”, “Кейдж – Пан”, “Питт и Джоли – Троянская война”, “Рассел Кроу – Геракл”. Все выглядит как заговор, достойный иллюминатов, но с оттенком богемной креативности.

Я стою с маркером в руке, словно на пороге гениального озарения:

– Ирина Викторовна, если ДиКаприо после "Оскара" – это наш Прометей, то почему Николас Кейдж – просто Пан? У него ведь тоже есть драматические роли, “Свинья”, например… Хотя, подождите… Может быть, он Дедал? Постоянно что-то строит, а потом все летит к черту!

Ирина Викторовна оживляется, как будто только что услышала самую важную мысль в своей жизни:

– Точно! Кейдж – Дедал! Все время изобретает какие-то проекты, а потом они разваливаются, как «Призрачный гонщик 2»! Запиши, это прекрасно!

Я делаю пометку на доске. В этот момент в кабинет заходит Вакулина – бодрая, с неизменной улыбкой и кружкой свежего кофе.

– Доброе утро, коллеги! – радостно приветствует она нас, но ее взгляд тут же цепляется за доску. Улыбка медленно сменяется выражением искреннего недоумения.

– Эээ… А что это вы здесь устроили? Новый фестиваль? “Фестиваль Спартака”? – наконец решается она уточнить.

Ирина Викторовна, не отрываясь от книги по мифам, торжественно поднимает голову:

– Мы создаем античную базу данных звезд. Инновационный подход к систематизации кинематографа через архетипы! Это настоящая революция в мире PR!

Вакулина осторожно делает глоток кофе, явно пытаясь разобраться, шутим мы или все это всерьез.

– Эм… понятно, – говорит она, задумчиво изучая доску. – А почему Брэд Питт подписан как Ахиллес?

Я закатываю глаза, явно устав от столь очевидных вопросов:

– Ну, он же снимался в «Трое»! Да и вообще, герой: успешный, но с трагическим финалом. Все логично!

Ирина Викторовна кивает, подтверждая мою мысль:

– Вот именно! Это символическая связь, Вакулина! Стыдно не знать!

Вакулина переводит взгляд с доски на нас. Она по-прежнему сомневается, шутка ли все это, но решает подыграть, чтобы не разрушить эту… мифологическую гармонию.

Вакулина прищуривается, оглядывая нашу сумасшедшую доску.

– Ну тогда… Мерил Стрип… это… Гидра?

Мы с Ириной Викторовной переглядываемся. Тишина. Напряжение растет.

Ирина Викторовна неожиданно хлопает ладонью по столу:

– ГЕНИАЛЬНО!

Я на мгновение задумался, стоит ли добавить, что она сама немного похожа на Мерил Стрип. Но решил придерживаться концепции:

– Да-да! Каждый раз, когда кажется, что она уже снялась в своей лучшей роли, появляется новая! Чем больше фильмов – тем больше легендарных образов!

Ирина Викторовна, сияя от восторга, торжественно заявляет:

– Абсолютная актерская многоголовость! Гидра Голливуда! Записывай!

С энтузиазмом добавляю “Мерил Стрип – Гидра” на доску. Вакулина, все еще думая, что это розыгрыш, на секунду задумывается, потом неуверенно продолжает:

– Эм… Ну тогда… Том Харди – это… Цербер?

Мы с Ириной Викторовной замерли, переваривая услышанное

.

– Почему? – одновременно спросили мы, чуть наклонив головы.

Вакулина делает шаг вперед и уверенно объясняет:

– Ну… «Темный рыцарь», «Безумный Макс», «Веном»… он всегда такой… многоликий, мрачный, с двойным дном!

Ирина Викторовна хлопает в ладоши:

– Великолепно! Это не просто база данных. Это… Пантеон Голливуда!

Я, уже погруженный в вихрь безумных идей, с фанатичным блеском в глазах добавляю:

– А что, если… если мы начнем соотносить не только образы, но и биографии звезд с мифами?

Ирина Викторовна мгновенно подхватывает мысль:

– Да! Да! ДиКаприо был Сизифом, получал номинации на “Оскар”, но все никак не мог довести дело до конца, а потом стал Прометеем, когда наконец добыл… огонь признания!

Я киваю, мозг уже лихорадочно перебирает ассоциации:

– А Джек Николсон – это Посейдон! Его вечная холодная харизма – как океан!

Вакулина осматривает доску с интересом:

– А Кристофер Ли?..

Я отвечаю не раздумывая:

– Хронос! Вечное присутствие во всех эпохах кино, его голос – как грохот времени!

Ирина Викторовна делает шаг назад, любуясь доской, где хаотично пересекаются имена, стрелки и подписи. Она словно озвучивает лозунг нового проекта:

– Это не просто концепция. Это Эпос Современности!

Пауза. Все смотрят друг на друга, не веря, что доска заполняется мифологическими аналогиями с такой стремительностью. Смех стихает, а на стенах висят гигантские древнегреческие фигуры и их осмысленные, но все более запутанные интерпретации

.

Ирина Викторовна, как мудрая жрица, наполняет воздух своей уверенностью:

– Нам нужен свежий взгляд! Давайте позовем кого-то, чтобы он проверил, все ли правильно расписано. Я, конечно, не сомневаюсь в этом… – она прищуривается и бросает взгляд на Вакулину, – но пусть люди тоже подумают. Одна голова хорошо, а Лернейская гидра… о, это совсем другое дело!

Вакулина, не выдержав паузы, подпрыгивает с таким восторгом, что кажется, будто она только что открыла философский камень:

– Ирина Викторовна! Господи, как Вы правы!

Кабинет напоминает музей: атмосфера напряженная, а доска с легендами стала мозаикой мифов и метафор, как карта Голливуда, только вместо звезд – боги и титаны. На столе, покрытом книгами по мифологии, лежат детали сценария, которые никто точно не понимает. Теперь это не просто работа, а настоящий квест по лабиринту исторических аллюзий. В кабинет зашла руководительница Вакулиной.

Ирина Павловна, заикаясь от важности сказанного, раздувает щеки:

– У меня сын мифологию в пятом классе проходит… А вы что устроили?

Пауза. Мы с Ириной Викторовной переглядываемся, и в глазах мелькает что-то вроде "а что дальше?"

Ирина Павловна кидает строгий взгляд на Вакулину, словно на ученицу, нарушившую все законы логики:

– Ирина Викторовна, вы чего это моих сотрудников эксплуатируете? Вакулина вчера полдня сидела. Еще и Сашу взяли! Вы же знаете, он у нас – великий фантазер! Он вам сейчас такое начудит! Скажет, что французская новая волна – это экранизация «Калигулы».

Я, не отрывая глаз от блокнота, без тени смущения отвечаю:

– Мне, если честно, больше «Я, Клавдий» понравился…

Ирина Павловна, не выдержав, закатывает глаза, а Ирина Викторовна вдруг оживляется, как если бы я только что разгадал загадку всей Вселенной с восторгом, как шаман, который готов начать ритуал:

– Вот поэтому я тебя и позвала! Твой подход к историческим аллюзиям – это то, что нам нужно! Записывай, Саш, запиши, мне нравится эта идея!

Я, поддакивая, сразу достаю блокнот и начинаю писать, но с явным сомнением в глазах:

– А почему именно? Французская новая волна – это Калигула, потому что… много пафоса? Очень цепляет, слишком гротескно?

Ирина Павловна хлопает по столу, как будто я только что нарушил святой закон:

– Не пишите ничего! Я пошутила!

Но Ирина Викторовна уже на своей волне, как старый римский император, не обращая внимания на реалии:

– Записывай, записывай! И еще! Коммод – это Коппола! Мы забыли классификацию режиссеров! Надо добавить Римскую империю в нашу мифологию! Ведь режиссер, он как царь, как император кино!

Я, иронично улыбаясь, словно я тоже в этом мифе:

– Да-да, Ирина Викторовна! Прямо как вы! Ой… То есть, я не это хотел сказать… Просто аналогия такая…

Пауза. Все замолкают. Я быстро пытаюсь спрятать лицо за блокнотом, но Ирина Викторовна, как истинный скромный правитель, с гордостью кивает и говорит:

– Нет-нет, ты все правильно говоришь. Я – руководитель, моя роль схожа. Это объективно так!

Вакулина, заметив, что ситуация рискует стать слишком пафосной, решает разрядить обстановку:

– Девочки, мальчики… Может, чайку? Я конфеты принесла. Кто хочет?

Все, даже Ирина Павловна, облегченно выдыхают, и кабинет наполняется ароматом чая, но доска с мифологическими схемами стоит, как памятник безумному творческому хаосу.

Я решаю, что нужно пересмотреть «Спартака», чтобы вдохновиться и быть как Ирина Викторовна, и отступаю к себе в кабинет. Вдруг ко мне подходит Максим, с улыбкой, полной загадки.

Максим, словно сдав экзамен по философии:

– Ты че, Санек, сидишь тут? Что смотришь?

– «Спартак».

Максим, со смехом в глазах:

– Футбол?

– Нет, фильм про восстание гладиатора Спартака. Точнее неизвестно, кем он был на самом деле, но…

Максим смеется, как человек, который понимал ситуацию:

– А, Ирина Викторовна домашку задала?

– Нет, при чем тут это? – отвечаю, слегка удивленно.

– Пошли на обед, – предлагает Максим, не давая мне времени на раздумья.

– Одержимость монтажеров обедами меня просто умиляет, – отвечаю я, продолжая иронизировать. – Говорят, они на обедах только и обсуждают Ирину Викторовну.

Максим смеется, но я продолжаю:

– Не, я поел уже. Ты иди, а мне еще режиссера надо посмотреть.

Проходит Валера, услышав нашу болтовню, и останавливается, готовый поделиться свежими инсайтами

– Максим, ты идешь? Я тебе щас такое расскажу! Ты слышал, что там учудила Иришка?

– Римская Империя в полном разгаре! – Валера развел руками, как величественную статую. – Посмотри, киноОлимп какой! А Саню заставила «Спартака» смотреть!

Я с улыбкой отвечаю:

– Да нет, я сам хотел. Не заставляла меня, – с иронией добавляю, – просто решил попробовать, каково это быть гладиатором на полях киноарен!

Валера подмигивает, а Максим, смеясь, хлопает меня по плечу. Ситуация немного разряжается, но я все равно продолжаю думать о том, как Ирина Викторовна в своем стиле захватила весь процесс, будто она – настоящий Император! А точнее Императрица!

Глава 7. Собрание, где решаются судьбы мира сего

Ирина Викторовна неспешно вышла в центр зала, как Остап Бендер, которому не нужно было никуда спешить, ведь каждый ее шаг был победой. Она остановилась, резко развернулась, и, скрестив руки на груди, начала проговаривать:

– Други мои, если бы вы только знали, как я горжусь тем, что сегодня мы здесь, и как скоро мы покорим этот фестиваль, словно античные герои! Но помните, как говорил сам Аристотель: "Тот, кто не рискует, тот не пьет шампанское!" А мы не просто пьем шампанское, мы будем строить целый олимпийский дворец!

Максим повернулся ко мне и спросил:

– Аристотель реально такое сказал?

– Не знаю, не успел дочитать «Спартака».

Ирина Викторовна не обращала внимания на нас, продолжая свой ход по залу, будто сцена – это ее родная территория. Она обвела всех взглядом, наслаждаясь собственной значимостью, и продолжила, не сбавляя темпа:

– Да, да! Мы не просто будем пить шампанское, мы превзойдем всех, кто когда-либо пытался быть великими! Взгляните на этот зал, это – наш Колизей! Я вижу здесь только богов и героев! Мы создадим нечто, чего мир не видел!

В этот момент Валера с угрожающим выражением лица наклонился ко мне и тихо заметил:

– Саня, зачем ты ее укусил? Она сейчас вспомнит про твое червие в песке, и все! Ну-ка, объясни!

Я, не изменив серьезного выражения, ответил:

– Не вспомнит. Я ей не нравлюсь, и «Дюна» ей тоже не зашла.

Максим, как всегда, не упустил шанса подлить масла в огонь:

– А еще и «Зеленый слоник» не нравится.

– Тебе бы список завести! – воодушевился я.

– Оставил его в кабинете, – не растерялся Максим.

Кристина, тяжело вздохнув, повернулась к Максиму и резко произнесла:

– Максим, замолчи! Не беси меня! Ты вообще не нужен здесь со своими вопросами! Я тебя щас ударю, понял?!

Ирина Викторовна резко обернулась, ее лицо стало еще более торжественным, а голос приобрел нотки драматизма:

– Так, слушайте все! – Ирина Викторовна сделала паузу, позволяя своим словам повиснуть в воздухе. – Мне нужно завершить редактирование "телеграфно шизофренического сценария", который, как я знаю, каждый из вас, хитроумные мои, многобыстрые коллеги, с нетерпением ожидает! Эта работа у меня в голове давно крутится, но у меня есть для вас сюрприз. Я тут, знаете ли, пророчествую! Я вам всем решила дать роли, как в античности. Это своего рода план работы, и вы будете ему следовать.

Она сделала театральную паузу, оглядывая каждого из нас, как будто оценивала, кто достоин играть в ее великом спектакле. Затем ее взгляд остановился на Дмитрии, и она улыбнулась с легкой иронией:

– Кто будет встречать гостей фестиваля? Кристина, напомни мне!

Кристина, нервно подбирая слова, растерянно ответила:

– Да, Ирина Викторовна! В прошлый раз водители их встречали на вокзале и еще наш айтишник Дима.

Ирина Викторовна кивнула, не замечая, что Дмитрий пытается спрятаться за подушкой от стола. И тут она, повернувшись к нему с необычайным энтузиазмом, сказала:

– Вот, первый герой, Дмитрий! Спасибо, что согласился стать для нас Ариадной и проложить путеводную нить от вокзала в отель для приезжих звезд кино, гостей и участников фестиваля.

Дима, не сдержавшись, пробормотал:

– Я не соглашался…

Ирина Викторовна игнорирует его, как будто не слышала, и продолжает свой путь по залу, будто все происходящее – ее спектакль, где каждый персонаж выполняет свою роль.

Она развернулась и, оглядывая остальных, продолжила:

– Вот мои девочки, – она указала на сотрудников отдела кинопроката. – Вы будете самыми яркими и прекрасными нимфами, музами или, может быть, даже дриадами. Ваши подвиги – встречать гостей и помогать им с размещением в отелях. Чем не героическая миссия?

Сотрудницы отдела, сдерживая улыбки, согласно кивают, но их взгляд выдает едва сдерживаемое недовольство.

Ирина Викторовна продолжала свою эпическую речь, не обращая внимания на нелепые протесты. Она шагала по залу, не торопясь, и все мы, похоже, оказались персонажами ее грандиозного спектакля, где каждый из нас был не столько участником, сколько "вспомогательным материалом" для ее вселенской идеи.

Так, гостей встретили, накормили, напоили, спать уложили. Кристина, что там дальше?

Кристина:

– Далее у нас день первый – открытие фестиваля!

Ирина Викторовна:

– О, хо-хо, сложный день. Мне надо договориться с театральщиками, чтобы они организовали своих студентов для выступления, сегодня поеду в театр.

– Кто отвечает за открытие?

Кристина:

– Мы все отвечаем, вся команда фестиваля…

Ирина Викторовна перебивает:

– Правильно! И я решила как самую опытную сотрудницу, которая все про всех знает, сделать ответственной по этому направлению Ольгу! Она будет нашей хранительницей очага в кинотеатре, нашей Герой, только не становитесь ее Завесами, и тем более любовницами, они плохо заканчивали! Ведите себя хорошо и прилично!

Я, пытаясь всех просветить:

– Кажется, эту отсылку никто не понял…

Ольга:

– Хорошо, Ирина Викторовна!

Ирина Викторовна продолжает:

– Что дальше, Кристина?

Кристина:

– Первый день – открытие, приводим гостей в зал. Ведущий ведет программу по вашему сценарию, его пока не нашли.

Ирина Викторовна:

– Как не нашли?!

Кристина:

– Работаем над этим вопросом… Сегодня поеду в центр, чтобы поговорить с одним кандидатом.

Ирина Викторовна:

– А, хорошо, хорошо, ты меня не пугай, хи-хи.

Кристина:

– На открытии показывают ролики…

Я к монтажерам шепотом:

– Те самые с желтыми фильтрами Бергмана и доном Карлионе?

Молча кивают.

Ирина Викторовна:

– Так, ролики готовы, Вадим?

Вадим:

– Да, готовы, но есть момент один – уточнить хотел…

Ирина Викторовна:

– Да, Вадим! Я слушаю.

Вадим:

– Мы хотели уточнить, мы там целый день будем на фестивале, с утра до ночи, как нам обедать? Этот вопрос очень важен и волнует нас! Между прочим, без обеда нельзя работать по регламенту…

Ирина Викторовна раздраженно:

– Да подожди ты, Вадим, какой обед? Я вон вчера каталась на съемки сериала и не ела целый день, только в 22:00 позавтракала первый раз. Вы что, потерпеть не можете? Уйдут гости после открытия, поужинаете спокойно по очереди.

Ирина Викторовна задумалась.

– Есть вы любите? Так вот, я нарекаю вас, монтажеров и техническую команду, моими Дионисами! Дионисийцами, если угодно! Но вино я вам пить не дам. Это после фестиваля!

– Ирина Викторовна, можно вопрос? А к чему эти греческие мужчины и женщины? Я не совсем понимаю, к чему это все… Это часть фестиваля? Я думал, тема фестиваля – семья. Хотя у вас были правки про дона Карлионе, но там же мафиозная семья – немного не то… Все такие… Ну, не знаю. Я не понял, к чему здесь шутки про Древнюю Грецию, если их боги известны своими странными родственными узами…

Это спросил тот самый сотрудник методического отдела Илья. Максим закрыл лицо руками, ожидая апокалипсиса прямо сейчас.

Ирина Викторовна:

– Рад, что ты спросил, Илья! Вот такие нам и нужны вопросы на фестивале, правильно! Ты как Сократ, задаешь кучу вопросов, и некоторые из них не имеют ответа! Будешь помогать Диме встречать гостей и общаться с ними! Забалтывай их

Пока мы развлекаемся, ты поможешь нам греками и древними богами!

Илья, явно не понимая до конца, с уважением кивает.

Наверное, про меня забыли. Ну и хорошо, не хочу быть в греческой трагедии.

– О, а Сашу забыли! Кристина, я придумала для него роль Геракла. Будет совершать 12 подвигов для фестиваля и сопровождать важных звездных гостей на площадке арт-марафона вместе с тобой. Хотя, скорее всего, ты мне самой понадобишься, так что он, вероятно, будет один.

– Вообще-то, подвигов было 10, просто 2 Гераклу не засчитали. А 10 – число сакральное, кстати.

– Вот, запиши это! С этого и начнешь разговор с режиссером. Вдруг он Геракла будет снимать? Почему бы и нет? А еще, я только что заметила: у тебя же сегодня футболка с Гераклом! Смотри, там бородатый мужчина разрывает Немейского Льва. Это знак!

– Это вообще-то не Геракл, а Самсон. Он тоже льва победил, конечно, но…

– Да какая разница, кто! Похожие же! Одна история про силача-полубога, другая… Ну, ты понял. Я отсюда даже не вижу, кто у тебя там. Просто сейчас не в настроении для библейских отсылок. Я так вижу: ты – Геракл! Победишь любого льва, хоть Самсонова. И будешь охранять наших приглашенных артистов от местных опасностей!

Вакулина появляется с хитрой улыбкой:

– А вот у Ирины Викторовны какая роль, интересно?

– А знаешь, я ведь правда как режиссер. Все организую, продумываю, направляю… Это даже важнее, чем просто роль. Я ведь веду спектакль, целый фестиваль!

– О, кстати! Максим мне говорил, что вы ему так и сказали: “Я режиссер, а ты меня не слушаешься! А режиссера надо уважать…”

Или уважить? Главное, чтоб не увлажнить.

Максим недовольно покачал головой, расстроился, что я его сдал.

Ирина Викторовна сконцентрировавшись на основной идее, а не Максиме:

– Вот именно! Режиссера нужно уважать!

Вакулина усмехается:

– Прямо как в мифах… Дары нести главному лицу! Как в жизни! Хотя кто у нас там главный режиссер? Гера? Зевс?

Я вспоминаю:

– Гера и Зевс слишком банально. Тем более они частично уже есть. А если кто-то, кто именно направляет, вдохновляет, ведет за собой… Может, Афина? Она же и мудрая, и стратег.

Ирина Викторовна одобрительно кивает:

– О, Афина мне нравится! Ведет, наставляет, а еще – воительница духа. Прямо про меня!

Валера тихо обращается к Максиму:

– Максим, а где ты услышал, что я ее так режиссером называю?

– Как, как?

– Ирина Тарантина.

Звучит неплохо. Я вдруг подумал, что она действительно напоминала мне режиссера. Возможно, как Тарантино. Какой бы она сняла фильм? Пилат против Иисуса? Нет, я видел такую пародию. Тогда, «Киношное Чтиво» или лучше «Фильмовые Псы»: Она иногда так говорила на французский манер: “ФильмА”, с ударением на последний слог. Не уверен, что это по-французски, но мне сказали коллеги, что Ирина Викторовна очень уважала вклад Франции в мир киноискусства.

Так вот, Тарантино! Какие бы она сделала диалоги?

“А ты знаешь, как бургеры называют во Франции?”

Сцена: мрачная подсобка, лампа мигнула раз, второй, потом вспыхнула синим, как в ночном клубе, но вместо музыки слышно, как кто-то за кадром жует чипсы. В центре два актера. Один в античной тоге, другой – в кимоно с надписью “Геракл, но не точно”. На столе – трофей: золотой микрофон, связанный проводами, как добыча.

Первый актер зевая, поправляет тогу:

– Ты вообще в курсе, почему Гераклу засчитали 12 подвигов, а не 10?

Второй актер откусив чипсину, многозначительно:

– Потому что он два раза перезаписывал сцену с Немейским Львом. Не подходил грим!

В этот момент дверь выносит с ноги Ирина Викторовна в плаще. С ней кто-то в маске кабана. Она с ходу бросает на стол стопку сценариев.

Ирина Викторовна:

– Так, где мои мифологические чудовища? Кто у меня тут играет Гидру?

Первый актер поднимает руку:

– Я, но у меня только три головы…

Ирина Викторовна:

– Что? Мало? Добавьте два тромбона и обмотайте его гирляндой! Публика должна почувствовать трагедию, понимаешь? ТРА-ГЕ-ДИ-Ю!

Второй актер:

– Ээ… а можно мне роль попроще? Типа… второе дерево слева?

Ирина Викторовна в упор, медленно:

– Дерево? ТЫ. ГЕРАКЛ! Деревья не носят кимоно с твоим именем. Ты либо исполняешь подвиг, либо валишь.

Тут включается драматичная музыка, как в старых вестернах. Кто-то за кадром кашляет, звучит плеск воды – это, оказывается, на заднем плане пытаются сделать фонтан для сцены с Аидом.

Ирина Викторовна в сторону, мечтательно:

– Я ведь, по сути, режиссер. Как этот… как Тарантино. Только у него кровища, а у меня – античка. Эстетика. Душа.

Первый актер:

– Ну… душа – это сильно сказано. У нас Геракл с гирляндой и человек-саксофон вместо Кентавра.

Ирина Викторовна:

– Саксофон? А ну-ка сыграй что-нибудь трагическое!

Звук саксофона. Очень грустный, но потом случайно скатывается в мелодию из «Титаника».

Ирина Викторовна:

– Вот! Вот это кино! Все, все на площадку. Камера, мотор, античная драма!

Я встряхнулся. Нет, ну а что? Может, это даже сработает. Учитывая, что она реально вчера называла Максима “мифологическим активом”. Но нет, это будет слишком комплексно все.

А если сделать более прямые отсылки?

Темный зал. Одинокий стол в центре. Два актера в костюмах тоги сидят напротив друг друга. На столе – странный реквизит: амфора, золотое яблоко и… гранат, разломленный пополам, зерна рассыпались по столу. Входит Ирина Викторовна, взгляд – как у генерала перед битвой.

Ирина Викторовна с расстановкой:

– Ты знаешь, как во Франции называют подвиг Геракла с Немейским Львом?

Первый актер озадаченно:

– Э… Подвиг?

Ирина Викторовна наклоняясь вперед:

– Le grand lion. Большой лев, понимаешь? А знаешь, почему?

Второй актер шепчет:

– Это точно по-французски?..

Ирина Викторовна резко:

– Ты что, мне не доверяешь?

Пауза. Слышен звук, будто кто-то медленно натирает амфору. Второй актер начинает нервно перебирать зерна граната.

Первый актер:

– Простите… а гранат зачем?

Ирина Викторовна вдохновенно:

– Это символ! Гранат – кровь, страсть, искушение… Гранат – это Персефона, понимаешь? Сок граната – как ее слезы, капли судьбы, цепи Аида!

Первый актер:

– Но… это сцена с Гераклом?

Ирина Викторовна торжественно:

– Геракл – это метафора, понимаешь? Это ты! Все это – ты! Лев, гранат, даже амфора – все в тебе! Теперь… Встань!

Первый актер встает, явно растерянный.

Ирина Викторовна театральным шепотом:

– Повтори за мной… "Я Геракл. И я знаю, что произошло с Немейским Львом".

Первый актер:

– Я Геракл. И я…

Ирина Викторовна:

– ГРОМЧЕ! Как будто ты прошел через двенадцать подвигов, а теперь тебя заставляют искать нормальный реквизит в арт-марафоне!

Первый актер громче, уже с чувством:

– Я Геракл! И я знаю, что произошло с Немейским Львом!

Ирина Викторовна:

– Вот! Вот оно! А теперь… Гранат.

Первый актер:

– В смысле?

Ирина Викторовна зловеще:

– Возьми его… и раздави.

Первый актер в нерешительности берет гранат. Сок брызжет на стол. Второй актер вздрагивает.

Ирина Викторовна с улыбкой:

– Видишь? КатА́рсис. Артхаус. Символизм. Ты чувствуешь?

Второй актер:

– Эм… а можно просто победить льва?

Ирина Викторовна вставая и направляясь к двери:

– Мы тут кино делаем, а не цирковое представление! Все! Снято! Следующий дубль – Геракл и Лернейская гидра. Где у нас шланги?

Я встряхнулся. Хотя… может, оно реально сработало бы? Гранат, амфоры… какой-то артхаусный Тарантино. Но теперь я понимаю, почему Максим сказал, что “режиссера надо уважать”. Хотя бы за гранат.

Я вернулся мысленно на собрание по подготовке к фестивалю – он же конкурс, он же восхождение на Олимп, а если верить Ирине Викторовне, то еще и карьерная лестница в мир античности. Если честно, эти посиделки начинали утомлять. Шел второй час бесконечного обсуждения того, как каждый работник, даже тот же HR-менеджер, будет превращаться в древнегреческого героя, распахивая туники и развевая плащи. Смотрели на все это как на великое таинство, где даже кулеры с водой должны быть украшены лавровыми венками, чтобы соблюсти стилистику.

Действительно, были задействованы все, кроме отдела бухгалтерии. Ирина Викторовна каждый раз вежливо просила их "войти в Пантеон", влиться в киноискусство героических сюжетов. Но бухгалтерия почему-то отказывалась. Не их Пантеон, мол. Что ж, понимаю, не каждый готов стать Зевсом. Хотя, если подумать, Ирина Викторовна могла бы дать им роль Архимеда! Учитывая их привычку считать все и вся, у них бы точно получилось вычислить идеальный угол для вспышки молний и скорости вращения колесницы!

Кстати, напишите мне, где купить футболку с Гераклом.