#УльтраНасилие. Том 1

«Бес входит в человека, у которого в сердце есть грязь!»

«Что ни говори, а те, кто имеет в себе беса, очень страдают. Ведь такие люди смиряются, однако и мучаются от дьявола! Однажды в монастыре Ставроникита я встретил двадцатитрехлетнего парня, одержимого нечистым духом. Кожа и кости! Был страшный холод, в храме топилась печь, а юноша, одетый в тонкую рубашку с короткими рукавами, сидел в притворе храма. Я не выдержал, подошел и дал ему теплый шерстяной свитер. – Надень этот свитер, – сказал я ему. – Неужели тебе не холодно? – Какой там холодно, отче, – ответил он мне. – Я весь горю!».

Старец Паисий Святогорец

«Достаточно погнать человека под выстрелами, и он превращается в мудрого волка; на смену очень слабому и в действительно трудных случаях ненужному уму вырастает мудрый звериный инстинкт.»

«Несчастный человек жесток и чёрств. А всё лишь из-за того, что добрые люди изуродовали его».

Михаил Булгаков

© Алекс Муров, 2020

ISBN 978-5-4485-8052-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Мирон гонит на чёрном мерине по ночной окраине города.

Льёт проливной дождь, как из ведра. В авто громко поёт депрессивный и уже давно покойный, Курт Кобейн… Тот самый, волосатый молодой музыкант, до костей и мозгов, пропитанный герычем, который вышиб себе мозги в 26 лет. Глаза у Мирона горят дьявольским огнём. У него, кровоточит шрам, пересекающий глаз. Он одержим ненавистью. Он одержим местью. Он одержим демоном, рвущим на куски его израненную и измученную душу. Он мельком взглянул в зеркало на свои красные, налитые кровью глаза.

– Чё палишь, цербер? – говорит он двойнику в зеркале. – С этим пора кончать! Знаю! Знаю, знаю, знаю, не нуди, сука рогатый! Я знаю, тебя тоже надо убить! – парень ударил от злости по рулю. – Все умрут! – громко, на эмоциях продолжает он. – Да ну и хер с ним! В общем то не жалко… Умирать не страшно, тем более если духовно ты уже давно, умер мать твою! А твоё физическое тело потихоньку гниёт и разлагается день ото дня… Чё? Чё ты сказал? Ад не так уж плох? Заценим… Чё да как! Навигатор то есть…

Сзади из багажника послышался громкий стук.

– А ты заткнись там! Ты ответишь за то, что заварил всю кашу! Ты в ответе за всё дерьмо, что случилось! Ты в ответе за все трупаны… Мы уже подъезжаем! Потерпи малость!

Авто Мирона подъезжает и тормозит у ворот тёмного мрачного кладбища. Напротив расположена церковь с большой колокольней. Парень глушит мотор и облегчённо произносит, откинув голову на сидении:

– Ну вот и настал тёмно-красный game over! Ставим жирную точку! И обойдёмся без счастливого хеппи энда…

1

Около года назад…

Полицейский уазик не торопливо ехал мимо утонувшего в осенней листве, хвойного леса. За рулём сидел тёмноволосый Виктор, начинающий уже потихоньку седеть в свои не полные тридцать. Рядом с ним сидел и смотрел на русскую природу в окно, молодой Мирон Райский. Парень гладко выбрит, причёсан, ему на днях исполнилось лишь 23 года. Он упакован в форму, как и его товарищ. Форма ему очень идёт. У Мирона черты смазливого сердцееда. Кожа у него чистая и розовая. Он так и излучает молодость и свет. На улице вовсю бьёт солнце. В авто стоит гробовая тишина.

– Ну ты хоть музон какой-нибудь включи, ёмаё… – говорит Мирон, посмотрев на коллегу. – Тихо, как в морге! Там и то веселее.

– Надо, сам включи!

Мирон включил на магнитоле радио. И оттуда запела IOWA с песней «Улыбайся». Мирон начал энергично елозить на кресле и кривляться под музыку. Мрачный Виктор посмотрел на него, как на полного идиота и снова сосредоточился на дороге.

– Да ладно, чё ты какой… – говорит Райский, хлопнув товарища по плечу.

– Какой?

– Слышал чё деваха втирает, улыбайся, бро, чё такой хмурый… Вид у тебя вызывает депрессию!

– А чё ты такой весёлый?

– Знаешь, чё скажу… Когда-то я просто обожал читать книги. Они в детстве были моими единственными друзьями и родными… И мой самый любимый автор, по-настоящему – мой автор, был Булгаков. У него были такие строки. «Злых людей на свете не бывает, есть только люди несчастливые.» Так вот я не злобный человек, я счастливый! Понимаешь?

– Вот как?

– Ну а чё, на самом деле париться… Раз в жизни всё складывается очень даже не плохо… – размахивает руками парень.

– Чё у тебя складывается?

– Ну… Много чё…

– Например?

– Тебе примеры привести? Да у меня их туча блин!

– Я слушаю…

– Ну, во-первых… У меня молодая хорошо обеспеченная жена, которую я безумно люблю и она любит меня, и я точно знаю, это очень даже взаимно…

– Нормально устроился… Ну а во-вторых?

– Чё во-вторых? Я… Скоро буду вполне нормально зарабатывать, не то, что раньше, только и делал что, бухал, шлялся по районам с плохими парнями, да дрался на мячиках… Отбитый блин, оффник!

– Парень с тёмным прошлым… Так бывает…

– В-третьих, я занимаюсь спортом, вот ты скажи-ка мне, ты сколько кг в зале штангу жмёшь?

– Ну… – задумался Виктор. – Соточку могу вполне…

– А я сто пятьдесят, не хочешь?

– Гонишь, бро!

– Не гоню! И готов тебе хоть сёдня в нашем зале продемонстрировать!

– Ловлю тебя на слове!

– И о чём я? Ах да, в-четвёртых… У меня есть свой дом. И самое главное… Самое основное… Пятая деталь и важная! У меня скоро родится ребёнок! И я стану папой. И это будет очень-очень гордо звучать! По-любому!

– Ты сам из детского дома кажется, да?

– Ну да… Оттуда! – парень перестаёт улыбаться.

– Почему ты там оказался?

– У меня родители! Короче… – замялся парень. – Не… Извини бро, не хочу об этом! Это личное! – махнул рукой Мирон.

– Алкоголики?

– Я серьёзно… Не хочу об этом, слышь.

– Так часто бывает! Бухают, а до детей нет никакого дела!

– Я правда, не имею никакого желания об этом говорить, честно!

– Ну ладно… Закрыли тему!

– Вот и замечательно!

– У тебя были проблемы с законом?

– Были… Юзал всякое дерьмо…

– Наркотики?

– Да да… Наркотики, секс, бухло и драки целыми днями… Безбашенная была юность…

– Бывает!

– Но теперь… Этой гадости в моей жизни больше не будет никогда! Это я могу сказать точно и наверняка! Для меня существует только она! Моя блонди… Самая любимая… И тот, кто вскоре родится! Плевать, мальчик это будет или девочка! Я любого буду любить и воспитаю достойно… С любовью и заботой, которой мне самому так не хватало в детстве! Моя жизнь будет для них…

– Чёрт… – сменил тему, напарник Райского. – Этот старый дед сказал по телефону, что у них там висела туша на ели, какого-то убитого животного! Ненавижу сатанистов…

– Ну может они не сатанисты…

– Только они обычно занимаются этим жертвоприношением… Ну, сейчас выясним! – авто съехало с дороги в лес. – В любом случае, ненавижу этих шизанутых ублюдков!

– Знаешь, я тоже ненавижу, когда люди животных трогают! Это отвратительно, чёрт побери… Тех, кто обижает собак или котанов, готов лично голыми руками задушить…

– Здесь мы с тобой мыслим одинаково! Животные ведь не могут себя защитить!

– Ты прикинь, когда я мелким был и зырил кинофильмы… – говорит Мирон, слегка улыбаясь. – Где людей сотнями мочат и тонны кровищи. Мне было насрать… Меня мало люди трогали! Они по своей сути, обычно не очень хорошие. Но если хоть один пёс в кадре вдруг пострадал, то я просто ненавидел этот фильм и никогда больше не смотрел! Нельзя собак убивать…

– Я вспомнил случай… У меня в детстве была собака. Звали Фараоном… Знаешь, порода такая… Боксёр! Весь в мышцах. Однажды я пошёл с ним гулять, он был большой и сильный! И короче, он у меня вместе с поводком вырвался, я упустил его… Он покусал в парке какого-то мальчика… Тот особенно не пострадал… Подоспел дед и помог оттащить разъярённого пса!

– И что потом?

– Потом суд с матерью мальчика… Мы проиграли и дед застрелил пса!

– Чёрт… Зачем?

– Не знаю… Я был зол и ненавидел его. Но сейчас не сужу особо… Он у меня советской закалки, коммунист, дерьма насмотрелся, после войны, в разруху… Чё они видели… Наши предки! Сам понимаешь… Мил особенно не будешь! Другое было время! Чё у него в голове творилось… Без понятия!

– Я бы никогда не поднял руку на собаку! Никогда бы не обидел, отвечаю! Как бы ни было!

– Я тоже бро, я тоже!

– Человека убью! Если вдруг нужно будет… А животных обижать не буду! Никогда.

– Слушай, Мирон… Мы ведь не на прогулку с тобой едем, сам прекрасно знаешь… Если какая мразь будет угрожать оружием, стреляй! Даже не думай! Если у этих подонков напрочь крыша съехала по какому-нибудь вуду или богу смерти, справиться голыми руками с такой мразотой, просто не реально трудно! На самом деле… Даже с самбистами совладать легче!

– Почему?

– До того, как я пошёл в полицию, я успел поработать в психушке… Не самое лучшее было время, мать его! Я выдержал там не долго… Ушёл оттуда через два месяца!

– Побоялся, что сам умом поедешь или чё?

– Не! Не из-за этого! Мне надоело постоянно ходить то с разбитым носом, то с разбитыми рёбрами! Одна старуха помню, ей было лет восемьдесят с лишним, однажды так взбесилась, вспомнив своего трагически погибшего сына в армии, который повесился… Что мы, трое здоровенных накаченных мужиков, не могли с ней справиться! У неё был жёсткий припадок… И нам пришлось не айс!

– Надо же…

– Мы не просто то, чем кажемся… У нас внутри есть скрытые резервы колоссальной силы. За гранью материальной реальности. Только не каждый умеет эту силу в себе пробуждать!

– А психи получается, умеют?

– Вчера у меня был вызов… Одна леди отрезала своему мужу член! Она была вся в истерике, размахивала им и ножиком направо и налево! Я еле с ней справился. Хотя согласись! Её 45 кг и мои 110… Силы явно не соизмеримые! Но она с пеной у рта, как бешеная псина, была готова любого мужика порезать в клочья!

Мужчины выходят из уазика и идут в чащу леса, держа готовыми, заряженные автоматы.

– На спине даже шрамы от её когтей остались! Жена подумала я с проституткой развлекался и во время секса получил царапины, дура тупорылая! – сплюнул Виктор.

– Слушай, а зачем эта сумасшедшая мужу его член отрезала?

– Он ей изменил с какой-то не совершеннолетней школьницей… Она и взбесилась! Устала измены терпеть!

– Мдэ… Жесть просто… Когда ты молчал по моему, было гораздо веселее! Ты мне знаешь блин, как-то больше нравился!

– Ничего, скоро привыкнешь! И не такого насмотришься и не таких ещё извращенцев увидишь!

– Не очень бы хотелось…

– А ты думал в сказку попал?

– Я ни о чём не думал!

Кто-то близко громко свистнул. Оба резко обернулись. В ста метрах от них, у молодой жёлтой ёлки, стоял дремучий бородатый егерь с ружьём и папиросой во рту.

– Вот и вы! Соколики… – говорит он.

– Твою ж мать, леший… – говорит Виктор. – Это ты звонил?

– Я… – говорит старик и подходит к полицейским, дымя табачным дымом.

– Что здесь стряслось? Давай говори, старый!

– Чёрт с рогами… Здесь беснует…

– Чего? Ты чё паришь, какой чёрт? – возмутился Виктор. – Ты бухой чтоль или мухоморов обожрался?

– Там… – показывает рукой на лес, старик. – Пройдёте метров двести, есть полянка там у маленького болотца… Любит молодежь в это время на поляне этой, время проводить…

– В каком смысле? – спрашивает Мирон.

– Каждую осень толпы молодых приходят… Остаются на время, с палатками… Ночуют. Поляна-то особенная!

– Чем это она может отличаться от остальных полян?

– Грибы там растут злобные!

– Те, о которых я подумал?

– Наркоманы их уж очень любят!

– Гитлер тоже любил… – говорит Виктор.

– Ты о чём? – не понял Мирон.

– Потом расскажу! – отмахнулся парень, чтобы дед продолжил.

– На той поляне их всегда в избытке, торчи об этом знают! Безобидные они… Я привык их видеть каждый год… По лесу брожу много. Но в этом году там совсем другие гости! И меня это пугает!

– Какие-нибудь извращенцы?

– Вы сходите сами посмотрите, на то вы и полиция… – говорит дед. – А я здесь буду… Не хочу идти! Я человек верующий! И от чертей стараюсь быть подальше!

Виктор и Мирон двинули в сторону поляны.

– Какой-то этот дед сам дэцл поехавший… – говорит Мирон.

– Поживи один в лесу с десяток лет… Без людей, без айфона, интернета, да чё там говорить, без туалета нормального… И не таким станешь!

– Ты чё там про Гитлера затирал?

– Перед тем, как стать таким, каким мы помним его по учебникам истории и бесконечным кинофильмам, любил наш нацик с усиками заторчать не по детски…

– Первый раз слышу.

– А я знаю… Молодой фюрер был… Любил экспериментировать с галлюциногенами, расширяющими сознание и горизонты… Однажды он даже отправился в лес, под Веной, и искал он не кого-нибудь, а лесного тролля, который являлся ему в наркотических видениях.

Мирон смотрит под ноги и видит кровавые брызги на листве.

– Зырь! – говорит он. – Здесь кровища чья-то!

– Держи оружие на готове! – предупреждает Виктор.

Молодые люди выходят на нужную им, грибную поляну и то, что они увидели, заставило их широко открыть глаза. Поле было очерчено в круг крестами из палок. Повсюду была красная кровь. На единственном деревце на всей поляне, висела туша убитого козла. Горел костёр, а над ним висел ржавый котелок.

– Что здесь было? – произнёс Мирон, подходя ближе к месту.

– Жертвоприношение… – ответил коллеге, Виктор. – Это у них ритуал такой!

– Больные ублюдки!

Мирон подходит к костру и видит книжку, которая валялась рядом. Парень поднял её и прочитал то, что было отпечатано на обложке, вслух:

– Оккультное чтиво. Библия сатаниста…

– А ещё, папа национал-социализма, увлекался этой темой. Есть инфа, что именно сатанисты привели его к власти.

– Мда… Читал что-нибудь подобное?

– Не бро… Такая литература не по мне! Я люблю классику! Со школы. Что-то вроде Гончарова… Его необыкновенную историю зачитывал до дыр!

– Прикидываешь, что может быть в голове у типа, что такую шнягу про Сатану от начала до конца прострочил?

– Ну, явно не любовь к ближнему и самосовершенствованию мира…

– Саморазрушение! – крикнул кто-то со стороны. – Вот, что действительно в этом мире важно!

И как только Виктор резко обернулся и вскинул автомат, его плечо насквозь продырявила острая стрела. Полицейский выронил из рук оружие и схватился за ранение, взвыв от боли. Лучник был высоким и полностью голым. Он вышел из воды болота и был весь в тине. Его кожа на жилистом теле была белая, как мел. На голове у психа, была надета маска в форме черепа козла, с длинными рогами. В руке у сатаниста, самодельный лук. Мирон, увидев его, застыл на месте. Такого зрелища он точно ещё в жизни никогда не видел. Возможно, только в дрянных американских фильмах ужасов или в бредовых сумасбродных ночных кошмарах. Упавший на колени, со стрелой в плече, Виктор, крикнул ему:

– Блядь! Чего стоишь, мать твою! Убей этого козла! Стреляй! – полицейский падает в листву.

Череп уставился на Мирона. Оба не решаются продолжать боевые действия. Преступник опускает лук и говорит ему:

– Ты! Ведь ты свой, парень!

Виктор, надрываясь, орёт не решительному Мирону:

– Убей его! Убей эту суку, чего ты на него уставился?

Мирон замешкавшись, смотрел то на Виктора, то на голого сатаниста в маске. Тот, подняв, руку, указывает пальцем на парня и говорит:

– Я вижу тебя насквозь, я ощущаю… Ты один из нас!

– Стреляй в этого ебанутого урода, Мирон! Убей его нахер!

– Проснись! Он ждёт! – говорит «сын сатаны»

И в этот миг, Мирон стреляет короткой очередью ему в центр грудной клетки. Хлынула красная кровь.

– Проснись и действуй! – произнёс последнее, сатанист и рухнул в воду болота, обливаясь кровью.

Мирон опустил автомат и глубоко выдохнул. Его слегка трясло.

– Какого хрена ты так долго думал? Ты чего завис, он мог нас обоих завалить.

– Я… Я не знаю… – говорит Райский.

– Тебе ещё столькому нужно научиться… Салага!

Мирон вытер пот со лба. Он не мог оторвать взгляда от убитого им, сатаниста.

– Может ты что-нибудь для меня сделаешь… – говорит Виктор. – Поможешь мне встать например, у меня всё-таки тяжёлая рана, мать её, мне в больницу срочно надо!

– Да… – Мирон отводит взгляд от трупа и подходит к Виктору, чтобы помочь ему встать.

– Ну и напарника же мне навязали… – прокряхтел тот, когда Мирон дал ему руку.

Всю эту картину, в метрах ста от парней, стояла и наблюдала одна молодая голая девушка, которая спряталась за елью, чтобы её не увидели. Вся спина у неё в рисунках. На левой ягодице, вытатуировано число 666. На глазах надеты чёрные линзы, полностью закрывающие и зрачки и белки. Девушка смотрела на Мирона и в её чёрных глазах сверкала ненависть к этому парню. Чуть повыше уровня глаз, на лбу, у неё нарисован большой крест, чёрными чернилами.

2

Мирон поднимался на лифте и смотря перед собой, вспоминал рехнувшегося сатаниста и его слова. Его «проснись и действуй» теперь постоянно крутились в голове Райского.

Когда двери лифта открылись, парень прошёл к двери своей квартиры и полез в карман, чтобы достать ключи. На его лестничной клетке, из соседней квартиры послышался собачий лай и громкая людская брань. Парень, вставив в замок ключи, обернулся. За его спиной, из соседней квартиры вышел зрелых лет, мужчина, в белой грязной майке и спортивных штанах. На поводке за собой, он волочил маленького щенка, породы лабрадора. Мужчина громко ругался на него и пытался пнуть. Он был пьян вусмерть и постоянно качался, будто падал.

– А ну давай скотина, пошевеливайся! Достал ты меня! Заставляешь меня бл, таскаться на улицу, когда мне не хочется! Больше не буду тебе готовить… Голодный будешь. Я те устрою райскую жизнь! – мужчина дёрнул пса за поводок, от чего тот завизжал. – Убью тебя… – хлопнул дверь и прошёл на лестницу.

Мирон пялился на него, словно хочет убить. Алкоголик, увидев полицейского, при погонах, остановился и произнёс своим прокуренным баритоном:

– Привет, сосед…

Райский промолчал, продолжая пялиться на него. Тот добавил:

– Как служба?

Мирон вновь не сказал ни слова. Алкоголик, почесав голову, развернулся и двинул к лестнице. Мирон открывает ключом железную дверь своей квартиры и проходит внутрь. На кухне, его жена, Милана, красивая миленькая блондинка, с большим пузом, в сером халате с пандами, готовила борщ и смотрела в телевизор. На экране которого, по одному из центральных российских каналов, шло какое-то скандальное ток-шоу. Героиня шоу, малолетняя изнасилованная девочка громко плакала в студии, а гости и эксперты громко на неё орали, обвиняя в распущенности, и даже ведущий программы не мог остановить этот бардак, который царил в эфире канала. Мирон тяжело сел в прихожей, выдохнул и снял с головы полицейскую фуражку. Он дико устал. Рабочий день в полиции стал для него самым тяжёлым из всех дней, что ему пришлось отработать. Он никогда ещё никого не убивал, как в этот день. Его нервы были взвинчены. С кухни послышалось:

– Родной… Ты?

– Я… – не громко произнёс Мирон.

Парень скинул обувь, прошёл в ванную и открыв кран, стал умываться холодной водой. Мирон взглянул на своё отражение. Глаза его нервно дёргались.

– Любимый… – произносит Мила. – Ужинать хочешь?

– Я сейчас подойду! – отвечает Райский, тяжело закрывает глаза, открывает их и выключает воду из-под крана.

Мирон выходит из ванны и садится с задумчивым видом за стол. Милана отвлекается от телевизора и смотрит на странного мужа.

– Зай… Привет говорю, зай! Почему ты молчишь? – говорит она.

Парень наконец обращает на девушку внимание.

– Да… Привет Мила…

– Что-то случилось?

– Всё нормуль!

– Не видно, что нормуль! От чего ты меня игноришь…

– Говорю тебе, всё ровно…

– Не похоже… В чём дело?

– Ни в чём! Не бери в голову!

– А может ты другую тян нашёл? И о ней думаешь?

– Кого? Блин… Чё за бред!

– Не ну а чё… Ты такой странный сегодня! Пришёл, молчишь, меня не поцеловал! Будто стопудов, влюбился…

– Только вот ревностью сейчас не надо мне мозг парить! – повысил голос парень. – Я просто устал! У меня тяжёлый день был! И ещё ты тут!

– Хорошо любимый, не буду!

– Так-то лучше!

– Будешь ужинать?

– Что там у тебя?

Мирон посмотрел на плиту. Там в большой кастрюле кипел красный борщ. Взгляд парня застыл на нём. Он смотрел, как красная жижа булькает и как капли летят и пачкают белую плиту. В телевизоре, подвешенном кверху, в грязном ток-шоу продолжали орать друг на друга взбесившиеся полубезумные персонажи. У Мирона случается острый приступ паники.

– Хочешь милый? – спрашивает девушка, кивая на кипящий в кастрюле, борщ.

Парень вскакивает из-за стола и бросается в комнату.

– Милый? – недоумённо повторила Милана.

Мирон упал на большую застеленную двуспальную кровать, накрытую розовым пледом и прижался лицом в подушку. Девушка заходит и говорит, уставившись на странного мужа:

– Что с тобой происходит?

Парень молчал, не реагируя.

– Мирон? Может у тебя на работе неприятности? Родной? Ну скажи хоть что-нибудь!

Мирон развернулся и лёг на спину. Его красные глаза устремлены на девушку.

– Всё нормально родная… Прости! Просто… Просто я устал! Эта долбанная служба меня в могилу сведёт!

– Опять каких-нибудь злобных преступников ловил?

– Злобных не то слово!

Девушка, улыбаясь и сверкая на мужа глазами, медленно расстегнула свой серый халат.

– Мой любимый устал… Ему нужно расслабиться!

– Чёрт, ты знаешь… В мире столько шизанутых! Ты себе просто не представляешь! Мир сходит с ума! Кругом одни только больные ублюдки и всем абсолютно похер на закон!

– Родной, но ты и есть закон, разве нет?

– Но что я могу? Я рядовой полицейский… Я один всех не уничтожу…

– И один человек может очень много! Милый… – нога девушки потянулась к брюкам парня. – Меня всегда очень возбуждали парни в форме!

– Что ты хочешь? – смотрит Мирон на ногу девушки, которая мягко и медленно начинает водить у него в области интимного места.

– Ты устал! Тебе надо расслабиться… Хорошо релакснуть после службы!

– Ты знаешь, я этого очень хочу с тобой… Просто безумно хочу! Так сильно, что сил нет… Но, мы не можем, надо немного подождать, когда…

– Ну знаешь родной… – девушка убирает ногу, нагинается и начинает расстёгивать ремень штанов. – Есть много способов доставить мужчине настоящее удовольствие и без этого! Лежи и кайфуй!

Мирон зажмурил глаза и откинулся назад.

– Щекотно! Мне щекотно! – улыбаясь, сказал парень. – Ай… Ты солнце…