Спи, Алиса

Глава 10. Серая дверь

Алиса писала объяснительную. Опоздала на целых сорок минут из-за их встречи с Матсом. Но этого ведь не напишешь начальству. А что тогда: заболела или проспала? Наверное, последнее лучше. К счастью, это было ее первое опоздание за все годы работы, но штрафа она все равно не избежала. Не уволили, и то ладно. Аккуратным почерком Алиса вывела «Не услышала будильник» и поставила в нижнем углу число и подпись. Сойдет. Так, а теперь нужно было приступать к утренним обязанностям. В больнице уже вовсю кипела жизнь. Алиса открыла почту, проверяя записи пациентов, которых необходимо было сегодня принять и занести их данные в систему.

– Ну наконец-то ты пришла, – окликнул ее молодой терапевт по имени Роберт.

Алиса робко улыбнулась и виновато развела руками.

– Вот, – Роберт кинул листок на стол Алисы, – мои пациенты. Очень важные. Сегодня их нужно записать на МРТ, обоих.

– Но запись ведется на неделю вперед, – попыталась возразить девушка.

– Проведи как срочников, подвинь кого-нибудь, переставь на другой день, в конце концов. Разве это нерешаемо? Все организовывать – твоя работа. А у меня обход, – махнул ей Роберт и поспешил удалиться, напоследок выразительно постучав пальцем по лбу, мол, думай.

– Ну как обычно, – пробурчала Алиса, разглядывая листок, брошенный ей Робертом. – Вот получу диплом и уволюсь, – заявила она стоящему у ноутбука кактусу.

Роберт, конечно, был красив и обаятелен, но частенько вел себя как сущая скотина, но тем не менее всегда выходил сухим из воды благодаря собственной наглости и отсутствию даже малейшего намека на совесть. А вот Алисе везло далеко не всегда. Такая уж у нее была работа. Ведь в большинстве конфликтов между пациентами и врачами в конечном итоге виноватым оставался администратор. Особенно если это был тихий и незаметный человек, по крайней мере, старающийся таким казаться.

Природа не наделила Алису ни эффектной внешностью, ни острым умом. Обычная, как говорила о ней покойная мать. Все верно. Алиса – обычная девушка среднего роста и непримечательного телосложения, не худая и не толстая. Волосы средней длины русого цвета, глаза – серые, одежда – неброская. Знала бы мама, как с раннего детства Алиса изо всех сил пыталась не выделяться, пыталась сливаться с толпой. С тех самых пор, как осознала, что к ней одной приходят невидимые друзья, дороги судьбы которых прячутся за разноцветными дверями в таинственном месте, добраться до которого можно только через сны.

Но сегодня она повстречала Матса, а это в корне меняло дело. Алиса перевернула листок Роберта и набросала на обратной стороне:

• Алиса и Матс (мир первый)

• Сив и Хакон (мир второй)

• Инг и Шу (мир третий)

• Йен и Иви? – В одном ли они мире существовали?

«Про последнее надо уточнить у Матса, – подумала Алиса, покусывая кончик карандаша. – Каждая пара состоит из парня и девушки. Но это не семейные пары. Хотя… Они все, так или иначе, связаны друг с другом. Но каким образом и почему? Существовала ли какая-нибудь закономерность? По всей вероятности, наши миры существуют параллельно, я, по крайней мере, не находила сходства с каким-либо известным историческим периодом. Мир Инга похож на прошлое одной из стран моей реальности, но такой разрухи, как ее описывает Инг, там и в помине не было. С другой стороны, их небо точь-в-точь как наше: все те же луна и звезды, но города-технологии-обычаи – совершенно другие, да и природа немного отличается. Нужно еще раз поговорить с Матсом, но уже не торопясь и все тщательно обдумав».

Алиса сунула листок в карман и, помянув Роберта добрым словом, принялась решать ребус: как распределить пациентов, врачей, время и процедуры, при этом оставив всех довольными. Невозможно!

Уже порядком стемнело, когда Алиса наконец-таки смогла разделаться почти со всей накопившейся работой, – за этот день, разумеется, – и, захлопнув ноутбук, поднялась из-за стола. Хорошо, что сегодня хоть в университете не было занятий.

После окончания школы Алисе сразу же пришлось устраиваться на работу, потому что мама умерла от рака, а со своим отцом она и вовсе не была знакома, даже имени его не знала. Он вроде как был женат или нечто подобное. Мать упорно избегала этой темы до самого конца. Год назад Алисе удалось поступить в университет на вечернее отделение. Больше всего ее интересовала психика человека. Возможно, тем самым она пыталась разобраться в себе и решить собственные проблемы, Алиса не знала точно. Сначала она хотела идти учиться на психиатра, но оказалось, что это возможно лишь в очной форме, пять дней в неделю с самого раннего утра. Такой график Алиса никак не могла совмещать с работой, поэтому ее выбор пал на психологию. Очно-заочная форма. Занятия проходили три раза в неделю по вечерам в будние дни, а еще в субботу.

Больница опустела, в холле больше не толпились люди, лишь из палат доносились приглушенные голоса да тускло светили лампы в коридорах. Дежурные врачи попрятались в своих кабинетах, а медсестры тихонько смотрели в сестринской какой-то сериал. Инг сегодня больше не приходил, хотя ему нравилось бродить, словно призрак, по больнице Алисы, восхищаясь оборудованием и невиданными технологиями. Видимо, не смог урвать часок для сна. Алиса помахала охране и вышла на улицу.

Город уже зажигал огни и неоновые вывески. Девушка не торопясь шла до станции, разглядывая витрины магазинов. Мысли все время крутились вокруг Матса, снов и «подопечных». Алиса вытащила из кармана салфетку с написанным на ней номером Матса и листок Роберта, весь исчерканный разнообразными схемами и умозаключениями Алисы. Позвонить сейчас? Или позже? А может, просто написать сообщение? Алиса вбила номер в память телефона и тут же набрала: в сущности, не было разницы, сейчас она позвонит или потом. Но Матс не взял трубку. Досадно. Алиса, вздохнув, побрела дальше.

На улице было пустынно: только усталый продавец с тележкой вареной кукурузы да какой-то мужчина в серой куртке, натянувший на глаза капюшон и уткнувшийся в экран своего телефона, встретились ей на пути. Алиса купила себе початок, хотя знакомые медсестры неоднократно пугали ее историями о том, как опасна уличная еда, особенно продающаяся вдоль дороги. Да и плевать, зато вкусно. На станции народу было побольше, ведь только что прибыл поезд. Алисе пришлось сунуть кукурузу в рюкзак, а жаль, скромный ужин остынет к тому времени, как она приедет домой, но в вагоне есть воспрещалось. Девушка опустилась на свободное место и снова занялась изучением своих записей о параллельных мирах и прочих гипотезах.

Сорок минут спустя поезд добрался до пункта назначения. Станцию освещал яркий, но одинокий фонарь. И на что только идут налоги? Алиса вышла из вагона и поежилась: ночь обещала быть холодной. Не забыла ли она, уходя, закрыть в комнате окно? Спальный район, в котором проживала Алиса, красивым не назовешь – сплошные серые многоэтажки да типовые детские площадки. Пара продуктовых магазинов, спортивный комплекс с бассейном. Ничего особенного. Девушка шла привычной дорогой, борясь с желанием достать кукурузу из рюкзака и начать ее грызть прямо на улице. Сегодня выдался напряженный день, и она так и не успела толком пообедать.

Краем глаза Алиса заметила, что за ней следовал все тот же мужчина в серой куртке и с телефоном в руках. Странный тип, а его скрытое тенью капюшона лицо невозможно было разглядеть. Не то чтобы она страдала манией преследования, но этот человек шел за ней от самой больницы. По спине пробежал неприятный холодок, и Алиса ускорила шаг. Дурацкий Инг! И зачем только он на прошлой неделе пересказал ей сюжет прочитанного им детектива о маньяке, промышляющем на окраинах города под покровом ночи? А вот и дом. Во многих окнах горел свет, но уверенности это почему-то не прибавляло. Заходить в подъезд было страшно. Вдруг незнакомец бросится за ней, выхватив удавку из-за пазухи? А кругом, как назло, ни души.

Алиса вытащила из кармана телефон и набрала Матса. Все-таки он был полицейским. Снова напрасно. А правильный ли номер он ей дал? Нет, это уже паранойя разыгралась. Алиса опрометью вбежала в подъезд и ткнула кнопку вызова лифта.

«Пожалуйста, шевелись», – молила она, пристально следя за цифрами, отсчитывающими этажи. 4… 3… 2… 1. Дверь в подъезд хлопнула, но девушка успела запрыгнуть в лифт и нажать кнопку закрывания дверей. А что, если сейчас, как в фильмах ужасов, в щель между дверными створками просунется мужская рука и с силой разожмет их? Алиса нервно сглотнула. Но лифт, издав противный скрипящий звук, медленно пополз вверх. Главное, чтобы этот тип не обладал суперспособностью быстрого преодоления лестничных пролетов, а то глядишь – он уже примчался на восьмой этаж, обогнав лифт, и ждет ее у квартиры с милой улыбкой… и удавкой… Чертов Инг и его страшилки.

Когда двери открылись, Алиса сперва осторожно осмотрелась, и только потом вышла из лифта. Никого. Ее руки тряслись, пока она поворачивала в замочной скважине ключ. Скорее бы оказаться дома под теплым уютным одеялом.

Девушка распахнула дверь и чуть не умерла от страха: посреди комнаты стоял мужчина. Алиса заорала как сумасшедшая и швырнула в него рюкзак, но тот пролетел сквозь силуэт и упал на пол, а несчастная кукуруза одиноко покатилась по полу. Тьфу! Это был всего лишь дурацкий Инг. Алиса заперла за собой дверь и выдохнула. Вот ведь бывает!

– Чего орешь? – нахмурился Инг, с сожалением глядя на кукурузу, ведь он не мог взаимодействовать с предметами из мира Алисы.

– Ты до смерти меня напугал, – выругалась девушка. – Встал тут посреди комнаты!

– Разве я виноват? Я не выбираю место, где появляться. Видимо, задремал. Со сном у меня какая-то беда…

Но речь Инга прервала трель телефона, который Алиса по-прежнему сжимала в руке. Матс.

– Алиса? – после секундной паузы осторожно спросил он.

– Да, – отозвалась девушка.

– Хорошо, а то я уже боялся, что ты не позвонишь.

– Почему тогда не отвечал? Я звонила дважды.

– Был занят. Что-то стряслось?

– Матс, мне кажется, меня преследуют. – Алиса скинула ботинки и показала кулак Ингу, пытающемуся встрять в разговор.

– Хочешь, приеду? – Голос Матса прозвучал как-то глухо.

– Приезжай.

Алиса назвала свой адрес и положила трубку.

– Это что, новая грань отчаянья одинокой девушки? – Инг сел на диван и недовольно поморщился. – Заманиваешь к себе молоденького мальчишку на ночь глядя, прикинувшись жертвой преследования?

– Я не прикидываюсь, за мной правда шел по пятам какой-то незнакомец.

– Но Матс – тоже незнакомец. Ты с ним только утром познакомилась, – напомнил Инг.

– Он полицейский, и у нас одно безумие на двоих. – Алиса подняла кукурузу с пола и, огорчившись, выбросила в мусорное ведро.

– Алиса, я не знаю, надолго ли пришел, поэтому скажу сразу: посмотри сегодня ночью мои пути. Ты давно в мою дверь не заглядывала, – попросил Инг.

Она кивнула и взяла его за руку.

– Почему ты кажешься мне настоящим, хотя сквозь тебя проходят предметы, словно ты – призрак?

– Хотелось бы мне знать. – Инг сжал ее пальцы. – Интересно, если я буду яростно колотить кого-нибудь из твоего мира, он это почувствует или нет? Может, хотя бы головную боль? Где, говоришь, остался тот подозрительный тип?

– Последний раз я видела его у своего подъезда, он чуть отстал и держался от меня на расстоянии. Серая куртка, темные штаны, на голове капюшон.

– Схожу, посмотрю.

Инг направился к окну и проскользнул сквозь стекло. Алиса выглянула на улицу, но ни Инга, ни кого бы то ни было другого там уже не увидела.

Матс приехал через час, сообщив, что с ним была Иви. По словам Матса, она никак не отреагировала на Алису, только села в уголок и увлеченно приступила к созданию различных иллюзорных миленьких зверюшек, которые иногда отвлекали Матса. Иви на вид было лет пятнадцать, и она практически не шла на контакт ни с Матсом, ни с другими его подопечными. Так похоже на Йена, вот только он казался более нервным и всех боялся, а Иви же спокойно занималась своими делами.

Матс и Алиса проговорили до самого утра. Он начертил план своего острова, как мог объяснил, что видит, когда заглядывает в норы. Рассказал о своем детстве, о том, что первым к нему пришел Хакон, чуть позже – Шу, а затем появилась Иви. Он связывал это с их возрастом, поскольку Иви выглядела младше всех, в то время как Хакон был практически ровесником Матса. Алиса в свою очередь нарисовала на листке поляну с деревом, двери, лес и поведала о своем опыте общения с «подопечными». Общими усилиями они выяснили, что Иви и Йен существовали в одной реальности, но понять, были ли они знакомы друг с другом или нет, оказалось непросто.

Во время беседы Алиса постоянно испытывала дежавю, ей казалось, что она знает Матса уже очень давно, почти так же давно, как Инга и Сив – ее единственных верных друзей, жаль, что потусторонних.

Это была странная ночь, но в то же время невозможно чудесная. Утром Матс проводил Алису до станции и пообещал передать патрульным ее района опасения девушки по поводу странного мужчины в серой куртке, чтобы те проверили камеры, установленные практически на каждом городском здании, и идентифицировали личность возможного преследователя.

Иви не исчезла даже к утру. Матс поведал, что она находится с ним большую часть суток и лишь изредка покидает его.

Голова у Алисы гудела, она практически никогда не проводила ночи без сна, но оно того стоило. Увы, она так и не успела посмотреть дороги Инга, – он может обидеться. Да и Сив внушала определенные опасения. Небо затянуло тучами, мелкий дождь, подхваченный ветром, противно хлестал в лицо. Алиса поспешила войти в вагон и махнула на прощание рукой Матсу, который уже направлялся к переходному мосту, чтобы попасть на другой поезд. Но парень жеста Алисы не заметил, по его губам было заметно, будто он разговаривает сам с собой. А может, с «подопечными»? Поезд резко тронулся и начал набирать скорость, оставляя Матса далеко позади. Алиса села на пустующее место и прикрыла глаза. Успеет ли она вздремнуть?

Глава 11. Красная дверь

Сив с трудом разлепила глаза и осмотрелась. Она лежала на циновке в небольшом шатре, цветастая плотная ткань которого заменяла и потолок, и стены. Ее руки были крепко связаны за спиной. Рядом с ней, сгорбившись, сидела молодая женщина, которая увлеченно что-то мастерила из пряжи, не обращая внимания на пробуждение пленницы. Сив попыталась высвободить руки, но веревки слишком туго скручивали запястья.

– Ты очнулась, – констатировала женщина, отложив рукоделие и повернувшись к Сив. – Лежи смирно. Я освобожу тебя, когда мне велят это сделать.

– Кто велит? – прохрипела Сив, во рту у нее ужасно пересохло.

– Сыны Грома. Ты теперь принадлежишь им. Впрочем, как и я.

– Что со мной будет?

– Ты была похищена после ночи Круговорота Жизни. В течение месяца будешь находиться под моим присмотром, я буду о тебе заботиться. Как только пройдет обозначенный срок, целительница племени осмотрит тебя: если твой новый муж из Чернолесья успел подарить тебе ребенка, Сыны Грома позволят ему родиться, а после принесут его в жертву Богу Грома, ты же станешь рабыней, как это случилось со мной, – грустно улыбнулась женщина.

– А если я не беременна? – осведомилась Сив, памятуя о том, как в ночь Круговорота Жизни Ньен отправил ее спать в гордом одиночестве.

– То в жертву принесут тебя. Таковы законы племени.

– Ты должна мне помочь, – испуганно зашептала Сив. – Я вспомнила тебя. Ты была похищена Сынами Грома лет восемь назад. Давай придумаем, как нам вместе сбежать поскорее.

– Я не хочу возвращаться. Моего первого ребенка принесли в жертву: я успела забеременеть в Ночь Круговорота Жизни. Это был мальчик.

– Не понимаю, ты ведь должна их ненавидеть, – возмущенно перебила ее Сив.

– Но потом у меня родились другие дети. – Женщина снова взялась за пряжу. – Уже от Сынов Грома. Мальчик и девочка. Хоть я и рабыня, но моих детей здесь любят и оберегают. Считается, что полукровки гораздо сильнее чистокровных Сынов Грома, поэтому выкрасть женщину из Чернолесья для них большая честь. А я… я живу ради своих детей, не хочу их терять, ведь в Чернолесье моих ребятишек не примут, а здесь мне позволяется о них заботиться, видеть, как они растут. И потом, не могу сказать, что в племени Сынов Грома мне живется хуже, чем дома, в родном Чернолесье, – пожала плечами та и продолжила переплетать нити.

«А вот меня здесь ждет незавидная участь – быть принесенной в жертву Богу Грома», – с отчаяньем подумала Сив, вслух же сказала:

– Сыны Грома не боятся, что сюда нагрянут воины из Чернолесья и спасут меня?

Женщина насмешливо изогнула бровь и фыркнула:

– Да хоть раз такое было? Что-то я не припомню. Отважные мужчины Чернолесья не очень-то стремятся воевать в диких землях с племенами кочевников, тем более из-за какой-то там женщины.

У Сив не нашлось, что ответить. Да, все верно. Хакону, а уж тем более Ньену, она была не нужна. Отца не имела. А больше никому и в голову не придет рисковать ради нее собственной жизнью, пытаясь разыскать ее в диких землях, чтобы вернуть домой. Придется надеяться только на себя. И Алису.

– Рано горевать. Пить хочешь? – Женщина протянула Сив кружку воды. – Меня все здесь зовут Мана. А к тебе как обращаться?

– Сив. – Она неуклюже отпила из кружки, ведь со связанными руками это было довольно непросто сделать. – Скажи мне, Мана, кто в племени Сынов Грома самый главный?

– Не знаю, что ты задумала, но вряд ли тебе это удастся. Всем здесь заправляет старейшина племени, злобный жестокий старик Ангун. Единственная вещь на свете, которая приносит ему удовольствие, – это принесение человеческих жертв Богу Грома. Вот так-то.

«Значит, самым главным человеком в племени Сынов Грома был престарелый любитель кровавых зрелищ, – подумала Сив. – Что ж, кажется, я могу это устроить».

Сив опустилась спиной на циновку и принялась рассматривать узоры на ткани шатра. Мана сообщила, что у нее есть месяц до осмотра целительницы. Неплохо. Достаточно времени для того, чтобы придумать план побега и просчитать все шаги наперед, полагаясь на помощь Алисы.

– А скольких женщин удалось похитить из Чернолесья Сынам Грома в этом году? – решила уточнить Сив.

– Только тебя. Уходило шесть воинов, вернулся один. Видимо, остальные убиты. – Мана невозмутимо продолжала возиться с пряжей.

Сив хотелось еще порасспрашивать словоохотливую Ману, но в это время занавеска, служившая дверью, распахнулась, и в шатер вошел рослый мужчина. Его черные волосы были заплетены в три толстые косы, а суровое лицо потемнело от длительного нахождения под солнечными лучами. Весь его вид производил на Сив какое-то гнетущее впечатление. Он бросил на связанную девушку оценивающий взгляд и велел Мане:

– Приведи ее в порядок. Ангун желает посмотреть, что за женщину выкрали из Чернолесья. На закате пусть будет готова.

Мана покорно кивнула.

– Если будет вести себя плохо, я жду снаружи. Зови, помогу усмирить, – прорычал Сын Грома, снова взглянув на Сив, и покинул шатер.

– Не бойся, они пока не причинят тебе вреда. – Мана помогла Сив сесть и развязала руки. – Познакомишься со старейшиной Ангуном. А завтра мы отправимся в путь вместе с племенем. Уже вовсю идут приготовления. Сыны Грома редко задерживаются на одном месте.

– Мана, ты должна мне помочь, – прошептала девушка, разминая затекшие руки. – Ты ведь тоже мать. В Чернолесье меня ждет сын. Совсем кроха.

– Ничего не выйдет. Даже если отпущу тебя, то ты не выживешь одна в диких землях. Как ты собираешься добраться до Чернолесья? Туда два дня пути верхом.

– Где вы содержите лошадей?

– Сейчас они отдыхают в специальном загоне, набираются сил. Но никто не позволит тебе выкрасть коня. Если же тебе это и удастся, пропажу быстро заметят, пошлют погоню. А ты одна, без оружия. – Мана успокаивающе провела рукой по волосам Сив. – Я понимаю твой страх, сама была когда-то на твоем месте. Но лучшая стратегия – это покорность. Поверь мне.

Пленница понуро опустила голову. Завтра ее увезут еще дальше от Чернолесья, а значит, времени осталось не так много, как она думала.

– Я сейчас схожу за водой, чтобы умыть тебя, а ты пока поешь. – Мана поставила перед девушкой корзину с хлебом и сыром. – Но даже не думай выходить из шатра, у входа дежурит один из Сынов Грома.

– Ты мне все равно поможешь, Мана, – сквозь зубы процедила Сив и, словно кошка, запрыгнула, на женщину, повалив ту на пол и зажав рот рукой. Мана брыкалась, но Сив была крепче, сильнее. Она выхватила шпильку, скрепляющую ее густые волосы, и до крови расцарапала щеку Маны. Не теряя времени даром, девушка проделала то же самое и с собственным лицом. Сложно. Создавать кровавую связь с человеком намного сложнее, чем с животным, но ей нужно было постараться. Сив размеренно дышала и не отрываясь смотрела в широко распахнутые от страха глаза Маны.

– Успокойся и молчи, – велела она ей, подстраиваясь под каждый вдох-выдох женщины, сливаясь с дыханием, улавливая ритм сердцебиения, чувствуя кожей, каково это – быть Маной. Сив провела пальцем по собственной царапине и перечеркнула кровавой линией глаза женщины. – Покажи мне все, а после спи, – прошептала Сив, прижимаясь лбом ко лбу Маны. Вот они. Лошади. Стоят немного в стороне от шатра Сив, в загоне, смастеренном из гибких прутьев. Рядом вырытый Сынами Грома небольшой колодец. Что ж, это будет несложно.

– Кровавый морок, накрой словно полог, – чуть нараспев произнесла Сив и слизнула каплю крови со щеки Маны. Готово. Минут на десять должно было хватить, а большего и не требовалось. Сив вскочила на ноги, стащила платье с заснувшей женщины и натянула вместо своего изорванного и пыльного одеяния: укравший ее Сын Грома в пути обращался с ней не очень-то бережно. Чуть длинновато, но сойдет. Надо поторапливаться. Девушка схватила стоящее неподалеку ведро и выскользнула из шатра.

– Принесу воды, – тихо и как можно более смиренно произнесла она, обратившись к воину, караулящему у входа.

Тот кивнул и отвернулся. Кровавый морок придавал ей внешнее сходство с Маной, но нужно было успеть дойти до колодца прежде, чем он развеется. Сив чувствовала, как внутри нее нарастают беспокойство и страх. Какой импульсивный и безумный план! В этом была вся Сив. Сначала делает, потом думает. Нужно было все-таки дождаться ночи и посоветоваться с Алисой, а не спешить, идя на поводу у собственных сумасшедших идей. Колодец. Лошади. Сив отшвырнула ведро и перелезла через ограду в загон к животным. Хоть бы никто не заметил. Она сжала в руке шпильку и разорвала связь с Маной. Теперь отступать было поздно.

Первым беспокойство лошадей заметил мальчик, играющий неподалеку с резвым щенком. Он закричал, призывая взрослых.

– Что такое? – окликнул его отец. – Бешеная лисица напала на лошадей?

Но это была не лисица. Сив старательно измазала свое лицо лошадиной кровью и что было мочи заорала: «Ангун!» Животные вторили ей тревожным ржанием. Сив вскочила на одну из них и перемахнула через ограду. Остальные лошади последовали за ней. Сыны Грома не растерялись и, наспех вооружившись мечами и копьями, поспешили наперерез девушке.

– Если я умру, умрут и ваши кони, – закричала Сив, мысленно отдав приказ животным.

Стадный инстинкт был весьма силен у лошадей, потому Сив было несложно одновременно контролировать практически всех.

Лошади одновременно с жеребцом Сив начали ритмично перебирать копытами в неистовом танце. Земля задрожала, пыль взвихрилась в воздух, серым облаком окутав табун. Руки Сив кровоточили от множества нанесенных шпилькой порезов, – следов кровавых связей с лошадьми Сынов Грома, – но она только крепче цеплялась за гриву жеребца: упасть сейчас с коня – все равно что подписать себе смертный приговор.

– Ангун! – снова воскликнула она, пытаясь перекричать гул, сопровождающий топот копыт.

Дряхлый старик вышел из-за спин Сынов Грома и поднял руку, приветствуя ее. Сив приказала лошадям встать смирно.

– Ваши кони под моей властью. Убьете меня – умрут и они, – вновь повторила Сив уже более спокойным тоном.

– Не слыхивал, что в Чернолесье обитают ведьмы, – проскрипел старик, тряся головой.

– Без лошадей твое племя кочевников погибнет, – зловеще улыбнулась Сив.

– Чего же ты хочешь? – Ангун прищурился, отчего его морщинистую кожу вокруг глаз расчертили глубокие складки, напоминающие русла иссохших рек.

– Отпусти меня. Дай коня, еды, воды да лучшего воина, чтобы меня охранял, тогда я разорву связь. Ваши лошади будут свободны.

– С ведьмами шутки плохи, – кивнул Ангун, поморщившись еще сильнее. – Меньше всего мне хотелось бы оставить владеющую тайнами крови в своем племени, разрази тебя гром. А пролить твою кровь означает накликать на племя проклятье. Я выполню твои условия.

– Ты и выбранный тобой воин принесете мне кровавую клятву верности, – велела Сив. – Измажь губы и язык собственной кровью и поклянись, что я доберусь до Чернолесья живой и невредимой. Не сдержишь слово – сгниешь заживо. Ну, давай же!

Ангун что-то прокряхтел, почесывая нос, и ткнул рукой в мужчину, того самого, что ранее охранял шатер Сив и Маны.

– Собирайся в дорогу. Увози ее отсюда немедленно.

Воин кивнул и поспешил к одному из шатров. Ангун же вытащил из-за пояса кривой клинок, сделал на губе надрез и, повернувшись к Сив, проговорил:

– Отпускаю тебя, ведьма. Возвращайся домой. Но помни: кровавая магия самая опасная вещь в мире, и из-за нее ты еще наплачешься. Будь разумной.

– Да что тебе известно о силе и тайнах крови? – выплюнула Сив. – Скольких невинных детей и женщин ты с радостью принес в жертву своему кровожадному богу? Земля давно пропиталась их кровью. Не мне стоит бояться расплаты, а тебе. Настанет день, когда твой Бог Грома прольет на племя кровавый дождь, ибо таков круговорот жизни. Что посеешь, то и пожнешь.

– Замолчи! – Ангун вскинул руку, но конь Сив встал на дыбы.

– Боишься? И правильно! – засмеялась она.

Воин, выбранный Ангуном, уже направлялся к Сив. Она спешилась с коня только после того, как мужчина принес ей кровавую клятву верности. Девушка внимательно следила за тем, как он готовит для поездки двух лошадей.

«Я смогла! Сама! – думала Сив. – Я скоро буду дома». Когда приготовления были окончены, Сив велела воину:

– Поедешь впереди, я следом.

Тот лишь кивнул в ответ, но в его глазах вспыхнула ненависть, скрыть которую он и не стремился.

– Ты клялся на крови, – на всякий случай напомнила Сив. – Если я умру, то прихвачу с собой на тот свет и тебя, и Ангуна.

Мужчина ударил хлыстом лошадь и помчался вперед, и Сив не оставалось ничего, кроме как последовать его примеру.

Целый день они провели в пути, делая лишь небольшие передышки. Сив не пыталась заговорить со своим спутником, воин тоже хранил зловещее молчание. Уже стемнело, и яркие звезды, словно искры далекого костра, прожигали темно-синее небо. Ущербная луна медленно ползла по небосклону, тускло освещая всадникам путь. Сив чувствовала, что еще немного, и она упадет с коня замертво. Некоторое время она ехала, стиснув зубы, и всеми силами пыталась гордо держаться в седле, но надолго ее не хватило.

– Все! Мне нужен отдых, – выкрикнула она.

– Сначала доберемся до безопасного места. Осталось немного, – не оборачиваясь, ответил ей Сын Грома.

Наконец-то он остановил свою лошадь и спешился. Сив с трудом спустилась на землю, все ее тело болело, а порезы кровоточили.

– Мы можем развести огонь? – поинтересовалась она, делая глоток из фляжки. – Я замерзла.

Мужчина промолчал.

– Ну так что?

Сын Грома подошел к ней и выхватил фляжку из ее рук.

– Ангун – глупец, – прошептал он, стискивая Сив в объятиях.

– Ты что себе позволяешь? – воскликнула девушка, пытаясь вырваться.

– Как что? Спасаю племя. – С этими словами Сын Грома оторвал Сив от земли и что было мочи швырнул вперед.

Она закричала, ощущая, что проваливается в глубокую яму, до этого умело замаскированную ветками. Приземление оказалось довольно болезненным. Сив распахнула глаза и увидела над собой все ту же луну и смеющегося мужчину, что стоял у самого края ямы.

– Охотничья ловушка, – сообщил тот, заливаясь хриплым смехом. – Я сам вырыл ее несколько дней назад.

– Если я умру… – простонала Сив.

– Можешь не продолжать. Я достаточно знаю о кровавых связях, чтобы понимать, что к чему. Я увез тебя достаточно далеко от племени, чтобы ты была не в силах контролировать лошадей Сынов Грома. Возможно, и наша кровавая связь ослабнет, как только я вернусь в свое племя. Если же нет, то моя смерть и смерть Ангуна станут достойной платой за спасение Сынов Грома. Уж не думала ли ты, что мы позволим Кровавой Ведьме вернуться в Чернолесье? Ты слишком много знаешь и умеешь, чтобы безнаказанно жить среди наших врагов.

Сив стиснула зубы, стараясь взять воина или стоящих неподалеку лошадей под контроль, но была слишком изранена, а кровавые нити рвались одна за другой.

– Ты вернешься за мной, – прошипела девушка. – Все мужчины боятся боли и смерти. Кровавая клятва не ослабнет, и уже через час ты начнешь гнить заживо за свое предательство.

– В таком случае я попрошу принести меня в жертву Богу Грома во славу племени, – крикнул тот и швырнул в Сив пустую флягу. – А ты умрешь во славу собственной глупости и огромного самомнения.

Он снова расхохотался и ушел, оставив Сив одну на дне глубокой холодной ямы.

«Что я наделала, Алиса», – прошептала Сив, чувствуя, как теряет сознание. Только бы суметь добраться до поляны с деревом.