Родная крошка

© Алекс Динго, 2020

ISBN 978-5-0051-7981-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Алекс Динго

«…РОДНАЯ КРОШКА…»
ТОМ ПЕРВЫЙ. НЕВЕСТА

Глава первая

На левом берегу реки Сухоны против слияния её с рекой Юг, на судоходных линиях этих рек в направлении Северной Двины возвышается городок Великий Устюг. Его обуял северо-восточный лёгкий ветерок. Сентябрьское солнце палило. Веяло лёгкой прохладой с побережья реки. Один из древнейших городов на Русском Севере Вологодской области, сохранил богатое культурное наследие. Восемнадцать сказочных достопримечательностей Великого Устюга предстают перед гостями во всей красе. За большую роль в истории и торговую значимость он приобрёл эпитет «Великий». Во времена правления Ивана Грозного стал крупным торговым центром и потому царь назначил его одним из опричных городов, снабжавших деньгами государственную казну. Тут есть на что посмотреть. И Набережная улица истинное тому подтверждение. Она существует с момента возведения города. На протяжении его существования, в ходе многочисленных реконструкций и изменений, ни разу не исчезала с карты города. В восемнадцатом столетии была заполнена храмами и усадьбами купцов. Улица считается сухонским видом города. Простирается от Леонтьевской и Ильинской церкви до Соборного дворища. Вдоль неё возведены Алексеевская церковь с архиерейским дворцом и Никольская церковь. В конце улицы воздвигнут храм Симона Столпняка. Ярко выглядит и Октябрьский переулок, и Усадьба Булдакова, и Красный переулок, и знаменитая скульптура Водолей, которая олицетворяет соединение рек Юга и Сухоны, которые впадают в реку Северная Двина. Ещё это и церковь Николая Чудотворца, и Спасо-Преображенский монастырь, и музей «Русская изба», который расположен в 20 километрах от города, в деревне Красавино. Посетители там смогут изучить детали древнерусского быта. В числе экспозиций музея кросна, прялка, детская зыбка, светец, утюги. Ещё одно святое место Троице-Гледенский монастырь. Он был построен за счёт средств, собранных местными жителями. Точных данных о дате возведения монастыря нет. Согласно археологическим раскопкам и предположениям ученых, обитель монастыря возникла ещё в двенадцатом веке на месте разрушенного многочисленными войнами и пропавшего древнего города Гледен. Облик монастыря менялся на протяжении столетий. Окончательно архитектура монастыря сформировалась на рубеже 17—18 столетий. В конце прошлого века территория монастыря была признана художественной достопримечательностью и попала в ведение музейной ассоциации.

Соборное дворище – один из центральных архитектурных ансамблей Великого Устюга. Считается древнейшим фрагментом города и его духовной частью. На левобережье Сухоны простирается неповторимое объединение храмов, датируемых 17—19 столетиями. В плане композиции Соборное дворище считается классическим примером древнерусского строительства. Центральную позицию построений занимает площадь, на которой размещено большое количество значимых культовых построек. Каждый храм, размещённый на площади, можно увидеть с любой точки. Из-за этого вся композиция дворища выглядит завершённой и пропорциональной.

Нельзя обойти стороной и музей Стеклянных бутылок Великого Устюга. Этот музей представлен в России в одном экземпляре. В мире их всего три. Похожие музеи можно найти в Таиланде и США. Идея создания музея принадлежит местному жителю Александру Коковину. Он считал, что стеклянная бутылка – тот предмет, который никто не подделывает. Выставка представлена более чем пятьюстами экспонатами, в числе которых бутылки, изготовленные во времена правления царей. В музее можно найти бутылки, в которых хранились алкоголь, парфюмерия, молочные продукты, газированные напитки. Здесь находиться более шестисот старинных бутылок Российской империи с надписями и оригинальной формы. Ещё одно детище Великого Устюга, это фабрика «Великоустюгские узоры». Это место известно по всей стране благодаря своим берестяным изделиям, декорированным уникальной резьбой, плетением и росписями.

Великоустюгский Государственный историко-архитектурный и Художественный музей-заповедник известен своими чудными экспонатами. Это обширный музейный комплекс, соединяющий в себе более десятка архитектурных памятников республиканского значения и семи музеев. Каждый объект предлагает своим гостям экскурсии, интерактивные занятия и мастер-классы.

Тут находиться и церковь Вознесения. Она построена в первой половине семнадцатого века. Среди других архитектурных построек того времени эта церковь выглядела сложным сооружением. Спустя время, после нескольких перестроек, её внешний облик претерпел немало изменений. Ещё известна Дымковская слобода. Она находиться на берегу реки Сухоны, напротив Соборного Дворища, располагается несколько храмов. Собор Прокопия Праведного ещё одно святое место. Музей новогодней и рождественской игрушки. Открытие музея произошло в конце 90-ых годов прошлого века. Среди экспозиций в музее разнообразные ёлочные украшения и игрушки, новогодние и рождественские открытки, фарфоровые статуэтки. И самое знаменитое место это настоящая Вотчина Деда Мороза. Огромный красочный дворец, возведённый искусными плотниками – умельцами. Если официально, это наиболее популярный гостиничный комплекс в городе. Каждый гость этого места окунётся в детство и почувствует себя в сказке. Купленный билет даёт возможность гулять по территории резиденции на протяжении всего дня, три раза прокатиться на любом аттракционе, посетить Терем. Как говориться, – «Добро пожаловать».

На чистом небосводе красовалось яркое солнце. Его тонкие лучи дарили теплоту. Вдали зрели безмятежные, белоснежные облака. Ветерок слегка поддувал со стороны большой реки. Долины завораживали. Там кругом тянулись тёмные ели. На дальнем берегу красовалось тихое местечко под названием деревня Морозовица. В ряд тянулись скромные домики да усадьбы, где за заборами красовались огороды. Тут имелись и высокие избы. В них проживали зажиточные хозяева. Бродячий пёс Пилот тихонько прогуливался местными окрестностями. Он с утра пораньше искал себе пропитание. В его меню уже значилась сухая сосиска, малосолёный огурец и немного зелёного города, который он опробовал в огороде семидесятипятилетнего дяди Паши. Тот грозился поймать пронырливого светло – рыжего питомца и прибить гвоздями к забору.

Повеял лёгкий ветерок. За ровным, невысоким забором по главной улице красовался одноэтажный дом цвета пальмиры. Окна высокие, но узкие ловили дневные блики и солнечные лучи. На светлых стёклах отражалась реальность. В небольшую форточку пыталась залететь светло – бирюзовая бабочка. Она живо порхала. А затем живо решалась полетать в огороде. Там цвели различные цветы. На грядках уже дозревали овощи. В небольшой теплице пыжились огурцы, красные томаты и перцы. Ещё на территории имелся амбар и невысокий сарай. По лугу гуляло несколько кур – молодок. Хозяйский пёс по кличке Медведко уже не появлялся пять дней. Он имел добродушный нрав. Сам большой и лохматый, как настоящий медвежонок. Шерсть бурая. Морда милая вытянутая. Глаза тёмные, круглые. На носу шрам. Пёс часто уходил из дома на свои крутые гулянки. И где пропадал неизвестно.

Повеял тёплый ветерок. Ярко засияли лучи сентябрьского солнца. Дом начинался с небольшого, чуть косого крыльца. Входная дверь чуть покосилась. На площадку тут же вышел невысокого роста, седовласый дед Радомир Павлович Попков. Ему недавно исполнилось только шестьдесят восемь лет. Из них тридцать девять лет он оттрубил на местном лесоповале. А по молодости даже загремел в тюрьму на два года. Его осудили за драку в общественном месте. Он был одним из зачинщиков сего мероприятия. Он слыл горячим малым. Занимался боксом. Но на ринге его вырубили девять раз из десяти. Его соперники награждали глухими нокаутами. У него значилось всего четырнадцать поединков. Он носил длинные волосы, усы и небольшую бороду. Но всегда их умело укладывал за затылок. Лицо суховатое, морщинистое, медное, – глаза большие, но узкие, нос длинный чуть витой, как у армянина, щёки заметно вдавленные, рот широкий, губы тонкие цвета молотой паприки. На невысокой суховатой шее он носил золотую цепь. Она заметно блестела. Радомир потянулся, широко махнув жилистыми руками. Он слегка зевнул, глянув на небо. Глаза прищурились. На нём плотно сидела клетчатая рубашка с оттенком молодой травы и жилетка цвета чёрного кофе. Штаны прямые джинсовые имели большой открытый шов по серединке. Видимо, так и задумано для фильтрации. На ногах сияли резиновый синеватые калоши. Дед чуть прошёлся туда-сюда. Он вновь потянулся. Его спина дала о себе знать небольшими болями в пояснице. Он нахмурил брови. Затем быстро выполнил ряд упражнений. Он бегло облюбовал взглядом свой родной двор. «Так… Так. Надо бы баньку затопить. Да дров наколоть. А ещё воды принести… Вот внучка моя. Всё спит. Полдень уже скоро. Лентяйка. Сейчас налью ведро воды из колодца. Да как оболью её. Ладно. Пускай отдыхает… Мне то чего? Я своё дело знаю… Так. Курам надо ещё дать покушать. Потом возьмусь за дрова. А воды можно, и позднее принести… Может, внучка поможет. Она поможет. Может, уже принесла. Я вчера просил… Ладно. Посмотрим. Сейчас дров наколю. Глядишь, проснётся сонное царство. Вот уж… Работала где – то… Теперь не работает… Вот же лентяи развелись. Ладно. Я опять не о том… Надо за дело взяться… А то ничего не успею. Буду, как дурак… Как мой пёс бестолочь. Где вот он опять? Миска валяется, перевёрнутая. Будка тоже покосилась. Сделать не хватает рук. Ничего. Ему и так хорошо… Я не помню, чтобы он там сидел… Сукин сын. Придёт, я ему все уши оборву. Негодник такой. Повадился, где – то жить. Всё резвиться Медведко… Я ему покажу. Пускай только появиться. Сторож хренов… Ладно. Я опять не о том. Надо за дела браться. Всё не о том думаю сегодня… Так… Где мой топор? Сейчас я наколю дров на баню. Сейчас возьмусь…», – подумал он. Дед Радомир немного прошёлся по полянке. Он тут же прошёл в амбар. Он взялся за металлическую банку, в которой лежала крупа и семена. И тут же рассыпал на лужайке. Куры оживились. Они слегка запрыгали, чтобы схватить лучшее.

– Кудкудах…, – закудахтали куры.

– Хаахааааа… Кушайте… Кушайте…, – мило ответил хозяин дома.

– Кудкудах…

– Ну… Всем хватит… Кушайте…

– Кудкадах…

Повеял небольшой ветерок. Солнце на миг скрылось за белой, призрачной пеленой. Но тут же засияли яркие лучи, точно по волшебству. Вдали зрели томные облака. Кругом красовались небольшие дома да глиняная, словно золотистая дорога, которая убегала вдаль. Радомир взялся за топор. Он тут же облюбовал руками небольшой чурбак. Он, замахнувшись, опустил на деревину своё орудие. В разные стороны полетели щепки. Дед вновь замахнулся. Глаза прищурились. На виске появилась капелька пота. Волосы слегка взмокли. Он вновь ударил топором по деревине. Полено раскололось напополам. В стороны полетели небольшие ломаные щепки. Радомир, вонзив топор в полено, обтёр рукой лоб. Он взялся за ковш, где имелась чистая вода. Он тут же утолил жажду. Влага потекла по губам, усам, бороде и квадратному подбородку.

Повеял лёгкий ветерок. Он, проникнув в форточку, всколыхнул тонкие занавески. По матовому потолку в спальной комнате живо промелькнул солнечный зайчик. Он скользнул по стене и застыл на стенке старого, немного косого шифоньера. Затем метнулся чуть в сторону. И окончательно замер на настенном календаре, где красовалась реальная дата 15 сентября 1999 года. На высокой кровати заёрзало бирюзовое одеяло. На нём красовались небольшие, золотые рыбки. Под ним лежала сонная девушка Агафья Филипповна Яросиньева. Она слыла местной, деревенской красоткой. На ней плотно сидела ночная сорочка пурпурного цвета. Агафья, лёжа на матраце, вытянулась в полный рост. И руки потянула. И носочки сделала острыми. Её сексуальная грудь, точно округлилась. Острые розовые соски, казалась, сейчас порвут сорочку. Она обладала красивыми аппетитными упругими «грушами» третьего размера. Тут же показалось из-под одеяла белое ангельское личико красотки. Глаза большие цвета прозрачной воды и солода вперемешку, нос небольшой и чуть вздёрнутый, на щеках малюсенькие веснушки, рот маленький, губы бантиком цвета розовой карамели и белого шоколада, – прямо светская львица. Но своей публичностью она не могла похвастаться. Девушка носила длинные, русые, пышные волосы. Она их часто заплетала косой. Ей весной исполнилось полных двадцать три года. Её мать Тоня работала в аптеке фармацевтом. А папа Эдуард их бросил рано. Она его совсем не знала. Агафья обладала очень статным, сексапильным телом. Ножки стройные, ягодицы икристые и пламенный динамит в груди. Она училась на заочном отделении в университете в сельскохозяйственной академии на ветеринара. Девушка обожала лечить всяких животных. А ещё ухаживать за ними. Она умело держалась в седле и каталась на коне. Около года она занималась в клубе «Серенада». Девушка обожала аэробику. Она немного увлекалась йогой. Но её увлечение быстро проходило. Сейчас она изучала ниндзюцу и бокс. Её просто поглотил мир смешанных единоборств. Она и по телевизору часто смотрела трансляции из различных стран, где бились в клетке и мерялись силой и волей. Причём, для неё не важно, кто находился в клетке мужчина или женщина. Агафья, тренируясь дома, сломала радио и несколько полок. Теперь она занималась и тренировалась только на улице. За амбаром имелась её излюбленная площадка. Там она и прыгала с дерева, и бросала небольшое бревно, и крутила вертушку, когда как получалось.

В комнату влетел лёгкий ветерок. Он вновь всколыхнул занавеску возле окна. Агафья, приподнявшись на локотках, оторвалась от матраца. Затем живо слезла с кровати. Она быстро прошлась по паркету. И тут же потянулась. Её сексапильные «груши» выпрямились во всю длину. Девушка глянула на своё отражение в высоком зеркале. Она стала на носочки. И резко махнула ногой. Мельком показались её тонкие трусики цвета пенистой, морской волны. Агафья улыбнулась своему отражению в зеркале. Она живо двинулась по коридору в сторону умывальника. Красотка приостановилась. Она, чуть отдёрнув занавеску, посмотрела во двор. «Вот же дед. Уже дрова колет… А сколько времени… Вот это да. Я спала до обеда… Как вчера. Что – то со мной не то. Я стала часто впадать в спячку. Блин… Как пёсик. Просто кто – то вчера сидел и смотрел фильм до двух часов ночи. Так и бывает. Надо завязывать с этими ночными посиделками… Блин. У меня видок. Надо умыца поскорее. Пока меня так никто не увидел. Хотя кто меня тут увидит. Если только дед… Или наш бездомный пёс Медведко. Но он вряд ли появиться. Дед плохо видит. Да и соображает не так важно. Плевать. А кто ещё может меня увидеть в сорочке и без косметики… Хотя я не особо пользуюсь косметикой… Хиихихихии… Кто? Никон Соломонович Егоров. Если только подсмотрит в окно. Но он этим не занимается… А кто ещё. Дети. Тоже в окно посмотрят… Да. Плевать. Мне надо умыться… И надо сходить в магазин за хлебом… Дед же орал с утра… Я всё сплю… Вот я Ерёма… Ладно… Сейчас схожу… С меня не убудет… Блин… Утро. Уже день. Ерёма. Хиихиии…», – подумала она. Агафья живо подошли к старомодному умывальнику. Она, набрав воды в ладоши, умыла своё белое лицо. И тут же отлегло. Она слегка улыбнулась сама себе. Девушка живо обтерлась махровым полотенцем. Она подошла к столу и наполнила стакан молоком. Она выпила прохладное угощение быстро до дна. Заела сдобной булкой. И тут же прошла в комнату. Агафья мигом заправила кровать. Она ловко надела на себя короткое платье с короткими рукавами цвета оранжевого облака. Небольшой макияж закончила быстро, использую красную помаду. Затем взяла с холодильника наседку и старомодный кошелёк. Девушка надела на ноги бежевые босоножки. Она, открыв двери, вышла на крыльцо. Её белое личико озарил солнечный свет. Ветерок обуял изнеженную кожу. Агафья тихонько пошла по родной лужайке. Она остановилась, облюбовав чутким взглядом деда. Тот её не замечал. Он отчаянно увлёкся своим делом. И никак не мог расколоть плотное полено. Он тяжело задышал. На виске появились капли пота. Он живо смахнул рукой с лица влагу. Он выпрямил спину, держа в руке топор.

– Дедушка привет. Как дела? Я пошла за хлебом…, – звонко сказала Агафья.

– Что ещё? Агафья…

Повеял лёгкий ветерок. Дед слегка развернулся. На медном лице виднелся влажный блеск. Рубаха слегка взмокла. Глаза прищурились. Он глубоко вздохнул. Агафья, махая наседкой, мило улыбнулась. Глаза сияли.

– Надо же. Ты проснулась? Ты куда собралась? За хлебом что ли…, – сказал дед.

– Да… Я за хлебом в магазин. Тебе что-нибудь купить.

– Аха… Купи водки и пивка… Хаахаааа… Шучу… Хаахахааа…, – лихо засмеялся дед.

– А если серьёзно…

– Ну… Возьми мармеладку… Хаахаааа…

– Я не шучу…

– Ладно… Что мне. У меня всё есть. Хотя погоди. Возьми что-нибудь к чаю. Ну… Там. На свой выбор. Только не мармелад…

– Аха… Я тебя поняла… Я пошла…

– Давай… Слушай… А ты дров вчера принесла к бане? – спросил дед.

– Нет… Ты же ничего не говорил…

– Ну… Агафья… Я тебя ещё не бил… Смотри, доведёшь меня до удара…, – сказал Радомир.

– Хиахииии… А что случилось – то? Я принесу… Сейчас схожу и принесу…, – ответила она.

– Ладно… Иди уже…

– Хиихиииии…

Повеял небольшой ветерок. Дед Радомир, взирая на внучку, сплюнул. Он слегка помотал головой. Затем погладил рукой свою бороду. Агафья вприпрыжку пошла по тротуару. В её руках забавно болталась наседка. Радомир вновь сплюнул, глядя девушке вслед. Он крепко взялся за топор. И тут же занёс орудие над собой. «Вот ведь беспутная бестия… Только задницей своей сексовой крутит умело. Ничего я ей скоро устрою тут спартанские игры…», – подумал дед. Радомир резко опустил топор на полено. Острое лезвие погрязло в деревине с характерным звуком. То треснуло и раскололось на три части. В разные стороны полетели щепки.

Глава вторая

Высоко в небе сияло яркое солнце. Вдали зрели томные облака. Они походили на большие волны в бурлящем море. Ветерок слегка поддувал. Кругом царила тишь да гладь. По дороге быстро ехал на мопеде дед Степан. Его багряное, округлое лицо имело довольный вид. Он был несказанно рад своему большому, рыболовному улову. В пакете лежали окуни солидного размера и судак на килограмм. Степан поддал газу. Мотор мопеда, казалось, сейчас взлетит на воздух. Но всё обошлось. Дед крепко зажимал суховатыми губами папиросу. Он дышал ровно. Дымок плавно тянулся в сторону.

Повеял лёгкий ветерок. Из двора заброшенного дома на дорогу вышел молодой человек по имени Никон Жданович Егоров. Он слегка пошатнулся. На нём плотно сидели штаны защитного цвета и кроссовки, разных цветов. Точно он нашёл их на свалке или снял с незнакомых людей. Но на самом деле просто не мог найти пару. Его верх украшала тонкая тельняшка в белую и синюю полоску. На голове сидел голубой берег. Лицо довольно приятное, – глаза большие цвета прозрачной воды и золотого песка, нос прямой греческий, щёки округлые, рот небольшой, губы полные цвета спелой земляники. Бычья шея носила золотую цепь. Он обладал развитым телом. На руках красовались большие бицепсы. Виднелись раскаченные крылья. Пресс и вовсе имел кубики. Парень увлекался русским рукопашным боем. Он входил в местный, исторический клуб «Булава». Там он орудовал ударным бревном, как в далёкие древние времена на Руси. И как – то он сильно протаранил им одного мужичка. Того собирали потом около трёх недель. Никон несколько дней назад получи дембель. Он служил по контракту в десантных войсках на Дальнем востоке. И вот три года истекло. Теперь он выпивал за милую душу и с шиком гулял по родному селу. Он, стоя на дороге, слегка пошатнулся. И тут же схватился руками за голову. Её слегка мутило. «Что за дела? Блин… Кажется, я вчера перебрал немного. Надо завязывать с алкоголем. Хотя… Сегодня ещё можно выпить… Я вчера то же самое себе говорил… Что пить не буду больше… АААА… Моя голова. Вот же хрень. Водка. Пиво. Сколько всего вчера было. Я проснулся, хрен знает где. А где этот Василий? Вот же он алкаш. Пьёт и не пьянеет. Куда – то уже смылся. Я с ним выпивал водку на скорость. Кто кого быстрее выпьет. Он меня выиграл. Потом в пивной была драка. И, кажется, я кого – то там вырубил. Это я помню. Потом и мне досталось. А потом я проснулся здесь. В этом заброшенном доме… Там кругом бутылки лежат….Этот бродяга что ли тут живёт. А потом меня, как вырубило. Ладно. Пойду до магазина. Надо взять водки. И немного выпить…», – подумал он.

Повеял небольшой ветерок. Ярко засияли тонкие лучи солнца. Они слегка слепили. Никон, осмотревшись, тихонько двинулся по обочине дороги в сторону продуктового магазина. Он слегка пошатнулся. Во рту пересохло. Его мучала жажда. В глазах немного рябило. Никон, бегло оглядевшись, перешёл дорогу. Он пропустил легковой автомобиль Запорожец. За рулём восседал дед Кондрат Ухарев. Он носил большую, седую бороду и усы. Глаза узкие, как щёлки. Дед тридцать лет отработал на пилораме. Сейчас ему значилось восемьдесят пять лет. Но он сохранял бодрость духа и тела. Он часто нарушал правила дорожного движения. По большей части скоростной режим. Как – то он на своём раритетном автомобиле угнал от патрульного седана. И сам того не подозревал. Он ни один раз перебирал движок своего старенького Запорожца. И кое – что там поменял. И получилось весьма удачно.

На небольшой площадке стояло двухэтажное здание цвета молодых листьев. На стёклах узких окон рисовались чудные, солнечные блики. Над входом магазина висела яркая вывеска. На ней красовалось название «Крокодил». Никон живо поднялся на небольшой лесенке. Он, открыв двери, вошёл в здание. В помещении тянулся аромат свежего хлеба. Над бежевым потолком висела круглая лампа. На удалённых стеллажах и полках лежал всякий товар. Под прилавком сидел рыжи кот по кличке Месяц. Он мило облизывал свои лапки и нагловатую мордочку. За довольно высоким прилавком стояла упитанная женщина Кира Желтова. Они оценивающим взглядом облюбовала посетителя лавочки. Продавщица оправила на голове свой светло – синий чепчик. Лицо округлое, розовое чуть напряглось. Глаза большие цвета руды смотрели прямо.

Никон подошёл к кассе. Он тут же положил на прилавок мятую банкноту номиналом в тысячу рублей. Его глаза покосились в сторону стеллажа, где стояла выпивка.

– Здравствуйте. Мне, пожалуйста, бутылку водки. Литровую, – прямо сказал Никон.

– С утра пораньше заправляешься…, – ответила Кира.

– Мне можно… Я дембель…, – сказал Никон.

– По тебе видно, что ты…

– Что?

– Ничего… Вот твоя бутылка.

Кира поставила на прилавок литровую бутылку водки. Она тут же пробила продукцию через кассу. Её лицо слегка напряглось. Глаза косились в сторону Никона. А он слегка ухмыльнулся. Руки держал в карманах штанов.

– Что ещё будете брать? – спросила Кира.

– Пока ничего…

– А закусить…

– Клевером занюхаю…

– Ну… Ну…

Дверь щёлкнула. В небольшое здание продуктового магазина прошла Агафья. Она бегло глянула на своего давнего приятеля. Но сделала вид, что не узнала. Она прижалась к прилавку. Никон тут же узнал красотку. Он, казалось, тут же протрезвел. Лицо порозовело. Глаза округлилась. Он, держа в руке бутылку водки, слегка улыбнулся. Он замер на месте, взирая на сексапильную девушку. «Вот это девушка. Это же Агафья… Агафья краса длинная коса. И не признаётся. Она просто секси. Малышка какая. Я помню, как я её с речки тащил, когда она ногу себе подвернула… Это же она. Повзрослела. И стала ещё краше. Наверное, забыла меня… Да с чего? Не так много времени прошло. Сейчас я с ней поздороваюсь…», – подумал он. Никон слегка смутился, не отрывая глаз от девушки. Она же только бегло глянула на Никона.

Продавщица Кира милым взором облюбовала местную красотку. Она слегка улыбнулась.

– Агафья пожаловала. Привет. Что будешь брать? – приветливо сказала Кира.

– Да… Привет Кира. Мне буханку чёрного хлеба и батон. И ещё приник Тульский, – ответила Агафья.

Никон всё стоял на месте. Он никак не мог отвести глаз от девушки. Она бегло глянула на него. И слегка улыбнулась.

– Агафья. Привет. Не узнала что ли…, – сказал Никон.

– Как не узнала. Узнала. Привет Никон.

– А я – то думал, что ты зазвездилась…

– Чего? Хиихииии…

– Агафья вот это встреча.

– Обычная встреча.

– Нет… Это надо отметить… А помнишь на танцах. Как я тебя от придурков отбил, которые хотели тебя побить.

– Ой. Вспомнил… Я и сама с ними легко бы справилась.

– Не скажи. Если бы я мимо не проходил… Вряд ли ты бы справилась…, – ответил он.

– Аха… Справилась бы… Я кричу громко… Хиихиии…

– А помнишь на танцах. Я тебя нагло поцеловал в губы. А ты мне пощёчину дала сильную. Я даже чуть не упал. Хаахааа…, – навеселе сказал Никон.

– Помню. Правильно и сделала…

– Хиихииииии…, – громко засмеялась Кара.

Никон и Агафья тут же посмотрели на лицо продавщицы. Они слегка смутилась. И тут же выдала денежную сдачу. Агафья живо положила продукты в наседку. И живо двинулась в сторону дверей. Девушка покинула границы магазина. Никон метнулся следом за ней.

Повеял лёгкий ветерок. Солнечные лучи слегка слепили. Агафья живо пошла по тротуару. Её стройные, гладкие ножки прямо сияли в дневном озарении. Пылкая грудь выпрямилась. Никон быстро пошёл следом за девушкой. И тут же нагнал её. Они сразу сбавила ход. Дышала ровно.

– Агафья, погоди…, – сказал Никон.

– Что? – улыбчиво сказала она.

– Слушай. А ты там же живёшь? – спросил он.

– А тебе – то, что с того?

– Просто спросил.

– Хиихихиии…

– Агафья. Пойдём на речку купаться… АААА…, – сказал он.

– На речку… С ума сошёл. Купальный сезон закончился.

– Ничего. У меня вот есть. Бутылка водки. Она разогреет…, – ответил он.

– Аха… Голову себе разогрей.

– Чего? Я серьёзно. На лодке поплаваем. У меня фотокамера есть за пятьдесят тысяч. Вот такой огромный фокус.

– Аха. Фокус у тебя… Хиихииии…

– Агафья. Лучше не зли меня…

– Ой. Напужал… Напужал…

– Да. Правда. Люблю я тебя…, – шутливо сказал Никон.

– Чего? Любит он…

– Давай поцелую. Сразу поймёшь…

Повеял лёгкий ветерок. Никон ещё ближе приблизился к девушке. Он потянулся к её губам. Она немного посторонилась. Лицо напряглось.

– Не надо Никон… А то у меня рука тяжёлая. Ты знаешь…, – сказала бойкая девушка.

– Ладно. Давай, что ли я тебя провожу. Всё равно делать нечего. Я только позавчера приехал. Дембель. Я своё оттрубил. Теперь буду на тракторе работать…, – навеселе сказал он.

Повеял небольшой ветерок. Солнечные лучи слегка слепили и напрягали. Молодые люди тихонько двинулись по тротуару. Никон не отрывал глаз от девушки. Он слегка улыбнулся.

– Ой. На тракторе.

– А что? А ты как живёшь? У деда? – спросил он.

– У деда. Учусь на ветеринара. Ещё немного осталось. Один год. Работала я тут на одного барыгу. Дом убирала. Крутой такой дядя. Говорят мафиози местного разлива. Он мне денег не заплатил. Думает, я вернусь. А я не вернусь. Он тоже ко мне целоваться лез. Но куда там с грыжей. Я больше у него не работаю.

– Давай я с ним разберусь. Сразу деньги заплатит. Это же получается беспредельщик. Я разберусь с ним.

– Не надо Никон. Не суй нос к ним. Они круче тебя. И намного. Их много. Целая банда.

– А что он так себя ведёт. Это не правильно. Как его зовут?

– Филимон Тихонов. Его ещё Тихим зовут. Вот что знаю. Но плевать на него…

– Тихий. Вот это да. На даже. А много от тебе денег должен.

– Да… За месяц.

– И сколько?

– Тридцать тысяч рублей обещал.

– Обещанного три года ждут. Нет. Давай я с ним разберусь. Я и не таких обламывал.

– Таких не обламывал.

– Видел всяких.

– Таких, ты не видел…

– Да плевать. Как ты вообще пошла на него работать.

– Пошла. Деньги нужны.

– Деньги всем нужны. Я могу тебе денег дать…

– Не надо. А почему у тебя кроссовки разные? – спросила девушка.

– А это. Хаахаааа… Не знаю. Мои пропали куда – то. А эти бродяги одного.

– Ты в них как клоун. Хиихииии…

– Никакой я не клоун. Я десантник в отставке.

– Ой. Ой… Какой десантник?. Хиихииии…

– Ладно. Неважно. Так как на счёт прогулки вечером. ААА… Сходим на речку. Погуляем немного… ААА… Я фотокамеру возьму. Будем снимать всё, что встретим на своём пути. Как тебе идея? АААА… Я тебя заинтересовал… Или как? Наденешь купальник. Сделаем альбом. АААА… И назовём его «Секс в небольшой деревне». Хаахаааа…

– Хиихииии… Правда. Фотокамера крутая.

– Крутая…

– Хиихиииии… Ладно…

Повеял лёгкий ветерок. На деревьях чуть зашелестели листья. Солнечные лучи ярко сияли. Они заметно докучали. Вдали дорогу перебежал бродячий пёс Кузька. Он живо скрылся в подворотне. Пустынная, пыльная дорога убегала вдаль. По краям её кривились скромные, невысокие домики.

Никон и Агафья остановились на тротуаре неподалеку от дома, в котором проживала сама девушка. Возле забора на придорожной площадке стоял тёмный внедорожник. Его тонированные, ветровые стёкла отдавали блеском. Номерные, крутые знаки слегка сияли. На идеальном кузове отражалась реальность. За рулём восседал крутой делец по прозвищу Сладкий. Он имел двужильное, накаченное тело. Выглядел как Халк. Каждый день занимался в спортзале. Он легко поднимал лёжа триста килограммов. Являлся тренером по пауэрлифтингу. Голова лысая, медная. Она чем – то походила на яйцо. Лицо суровое, – глаза небольшие узкие тёмные, нос как мятая картофелина, щёки круглые, губы полные цвета тёмной крови. Он обожал делать наколки себе на теле. У него их насчитывалось около тридцати. По ним он мог рассказать о своей биографии. В ней значился и тюремный срок. Он просто зверски избил парня, который включил на магнитофоне реп. А тот взревел просто. И тот самый магнитофон переломил об голову оппонента. Сладкий не любил реп. Он предпочитал тяжёлый металл. На зоне его назвали Сладким, за габариты и мышцы, которыми он обладал. Он легко разбивал кирпич одной рукой. А также бил кирпич своей мощной головой. Он был любимцем мафиози. Сладкий часто устраивал показательные номера в стиле русского спецназа. А его приятели жаловались, что он сильно их бьёт, когда блистает в собственном шоу. Сладкий всегда выглядел модно и красиво. Любил дорогие вещи. Ценил зарубежные автомобили.

Рядом на переднем сидении находился авторитет по прозвищу Борзый. Он был родом из глухой деревни. В школе он учился только до пятого класса. Его оставили на второй год. Затем он и вовсе бросил учёбу. В пятнадцать лет он получил свой первый тюремный срок за кражу со взломом. А всего в его биографии насчитывалось пять судимостей. Он имел грубые черты лица, – на коже глубокие морщины, глаза разной величины цвета меди, нос тонкий прямой, щёки вдавленные, губы тонкие, как сажа бела. Борзый имел суровый нрав. Он был слишком нервным для своей профессии. Он обладал корочками тракториста. На стройплощадке Борзый протаранил своего бригадира Власа Коганова за то, что тот плохо к нему относился. И на днях глупо над ним пошутил. За это Влас поплатился жизнью. А Борзый, казалось, шуток не понимал совсем. Он, разогнав трактор, пронзил своего визави клыками ковша. Затем отправился под суд. И отбывал наказание в исправительной колонии строгого режима на Колыме. Борзый надевался старомодно. Просто не любил шиковать. Потому, что всегда терпел нужду.