Читать книгу: «Последний вздох как человек», страница 11

Они жили в доме у реки – в том, что раньше был домом лекаря. Стены пахли сухими травами. Двор – гранатом и глиной. Утром Тияна готовила лепёшки, Раэмхер выносил воду, а Гор чинил крышу, хотя мог, одним словом, поднять солнце.

– Зачем ты это делаешь? – спрашивал сын, глядя, как отец руками вбивает клин.

– Потому что, если ты не умеешь держать в руках глину, ты не поймёшь, как держать мир, – отвечал Гор, не отрываясь от дела.

Раэмхер рос, впитывая не гром, а тишину. Не силу – ответственность. Его учили читать не по звёздам, а по лицам людей. И он был счастлив – так, как может быть счастлив только тот, кто не знает, что родился богом.

А на улицах города дети в играх иногда выкрикивали: «Совет шести решает!», «Тияна сказала!», «Гор гневается!» – не зная, что два из этих имён – рядом, за соседней дверью, режут овощи и спорят, кто моет посуду.

И это было правильно.

История не окончилась у гробницы, потому что гробницы у них не было.

Их не хоронили – ни в склепах, ни в песках, ни в памяти. Они просто… исчезли. Как исчезает свет после заката – не умирая, а уступая место другому свету.

Имя Тияны стало учебным словом для тех, кто учил детей читать. Имя Гора – устаревшим выражением в речи стариков, когда речь шла о справедливости. Но никто уже не знал, чьи это были имена. Никто не вспоминал лицо женщины, что спорила с богами, и мужчину, что мог одним взглядом заставить дрожать стены храмов.

И в этом было их величие.

Потому что всё, что они сделали, больше не нуждалось в их голосе. Не требовало их рук. Не ждало указаний. Мир, который они построили, пошёл дальше – на своих ногах, своими мыслями, своей волей.

А где-то, возможно, под тем самым деревом в оазисе, остались два следа. Один – чуть глубже, чуть увереннее. Второй – как отпечаток танца. Ветер уже почти стёр их. И слава богу.

Ибо боги, что правят вечно, – исчезают. А те, кто был нужен – остаются. Даже если имя стало чужим.