Читать книгу: «Битва за Кавказ», страница 2

Нарком внутренних дел Чечено-Ингушской АССР Албогачиев сообщал наркому внутренних дел СССР Берии: «В связи с приближением фронта к территории Чечено-Ингушской республики значительно активизировалась антисоветская деятельность контрреволюционных и бандповстанческих элементов. Создан Комитет Чечено-Горской национал-социалистической партии, которая интенсивно начала готовить восстание в горных районах республики с целью свержения советской власти. В республике действует более 240 бандитов, разгромлен Дзумоевский (Дзумсоевский) сельский совет, распущены колхозы. Отсутствие сил НКВД не позволило ликвидировать вспышки, разгромлен РК ВКП(б), разогнаны партийные и советские работники, разгромлены линии связи с Грозным, присоединилась часть населения… Работа по ликвидации банд продолжается. Имеем в наличии 200 красноармейцев, 25 оперработников. Необходимо выделить в распоряжение НКВД Чечено-Ингушской республики из состава 19-й Грозненской дивизии войск НКВД весь 141-й стрелковый полк, участвовавший успешно в борьбе с бандитизмом с конца 1941 года». Из этого весьма любопытного документа мы узнаем, во-первых, что в разгар войны, во время катастрофического отступления советских войск, только в Грозном дислоцировалась целая дивизия войск НКВД. Во-вторых, что-то там произошло в богом забытом селе, которого и на карте не найдешь, а нарком республики уже строчит в Москву и сообщает, что в Чечено-Ингушетии действует аж 240 бандитов. Современным историкам известно, что со времен коллективизации на Кавказе действительно было неспокойно и активность недовольных советской властью усилилась в связи с немецким наступлением. Были случаи, когда с фронта снимались части Красной армии и бросались против непокорных горцев. Однако власть немцев была для народов Кавказа чуждой. В целом население Кавказа осталось лояльным по отношению к советской власти. Мобилизация чеченцев и ингушей, проведенная именно в эти дни, летом 1942 года, показала, что они сражаются храбро.

4 августа

Красноармеец М. П. Ермолов писал домой с Северо-Кавказского фронта: «Дорогая Надя и детки. Сообщаю, что я жив и здоров… С переходом немцев в наступление на нашем Лисичанском направлении (8 июля. – Ред.) мы не имеем покоя ни днем ни ночью… В ночь на 17-е оставили красавец Ворошиловград (Луганск. – Ред.), весь почти пылающий в огне. Дальше мы начали выходить из окружения, образовавшегося в форме бутылки, горлышко которого выходило к Ростову. При выходе из этой «бутылки» мы очень много потеряли от действия немецкой авиации, которая немилосердно бомбила нас на протяжении около 50 километров… 28 июля мы пошли обратно на Ростов, но противник действиями своей многочисленной авиации встретил нас и разбил вдребезги, откуда мы бежали в беспорядке на восток… То, что пришлось пережить за это время, описать никак нельзя. Если буду жив, приеду – расскажу. В батальонах потери исключительно велики… Да, эта война – один ужас, сплошной ад, страшнее нет и быть не может. Исключительно наши неудачи объяснить можно тем, что у нас на передовых позициях мы не видим ни одного нашего самолета, ни одного нашего танка, а у немцев самолетов – как рой пчел, танков не сосчитать. Разве можно устоять перед такой грозной техникой врага? Единственное, что у нас есть, – это артиллерия, которая мало-мальски задерживает продвижение врага, но одной артиллерии и людей, вооруженных винтовками, далеко не достаточно для борьбы с противником, вооруженным такой мощной техникой, потому он прет и прет. Командование наше стоит не на должной высоте, оно первое бросается в панику, оставляя бойцов на произвол судьбы… Сегодня я просматривал свое белье и обнаружил около 50 вшей, в том числе 20 – наикрупнейшего размера. Все это результат пота, отсутствия мыла, грязи, отсутствия бани и самое главное – не разрешается купаться. Здесь стоит ужасная жара… Господи, когда же все это закончится? Неужели нам не придется свидеться?» Ермолов был обвинен по статье 58, пункт 10 («пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений») и расстрелян в январе 1943 года. Вещественными доказательствами его «преступлений» послужили письма к родным, перехваченные Смерш.

5 августа

Гитлеровцам не удалось окружить и уничтожить советские войска между Доном и Кубанью. Обнаружив, что части Северо-Кавказского фронта отходят за реку Кубань, вражеское командование 5 августа повернуло основные силы 1-й танковой армии (две танковые, три моторизованные и одна легкопехотная дивизии) на юго-запад, рассчитывая ударом на Армавир – Майкоп – Туапсе отрезать советским войскам пути отхода и во взаимодействии с 17-й армией и частью сил 11-й армии уничтожить их в районе Новороссийск – Краснодар – Туапсе. Для действий на грозненском направлении противник оставил 52-й армейский и 40-й танковый корпуса.

Одним из первых приказов врага после захвата Ворошиловска был перевести стрелки часов на 60 минут назад. Таким образом, в годы оккупации Ворошиловск жил по немецкому времени. Согласно планам гитлеровцев город должен был стать курортом для немцев. Немецкое командование расположилось в Доме Красной армии (сейчас – Дом офицеров). Там жили комендант Шеффнер и его помощник лейтенант Лох.

В городе немцы планировали оставаться всерьез и надолго: немецкое командование начало заниматься благоустройством города. Так, русские военнопленные укладывали брусчатку на улице Льва Толстого. Жители делились с ними своими скудными продовольственными запасами.

6 августа

Войска Северо-Кавказского фронта вели бои с главными силами 1-й немецкой танковой армии, которая нанесла удар на Майкоп и форсировала реку Кубань в районе Армавира, и с 17-й армией, которая наступала на Краснодар. Началась Армавиро-Майкопская оборонительная операция, продолжавшаяся до 17 августа. Продвижение немцев на Грозный, Тбилиси, Баку, Орджоникидзе было остановлено.

Донская группа войск Северо-Кавказского фронта отступила за реку Малка.

Командование вермахта, идя в обход 17-го кавалерийского корпуса, сосредоточило силы против 18-й и 12-й армий Приморской группы. 6 августа из района Ворошиловска (Ставрополя) силами 1-й танковой армии немецкие войска начали наступление на Армавир и, двигаясь в направлении к Майкопу и далее до Туапсе, должны были выйти к черноморскому побережью. В тот же день 17-я армия вермахта нанесла удар и на краснодарском направлении с целью выйти к Новороссийску.

Из дневника Франца Гальдера:

Группа армий «А». Противник откатывается в направлении Кавказа перед наступающими войсками Руоффа. Нам достаются многочисленные неразрушенные мосты.

В излучине Кубани противник все еще оказывает сопротивление. Однако Клейст уже наступает на Майкоп, прорвавшись южнее излучины в западном направлении.

7 августа

Начались бои советских войск севернее Краснодара и на подступах к Майкопу.

7 августа пал Армавир.

В этот день во главе группы самолетов 183-го истребительного авиаполка старший лейтенант Михаил Баранов патрулировал район переправ. Сначала звено Баранова выдержало поединок с четырьмя Ме-109, атакующими нашу пехоту. Командир сбил одну вражескую машину, другую подожгли его товарищи. Буквально сразу же после этого советские летчики вступили в неравную схватку с большой группой истребителей и бомбардировщиков противника, которые направлялись к Дону для поддержки наступления немецких войск. И снова звено Баранова устремилось на вражеские машины. Баранов сбил еще два немецких истребителя, а когда у него закончились боеприпасы, пошел на таран. Оба столкнувшихся самолета упали на землю, но старший лейтенант Баранов успел выпрыгнуть с парашютом. Чтобы дать командиру успешно приземлиться, его боевые товарищи кружили над ним, отбивая атаки неприятельских самолетов.

8 августа

Для обороны восточной части Кавказского хребта создана Северная группа войск Закавказского фронта, командующим которой, по-видимому, по настоянию Берии, был назначен генерал И. И. Масленников, до этого командовавший армией на Калининском фронте. В группу вошли 44-я и 9-я армии – всего девять стрелковых дивизий и три гвардейские стрелковые бригады. Резерв командующего группой составляли две стрелковые дивизии, 52-я танковая бригада, 36-й и 42-й дивизионы бронепоездов, гвардейский полк реактивной артиллерии, минометный полк. Через три дня из упраздненной Донской группы в подчинение Масленникова перешла 37-я армия.

Масленников, работавший в 1936–1941 годах на руководящих должностях в НКВД, подчас напрямую обращался к Берии и нередко игнорировал указания командующего фронтом. После падения Берии в 1953 году советские военачальники прямо обвиняли Масленникова в некомпетентности и в том, что он допустил немцев на Клухорский перевал и Эльбрус. В 1954 году после начала расследований в МВД Масленников, опасаясь разоблачений, застрелился.

10 августа

Гитлеровские войска овладели Майкопом (город был освобожден 29 января 1943 года), Белореченской (в ее районе был плацдарм на левом берегу Белой) и вышли к реке Кубань. В Майкопе гитлеровцы надеялись захватить горючее и нефть. Ни того ни другого в городе уже не было. Все запасы сырья были вывезены или сожжены, скважины забиты, нефтеперегонные заводы взорваны или эвакуированы.

Кстати, близ захваченного врагом Майкопа пять партизанских отрядов объединились, отбили у оккупантов несколько населенных пунктов, восстановили советскую власть. Немцы здесь больше не появлялись.

10 августа Ставка Верховного Главнокомандования указала маршалу Буденному: «В связи с создавшейся обстановкой самым основным и опасным для Северо-Кавказского фронта и черноморского побережья в данный момент является направление от Майкопа на Туапсе. Выходом противника в район Туапсе 47-я армия и все войска фронта, находящиеся в районе Краснодара, окажутся отрезанными и попадут в плен… ни в коем случае, под вашу личную ответственность, не пропустить противника к Туапсе».

Для этой цели предполагалось использовать силы 18-й армии и 17-го Кубанского корпуса. Одновременно 12-й армии была поставлена задача обеспечить стык 18-й и 56-й армий. 47-я армия перемещалась в район Новороссийска, оставляя Таманский полуостров морской пехоте. Кораблями Черноморского флота из Закавказья перебрасывались 236-я и 32-я гвардейские дивизии с задачей занять дорогу от Майкопа на Туапсе.

Между тем противник продолжал наступление двумя ударными группами: силами 16-й моторизованной и 101-й легкопехотной дивизий на Апшеронский, Нефтегорск и силами 13-й танковой, 97-й легкопехотной дивизий и дивизии СС «Викинг» на Кабардинскую, Хадыженскую, пытаясь окружить войска 18-й армии.

Сталин в телеграмме командующему Северо-Кавказским фронтом С. М. Буденному пишет: «Государственный комитет обороны крайне недоволен тем, что от Вас нет регулярной информации о положении на фронте. О потерях территории Северо-Кавказского фронта мы узнаем не от Вас, а от немцев. У нас получается впечатление, что Вы, охваченные паникой, отступаете без пути, и неизвестно, когда наступит конец Вашему отступлению». Кавалерист Буденный, верный соратник Сталина, возведенный советской пропагандой в чуть ли не единственного героя Гражданской войны, на всех постах, начиная с июля 1941 года, продемонстрировал полное отсутствие талантов полководца и неумение приспособиться к новой стратегии войны. Наконец это понял и Сталин. Буквально через несколько дней Буденный был отстранен от командования фронтом и больше уже никогда не получал командных должностей.

11 августа

В районе Краснодара продолжаются ожесточенные бои. Краснодарский оборонительный рубеж подготовлен не был, часть подразделений оказалась вообще без боеприпасов, и войска были выведены за реку Кубань. Оставшиеся части вплоть до 12 августа вели ожесточенные уличные бои. Только по прямому приказу командования последние подразделения отошли за Кубань, взорвав за собой Пашковскую переправу.

Из дневника Франца Гальдера:

Группа армий «А». Сопротивление противника усиливается. Наши войска развертываются для действий на более широком фронте.

12 августа

Советские войска оставили Краснодар (город будет освобожден 12 февраля 1943 года). Противник продолжил наступление на Моздок – Грозный.

С 1 по 12 августа Ставка произвела перегруппировку войск Закавказского фронта. Одновременно из резерва Ставки были выделены два гвардейских стрелковых корпуса (10-й и 11-й) и в течение августа еще 11 стрелковых бригад. С советско-турецкой границы и побережья Черного моря на рубеж Терек – Урух были переброшены пять стрелковых дивизий, три стрелковые и одна танковая бригада, три артиллерийских полка, бронепоезд и несколько других частей.

От устья Терека до Червленной оборона поручалась 44-й армии под командованием генерал-майора А. А. Хрящева (со 2 августа – генерал-майора Петрова). Армия имела в своем составе шесть стрелковых дивизий. От Червленной до Майского и далее по реке Урух оборона поручалась войскам армейской группы под командованием генерал-лейтенанта В. Н. Курдюмова в составе четырех стрелковых дивизий и 11-го гвардейского корпуса (вскоре эти войска приняло в свое подчинение управление 9-й армии). Особое внимание обращалось на прикрытие подступов к Грозному, Орджоникидзе, Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорогам.

Оборона Главного Кавказского хребта от Мамисонского перевала до побережья Черного моря возлагалась на войска 46-й армии, которой командовал генерал-майор В. Ф. Сергацков. Второй оборонительный рубеж создавался по реке Сулак. Его занимала 116-я стрелковая дивизия. Кроме того, в глубине создавался оборонительный рубеж от Махачкалы до Буйнакска и тыловые рубежи по реке Самур в районе Дербентских ворот. Для обороны крупных административных и промышленных центров формировались оборонительные районы, основу войск в них составляли дивизии НКВД.

45-я армия генерал-лейтенанта Ф. Н. Ремезова и 15-й кавалерийский корпус прикрывали государственную границу с Турцией и коммуникации в Иране.

Из дневника Франца Гальдера:

Группа армий «А». Все усиливающееся сопротивление противника на северных склонах Кавказа (у Краснодара и в других местах).

В газете «Красная звезда» опубликовано стихотворение Алексея Суркова «Ненавижу!», которое заканчивалось следующими строками:

…Стало сердце, как твердый камень.

Счет обиды моей не мал.

Я ведь этими вот руками

Трупы маленьких поднимал…

Ненавижу я их глубоко

За часы полночной тоски

И за то, что в огне до срока

Побелели мои виски…

Осквернен мой дом пруссаками,

Мутит разум их пьяный смех,

Я бы этими вот руками

Задушил их, проклятых, всех.

13 августа

У немецкого солдата Иозефа найдено неотправленное письмо к сестре Сабине. В письме говорится: «Сегодня мы организовали себе 20 кур и 10 коров. Мы уводим из деревень все население – взрослых и детей. Не помогают никакие мольбы. Мы умеем быть безжалостными. Если кто-нибудь не хочет идти, его приканчивают. Недавно в одной деревне группа жителей заупрямилась и ни за что не хотела уходить. Мы пришли в бешенство и тут же перестреляли их. А дальше произошло что-то страшное. Несколько русских женщин закололи вилами двух немецких солдат… Нас здесь ненавидят. Никто на родине не может себе представить, какая ярость у русских против нас».

15 августа

Советские войска оставили Пятигорск и Элисту.

Немецкие войска после ожесточенных боев овладели Клухорским перевалом через Главный хребет Большого Кавказа на Военно-Сухумской дороге, в 80 километрах северо-восточнее Сухуми. Вот-вот мог быть взят и Марухский перевал. Однако прорваться к Черному морю гитлеровцам не удалось, но Клухорский перевал они удерживали до января 1943 года. С. М. Штеменко в своей книге «Генеральный штаб в годы войны» писал: «Допущенные оплошности исправлялись в самом спешном порядке. Срочно формировались и направлялись на защиту перевалов отряды из альпинистов и жителей высокогорных районов, в частности, сванов… В горы выдвигались также вооруженные рабочие отряды». Об обстановке в Северной группе войск Закавказского фронта Штеменко писал: «Ахиллесовой ее пятой была слабая вооруженность. Например, 417-я стрелковая дивизия (штатная численность в военное время 12 тысяч человек. – Ред.) по состоянию на 10 августа имела всего 500 винтовок. 151-я дивизия была вооружена наполовину, да и то винтовками иностранных марок. Одна из стрелковых бригад оказалась вооруженной такими же винтовками лишь на 30 процентов и совсем не располагала пулеметами и артиллерией… Клухорский перевал противнику удалось взять коротким внезапным ударом. В штабе 46-й армии узнали об этом только на третий день».

16 августа

Из дневника Франца Гальдера:

Потери с 22.06.1941 по 10.08.1942 на Востоке (не считая больных) – 1 472 765 человек.

Обстановка южнее Дона, в предгорьях Кавказа: медленное, но безостановочное продвижение вперед при упорном сопротивлении вражеских арьергардов. Противник отходит через отроги Северного Кавказа к Черному морю. Следует ожидать сопротивления под Орджоникидзе. Противник подбрасывает свежие силы от Баку на Махачкалу.

В районе Краснодара немцы под прикрытием авиации и артиллерии пытались навести переправы через реку Кубань. Советские летчики разрушили переправы и нанесли удары по танкам и мотопехоте противника. Переправившиеся через реку 150 немецких автоматчиков окружены и уничтожены.

В районе Майкопа наши войска отбили атаку противника и уничтожили 11 немецких танков, 24 автомашины и свыше 400 гитлеровцев.

17 августа

Завершилась Армавиро-Майкопская операция. Войска Северо-Западного фронта остановили наступление 1-й танковой и 17-й полевой армий противника на рубеже Самурская – Хадыженская – южнее Ключевой и Ставропольской. Противник продвинулся с 6 августа на 100–120 километров.

После отхода к предгорьям советские войска силами 18, 12 и 56-й армий к 17 августа закрепились на рубеже Хамышки – Самурская – Нефтегорск – Кабардинская – Дубинин – Ставропольская – Азовская.

47-я армия отошла к Новороссийску на рубеж Шапсугская – Крымская – Троицкая – Славянская – Петровская.

Между 47-й и соседней с ней 56-й армией к этому времени образовался разрыв от Абинской до Азовской протяженностью около 40 километров, который не был прикрыт войсками.

Стремясь объединить усилия войск и флота для обороны Новороссийска и Таманского полуострова, командующий Северо-Кавказским фронтом 17 августа создал Новороссийский оборонительный район (НОР), в который вошли войска 47-й армии (две стрелковые дивизии и две бригады), 216-й стрелковой дивизии из состава 56-й армии, Азовская военная флотилия, Темрюкская, Керченская, Новороссийская военно-морские базы и сводная авиационная группа.

Командование НОР поручалось генерал-майору Г. П. Котову. Его заместителем по морской части был назначен командующий Азовской флотилией контр-адмирал С. Г. Горшков. Им была поставлена задача не допустить прорыва противника к Новороссийску как с суши, так и с моря. Оборону с суши должна была осуществлять 47-я армия совместно с морской пехотой. Защита базы с моря возлагалась на береговую артиллерию, корабли военно-морской базы и авиацию флота.

В районе Краснодара наши части отбивали атаки крупных сил немецко-фашистских войск. На одном участке отряд казаков внезапным налетом разгромил группу противника, переправившуюся на южный берег реки. Зарублено и потоплено в реке до 200 гитлеровцев.

В районе Минеральных Вод наши войска вели тяжелые бои с танками и мотопехотой противника. В ходе этих боев уничтожено три немецких танка, 17 автомашин и не менее 250 гитлеровцев.

Из дневника Франца Гальдера:

Кавказ. Медленное продвижение на западе, выход к горному хребту в центре, стабилизация фронта на востоке.

18 августа

Начались бои 46-й армии Закавказского фронта, части которого прикрывали перевалы центральной части Главного Кавказского хребта от перевала Мамисонского на Военно-Осетинской дороге до перевала Хокуч северо-восточнее Лазаревской, с частями 49-го горнострелкового корпуса противника. Немцы, уже захватившие Клухорский перевал, взяли и перевалы Санчаро, Марухский и начали продвигаться на южные склоны Главного Кавказского хребта. Как написано в «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза» (1961), «противнику удалось захватить перевалы потому, что их оборона была организована неудовлетворительно. Командование и штаб Закавказского фронта считали, что перевалы недоступны для противника, и потому не уделили необходимого внимания их укреплению». И. В. Тюленев, командовавший тогда Закавказским фронтом, писал в своих воспоминаниях, что «лишь вмешательство Ставки (читай: Сталина. – Ред.) исправило нашу ошибку».

Немцы собирались завоевать нефтеносные районы Грозного и Баку.

Клейст перебросил под Моздок две дивизии 40-го танкового корпуса: из района Армавира 13-ю танковую дивизию генерал-майора Герра, из района Нальчика – 3-ю танковую дивизию генерал-майора Брайта. На Моздокское направление выдвигались также 111-я пехотная дивизия генерал-майора Рюкнагеля и 370-я пехотная дивизия под командованием генерал-майора Клеппа, входившие в состав 52-го армейского корпуса. На Нальчикском направлении оставались 23-я танковая генерала фон Макка и 2-я румынская горнострелковая дивизии.

19 августа

Немецкие войска начали наступление из района Краснодара на станицу Крымскую и 20 августа вышли к передовому рубежу Новороссийского оборонительного района. Началась оборона Новороссийска (по 26 сентября). В составе Новороссийского оборонительного района насчитывалось около 15 тысяч человек. Немцы выделили для захвата города пять дивизий. Город к обороне готов не был; к середине августа готовность оборонительных рубежей составляла лишь 20 процентов.

Войска Новороссийского оборонительного района, ослабленные в предыдущих боях, уступали в численности противнику: по артиллерии и минометам в семь раз, по пехоте в четыре раза, по танкам и авиации в два раза.

Из дневника Франца Гальдера:

На Кавказе продвижение только на отдельных участках.

20 августа

Берия находился на Кавказе и оттуда доносил Сталину, что изымает чеченцев и ингушей из воинских частей, как не заслуживающих доверия. По просьбе Берии в этот день Сталин отдал распоряжение: «Командующему Закавказским фронтом т. Щаденко. 1. Изъять из состава 61-й стрелковой дивизии 3767 армян, 2721 азербайджанца и 740 человек дагестанских народностей… 2. Изъятых из 61-й дивизии армян, азербайджанцев и дагестанских народностей направить в запасные части Закавказского фронта, а некомплект в личном составе, полученный в дивизии в результате изъятия, покрыть из ресурсов фронта за счет русских, украинцев, белорусов».