Россия во французской прессе периода Революции и Наполеоновских войн (1789–1814)

После 18 брюмера редакторы периодических изданий стали подконтрольны министерству полиции и потому не были вольны в выборе материалов для своих газет и журналов, завися от желаний Наполеона и получая инструкции от министров. Число газет было сокращено как в столице, так и в провинциях, но одновременно был издан ряд законов, способствовавших усилению влияния прессы на общественное мнение. Министерства получили распоряжение регулярно готовить для прессы информацию о своей деятельности^[50]. Таким образом, издания получили бесплатный и уникальный источник информации, что позволило собственникам и редакторам меньше беспокоиться о развертывании собственной корреспондентской сети. В первую очередь информацию из министерств получали парижские газеты, что повышало их привлекательность для читателя, который хотел получать официальную информацию как можно раньше. Кроме того, центральная ежедневная парижская газета Moniteur получила монополию на важную политическую информацию, например публикацию дебатов в законодательном корпусе и трибунате, донесения из воюющей армии также публиковались в Moniteur раньше. Остальным периодическим изданиям разрешалось лишь перепечатывать эти сведения из главной газеты страны.

Другие парижские газеты могли соперничать с Moniteur в скорости публикации ряда международных и внутренних неофициальных новостей. Например, Journal des Débats (c 1805 г. Journal de l’Empire) нередко публиковала международные сообщения раньше, чем главная газета страны. Но в провинции монополия Moniteur соблюдалась гораздо жестче. Декретом от 6 ноября 1807 г. провинциальным газетам запрещалось писать на политические темы, а разрешалось лишь перепечатывать те материалы, что появлялись в Moniteur. Нарушившим это запрет редакторам газет грозило закрытие их издания. Такой случай, например, произошел весной 1808 г. с газетой Journal de Lyon, редактор которой Ж. Роже осмелился перепечатать новость об армии не из Moniteur, а из Journcil de soir. Газета была закрыта, и отчаявшийся глава редакции, работники которой остались без средств к существованию, уверял префекта в письме, что признает свою оплошность и обещает не печатать новости больше ни из какого другого издания, кроме Moniteur. Заступничество префекта Роны перед министром полиции помогло восстановить издание этой газеты, но М. Роже был предупрежден о том, что если еще раз ослушается приказов министра полиции, то его газета будет окончательно упразднена^[51].

В годы, когда рычаги контроля над прессой находились в руках министра полиции Жозефа Фуше (1799–1802, 1804–1810), журналистика практически полностью утратила элементы независимости, хотя бывший член Конвента временами ослаблял жесткость контроля, действуя при этом в собственных интересах, но с отставкой Фуше и заменой его на Савари меры в отношении прессы стали еще более суровыми.

В июне 1810 г. министром полиции становится А. Савари, который был намерен еще более ограничить возможности прессы публиковать неугодные материалы. В своих отчетах императору о состоянии печати он, отмечая, что все материалы газет воспринимаются в окружающем мире как позиция правительства, а редакторы не всегда, несмотря на существующее указание, копируют только материалы Moniteur, предлагал сократить количество газет и поставить их под еще более жесткий контроль имперского цензора^[52]. В результате его усилий 3 августа 1810 г. появилось постановление о том, что в каждом департаменте может выходить только одно политическое издание. Следствием этого решения стало, с одной стороны, закрытие многих «сверхштатных» газет в провинции, но с другой – появление собственных изданий там, где раньше их не было. Хотя именно тогда многие департаменты обзавелись своей первой регулярно выходящей политической газетой^[53], существовало немало региональных изданий, где политические новости не публиковались вовсе^[54]. В 1810–1811 гг. после новых декретов о печати в Париже ряд газет были объединены, другие конфискованы у собственников, и в результате в столице осталось всего 4 ежедневные газеты, которые могли публиковать политические новости, в том числе международные – Moniteur, Journal de l’Empire, Journal de Paris и Gazette de France.

Если в эпоху Революции не угодные властям газеты нередко закрывались, но после этого они могли вновь возродиться с другим названием, то Наполеон на протяжении всего времени нахождения у власти все более урезал самостоятельность прессы. Те газеты, что были разрешены, имели шанс быть закрытыми, если первый консул, а с 1804 г. и император будет недоволен их материалами. Открывать ли новое издание каждый раз решало министерство полиции или префект после согласования этого вопроса в министерстве. Для обоснования разрешения на организацию нового издания потенциальный издатель подавал прошение, которое могло рассматриваться довольно долго, и нередко для принятия окончательного решения ответственные лица (префект или чиновники третьего департамента) запрашивали дополнительные материалы, включающие личную характеристику издателя и главного редактора. В имперский период вся ответственность за новости в газете была возложена на главного редактора, который рисковал не только своим постом, но и свободой в случае опубликования неугодного материала, а к каждой газете был приставлен цензор, хотя официально цензуры не существовало^[55]. При этом цензор получал жалованье в кассе издания, что было дополнительным расходом, который мог быть весьма чувствителен для провинциальных газет с небольшими тиражами. Однако редакторы газет были так запуганы, что и не решились бы печатать ничего крамольного, ведь за публикациями газет тщательно следили не только министерство полиции, но и сам император, получавший отчеты о содержании региональных изданий.

Прессу департаментов в первую очередь контролировали префекты на местах, регулярно отправлявшие отчеты по изданиям в 3 департамент министерства общей полиции, который занимался вопросами издательской деятельности (выходом как книг, так и газет). Этот же департамент ежедневно готовил на имя министра доклады по парижской прессе с приложением всех рецензируемых изданий. Иногда в эти отчеты включали одно-два региональных издания, которые почему-то показалось чиновникам важным добавить. Примечательно, что в состав документов по столичным изданиям никогда не включалась Moniteur, и в этом выражался его особый статус официального издания.

Император французов тщательно контролировал содержание прессы и давал четкие указания о том, какие материалы и в каких газетах нужно опубликовать. В письмах к министру иностранных дел, военному министру, государственному секретарю, а также министру полиции он регулярно посылал подобные инструкции. Основной контроль над прессой через главных редакторов газет осуществляло министерство полиции, которому они были подотчетны. Например, в письме от 24 марта 1808 г. Наполеон писал Фуше, что собирается ликвидировать газету Publiciste, и это вина самого министра полиции, поскольку, «назначив редактора, именно вы должны им управлять»^[56].

Таким образом, в 1789–1814 гг. законодательство в области печати ужесточалось и пресса переходила под более строгий контроль государства, а к концу имперского периода вообще утратила самостоятельность. В то же время с этой эпохой исчезает целый пласт армейской прессы, так как генералы больше не имели возможности бороться за власть, а пропаганда в армии стала осуществляться путем публикации бюллетеней.

Лидерство французской прессы в Европе, наступившее с эпохой Революции, в части международной информации не было безусловным: сведения из России, Северной и Южной Америки, Азии, Африки в Париж поступали позже, чем в Англию, Амстердам или германские города. С установлением Консульства тенденция вновь изменилась: французская пресса становилась все более неинтересным чтением, но и альтернативные франкоязычные иностранные издания также стали сдавать позиции, уступая мировое первенство английской и германоязычной печати. Кроме того, во Франции действовали ограничения на распространение иностранной прессы, и постепенно империя захватывала территории, где публиковались другие наиболее популярные в Европе газеты (Нидерланды, бассейн Рейна). Пресса там сохраняла свое существование, однако теряла самостоятельность и действовала в фарватере наполеоновской политики.

§ 2. Технологические и организационные особенности производства газет в конце XVIII – начале XIX в.

В конце XVIII – начале XIX в. технологические особенности выпуска газет заметно влияли на тиражи изданий и объемы публикуемой информации, а также накладывали определенный отпечаток на подачу и отбор материалов. Печатный процесс в конце XVIII в. был практически таким же, как во времена Гуттенберга. В основе был ручной печатный пресс, что определяло количество копий, которые можно было сделать с одной формы и, что еще важнее, за один рабочий день, поэтому тиражи популярных изданий ограничивались не только числом подписчиков, но и числом имеющихся в наличии печатных прессов^[57]. Скорость самой печати с готовой формы, по словам лейденского печатника Давида Варднера, достигала 250 оттисков с одной стороны за полчаса. Таким образом, при печати газеты в полный лист (например, Moniteur) за час на одном станке можно было выпустить примерно 250 выпусков газеты. Для газет меньшего формата необходимо соответственно умножать число подготавливаемых выпусков за час на 2, 4 или 8. Периодика, как и книги, обычно поступала к подписчикам с неразрезанными листами, так что отпечатанные листы надо было только правильно сложить. Для повышения тиража необходимо было в том числе иметь больше станков и рабочих, что заметно сказывалось на стоимости всего предприятия.

От формата издания зависел примерный объем информации, который можно было поместить в выпуске. Крайне сложным был процесс верстки таблиц и любых изображений. Даже заголовки начали выделять более крупным шрифтом только в 1780-х гг., да и то не все газеты, что было связано с экономией места для основного содержания. Gazette de Leyde, например, публиковала более крупным шрифтом только собственное название и практически никак не выделяла подзаголовки и названия рубрик, что позволяло опубликовать больше текста, но делало материал более трудным для чтения.

Поскольку периодические издания являлись коммерческими предприятиями и должны были приносить прибыль своему владельцу, то организационные вопросы, связанные с выпуском газеты, также накладывали определенный отпечаток на информационную политику издания. Доходы изданий могли складываться из розничных продаж, продажи рекламы, подписки и государственных субсидий (этот источник получил особенно широкое распространение в период правления Наполеона, хотя и тогда лишь дополнял подписку). Самым желательным видом дохода была подписка, тогда как розничные продажи могли зависеть от изменившейся политической ситуации, а в условиях Революции общественные настроения менялись очень быстро, и издание легко могло как утратить популярность, так и, наоборот, начать продаваться более успешно. Реклама во французских периодических изданиях между 1789 и 1814 г. не была ведущим способом заработка для издателей, хотя некоторые германские газеты тратили значительные печатные площади на публикацию платных объявлений. Например, перед Французской революцией Hamburger Correspondent при тираже до 20 000 экземпляров могла наполовину состоять из рекламы, что обеспечивало финансовую стабильность газеты, но объем публикуемых новостей в ней был значительно меньше, чем у других изданий сходного формата^[58]. Для газет, претендовавших на общенациональное влияние, значение рекламы как источника дохода еще более снижалось из-за малого числа компаний, действовавших на всей территории Франции. Расходы редакций также были весьма стандартны: оплата корреспондентов, оплата почтовых, транспортных и типографских расходов.

Необходимость жесткого соблюдения сроков влияла на технологические процессы производства газет. Любой более сложной и долгой верстки старались избегать, чтобы не нарушить периодичность выхода. Именно поэтому таблицы и иллюстрации не вызывали проблем при подготовке книжных изданий, но крайне редко появлялись в периодике, особенно ежедневной. Moniteur часто публиковала таблицы с финансово-экономической информацией в приложениях, которые верстались и печатались отдельно. Например, в 1800-е гг. в этой газете регулярно публиковались данные по раскладке налогов по департаментам, доходам и расходам империи, а также другие большие приложения, достигавшие 100 страниц: результаты кадастровой описи земель в некоторых департаментах, а также правила проведения кадастрового учета и т. п. При выпуске книг печатники часто работали с разным ритмом и в один день могли выпустить вдвое больше оттисков, чем в другой. Для газет такой порядок был недопустим. Поэтому требования для рабочих в газетах были выше, трудились они интенсивнее, но и получали большую оплату, чем их коллеги из книжных типографий. Так, сотрудники печатной мастерской газеты Amsterdamsche Courant, выходившей три раза в неделю, работали в те три дня, когда нужно было печатать газету, по 20 часов – с 8 утра до 4–5 утра следующего дня и после непродолжительного сна еще должны были очистить и подготовить формы и шрифты к следующему рабочему дню^[59].

Из-за таких особенностей работы в газетах квалификация печатников и наборщиков становилась очень важным фактором для организации выпуска периодических изданий, т. к. влияла на скорость подготовки и выхода номера в свет. Один хороший наборщик мог за день заполнить ¹/₃ стандартной деревянной формы печатного пресса. Для выпуска одного номера Gazette de Leyde нужно было подготовить две такие формы, следовательно, в течение одного дня должно было работать минимум три наборщика. Moniteur печаталась размером в лист, и на подготовку стандартного выпуска, который обычно составлял 4 страницы (без приложений), необходимо было задействовать минимум шесть рабочих. При производстве крупнейшей газеты республики – Moniteur – было задействовано в 1794 г. 27 печатных прессов, 37 наборщиков и 54 печатника. Но при всем этом новости публиковались в ней в революционный период зачастую с задержкой в один день по сравнению с другими парижскими изданиями, которые, как правило, были меньше по формату.

Такая задержка с публикацией в Moniteur сохранилась и в эпоху Консульства и Империи, но только в отношении международных сообщений, которые перепечатывались из других газет либо приходили из министерства иностранных дел сразу в несколько газет. В имперский период Moniteur раньше, чем остальные издания, публиковала новости о внутренней политике, а также эксклюзивные материалы, которые сперва печатались в главной газете страны – например, официальные бюллетени воюющих армий (Бюллетень Великой армии или Бюллетень испанской армии и т. п.), которые остальные газеты публиковали на день позже и ставили ссылку на Moniteur, хотя это правило могло и нарушаться.

§ 3. Международные новости в прессе

Сообщения о событиях за рубежом чаще всего и в большем объеме публиковались в тех изданиях, которые претендовали на звание международных. Газеты отдельных политических групп, периодические памфлеты и региональные издания уделяли гораздо меньше внимания международным сообщениям или же посвящали им всего несколько строк.

В период Революции основной материал по международной тематике, в том числе о России, содержался в редакторских статьях и гораздо реже в стенограммах заседаний Конвента. В наибольшей степени русская проблематика отражена в таких изданиях, как Moniteur Universel, Annales patriotiques et littéraires, Journal de la Montagne, Gazette de France, Mercure de France, Journal général de l’Europe, Journal des hommes libres, Redacteur. В имперский период те издания, которые имели традиции освещения международных вопросов, продолжали эту деятельность. Но после ряда нормативных актов, касавшихся порядка организации и деятельности периодической печати, провинциальная пресса практически полностью утратила самостоятельность в вопросах публикации новостей об иностранных делах. Главными информаторами французского общества стали центральные парижские издания – в первую очередь такие как Moniteur Universel, Journal des Débats (в 1805–1814 гг. Journal de l’Empire), Gazette de France, Publiciste и издания германских государств даже после их вхождения в состав Французской империи.

Количество публикаций, упоминавших о России, в центральной прессе за весь период изучения можно оценить как одну заметку на три-пять номеров. Периодичность могла возрастать в период тесных переговоров и союза (например, в 1800–1801 гг., когда в Париже рассчитывали на военно-политический альянс с Петербургом, в 1802–1803 гг., когда Россия пыталась выступать посредником в переговорах Франции и Англии, или во второй половине 1807 г. после заключения Тильзитского мира) или снижаться в периоды дипломатического затишья либо подготовки стран к войне (как в начале 1811 г., когда Александр I всерьез рассматривал возможность вторжения в великое герцогство Варшавское, и весной 1812 г.). В региональной прессе количество заметок о России редко превышало три-четыре в месяц, за исключением периодов войны, когда в газетах перепечатывали армейские бюллетени. В этом случае количество статей соответствовало количеству бюллетеней.

Весь комплекс периодических изданий изучаемого периода, освещавших международные события, в том числе российские, и задействованных в данном исследовании, можно разделить на несколько групп: центральная парижская пресса, провинциальная французская пресса, пресса «братских» республик и подчиненных территорий, армейская пресса.

Внутри Франции наиболее влиятельной была центральная парижская пресса и, в частности, газета Gazette nationale, Moniteur Universel, которая была главным периодическим изданием Франции на протяжении всего изучаемого периода. Moniteur представляла собой ежедневно выходящую газету формата в один печатный лист. Международные сообщения, как правило, открывали выпуск, размещаясь на первых двух страницах. Ни разу за весь период 1789–1814 гг. внутренние новости не были опубликованы в Moniteur перед международными. Порядок, в котором следовали сообщения из-за рубежа, также был определен довольно строго. Первыми шли сообщения из наиболее удаленных от Франции стран – Американский континент, Турция, Россия, затем новости как будто приближались к границе Франции и последними в разделе всегда шли сообщения из Великобритании. Если какая-то территория входила в состав Франции, то новости из нее перемещались в раздел внутренних сообщений. Этот географический порядок также старались не нарушать.

Каждое сообщение имело выходные данные с указанием источника (страна и город) и даты. Авторство заметки указывалось крайне редко. Газета сочетала в себе традиционный для французской прессы жанр новостного издания (каким, например, была Gazette de France), с жанром альманаха литературной и политической жизни (как, например, Mercure de France). Moniteur была официозным изданием, а в 1793–1794 гг. и вовсе напрямую финансировался Комитетом общественного спасения^[60]. Тем не менее материалы этой газеты отличались внешне вполне объективным тоном в подаче информации, в отличие от сильно политизированных газет, издававшихся сторонниками или противниками Революции ^[61]. По мнению К. П. Добролюбского, эта газета отличалась респектабельностью: «Moniteur была серьезным органом с солидными абонентами, и ему чужд был крикливый язык разнузданных уличных листков»^[62]. Эта внешняя «беспристрастность» принесла Moniteur популярность, что быстро позволило газете стать неким подобием центрального издания^[63], материалы которого копировали другие общенациональные и провинциальные газеты^[64]. Роль издателя в процессе подготовки статей не ограничивалась решением коммерческих вопросов, и владелец газеты Ш.-Ж. Панкук оказывал непосредственное влияние на ее содержание до самой своей смерти в 1798 г.^[65] Наиболее известные в революционный период редакторы этого издания Юг Маре и Клод Труве достигли высот государственной власти при Наполеоне и Реставрации^[66]. В результате в эпоху Революции именно Moniteur была выбрана сменявшими друг друга французскими правительствами в качестве издания для публикации официальных документов, отчетов о заседаниях собраний и отражения позиции правительства.

Наполеон сделал его единственной официальной газетой. Именно в нем появлялась первая информация о внутренних делах во Франции, публиковались декреты и другие официальные документы. Особый статус газеты был закреплен в том числе аннотацией, которая появилась в газете под названием издания вскоре после брюмерианского переворота, в № 97 от 7 нивоза 8 года (25 декабря 1799 г.). «Le Moniteur является единственной официальной газетой (выделено в тексте. – Авт.). Здесь будут опубликованы материалы заседаний законодательной власти, акты правительства, новости из армии, факты и мнения по вопросам внутренней и внешней политики, сформированные на основе министерской корреспонденции. Отдельные статьи будут посвящены наукам, искусству и новым открытиям». По сути, такая аннотация являлась лишь кратким описанием того, на чем газета специализировалась и раньше, но теперь подтверждался ее статус самого близкого к новой власти издания.

Позднее аннотацию сократили. 28 плювиоза 9 года (17 февраля 1801 г.) читателей предупредили: «Мы уполномочены информировать наших подписчиков, что с 7 нивоза 8 года Le Moniteur является единственной официальной газетой (выделено в тексте. – Авт.)». В следующий раз подзаголовок изменился еще через два года, с 26 прериаля 11 года (15 июня 1803 г.): «Начиная с 7 нивоза 8 года акты правительства и законодательной власти, опубликованные в Le Moniteur, являются официальными (выделено в тексте. – Авт.)». И в таком виде продержался до 5 марта 1809 г., после чего уже исчез совсем. К этому времени подтверждать особый статус Moniteur уже не было необходимости.

Однако в сфере международных новостей Moniteur не имел монополии на публикацию информации. Очень часто зарубежная корреспонденция перепечатывалась главной газетой из других парижских и немецких изданий – Gazette de France, Gazette de commerce, Journal de Paris, Journal de Francfort, но прежде всего из Journal de l’Empire. Сообщения, подготовленные в министерстве иностранных дел, как правило, направлялись для публикации в несколько газет и из-за более долгого процесса печати и выходили в Moniteur позже, чем в других изданиях. Однако периодически Наполеон в письмах министрам подчеркивал, что он желает, чтобы новость сначала появлялась в главной газете империи, а потом уже копировалась оттуда в другие издания. Например, все, что было связано с событиями в Испании, сначала должно было появляться в Moniteur^[67].

В настоящем исследовании использованы также другие парижские периодические издания: выходившие под общей редакцией литератора и политика Л.-С. Мерсье Annales patriotiques e tlitétraire sou la Tribune de politique et de commerce, якобинские печатные органы Journal de la Montagne (где активно работал драматург А. Валькур) и Journal des hommes libres de tous les pays ou le Republican, официальная газета Директории Redacteur, а также издания Gazette de France и Mercure de France, Journal du soir de politique et de littérature de la rue de Chartres и Journal de Perlet, Journal de Paris. Все эти периодические издания с разной степенью интенсивности освещали события в России.

Провинциальная французская пресса на всем протяжении исследуемого периода довольно редко публиковала оригинальную информацию о международных событиях и о России в том числе. Зарубежные новости представляли собой преимущественно перепечатки или краткие пересказы статей из немецких, голландских, английских и парижских газет, в зависимости от степени актуальности публикуемых там новостей и географической близости департамента к таким важным центрам рассылки международной информации, как Гамбург, Франкфурт, Лондон, Брюссель, Амстердам. Больше чем войны и дипломатия авторов и издателей региональных газет интересовали местные проблемы, морская торговля, цены на рынках, природные катаклизмы регионального масштаба, местная политическая борьба. Изредка в региональных изданиях появлялись перепечатки новостей о придворной жизни Петербурга. Такое положение было связано с тем, что у местных издателей не было собственных корреспондентов за рубежом, к тому же пространные и дублирующие друг друга сообщения парижских газет о международной жизни не было необходимости перепечатывать на местах. Кроме того, региональная пресса, как правило, выходила в небольшом формате, а следовательно, редакторы должны были экономить место для оригинальных материалов о местных проблемах. Важно подчеркнуть, что, несмотря на расцвет прессы в революционное десятилетие, характер и содержание местных газет 1788 г. и, например, 1811 г. были весьма схожи, с той небольшой разницей, что технологические и транспортные ограничения конца Старого порядка сменились политическими и почтовыми ограничениями наполеоновской империи.

Из всего океана региональной французской периодической печати конца XVIII – начала XIX в. лишь ограниченное число изданий регулярно освещало события международной политики. Это практически исключительно газеты портовых городов и крупных транспортных центров. К их числу относились и газета Le Nécessaire, ou Journal du département de la Côte-d’Or, издававшаяся в Дижоне Г. Габе, влиятельное прованское издание Journal de Marseille, выходившее под редакцией Ф. Божара, Bulletin, affiches, annonces et avis divers de la ville et du département de Bordeaux, а также орлеанская газетаJournal général du département du Loiret ou Annonces, affiches et avis divers de la ville d’Orléans, выходившая под редакцией местного издателя Л.-П. Куре де Вильнёва. Информации о событиях в России в них содержалось крайне мало.

Провинциальные газеты вынуждены были реагировать на все политические события в Париже. Переворот 31 мая – 2 июня 1793 г. привел к закрытию одних популярных газет и к быстрой деградации других. Период жесткой цензуры в 1793–1794 гг. уничтожил свободную прессу по всей стране, а репрессии и нововведения после переворота фрюктидора V года поставили периодику в весьма сложные политические и экономические условия – фактически на грань выживания.

В период правления Наполеона региональная пресса, с одной стороны, как и центральная, подверглась жесткому давлению со стороны властей ввиду ужесточения цензуры, с другой стороны, декрет от 3 августа 1810 г., постановивший, что в каждом департаменте должна быть одна политическая газета, способствовал созданию в ряде департаментов первых периодических изданий, освещавших политическую жизнь в стране и в меньшей степени за рубежом. Информационная политика в пределах империи была унифицирована и потому в оценках международного положения региональная пресса, находившаяся под контролем префектов, четко следовала за центральной. Вместе с тем все увеличивавшийся масштаб военно-политической пропаганды и цензурные ограничения французской прессы вынуждали читателей искать другие, более достоверные источники информации. В связи с этим возрастала роль газет, выходивших в Брюсселе, Лейдене, Амстердаме, Гамбурге, Франкфурте. Доверие к изданиям из этих регионов оставалось выше, несмотря на то что сами упомянутые города постепенно вошли в состав Первой империи.

Примером того, насколько жестким был контроль над региональной периодикой, может служить следующий казус. Издатель байоннской газеты Journal de commerce et d’annonces de la ville de Bayonne Пьер Арман Жозеф Паскаль Дюгар-Фове обратился 10 января

1809 г. к министру полиции с просьбой разрешить ему опубликовать в своей газете прокламацию Наполеона и декреты от 4 декабря 1808 г. (речь идет о декретах, отменявших сеньориальные повинности и касавшихся конфискации части церковного имущества), которые он предполагал перепечатать из Gazette de Madrid, а также статью, основанную на разговорах редактора с офицерами войск, проходивших через Байонну, и пленных. Из текста письма известно, что сначала Дюгар-Фове обращался за разрешением к супрефекту департамента Нижние Пиренеи, получил отказ, но все же решился обратиться в вышестоящие инстанции. Ответ редактору найти не удалось, но в фондах министерства полиции есть отчет от 20 января 1809 г. по этому вопросу префекта Нижних Пиренеев, бригадного генерала Бонифация де Кастеллана, адресованный, как и первоначальный запрос, лично министру. В этом отчете префект еще раз пересказывает всю историю и заканчивает тем, что он дал указание супрефекту Байонны напомнить Дюгар-Фове, что декреты первыми должна публиковать газета Moniteur, а сведения о перемещениях войск вообще запрещено публиковать в газетах, в связи с чем префект рекомендовал издателю не печатать подобных статей^[68].

Специфическим типом периодического издания являлись армейские газеты. У подобных изданий была к началу революции довольно длительная традиция. Специальные военные бюллетени появились еще в XV в. в эпоху Итальянских войн. Но они не были периодическими. Первым периодическим изданием стала Encyclopédie militaire, выходившая в 1770–1771 гг. раз в месяц. За ней последовали другие. В этих изданиях офицеров пытались учить тактике и стратегии современной войны, основам дисциплины, устройству полковой жизни и многим другим вещам, связанным с повседневной жизнью военных. Это было необходимо, так как большинство офицеров являлись дворянами, среди которых было распространено убеждение, что для того, чтобы быть офицером, достаточно просто родиться дворянином. Но войны XVIII в. уже требовали от офицеров всех уровней высокой подготовки. В 1780-х гг. военная пресса (например, Journal militaire et politique, пользовавшаяся покровительством министра Верженна) знакомила офицеров с особенностями американской Войны за независимость и объясняла политику французского короля в этом вопросе^[69].

В период Революции маркиз Лафайет стал первым военным, который попытался использовать прессу для создания и поддержания собственного культа. Именно он стоял за выпуском газеты, адресованной национальной гвардии La Cocarde nationale^[70]. Это уже была политическая газета с определенной целевой аудиторией. В 1790 г. Гурне начал издавать Journal militaire, адресованную кадровой армии, с целью донести до военных указы короля, декреты по армии, новые назначения, дипломатические и военные новости. Такое информирование стало особенно важным в момент военных реформ^[71]. Выпускались и региональные армейские газеты. Они были особенно важны в районах, где велась борьба с восставшими внутри страны. Так, генерал Ж. Б. Канкло несколько месяцев оказывал покровительство такой газете, пока командовал войсками, воевавшими против вандейцев. Выходили подобные издания с разной периодичностью. Некоторые печатались лишь два раза в месяц, тогда какJournal delArmée des Côtes de Cherbourg выходила каждый день на 8 страницах. Ее редактором был Жан Жак Дерше, бывший служащий министерства иностранных дел. В эпоху Конвента в армию направлялся специально издаваемый для армии Bulletin de la Convention, в котором от трети до половины содержания было посвящено армии^[72].