– Мя, мя, мя, – тихо лепетало Пугало, не понимая, чего от него хотят. То есть оно, конечно, знало, что натворило что-то ужасное, но как теперь быть совсем не понимало.

– А вот знаешь, что я сделаю теперь? А я тебя засужу! Чтоб таким как ты лохмотникам не повадно было чужие повозки портить!

А после того коллежский асессор ещё и наградил Пугало смачным пинком под зад.

Пожарный по-матерному ругнулся и от негодования даже стукнул кулаком по стойке так, что его пожарный шлем подпрыгнул.

–А дальше-то? Дальше что было? – нетерпеливо спросил я, потому что пожарный надолго углубился в свои мысли.

– Что дальше? Судили Пугало, как полагается.

Тот самый асессор во всех красках описал случившееся, разумеется, перевернув всё в выгодную для себя сторону. Ещё и руку перебинтовал, якобы повредил её при столкновении. Чтоб его черти гоняли! Крестьянин от Пугала открестился, сказал, что тот никогда у него не работал и поручиться за него он никак не может. Наверное, испугался, не хотел себе коллежского асессора во враги заиметь, а может ему и денег дали, чтобы он так сказал. Да что крестьянин? Даже бывшая жена Пугала на суд не соизволила явиться. Когда судья спросил Пугало, что оно может сказать в своё оправдание, Пугало только что-то невнятно промявкало.

– Говорите по существу, – строго предупредил судья.

– Мя, мя, мя, – повторило Пугало, но ещё тише.

Короткий был суд. В счёт поломанной повозки у Пугала отняли его хибару, да и та, наверное, не окупила всего ущерба. Само же Пугало бросили в тюрьму, потому как доктор сказал, да и судья сам это видел, что Пугало совершенно не может жить с людьми, а, пожалуй, даже и представляет угрозу для них. На том и порешили, пусть Пугало сидит в тюрьме.

– Я точно не знаю, сколько лет Пугало провело в тюремной камере, – сказал пожарный, отпил дарового пива и хитро улыбнулся. – Но оно всех перехитрило.

В очередной свой день заключения Пугало молча лежало на сыром полу одиночной камеры. Из зарешеченного окна было видно только кусочек голубого неба. В дождливую погоду в это окно затекала вода. Тут лязгнул засов на тяжелой двери и в камеру заглянул розовощекий тюремный надзиратель.

– У тебя тут всё в порядке? – лениво спросил он.

Это был обычный ежедневный обход. Пугало вскочило на ноги и вытянулось стрункой, как на параде:

– Мя, мя, мя, – простосердечно ответило Пугало.

– Хорошо, – надзиратель уже собирался запереть дверь.

– Мя, мя, мя, – громко закричало Пугало.

– Чего тебе?

Пугало рукой постучало себя по губам.

– Есть хочешь?