Ольга Гусейнова

ресницами, накрыла когтистой ладошкой внушительную грудь и с томным придыханием поведала: – Поверьте, у меня все идет из самой глубины души!

– Моей женщине нет смысла у кого-то занимать – в ее распоряжении все мои ресурсы. Хохолок разозлился: – Эта девка наша! – У вас есть доказательства?

– Мне кажется, ты упустила другой вариант избежать отцовской опеки. – Какой? – Выйти замуж за представителя закрытого мира

– Не отвлекай ее, Маш, похоже, наша любимая Шапокляк задумала очередной захват мира!

ни одну темную морду не подпустит без доказательств чистой и светлой… одержимости.

черные – рядом с собой, три светло-желтые – придвинула по одной каждой из нас. В центре условного пятиугольника поставила плоскую тарелку, в которой соорудила «стожок» из сухой травы. Пять маленьких мисочек с разноцветными неровными бусинами завершили ритуальный расклад. Казалось, сам воздух сгустился от нашего напряжения и любопытства.

девочка вылупилась прямо во время бойни. Уже под конец… И инстинктивно открылась Прародителю в самый страшный момент, поэтому спаслись лишь трое. Я опять согласно кивнула

— И со сколькими из них ты уже спал?

Муж нахмурился и прорычал, нависая надо мной:

— Я — мужчина и мне три тысячи лет, Хель. Или ты считаешь, я должен был соблюдать целибат в ожидании тебя?

— Нет, не должен! Но пожирать взглядом чужую задницу при живой жене — это нормально? — Рейн замер и явно смутился, не зная как оправдаться.

А я, чувствуя новый прилив ярости, прошипела:

— Запомни, любимый, чтобы выжить здесь и помочь выжить моему ребенку, я буду учиться у тебя всему! И изменять тоже научусь, если хоть раз покажешь!

дорогая, я – весь такой замечательный, ты – вся такая прекрасная, завтра в храм сходим – и будет нам счастье

и окончательно решила выкинуть