Николай Некрасов

Мужик что бык: втемяшится

В башку какая блажь —

Колом ее оттудова

Не выбьешь: упираются,

Всяк на своем стоит!

Тошен свет, Правды нет, Жизнь тошна, Боль сильна.

Слезы мои не жемчужины,

Слезы горюшки-вдовы,

Что же вы господу нужны,

Чем ему дороги вы? ..

Есть женщины в русских селеньях

С спокойною важностью лиц,

С красивою силой в движеньях,

С походкой, со взглядом цариц.

Их разве слепой не заметит,

А зрячий о них говорит:

Пройдет - словно солнцем осветит,

Посмотрит - рублем одарит...

«Взгляни-ка, Савося, какое колечко!»

замахал. Вот он подошел к аманату, сгреб его в лапы и запустил когти

полон был тоской И вечной жалобой напев ее простой. Случалось, не стерпев томительного горя, Вдруг плакала она, моим рыданьям вторя, Или тревожила младенческий мой

праздникам, Да яйца о святой. Крестьянин сам нуждается, И рад бы дать, да нечего… А то еще не всякому И мил крестьянский грош.

Ну… а покуда подумай, То ли ты видишь кругом: Вот он, наш пахарь угрюмый, С темным, убитым лицом, — Лапти, лохмотья, шапчонка, Рваная сбруя; едва Тянет косулю клячонка, С голоду еле жива! Голоден труженик вечный, Голоден тоже, божусь! Эй! отдохни-ко, сердечный! Я за тебя потружусь! — Глянул крестьянин с испугом, Барину плуг уступил, Дедушка долго за плугом, Пот отирая, ходил; Саша за ним торопился, Не успевал догонять: «Дедушка! где научился Ты так отлично пахать? Точно мужик, управляешь Плугом, а был генерал!» – Вырастешь, Саша, узнаешь, Как я работником стал! Зрелище бедствий народных Невыносимо, мой друг; Счастье умов благородных — Видеть довольство вокруг. Нынче полегче народу:

Собрался честной народ,

Всё село в тревоге:

"Генерал в санях ревёт,

Как медведь в берлоге!"