Все книги автора
Произведения Густава Майринка – это квинтэссенция мистического ужаса в европейской литературе XX века. Сразу стоит принять во внимание, что в отличие от авторов, обыгрывающих темы потусторонних сил, космического ужаса, писатель открывает в своих произведениях пугающие, кошмарные стороны в самом человеке, его характере, инстинктах, подсознании. На каждой странице его творений вырисовывается часть общей картины мира, порой в достаточно неприглядном свете и в то же время, в творчестве австрийского мастера живописно прорисовываются классические сюжеты, вечные как мир: отражаются темы одиночества, предательства, ревности, возмездия, тщетного поиска смысла жизни. Отдельным пунктом проходит идея судьбы, рока, довлеющего над героями его книг, и пронизывающего ткань мироздания. Восточная, буддийская ироничность соседствует с истинно западной, европейской строгостью и методичностью описаний.
Проза Густава Майринка перекликается с живописью художников-экспрессионистов: посредством слова, как и художники – посредством широких мазков и кричащих красок, автор доносит до читателя всю глубину чувств, охватывающих героев его мрачных, атмосферных произведений.
Майринк в первую очередь был всё же эзотерическим мыслителем, и лишь во вторую – писателем. Лучшие романы Майринка – «Белый Доминиканец», «Ангел Западного Окна» и и «Зелёный лик». Вряд ли они поразят мастерством владения словом искушённого читателя, но их сокровенный смысл, призывающий к обретению инициатического знания – куда более редкая и драгоценная составляющая.
Цитаты
Ангел западного окна
племяннике моей матери, неизменно упоминали: он – «последний в фамилии», и эти слова, во всяком случае, мне так кажется, стали чем-то вроде пышного титула, которым дополнялось необычное английское имя; сами же тетки, произносившие его тонкими, старчески сухими губами старательно и со странной, чуточку смешной гордостью, тоже были последними, благодаря кому все еще звучало, вернее, кряхтело и кашляло имя угасшего рода.
Голем
Эта картина заключала в себе мучительное однообразие ежедневных впечатлений, врывающихся, как уличные торговцы, через порог нашего восприятия, и не возбуждала во мне ни любопытства, ни удивления.
Голем
. Я поспешно стал сопоставлять возможности
Клыки клацали возле моего горла, подбираясь все ближе, но я сумел нащупать рукоятку ножа, выхватил его и нанес удар вслепую. Я почувствовал, как клинок вонзился в тело врага, зверь завыл и, как тень, исчез в зарослях. Я с трудом поднялся на ноги. Элен поддержала меня и повела к частоколу.
Отзывы об авторе, 2 отзыва2