Дарья Сойфер

Свободы слова не существует. Ни в России, ни в любой другой стране. Нельзя делать ставки на политиков. Они всего лишь люди, а для людей власть – наркотик.

пока тот не выветрился из головы. И вот надо было матери устраивать этот

систему. Но ведь что-то тебе должно нравиться? Иначе зачем ты в медицине? – Странный вопрос, – он потер шею и откинулся на спинку стула. – Наверное, я просто не смог бы заниматься чем-то другим. У моей работы хотя бы есть смысл. Пафосно прозвучит, но я знаю, зачем еду сюда каждое утро. А возился бы в офисе с цифрами и счетами?.. И кому это надо?

Неважно. Они ведь всегда действуют от противного. Хочешь заставить его съесть конфетку, скажи, что ему ни за что нельзя такую. Вот всем можно, а ему – нет. То же самое с отношениями. Если он думает, будто тебе позарез надо затащить его в ЗАГС, будет изображать мустанга в прериях. Но как только поймет, что он, в сущности, тебе не сдался, так, поразвлечься, тут же начнет доказывать, что

Ждала, пока к проживанию подготовят второй

обращать внимания на милые ямочки на щеках. – Ни ботинки тебе чистить, ни

успела запомнить каждую надпись и каждый подтек краски в его подъезде. Но отчего-то сейчас было так странно видеть все это вновь, словно Надя перенеслась назад в прошлое. С каждым шагом на нее накатывало мощнейшее дежавю, а в груди все сжималось. Хотелось