Жить – хочется. Часть первая

Предисловие

Открыл Америку, конечно, хочется. И что у нас тут? – спросит читатель. Ещё одна книжка про здоровье и медицину? Поди, очередной набор штампов про «не пить, бегать по утрам и не есть сладкое». Бросай курить – вставай на лыжи, одним словом. Или будут впаривать очередную «авторскую методику» нечеловеческого оздоровления за мои же деньги. Не дождётесь. У автора такой методики нет. И волшебной таблетки (травки, эликсира) от всего на свете. Их вообще в природе не существует. Но есть диплом врача и тридцатилетний опыт работы в самых разных областях медицинской науки. Более двадцати лет он посвятил клиническим исследованиям лекарственных препаратов и вакцин, побывал и в шикарных офисах крупнейших фармацевтических компаний, и в обычных районных больницах нашей необъятной страны. По работе, конечно, праздных зевак туда не пустят. Особенно в первые, которые с ресепшеном, секьюрити, митинг румами и эйчарами. Во вторых это всё тоже есть, только называется не так пафосно.

Встречался со специалистами, учился и учил, работал и даже немного лечился – в разные места заносила судьба. От Лондона до Хабаровска, от Мурманска до Каира. В одних придумывают, от чего бы ещё ботокс использовать и заработать лишний миллиард, а в других – бесплатно мажут фурункулы бальзамом Вишневского. Все при деле. И готовы про это дело рассказывать. Если только не коммерческая тайна и рабочий день не кончается. Автор слушал, запоминал и записывал. Плюс, умные книжки, монографии и собственный опыт.

От того накопилось много всякого, в том числе и полезного. Которое пора систематизировать, разложить по полочкам и поделиться. Urbi et Orbi, как говорится. Городу и миру. Что автор и делает в своём блоге на Яндекс Дзене, «История таблетки» называется. Не миллионник, понятное дело – чай, не звезда стенд апа и даже не рэппер. Медицинский научпоп – дело кропотливое и не всегда благодарное. Но своя аудитория есть, в основном, люди зрелые и думающие.

Они и подсказали собрать статьи в одну книгу, творчески переработать и издать одним произведением. Чтобы доступно и полезно. И весело. Здоровье и медицина – они же крайне забавные, пока тебя не коснулось. Но постараюсь совместить несовместимое – когда надо – поддать серьёзности и наукообразия, когда можно расслабиться – здорового цинизма и глума. Точнее, уже постарался – книга перед вами. О медицине, фармакологии и о здоровье в целом. Жить-то – хочется! Надеюсь, она только укрепит вас в этом желании. Приятного чтения.

Часть первая. Автостопом по системам

Ну вот, сейчас начнётся всякая заумная анатомия, нудная гистология (наука о клетках) и прочая биохимия. Конечно, начнётся, куда ж без них. А как ещё разобраться в процессах внутри нас, а затем и в таблетках, на эти процессы влияющих? Сразу успокою, латынь и прочий древнегреческий сокращу до минимума. Для классификаций и красивости терминов – вещь , безусловно, незаменимая. А для понимания процессов совсем не обязательная. Придумана вся эта тарабарщина древнеримская средневековыми медикусами, чтобы никто из граждан попроще их разговоров не понимал. И платил сразу и много. Умные дядьки ведь пришли и обмениваются длинными заклинаниями типа urina rubra, коллега! Несомненно, уважаемый, имеет место nephron pathologicus…

На деле, один изрёк, что моча красная, второй заподозрил болезнь почек. Такое и гончар из лавки напротив скажет, только по народному, посмотрев в горшок с испражнениями. И совершенно бесплатно. Потому и не взлюбили европейские учёные мужи Авиценну (Ибн Сину), что написал он свои «Каноны медицины» относительно доступным языком. Скинул магический покров с искусства врачевания. А студенты-медикусы наоборот, этот многотомный труд уважали за понятность изложения. Причём, не одну сотню лет. Но латынь оказалась стойкой лингвой, до сих пор наука пользуется повсеместно. Не обойдёмся и мы, но немного. И до уровня гончара из лавки напротив постараемся не опуститься.

А начнём, конечно, со святая святых – головы нашей, головушки.

Мозг

Мозг наш – штука важнейшая, спору нет. И даже в покое или во сне постоянно требует сладенькое (глюкозу) и бодрящее (кислород). Чуть какие перебои – сразу выключается. Нежные мы какие. Чтобы эти накладки исключить, природа снабдила нас надёжной, дублированной системой кровоснабжения: пара внутренних сонных (каротидных) артерий и пара позвоночных (вертебральных). Причём, первые, отходя от основных сонных, не делятся кровью ни с чем на лице и шее, сразу ныряют под косточки черепа. Вторые "всю дорогу" идут в костном канале из отростков позвонков – надёжно спрятаны и защищены. Закупорка (тромбоз) любой из этих четырёх крупных артерий крайне неприятна, но не смертельна. Оставшиеся обеспечат достаточно крови для работы мозга. А там уже и «засор» вытянут ловким крючочком или растворят специальным уколом. В 21-м веке живём, спасут, в случай чего. Просто беспроводной телефон держите под рукой.

А вот разрыв такого крупного сосуда, конечно, хуже. Давление в этих «трубах» – будь здоров не кашляй, кровопотеря быстрая и массивная. Кстати, вспомнился анекдот про зятя, наложившего жгут тещё на шею. Молодец, всё правильно сделал. Есть такая техника – надо просто противоположную руку поднять к голове или дощечку приспособить, чтобы и вторую «сонку» не передавить.

Внутри черепа ветви этих четырёх артерий образуют целый круг, чтобы равномерно снабжать всю головушку изнутри. Называется вилизиев. Что интересно, не в честь какого-то там грека или латинянина Вилизия Гая Антония. А совсем наоборот – англичанина Виллиса. Томаса, а не Бруса. Виллис – Вилиз – Вилизий. Умели, всё-таки, наши предки наподдать древности даже именам. A сам Ломоносов Ньютона Невтоном обзывал стихотворно (Newton). Кстати, американская река Гудзон и мисс Хадсон из Шерлока Холмса пишутся по-английски одинаково, ибо есть одно и то же слово Hudson. Лингвистическое ответвление, пардон.

От этой круговой «мозговой централи» отходят артерии калибром поменьше, вплоть до микроскопических – артериол. Они как раз в давлении самые главнее «краники». Влияя на их тонус, регулируя просвет, мы можем увеличивать или уменьшать приток крови, то есть усиливать или ослаблять питание нейронов. Потом кровь идёт в капилляры, и обратно – через венулы, вены, вплоть до крупнейших «головошейных» – ярёмных. Оттуда в самую большую – верхнюю полую вену и уже в сердце. Пошла кровушка по новому кругу. И повторится всё, как встарь. Ночь. Ледяная рябь канала. Аптека, улица, фонарь.

Хватит Блока и анатомии, переходим… Подождите про таблетки. Люди эту скучную теорию первые три года учат (и не всегда успешно), а вы сразу за лечение. Поймём процессы – разберёмся и в пилюлях. Диплом сами напечатаете. А пока – прошу на вторую пару, гистологическую.

Сам нейрон напрямую «не кушает». Такой специализированный «микрокомпьютер» требует собственной энергостанции. Эту функцию и выполняют клетки нейроглии, и их в 5-10 раз больше количества самих нейронов. Почти половина мозга – это как раз «вспомогательные» клетки. На них ещё и «каркасная» функция, и защитно-барьерная, много чего. Да и запас гликогена для «подопечных» надо держать «на всякий пожарный». Вот к ним, как раз кровь и поступает.

Какие же перебои могут случиться с кровоснабжением? Два из них, самых крупных и опасных, вы, наверняка, знаете. Это – конечно, инсульты. Ишемический (90% от общего числа) – нарушение кровотока в целый участок мозга (резкое сужение сосудов, тромб) с его достаточно быстрой гибелью (инфаркт мозга). Даже палец отомрёт, если перетянуть его артерии, а нейрон – штука нежная, без кислорода «прикажет долго жить» гораздо быстрее. Секунды? Минуты? От многого зависит – в какой области (мозговой, не Ивановской) случилась «катастрофа», каково общее состояние сосудов, даже от температуры. Симптомы инсульта сейчас разве что на фантиках не печатают: асимметрия лица, «выключение» (парез) конечности, нарушение речи. Помните, на всякий.

И второй тип инсульта – геморрагический, ещё более опасный, слава богу, по частоте их всего 10%. Когда сосуд внутри мозга лопается, и кровь вытекает в мозговое вещество. А может развиться даже без разрыва, за счёт резкого повышения проницаемости стенок. Клетки крови не пройдут, но и самой плазмы (жидкой части крови) хватит, чтобы сгубить часть собственного мозга.

Если сосуд крупный, и крови много – тут без вариантов. Счёт на минуты, чтобы её удалить. Даже если, не дай бог, такое случится в больнице – шансов моментально распознать эту напасть (например, разрыв аневризмы) и начать с ней бороться немного. Доктор Хаус, тот да, справлялся с такими прямо на ходу, в коридоре. Тростью и шнурками от левой кроссовки (правую берёг для пришивания головы).

Ан нет, вон наш профессор Чижов (Чирков) из «Верных друзей» ловко с гематомой в голове справился. Правда, образовалась она в результате травмы и у молодой комсомолки-ЗОЖницы. Всё равно, аж гордость берёт за нашего лампового (в прямом смысле) нейрохирурга. Всё чётко, без пафоса и суеты. Масочку снимать, он конечно, поторопился. Но фильм – один из самых любимых.

Если же сосуд калибром поменьше, то всё не так фатально, есть время на диагностику и лечение. В чём же опасность именно геморрагического инсульта? Не только за счёт механического сдавления мозга, но и химического воздействия самой крови. Там и ферменты, и агрессивные клетки – опасный коктейль для нежных нейронов.

Слава богу, инсульты посреди полного здоровья случаются крайне редко. Не следим мы за собственным давлением, повреждаем годами сосуды избыточным сахаром и холестерином, психуем по пустякам, пешком ходить ленимся. Одним словом, сами себе готовим такой «сюрприз».

И даже всякие предвестники такой катастрофы зачастую игнорируем – преходящие нарушения мозгового кровообращения. Когда «краник» не совсем и ненадолго перекрылся, нейроны «вытянули» на внутренних запасах или за счёт соседних сосудов. Подумаешь, поболела голова, «мушки» полетали, потошнило. Но ведь не первый раз, и опять само прошло? Мигрень, поди. Руки-ноги двигаются, авось, и пронесёт. С таким подходом – не пронесёт, извините за оптимизм.

Фото автора Gerd Altmann: Pexels

А бывает, недостаток кровообращения мозга – не такой суровый. Потихоньку, исподволь, сосудики сужаются, да и кровь с годами густеет. Оно, вроде, ничего так, но и память ухудшается, и спишь уже «с задними ногами». Или ещё хуже – начнёшь читать статейку на «Истории таблетки», а ничего не понимаешь. Прям, как автор. Но ему можно.

Это и есть признаки энцефалопатии. Дисциркуляторной, то есть связанной с нарушением тока крови в мелких мозговых сосудах. Пьёшь горстями глицин с пирацетамом, ГАМКом всяким запиваешь, а толку – ноль. Не доходят они до клеточек. А мы им поможем, просвет расширим, кровь сделаем «пожиже». Не сами, конечно, и то и другое "регулировать на глазок" может быть опасно! Толковый специалист, полноценно обученный, всё нужное нам и назначит.

Краники мозга и «ключи» к ним

В предыдущей главе мы кратенько (на тысячу слов – умный ворд всё посчитал) разобрали, как там наш мозг кровоснабжается. Как, как – бохато, вопросов нет. Сосудов много, они, к тому же, друг друга «подстраховывают» анастомозами (перемычками). А что ж вы хотите, мозг – всему голова! (потрясающей силы каламбур, согласен).

К тому же, при нарушении доступа крови к определённому участку мозга, к этой области тут же начинают прорастать сосудистые коллатерали (обходные пути). Если повреждения не критичны, то есть нейроны не совсем умерли, а пока «держатся» в условиях кислородного голодания (гипоксии), кровоток к ним восстановится. Вот тут бы и пригодились настоящие нейропротекторы, позволяющие пережить клеткам мозга «голодные времена». К сожалению, таких у нас пока нет.

Кстати, прорастание новых сосудов – универсальный механизм восстановления любого повреждения в организме, будь то сердце, печень или даже кости. Любая стройка начинается с подведения дорог – это мы у природы подсмотрели.

Изолированное поражение только мозговых сосудов – редкая штука, чаще всего – это результат какой-то системной болезни. Лидеры среди таких болячек, конечно, артериальная гипертензия (гипертоническая болезнь) совместно с атеросклерозом, «забивающим» бляшками просвет сосудов. Которые при этом страдают повсеместно, просто некоторые органы более требовательны к количеству и качеству поступаемого «питания». Это и сердце, и почки, и, конечно, – мозг.

Есть несколько способов проверить состояние его сосудов, самый простой и «не страшный» – посмотреть, как выглядит внутренняя оболочка глаза (сетчатка, она же ретина). «Залезать» в него не нужно, сам всё покажет в ходе осмотра глазного дна. Для этого терапевт и отправляет гипертоника к окулисту. А вы думали – модные очки подобрать? В каком состоянии сосуды (прежде всего, артериолы и венулы) в глазах – в таком же будет и в мозге.

Только надо в зрачок заглянуть. Фото автора wendel moretti: Pexels

Таких состояний при гипертонической болезни может быть три (если не брать норму, что вряд ли). Ангиопатия – пока нарушение функциональное, артериолы сужены, но влиять на них тонус можно и достаточно легко. Ангиосклероз – стенки сосудов уже уплотнены, медикаментозно влиять на них гораздо сложнее (соответствует IIA-B стадии гипертонической болезни). И третья, при запущенной и не леченной артериальной гипертензии III, когда уже и сама сетчатка начинает повреждаться (отёк, геморрагии) – ангиоретинопатия. Теперь можно и очки. Но уже не хочется.

К чему это офтальмологическое отступление? Чтобы не плодить иллюзий относительно «мозговых сосудистых» средств и не ждать от них чудес. При системной гипертензии бороться с ней надо «глобально», а не открывать отдельные «головные краники». Хотя, лекарства с такой «специализацией» есть, и сейчас мы о них и поговорим.

Одна из основных групп препаратов для лечения ишемической болезни сердца и артериальной гипертензии – это ингибиторы кальциевых каналов. Старейшины среди них – верапамил (1961, он же изоптин), нифедипин (1966, популярнейший коринфар) и диалтиазем (1971). Каждый в дальнейшем «породил» последующие поколения препаратов.

Группа интересная, помимо гипотензивного, оказывает также положительное действие на внутреннюю стенку сосудов (эндотелий) и даже препятствуют «слипанию» (агрегации) тромбоцитов. Хотя и не лишены побочных эффектов. Одни урежают пульс и частоту сокращений сердца (верапамил, дилтиазем), другие (нифедипин и его производные) – наоборот, учащают.

А если получить такой ингибитор, но с минимальным воздействием на системное давление и пульс, при этом избирательно влияющий на тонус именно мозговых сосудов? Получен и давно. Правда, не совсем удачно. Эти соединения называются циннаризин и его структурный аналог – флунаризин. В теории действуют исключительно на церебральные артерии, к тому же обладают антигистаминовой и даже антидофаминовой активностью.

Последняя как раз и даёт циннаризину очень неприятный эффект – тремор (дрожание конечностей) и даже более серьёзные гиперкинезы (неконтролируемые движения) – лекарственный паркинсонизм! А улучшение мозгового кровообращения оказалось слабым и не доказанным в крупных исследованиях. Так что, остаются циннаризину только совсем короткие курсы для профилактики морской болезни, приступов мигрени и тошноты. И то, в составе комплексной терапии.

Сочетание его с пирацетамом (25 мг на 400 мг) тоже переворота в неврологии не совершило. Пирацетам лучше и «глыбже» проникает? Нет, он и в одиночку через ГЭБ проходит. А в сочетании с циннаризином может только усилить собственные побочные действия. На выходе получаем препарат не только не «работающий», но и вдвойне неприятный, особенно после 60-ти лет. Но, не смотря на это, его продолжают производить и продавать под многими названиями. Кроме фезама (Балканфарма), в любой аптеке без труда найдёте наши, отечественные комбитропил, цидокан, омарон, ноокам. Всё-таки, велика в нашем народе вера в Плацебо. Если покупают, значит, кому-то и помогает.

Есть среди блокаторов кальциевых каналов соединение помоложе и «побойчее» – Нимодипин. Показал себя в «грамотных» клинических исследованиях с хорошей стороны – и мозговое кровообращение улучшает, и продолжительность жизни после инсульта увеличивает.

Однако, самостоятельно с нимодипином лучше не экспериментировать. Из-за его гипотензивоного действия (не смогли убрать у этого соединения центральные эффекты). Если вы принимаете другие препараты от гипертонии (-прилы, сартаны), получите непредсказуемую комбинацию. Гипотония зачастую более губительна для организма, имейте ввиду. И лечить её дома гораздо сложнее.

В остром периоде ишемического инсульта (как и большинство сосудорасширяющих) нимодипин также может быть опасен. Кровь пойдёт более интенсивно к здоровым участкам мозга, а поражённая – пострадает ещё больше. Это и есть синдром «обкрадывания». Поэтому тактика ведении таких пациентов определяется только в стационаре, под контролем АД и неврологических симптомов.

Для больничного применения есть и внутривенная форма нимодипина, бывают экстренные ситуации, когда только так.

На случай исчезновения байеровского нимотопа, в России успели испытать и зарегистрировать три своих дженерика (и в таблетках, и в ампулах).

Другой «препарат- легенда», уже не один десяток лет назначаемый при нарушениях мозгового кровообращения – это, конечно, кавинтон (от венгерского Гедеона Рихтера). Точнее, винпоцетин, так правильнее. Этот алкалоид (винкамин) нам подарил растительный мир, скромный кустик со смешным именем Барвинок (Vinca Minor).

Препарат вышел у венгров практически не токсичный, грамотно «сваренный» и досконально испытанный во многих странах (включая США) на десятках тысяч пациентов. Как с экстренными, «горячими» поражениями мозга (инсульты и транзиторные ишемические атаки), так и «долгоиграющими» дисциркуляторными (сосудистыми) энцефалопатиями вплоть до деменции. Системного гипотензивного действия у него нет, синдрома обкрадывания не вызывает. Кумулятивного (не в смысле «бронебойного», а "накопительного" при длительном приёме) эффекта в исследованиях не замечено.

А вот, стабилизация или даже регресс (обратное развитие) симптомов при дисциркуляторных энцефалопатиях начальных стадий – очень даже описаны. Плюс, противосудорожное и нейропротективное действие. Одним словом, изучать ещё изучать этот наш полезный барвинок. Есть у кавинтона и внутривенные формы, и «повышенной концентрации» – форте по 10 мг.

Есть, конечно, и противопоказания (тяжёлая ИБС, аритмии, возраст до 18, беременность). Геморрагический инсульт – это вообще «табу» для сосудорасширяющих. Но, в общем и целом, по соотношению эффективность/безопасность – очень неплохой препарат. Да и цена приемлемая, если сравнивать с «модными» и раскрученными таблетками.

Конечно, кавинтон от венгерских Гедеона с Рихтером – золотой стандарт качества. Но барвинок растёт не только на берегах Дуная. И приволжский подойдёт. На случай (крайне сомнительный) проблем с этой фармкомпанией, в России зарегистрировано и производится под 40(!) собственных винпоцетинов. И аптечных, и внутривенных больничных.

Что ж, как видим, узок круг этих препаратов – «чистых» мозговых вазодилататоров. Страшно далеки они от народа. Наоборот, в отличие от декабристов – очень даже «близки» и любимы, порой, абсолютно без оснований. Хочется же «подкормить» собственные нейроны, чтобы сохранить как можно дольше трезвый ум и светлую память!

Вот и ищем средства, улучшающие кровоснабжение мозга. На эти ваши чай-кофе-потанцуем уже и смотреть тошно. А зря, напитки эти (при разумном потреблении) – кладезь всего полезного. Помимо кофеина, содержат и другие метилксантины, влияющие на сосудистую стенку. Не хуже пентоксифиллина (он же любимый врачами и пациентами трентал).

А ведь расширение сосудов – это только один из способов усилить питание нейронов. Можно пойти и другим путём – «подправить» свойства крови, сделать её «пожиже», чтобы бойчее бежала по капиллярам и делилась глюкозо-кислородными вкусностями. И с мозгом, и сердцем с почками.

Добрался, наконец-то, автор до гинки с билобой – подумает подкованный читатель и будет  прав. Отчёт по разным вкусным антиагрегантам (и их отличия от опасных антикоагулянтов) – уже в следующей главе.

«Разжижающие» кровь. Нужны или опасны?

В народе именно такое странное слово прижилось. Причём сваливаем мы в эту кучу всё, кроме воды – от гепарина до аспирина. А ведь, это совсем разные препараты, каждый из которых действует по-своему, на свою «точку приложения». Сейчас разложим их по полочкам и решим, что нужно именно нам. Если вообще нужно.

Фото автора Gustavo Fring: Pexels

Начнём, как положено, с ликбеза. По возможности, «легкоусвоямого», нечего здесь зауми накидывать. Вдарим научпопом.

Наша кровь – одна из важнейших тканей, причём единственная в жидком виде. В этом её плюсы и минусы. Она соединяет все органы в единую систему, питает и отводит от них продукты жизнедеятельности. Позволяет управлять ими (через те же гормоны и всякие медиаторы) и обмениваться химическими сигналами. Доставляет не только пищу и кислород, но и клеточные «бригады быстрого реагирования» в случае инфекции, травмы или другого повреждения.

А с другой стороны – жидкость, значит, она может взять себе и вытечь. Хотя, если это не встреча с медведем или другая крупная неприятность, то сделать это не так-то, это и легко. Есть у организма система гемостаза (гемо- – это про кровь, не путайте с гомеостазом), достаточно сложная и надёжная. При этом, гибкая и меняющаяся (динамическая).

Задача этой системы – с одной стороны, сохранять кровь жидкой и способной двигаться даже по самым мелким капиллярам, но, в случае необходимости, быстро её «загустить» и образовать в нужном месте тромб. И прекратить кровопотерю. Две стороны одной «медали» – свёртывающая (коагулянтная) и антисвёртывающая (антикоагулянтная).

Одних только плазменных («растворённых» в крови») факторов свёртывания целых 13, в самих тромбоцитах (клетках-пластинках крови) ещё 11! Учить их мудрёные названия – серьёзное испытание для студентов-медиков (потому и пьют, несчастные, пирацетамы перед сессией). А потом ещё на экзамене объяснить механизм действия каждого. Шок и трепет, поэтому не будем.

Вещества, которые угнетают эти факторы и тем самым препятствуют свёртыванию крови, называются антикоагулянтами. Об этой обширной группе – от старичка гепарина до самых современных – детально поговорим в другой раз. Как они могут предупреждать, замедлять и даже «растворять» тромбы при инсультах и инфарктах, и почему активно назначались при болезни-которая-внезапно-исчезла. Да и про интересный, но очень опасный синдром диссеминированного сосудистого свёртывания (ДВС) полезно будет узнать. Но уже в следующих главах.

А пока поговорим о препаратах немного из другой серии – антиагрегантах. Что за звери такие?

Стенка повреждённого сосуда (не обязательного разрезанного или перекушенного, может, просто «больного») выделяет специальные вещества, дающие команду тромбоцитам срочно прибыть и прилипнуть к дефектному месту. «Прилипание» – какое-то совсем простое слово, наука оперирует латинским термином «адгезия». Прибывший по тревоге тромбоцит при этом переходит из «дремлющего» состояния в активное и начинает подавать химические сигналы своим собратьям.

Наши «кровяные пластинки» собираются вместе, прилипают к повреждённому сосуду, вытягивают друг к другу «щупальца» и образуют между собой мостики (это и называется агрегацией).

В образовавшейся «сетке» застревают эритроциты и другие клетки крови – на месте дефекта формируется тромб. Повреждённый сосуд при этом только помогает – суживается (спазмируется) и не даёт тромбу «выскочить» наружу. Уже после того, как «пробка» сформируется и закрепится, можно расслабиться и увеличить собственный просвет, чтобы обеспечить «подвоз» строительных материалов для восстановления «урона». Кстати, такое восстановление называется репарация. Очень грамотно природой продумано. У кого было не грамотно, тот просто не выжил.

Но почему же этот процесс, оправданный при механическом повреждении сосуда (ранении) вдруг может запуститься и в нормальном (на самом деле не очень) состоянии? Оказывается, тромбоциты, которые выталкиваются эритроцитами ближе к сосудистой стенке и там спокойно «крадутся», проверяя наличие «пробоин», могут «включиться» и по другой причине! И не каждый застой крови (например, в расширенных венах) тому виной.

Запустить процесс «склеивания» кровяных пластинок может, например воспаление (и инфекционное, и аутоиммунное) сосудистой стенки. При том же атеросклерозе оно тоже присутствует, только медленное и вялое. Прибавьте к этому механическое препятствие, бляшку, мешающую току крови – вот вам две причины формирования тромба.

Если сам процесс атеросклероза мы полностью остановить пока не можем (как ни крути, проблема возраста), то повлиять на сами тромбоциты – вполне в наших силах. Только аккуратненько, не затрагивая механизмы коагуляции. Если их «включишь» – себе дороже выйдет. Синяки и носовые кровотечения покажутся цветочками.

Многие НПВС (уже не расшифровываю, люди грамотные собрались), действуют на воспаление, угнетая один из его факторов – циклооксигеназу. Но эта же ЦОГ участвует и в активации тромбоцитов – важнейшем этапе образования тромба.

Заблокировать рецепторы этого провоспалительного ферментана поверхности клетки можно самым обычным аспирином. Причём, в дозах, в 10-20 раз меньших, чем мы принимаем при лихорадке. От 30 до 100 мг ацетилсалициловой кислоты в день достаточно, чтобы тромбоциты «передумали» собираться вместе «по всякому пустяковому поводу».

Сравните с полуграммовой таблеткой или «граммовой» шипучкой. Если ещё аспирин «правильный», в защитной (кишечнорастворимой) оболочке, позволяющей проскочить желудок и медленно всасываться в течение дня – то вот она, отличная профилактика от ишемического инсульта и инфаркта (причина у обоих – как раз, тромб). И дёшево, и «сердито», работает в схемах у кардиологов, неврологов и терапевтов всего мира. Риск «неблагоприятных сосудистых событий» достоверно снижается на 22%. Повышать дозу смысла нет – эффект не возрастает, а риск «побочки» растёт. Правда, таблетка такого кардиоаспирина или тромбоасса температуру не снизит, и «от головы» не поможет, размерчик не тот.

Бывают ситуации (высокий риск инфаркта или повторного инсульта), когда одного аспирина недостаточно, нужна двойная антиагрегантная защита. Тогда врач (и только он) назначает дополнительно второй препарат, с другим механизмом действия (клопидогрель, тикагрелор, прасугрел и др.). В эту «епархию» не углубляемся, продолжим говорить о более распространённых и известных лекарствах.

Вот мало нам родной ивушки, из которой и получили сначала салициловую кислоту, а потом и аспирин. Экзотику подавай. Ту же гинку, при чём не с одной, а сразу с двумя лопастями (biloba). Растение древнее (аж с пермского периода), и не из Пермского края. Живой реликт эпохи динозавров, с китайского значит «серебристая слива». Правильно, кстати, пишется гинкго. И не склоняется. Лечимся чем? гинкгой. Творительный падеж. Автор молодец, пять.

За что же так полюбили (а они лидеры аптечных продаж) препараты с экстрактом гинкго – Танакан, Билобил, Мемплант, Гинкор и другие? Да и во многих БАДах эта «целебная древность» присутствует.

Растение на самом деле интересное и многогранное. Одни его гликозиды (гинколиды) угнетают фактор активации тромбоцитов (Plateletes Activation Factor), ключевой в механизме агрегации. Другие – снижают тонус артериол, снимая спазм их гладких мышц (за счёт угнетения фермента фосфодиэстеразы). И кровь «пожиже», и сосуды «поширше» – всё, как мы любим. Добавьте сюда и третью группу полезных гликозидов (билобалиды), положительно влияющих на метаболизм клеток (улучшение транспорта и утилизации глюкозы, повышение устойчивости к гипоксии).

Так вот он, идеальный антиоксидант, антиагрегант и мозговой вазодилататор! Ноотроп века, другими словами. При этом, практически лишённый побочных эффектов (от аллергии и расстройства ЖКТ даже Ессентуки №17 не застрахованы). Теперь о всяких «но», куда ж без них.

Как и у всех препаратов растительного происхождения – вопрос стандартизации. То есть, чтобы в двух таблетках было одинаковое содержание активных веществ. И одних и тех же, по возможности. И про степень очистки от всяких «плевел» не забываем. В этом плане, конечно, лекарственные препараты всухую выигрывают у биодобавок.

Но тут сразу вопрос номер 2 – цена. Французский танакан (от Ибсен Бофур) «идёт» почти за 2000 рублей за 90 таблеток. Это месячный курс, на всякий случай. Умножьте на 3-6, если хотите качественно «головушку подправить». Словенский билобил не намного дешевле. А 60 таблеток эваларовской добавки – «всего» под триста. Выбирайте – дорого, но патентовано, дешёво, но БАД. В любом случае, другие антиагреганты (тот же аспирин) придётся отменять из-за рисков кровотечения. Про антикоагулянты молчу, и так понятно. БАДы, как раз в плане потенциальных рисков кровотечений, более опасны, из-за гинкго-кислот, не удалённых в процессе очистки (если она вообще была).

Острые состояния (те же инсульты и инфаркты) – противопоказания. Там посерьёзнее артиллерия нужна. Да и вдруг «просмотрят» геморрагический инсульт вместо ишемического? При нём антиагреганты просто смертельны. Гастриты, язвы – тоже в противопоказаниях. Оно и понятно, кровотечение из желудка или кишки поопаснее носового – не сразу и заметишь, да и остановить сложнее. А про язву можно и не знать, бывают и незаметные, «немые».

Так что, препарат без сомнения хороший, с доказанной эффективностью при нарушениях микроциркуляции в головном мозге. Когда нельзя или осторожно – вы теперь в курсе.

Ещё раз озвучу именно свой подход в выборе лекарственного «бренда», никому не навязываю. Если родной, оригинальный препарат запредельный по цене, беру дженерик (в идеале, первый или второй после окончания патента) от проверенной фармы (страны бывшего СЭВ, израильская Тева). По цене будет гораздо ниже, а качество – вполне приличное. И риск подделки такой таблетки будет меньше, чем фирменной. Копеечных – избегаю, здоровье дороже. Даже пластырь «такого ценового сегмента» чаще всего не клеится. Или намертво, до "пролежней".

И в завершении пара слов о другом, любимом в народе (в том числе и в белых халатах), препарате. Родственнике эуфиллина и кофеина – пентоксифиллине., более известном как трентал. Под таким названием его выпустили западные немцы (Хёхст) ещё в конце 70-х, сейчас одобрен в РФ от Санофи Индия (хотя в интернет аптеках есть и от Авентис). Своих пентоксифиллинов у нас выпускается под 30! Вот насколько востребован.