Белый вепрь. На крыльях ворона

Глава 1

Однажды давным-давно жил на свете король. Был он смелым, верным и благородным, никогда никого не предавал, любил отца и братьев и непременно привел бы страну к процветанию, если бы не смерть горячо любимого сына и жены и вторжение врагов отчизны из-за моря.

Однажды давным-давно жил на свете король. Он был уродливым горбуном, но его внешний вид не передавал и половины уродства его души. Он был алчным до власти, жадным и завистливым. Во время его правления никто не мог чувствовать себя в безопасности, своего ближайшего сторонника он повелел казнить без суда и следствия сразу после того, как обвинил его в измене, а двоих племянников, еще совсем детей, приказал умертвить, чтобы некому было оспорить его права на престол.

Препирательства такого рода Энни слушала вот уже без малого два часа и кляла себя на чем свет стоит за выбор «Дочери времени» Джозефины Тэй для очередного заседания их литературного клуба. Ну кто тянул ее за язык? Почему она не предложила «50 оттенков серого»? Или хотя бы «Сумерки»! Они бы сейчас все вместе весело хихикали, и ей не пришлось бы наблюдать за этими историческими баталиями. Слава богу еще, что Люсинда простыла и не пришла, иначе ее гостиная точно полыхала бы от накала страстей. Энни вздохнула, слезла с кресла и пошла ставить чайник.

– Это полная ерунда! – понеслось ей в спину восклицание Эмили, которая для пущей убедительности тряхнула кудряшками пышных волос и сверкнула черными глазами. – Давно уже пора перестать верить в то, что Ричард казнил принцев в Тауэре! Очевидно же, что они мешали Генриху куда больше, чем ему!

– Ой, ну да, конечно! – язвительно отозвалась худощавая бледная Мэри. – Можно подумать, ему они совсем не мешали! Это при том, что они были детьми его брата-короля! А, кстати, про братьев! Скажешь, не Ричард велел утопить Джорджа Кларенса в бочке с мальвазией?

– Вовсе нет! – возмутилась Эмили. – Всем известно, что он сам выбрал такую смерть!

– Кажется, я читала, что это все шутка, и там вовсе не было мальвазии! – подала Энни голос с кухни.

– Дело не в мальвазии, а в том, что Ричард обрек на смерть родного брата! – откликнулась Мэри.

– Это был Эдуард, а не Ричард! – заспорила Эмили.

Энни вздохнула и закатила глаза. Сражения между членами их книжного клуба случались регулярно. Каждая доказывала свою точку зрения, стараясь убедить в ней подруг. Однако Ричард III удивительным образом вывел их на новый уровень. Хорошо еще, что подруги не совсем потеряли голову и не перешли на личности. А долгие семейные ссоры длиной в десятилетия – не редкость для их маленького городка. Стоит вспомнить прабабушку самой Энни, которая разругалась с соседкой из-за, страшно сказать, капусты. В итоге, на протяжении трех поколений представители семейств друг с другом даже не здоровались. Лишь Энни начала решительно пресекать это средневековое мракобесие и общаться с соседями.

– Девочки, смиритесь с тем, что в те времена резать родственников направо и налево было вполне обычным делом, – подала голос ухмыляющаяся Джорджина. – И для них такое занятие было хоть и не законным, но не чем-то из ряда вон выходящим.

Энни, не удержавшись, фыркнула. Джорджи в своем репертуаре. Лишь бы масла в огонь подлить.

Эмили и Мэри, как и ожидалось, полыхнули.

– Да, но герой книги живет в XX веке! – возмутилась Мэри. – И он оправдывает эту чудовищную мораль позиции современного человека!

– Да не принимал Ричард участия ни в чем подобном! – в это же время вопила Эмили.

– Мы вряд ли узнаем, как оно было на самом деле, – попыталась выступить голосом разума Энни, вернувшись в гостиную с чайником чая, но ее слова потонули в общем споре.

– Вы вообще были в Тауэре? – продолжала гнуть свою линию Мэри. – В этой комнате, где жили принцы, просто жутко! Кровь стынет в жилах, как подумаешь, что тут убили двух детей!

– Это, конечно, ужасно, только твоя кровь в жилах не доказывает, что это сделал именно их дядя! – не сдавалась Эмили.

– Между прочим, побывать в Тауэре – это прекрасная мысль, – поспешила вклиниться Энни, потихоньку пнув носком ноги Джорджину, которая явно собиралась вставить что-то еще. Ее бойкая лучшая подруга замолчала, уткнувшись в чашку и пряча улыбку.

– Почему мы все время собираемся дома? Ведь можно обсуждать книги, гуляя по тем местам, которые они иллюстрируют, и проникаясь духом места.

– В комнате, где убили принцев, мы если и проникнемся чем-то, то только неодобрением по отношению к тем, кто запер там этих мальчиков! – заявила Мэри.

– Ну теперь уже и комната у тебя виновата! – фыркнула Эмили. – Это просто комната: пол, окна и потолок. Она не несет ответственности за то, что там кого-то убили. И мне, кстати, нравится мысль Энни! Пора уже нам выбраться куда-нибудь. Только, пожалуй, не вместо, а помимо нашего очередного заседания. Потому что, боюсь, если мы затеем такой жаркий спор в Тауэре, нас выгонят.

– А то вы не затеете спор и помимо заседания, – рассмеялась Энни. Девушки поддержали смех и, мгновенно забыв про спор, принялись обсуждать поездку в Тауэр.

Энни и ее подруги жили в городке Хинкли, в графстве Лестершир. Энни и Джорджина жили по соседству и играли вместе чуть ли не с пеленок, а вот оставшаяся троица присоединилась к ним в начальной школе, когда все вместе дружно пошли в первый класс. Тихоню Мэри тогда обидел местный хулиган Грегори, боевая Джорджина увидела и кинулась на выручку, а Энни не смогла оставить подругу. Грегори с тех пор обходил их стороной, а подруги взяли Мэри под свое крыло. Вскоре к их маленькой компании присоединились вечно спорящие кузины – Эмили и Люсинда. Девочки росли вместе, учились, взрослели, а их дружба становилась только крепче. Но все же взрослая жизнь понемногу вносила коррективы. И если в детстве подруги практически не расставались, то, став официально взрослыми, виделись не так часто. Эмили и Мэри рано вышли замуж и по большей части занимались семьями. Джорджина активно училась, стремясь сделать карьеру. Она с успехом сдала экзамены в колледж искусств Челси, где получила специальность графического дизайнера, после чего нашла работу в Лондоне. Приезжала она не так часто, но все-таки старалась выбираться на родину.

Впрочем, то, что их встречи стали реже, делало их только теплее и душевнее, как и все в их маленьком городке. Ведь как говорили старожилы, более спокойного и тихого местечка в старой доброй Англии найти сложно. И это иногда расстраивало Энни, которая втихомолку мечтала о каком-нибудь приключении. Или хотя бы чтобы произошло что-то, что всколыхнуло бы их сонный город. Или хотя бы приехал какой-нибудь аристократ, и как в любовном романе, случилась бы бурная страсть и роскошная свадьба в конце…

Тут обычно Энни одергивала себя и, поскольку такие мысли обычно одолевали ее в середине рабочего дня, снова погружалась в цифры и расчеты. Несмотря на молодость (ей было всего двадцать пять), она была на хорошем счету на своей работе. Ей удалось устроиться помощником бухгалтера в отель Босворт-Холл. Ее начальница, миссис Колвилл, уже пожилая дама, готовилась через год уйти на пенсию и понемногу начала передавать Энни все дела. Управляющий отелем не мог не радоваться, что ему не придется заботиться о поиске нового сотрудника, а он сразу получит разбирающегося во всем специалиста. Уже на должности помощника Энни платили достаточно, так что она могла быть уверена в своей жизни. А через год и должность станет выше, и зарплата. Единственным минусом можно было назвать то, что отель находился в 20 минутах езды от Хинкли. Когда Энни получила работу, она начала изучать возможности общественного транспорта, но тут неожиданно в дело вступила ее тетушка Фиона.

Одиннадцать лет назад, когда автокатастрофа унесла жизни родителей девочки, тетушка, ни секунды не раздумывая, забрала племянницу к себе и с тех пор воспитывала как родную дочь. Эксцентричная и многими соседями считавшаяся не от мира сего, Фиона держала магазин всяких мелочей, которые любовно называла волшебными. Правду ли она говорила? Энни до сих пор не знала. Все эти хрустальные шары, ловцы снов, украшения, браслеты, книги, подсвечники казались ей непонятными, но уютными. Энни нравилось бывать в магазинчике Фионы и находить там что-то интересное.

Когда Фиона узнала о работе племянницы и вдоволь нарадовалась ей, она сдвинула брови и сказала, что хочет сделать подарок. На следующий день в руке Энни были ключи от автомобиля Мини.

– Подержанный, – немного извиняющимся тоном сказала тетя. – Но качественный! Ему всего два года, и его проверили. Проблем не будет.

Энни не нашлась, что сказать, и только чуть ли не визжа от восторга кинулась обнимать Фиону. Тетя не обманула. Прошло несколько лет, а Мини все так же верно служил ей и исправно возил на работу.

Впрочем, в Лондон Энни на нем ехать не собиралась, о чем и сообщила Фионе, заглянув к ней в магазин после того, как собрание клуба закончилось.

– Хотим поехать на уик-энд, остановимся в отеле, – пояснила девушка.

– Ясно, – флегматично отозвалась тетушка, не отрываясь от своего занятия, – она в каком-то хитром порядке выкладывала на прилавке карты таро. – Что ж, тогда я в субботу позову в гости фей – устроим чаепитие, пока за нами никто не подсматривает.

Энни закатила глаза: тетя Фиона в своем репертуаре – приманивает лепреконов, разговаривает с феями, верит в чудеса. Иногда девушка пыталась переубедить тетушку, но та строила непонимающее лицо и только хмыкала, не говоря ни слова.

Фионе было всего сорок пять лет. Она совсем не пыталась молодиться и никогда не закрашивала седину, которая яркими белыми молниями уже расчерчивала ее черные, как вороново крыло, волосы. Впрочем, благодаря точеной худощавой фигуре ее и сейчас со спины принимали за девушку. Но главным украшением тетушки Фионы были яркие, большие, глубоко посаженные глаза изумрудного оттенка. Их взгляд, обрамленный густыми черными ресницами, свел с ума не одного мужчину в Хинкли и за его пределами, но тетя Фиона предпочла остаться незамужней и бездетной. Однако, как, вероятно, всем женщинам, ей не чужда была тяга к сводничеству. Вот и теперь, внезапно оторвавшись от карт и лукаво посмотрев на племянницу, она спросила:

– Не разбавите ли вы вашу книжную компанию мужским обществом, м? Джон из обувного напротив, я уверена, мечтает съездить с тобой в Тауэр. А наш сосед Питер пошел бы туда за тобой пешком.

Энни фыркнула.

– Тетя, перестань! Мы это уже обсуждали, и не раз, – она вздохнула. – И Джон, и Питер хорошие ребята, наверно как раз за таких выходят такие девушки, как я.

– Очевидно, это так, – тетя Фиона снова перевела взгляд на расклад и задумчиво склонила голову к плечу.

Энни вскочила с места и принялась ходить перед тетей.

– Я знаю, знаю… – она взмахнула руками. – Тетя, ты пойми, я всю свою жизнь знаю наперед! Вплоть до того, на каком кладбище лет через 50 меня похоронят! В нашем городке ничего никогда не случается. Я знаю, что через год миссис Колвилл уйдет на пенсию и я займу ее место. Знаю, что меня ценит и уважает управляющий. Знаю, что я буду работать в отеле до своего ухода на пенсию. Тетя, вся моя жизнь абсолютно прозрачна и неинтересна! В ней не произойдет ничего! Со мной никогда не случится ничего увлекательного и значимого. И при любом сценарии лет через пять я должна выйти замуж за Джона, или Питера, или еще кого-то из нашего городка, а потом так и прожить бесцельную, ничем не примечательную жизнь! А я не хочу! Я не хочу так! Я хочу увидеть человека и понять, что он мой! Резко, как удар молнии! А что может быть интересного с Джоном или Питером, с которыми я в одной песочнице играла? Я хорошо к ним отношусь, правда… Но я не могу почувствовать себя с ними на своем месте. Когда я смотрю на Эмили или Мэри, я вижу, что они довольны своей жизнью. Они чувствуют себя с мужьями единым целом. А меня никогда так ни к кому не тянуло. Да, наверно, мы бы с Питером прекрасно поладили, мы знаем друг друга и уважаем, но я боюсь, что с ним я бы не стала половинкой чего-то яркого, сильного и цельного! – Энни вздохнула и, поколебавшись, спросила. – Тетя, я знаю, что ты не выходила замуж, но ты же наверно любила? Я никогда не спрашивала.

– О… – Фиона выглядела смущенной, что бывало с ней нечасто. Она кашлянула и мягко улыбнулась. – Да.

Энни с интересом посмотрела на нее.

– А ты ведь никогда об этом не говорила… – вдруг сказала она. – Почему? Нет, нет, – торопливо добавила девушка, – если это было… ну … тяжело, не вспоминай.

– Это… – тетя встряхнула головой, глаза ее мягко засветились. – Нет, это было вовсе не тяжело. По правде сказать, это было чудесно. И это было… Да, как ты сказала, – удар молнии. Раз и на всю жизнь. Но говорить об этом… – она пожала плечами, – говорить об этом странно. Это как будто пытаться уместить в слова целую вселенную, понимаешь? Бывает, молчишь оттого, что тебе нечего сказать. А бывает, – оттого, что нет таких слов, чтобы описать все, что творится у тебя внутри. Вот потому я и не рассказывала. Впрочем, – она снова улыбнулась, – твой отец знал о нем.

– Кажется, не одобрял? – мягко улыбнулась Энни, с сочувствием глядя на Фиону. – А что с ним случилось? Почему вы расстались? – не удержавшись, спросила она.

Фиона не перестала улыбаться, но уголки ее губ задрожали:

– Он умер. Довольно много лет назад, – она фыркнула. – Много… Относительно много. Как будто вчера, конечно… А Шеймус… Не в том дело, что именно одобрял. Просто он был единственным, кто мог бы поверить, что все это серьезно…. – она подняла голову и посмотрела прямо на племянницу. – Ну что уж тут говорить, все это в прошлом. В моем прошлом. Теперь настает твое время, дорогая, и у тебя обязательно все сложится, я уверена!

– Прости… – Энни сочувственно прикоснулась к руке Фионы и вздохнула. – Прости, что напомнила. И ты… наверно ты поймешь меня лучше других. Уместить целую вселенную… Так оно и есть. Я всегда искала чего-то такого. Да, моя жизнь, возможно, не такая скучная и однообразная, как мне кажется. Но это не отменяет того, что я чувствую себя… – она запнулась, подбирая слова, – одинокой, не целой… потерянной! Это странно, наверно. У меня есть подруги, близкие, у меня есть ты, иногда я встречаюсь с парнями, у меня есть увлечения и хобби, я посещала другие города и страны, но при этом человека, который станет тем, кто наполнит мою вселенную, рядом нет.

Энни вдруг усмехнулась.

– Знаешь, что самое странное, – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Я всегда думала, что во мне есть что-то особенное… Эния, понимаешь. Даже имя у меня было необычное. Но с годами понимаешь, что ничего с тобой не случается и не случится никогда. И вся особенность только у тебя в голове.

Тетя Фиона с изумлением воззрилась на племянницу:

– Но Эния, милая… Ты ведь и в самом деле особенная! Вне зависимости от того, что и когда с тобой случится! Ну… Или не случится. Но случится или нет – ты ведь заранее не знаешь! Не забывай, что в твоих жилах течет кровь сидов!

– Тетя! – Энни улыбнулась. – Сидов не существует. ты же не всерьез говоришь это и не веришь в эти древние легенды. Я бы может и не отказалась быть потомком древних королей, но это же сказка!

– Ну знаешь! – возмутилась Фиона, ее глаза блеснули изумрудным блеском, она выпрямилась и вздернула свой острый нос. – То, что сиды ушли в холмы после победы сыновей Миля, вовсе не означает, что их и в помине никогда не было! Можно работать бухгалтером, выйти замуж за Питера, родить детей, но помнить, что ты потомок детей богини Дану, красивых, воинственных и смелых, которые одним мановением руки могли опустить завесу тумана на весь остров, а чарам их дев никто не мог противиться! Вот что тебе точно следует сделать, так это гордо нести свое наследие! – она встряхнула головой и вдруг хитро улыбнулась. – И кстати, почему нельзя поверить в сказку? Вреда от этого никому нет, а пользы хоть отбавляй! Вот посмотри на мой магазин, – она взмахнула рукой в воздухе, словно приглашая племянницу оглядеться. – Я даю людям сказку, и они готовы за это платить. Для них моя сказка – правда. Почему же я не должна верить в эту правду, если ее можно потрогать и ей можно оплатить счета за дом?

Племянница не нашлась что ответить. Тетя Фиона иногда ставила ее в тупик своими размышлениями. То она представала здравомыслящей рациональной женщиной, то вдруг начинала нести какую-то сказочную чепуху, про которую Энни не могла понять, верит ли Фиона в нее или просто дразнит племянницу. Иногда ей казалось, что это просто такая игра, а иногда… Энни вспомнила детство. Ведь Фиона всегда была такая. И если ее брат, отец Энни, относился к чудачествам младшей сестры снисходительно, а иногда даже поддерживал ее слова, разумеется, в шутку, то мама Энни всегда закатывала глаза и иначе как безумием слова золовки не называла. Сама же Энни свою тетушку любила. Ей нравилось слушать истории Фионы, ее сказки, легенды, таинственные слова. Но чем старше становилась сама девушка, тем меньше она понимала, во что верит ее необычная тетя.

– Ладно, милая, не печалься, уверена, со временем все образуется, – миролюбиво завершила Фиона их спор, собирая карты таро и убирая колоду в ящик под стойкой. – А пока развлекайся и ни о чем не тревожься, – она буднично улыбнулась и без перехода продолжила. – Ты не могла бы поставить шкатулку с полки за твоей спиной… Да, вот эту, деревянную, резную… Убери ее на стойку в угол, мне кажется, на нее попадает слишком много солнца, обидно будет, если она выгорит. Кстати, посмотри, не положила ли я в нее что-нибудь по рассеянности? Вот будет смешно, если покупателю достанется бесплатно какой-нибудь товар.

Энни взяла в руки шкатулку.

– Красивая, – восхищенно сказала она. – Вроде бы такая простая, а взгляд цепляется. Мне кажется, ее быстро купят. И нет, внутри ничего нет. Хотя здесь прямо просится какое-то украшение. Может быть, браслет или кольцо хранить.

– Да, – сказала тетушка, склонив голову к одному плечу и пристально глядя на Энни. – Действительно, украшение там смотрелось бы в самый раз. Но раз его там нет, значит и не должно быть… По крайней мере пока… – она встряхнула густыми волосами и хлопнула ладонями по стойке. – Что ж! Давай закроем магазин и отправимся пить чай! Кстати, а с чего вдруг вы решили отправиться в Тауэр?

Девушка рассмеялась.

– А это, тетя, история на миллион. Пойдем, расскажу за чаепитием.

Поездку тетя Фиона полностью одобрила и даже сделала Энни несколько заказов со словами «Как же это – побывать в Лондоне и не купить даже вещицы на память? Так не бывает». В итоге ехавшие в электричке девушки не только обсуждали Тауэр, но и прикидывали, в какие магазины им зайти после экскурсии. Билеты они купили заранее, чему только обрадовались, увидев огромную очередь из туристов, оккупировавших кассы.

Подруги уже бывали в Тауэре, но давно, еще в детстве, а потому было решено не просто погулять и посмотреть на величественные башни замка, но и взять аудиогиды, которые рассказывали им историю Тауэра. Первое время они бродили вместе, обсуждая услышанное, но вскоре разошлись по интересам: Эмили они потеряли в сувенирном магазине, Мэри не смогли увести от клеток воронов, Джорджина осталась в восторге от мрачной атмосферы Кровавой башни и осталась там, сообщив Энни, что она хочет побродить там немного и, кто знает, может увидеть привидение.

Энни сомневалась, что привидение может появиться в такой яркий погожий денек, да еще и при таком количестве туристов, которые сплошным потоком шли через маленькие комнатки. В помещении было душно, и Энни, оставив Джорджину ловить призраков и договорившись встретиться с ней и остальными подругами у башни Святого Томаса через три четверти часа, отправилась бродить по Тауэру одна. Она вышла на воздух и вдохнула полной грудью аромат цветов и душистых трав, которые росли на клумбах вдоль дорожки. После чего Энни прошла мимо ровно подстриженной лужайки на небольшую площадь, попила воды из фонтанчика и подставила лицо яркому солнцу.

Была середина августа, и хотя ночи уже были прохладными, погода радовала жаркими солнечными днями. Энни сняла кофту, обвязала ее вокруг талии и присела на скамейку, повесив аудиогид на шею. Возможно, в этом месте произошло немало мрачных событий и преступлений, но сегодня Тауэр был чудесным умиротворяющим местом, где было так приятно отдохнуть от привычной рутины. Перед ней затеяла возню стайка детей, где-то в отдалении квартет в костюмах эпохи Карла II играл торжественную музыку на духовых инструментах. Энни закрыла глаза и почти уже задремала, как вдруг над ее ухом раздалось хриплое громкое карканье – резкий звук, нарушивший мирную атмосферу летнего дня. От неожиданности Энни подпрыгнула и обернулась. На низкой каменной стене прямо над ее головой сидел огромный ворон и пристально изучал ее. Энни стало не по себе. Конечно, вороны – это символ Тауэра, и они тут ручные, но все же… В ту же секунду скамейку окружили туристы со смартфонами, стремившиеся заснять живой символ, оказавшийся так близко. Энни готова была поклясться, что ворон приосанился, выпятил грудь и стал позировать. Девушка фыркнула, встала, выбралась из толпы и принялась листать оглавление аудиогида. Какие еще экскурсии она могла послушать? В сокровищницу ей не хотелось, на монетный двор тоже. Пожалуй, стоит подняться в Белый Тауэр, осмотреть коллекцию доспехов.

Она обошла массивное здание, поднялась по деревянной лестнице и заглянула в нишу под лестницей, ведущей в часовню, где нашли тела двух мальчиков – предположительно принцев, племянников Ричарда III. По спине невольно пробежала дрожь, когда она подумала о детях, которые нашли здесь последнее пристанище. Да, были другие времена, но это были просто мальчики. Они о чем-то мечтали, к чему-то стремились, но в итоге стали жертвами политической борьбы. Энни вздохнула: часовня произвела на нее гнетущее впечатление, поэтому она поскорее направилась в просторную башню Белого Тауэра. Несмотря на размеры помещений, тут было так же душно, как и в Кровавой башне. Доспехи были, на дилетантский взгляд Энни, все одинаковыми. Оружие ее не привлекало. Она выключила аудиогид и решила выйти и провести оставшееся время на свежем воздухе, как вдруг ее привлек низкий стрельчатый вход. Энни, особо не раздумывая, вошла внутрь, оказалась в небольшой часовне и замерла. Часовня выглядела очень древней и очень простой. Толстые низкие колонны поддерживали арочную галерею. Балюстрада, отделяющая алтарь, и скамейки из светлого дерева несколько выбивались, но не портили общего вида. Здесь, пожалуй, больше чем где-либо чувствовалось дыхание времени. На скамейках сидели несколько туристов. На информационной табличке было написано, что часовня – одно из старейших помещений в Тауэре, сохранившихся в неизменном виде со времен норманнов. Кстати, именно сюда ведет та лестница, под которой нашли мальчиков, вспомнила она.

Туристы, тихо переговариваясь, встали и ушли, и Энни осталась одна. Несмотря на ужасающую духоту, она решила задержаться в этом тихом и таинственном месте. Она медленно прошла по проходу, осторожно коснулась, потом прислонилась плечом к холодной колонне и прикрыла глаза. Удивительно, но шум из залов с оружием и доспехами совсем сюда не доносился, и она погрузилась в блаженную тишину. Здесь как-никогда ощущалось величие древности, но не угнетающее, а мирное, спокойное, дарующее уверенность. Как сказала бы Фиона, настоящее место силы.

Послышались шаги, и Энни поморщилась: жаль, конечно, но в Тауэре сложно остаться одной и насладиться его величием. Она открыла глаза, чтобы не выглядеть странно, и вздрогнула. В часовне по-прежнему никого не было. Энни, не понимая ничего, огляделась. Может быть, это акустика такая? Но нет, она же отчетливо слышала шорох медленных шагов, доносящихся от центрального прохода. Не обманывают же ее глаза? Ведь там никого. Энни зажмурилась и встряхнула головой. Вновь воцарилась тишина, и девушка выдохнула. Похоже, это просто духота. Она коснулась ладонью колонны, надеясь что холод взбодрит ее. Обрушившийся на нее внезапный гул ошеломил ее. Энни отдернула руку и в испуге осмотрелась, не понимая, что происходит. Вокруг все так же никого не было. Медленно она поднесла ладонь к колонне, чувствуя, как холод проходит сквозь ее руки. Гул вокруг резко усилился и все так же резко стих. Энни моргнула. По проходу, глядя прямо перед собой, шел человек.

Это был стройный мужчина среднего роста с красивым значительным лицом: высокий лоб, большие голубые глаза, крупный нос с горбинкой, выступающий подбородок. Одет он был в средневековый бархатный костюм глубокого буро-черного цвета и плащ, подбитый мехом, несмотря на жару. На нем отлично смотрелись золотые массивные перевязи с поблескивавшими на них драгоценными камнями. Из-под черной шапочки с крупной брошью на плечи ниспадали густые светло-русые волосы с легкой рыжиной. Он не сводил глаз с алтаря. Словно сквозь вату до Энни донеслось тихое пение, кажется, на латыни.

Энни судорожно вздохнула. В голове у нее пронесся целый ворох мыслей. Что это? Кто это? Актер? Но образ мужчины дрожал, то расплываясь в воздухе, то становясь отчетливым. У нее галлюцинации? Холод колонны приводил в чувство и заставлял думать, что все это происходит на самом деле. Она не сводила взгляда с мужчины, который, словно почувствовав что-то, резко повернул голову. Пронзительный взгляд голубых глаз вдруг потряс Энни так, что у нее перехватило дыхание. Мужчина замедлил шаг, а девушка, вдруг испугавшись, дернулась назад. Ее ладонь сорвалась с колонны, и в тот же миг видение исчезло.

Прежде чем Энни успела собраться с мыслями, в часовню ввалилась дюжина школьников в одинаковых футболках, а за ними вошла милая девушка-экскурсовод.

– Так, давайте быстренько рассаживайтесь по скамейкам! – скомандовала она. – Это часовня святого Иоанна. Только подумайте, сам Вильгельм Завоеватель видел примерно то же, что видите вы сейчас!

Побледневшая Энни отошла в конец зала и тоже быстро присела на скамью. Ее сердце бешено стучало. «В конце концов, это Тауэр», – уговаривала она себя. – «Мало ли что тут померещится. Это наверно из-за всех этих легенд, я перегрелась, из-за духоты…»

Но видение было таким реальным, что Энни не верила сама себе.

Экскурсовод рассказывала школьникам историю часовни, а Энни пыталась отдышаться и убедить себя в том, что это был просто бред, и нужно выйти на воздух. Однако девушку тянуло снова прикоснуться к колонне и увидеть этого странного и непонятного человека. Ей казалось очень важным вновь заглянуть ему в глаза и, возможно, видеть в них что-то. Дождавшись, пока школьники потянутся к выходу, Энни поднялась и вновь подошла к колонне. Нервно потерев пальцы, она коснулась холодного камня, однако ничего не произошло. Внезапно девушка испытала разочарование. Ей на миг почудилось, что ее жизни коснулась какая-то тайна, однако, видимо, это все же просто реакция на духоту. Послышались голоса, и в часовню вошли еще туристы. Энни быстро опустила руку и бросилась к выходу.

У башни Святого Томаса ее уже давно ждали подруги.

– Ну мы тебя уже потеряли! – воскликнула Джорджина. – Писали в мессенджер, но ты не отвечаешь!.. Ой, Энни, у тебя все в порядке? – встревоженно спросила она. – Ты такая бледная, точно призрака увидела!

– Что? – рассеянно отозвалась Энни. – Я… просто там так душно. У меня голова закружилась. Пойдемте съедим по мороженому? Хочу освежиться.

– А ты по магазинам-то сможешь ходить? – серьезно спросила Эмили. – Если что, мы можем наш шоппинг-тур отменить…

– Все нормально, – Энни уже взяла себя в руки. – Сейчас подышу свежим воздухом и все пройдет. Еще чего! Я никогда не откажусь от шоппинга!

Девушки рассмеялись и отправились в кофейню, а потом за покупками. Но хотя Энни смеялась и шутила наравне со всеми, таинственный случай никак не шел из ее головы. И, когда к вечеру воскресенья она вернулась домой, тетушка со свойственной ей проницательностью заметила:

– Я вижу, поездка прошла необычно? Ты кажешься задумчивой. Неужели глаза какого-нибудь клерка или юриста поманили тебя, и ты поняла, что в Лондоне твое предназначение? – она по-девичьи хихикнула.

– Вовсе нет! – Энни покраснела. – Тетя, перестань. Предназначение женщины не в браке и глазах клерка или юриста. Просто… – она махнула рукой, так и не решившись ничего рассказать. – Устала наверно. А как у тебя день прошел?

– Хорошо, – тетя улыбнулась. – Дочитала книгу, посмотрела неплохой сериал, поболтала с маленьким народцем, живущим в нашем саду, и знаешь, мне малиновка напела, что твое путешествие не было таким уж обычным. Впрочем, – она пожала плечами, – я не буду настаивать, если ты предпочтешь сохранить свой секрет. В конце концов, секреты для того и придумали, чтобы их хранить.

Энни смутилась.

– Тетя, а ты на самом деле веришь во все это… – она запнулась, подбирая слова, как бы обозначить странные то ли шутки, то ли искренние слова Фионы о малом народце, феях и лепреконах.

Фиона с возмущением фыркнула:

– Ну разве я похожа на безумную?! – воскликнула она, а потом рассмеялась. – Уверена, ты сейчас очень хочешь чая.

Девушка рассмеялась.

– От тебя ничего не скроешь.

Взяв в руки чашку, она сделала глоток ароматного напитка и наконец решилась.

– Тетя, а ты в призраков веришь?

– Ты же знаешь, что я ирландка, – тетя Фиона гордо положила руку на грудь. – А быть ирландкой и не верить в призраков – преступление!

Энни снова замялась. Ей казалось просто немыслимым озвучить вслух то, что ей привиделось в Тауэре. Казалось, что если промолчать, то удастся поверить, что ничего мистического, что рациональный мозг объяснить не мог, с ней не происходило.

– Мне просто что-то почудилось в Тауэре, – наконец сказала она. – Мужчина в средневековой одежде. В часовне. Словно из воздуха соткался, а потом исчез. Хотя… да нет, тетя, это бред, я наверно просто перегрелась.

Тетя Фиона опустилась на стул напротив племянницы и внимательно посмотрела на нее.

– А он тебя видел? – спросила она негромко.

– Не знаю, – растерялась девушка. – Мне показалось, что он посмотрел на меня. – Она подробно описала свои ощущения и посмотрела на тетю. – Это же не может быть правдой, да?

– Может, и не может, – задумчиво протянула тетя, встала и вышла из кухни. Через минуту она вернулась обратно. В руках у нее была та самая шкатулка, которую Энни несколько дней назад рассматривала в лавке. Фиона поставила ее перед племянницей и кивнула.

– Открой ее снова, Эния.

Девушка пожала плечами, не понимая поступка Фионы, но шкатулку открыла.