Без права передачи

Глава пятая
Мальцев

Было ощущение, что замочная скважина уменьшилась ровно в два раза. Ключ отказывался в неё входить. Ну не может же такого быть. Как на зло лампочка на лестничной площадке перегорела, и не видно было ничего от слова «ничего».

Андрей достал мобильник и активировал фонарик. Да нет, замочная скважина была нормального размера, просто он отчего-то вставлял ключ поперёк.

– Чччёрт, – произнёс Андрей вслух и, наконец, открыл дверь.

Разулся.

Пожалуй, кофе. Да. И коньяка граммов пятьдесят-семьдесят. И сигариллу. Ароматную такую. Коричневую. Крепкую. И всё на балконе. И шоколадку. И дольку лимона. И ещё немного коньяка. Потом ещё мороженое обязательно. Кайф. Самому себе завидно.

Ещё включить ноутбук, ага, прогуляться по просторам.

Не сразу понял, что посторонний звук – это звонок телефона, который он, как обычно, забыл достать из маленькой наплечной сумочки – её он всегда носил с собой.

Слегка качнувшись и задев плечом косяк – всё же коньяк был лишним – вернулся в прихожую и выудил из сумочки телефон.

Закрыл один глаз, чтобы сфокусировавшимся вторым прочитать на дисплее: «Малыш».

Тапнул по сенсору, ощущая, как поднимается изнутри тревожное чувство.

– Андрей, привет!

Голос Александра Егорова – это его Андрей записал в телефоне, как «Малыш» – был ясным и чистым, несмотря на расстояние.

– Привет. Какими судьбами?

– Что-то мне подсказывает, что ты не в курсе последних новостей, хоть и занимаешься новостями.

– Последних? – Андрей помотал головой.

Новости, которые попали в зону внимания не так давно, никак не могли быть связаны со звонком Саши Егорова.

– Я был немного занят часов несколько, ты о чём?

– Зона Отчуждения, Андрей.

– Что Зона Отчуждения? В смысле, там что-то произошло? Ну ты ещё давай, скажи мне, что там произошёл какой-нибудь выброс аномальной энергии, или…

– Да, – просто сказал Саша.

– Что «да»? Извини, я сейчас не очень хорошо соображаю, можно без шуток юмора?

– Зона Отчуждения появилась. Наши сны – реальность.

Андрей убрал телефон от уха, посмотрел на него, потом посмотрел на загрузку ноута.

– Саш, ты о чём?

– Значит, ты не в курсе. Давай так. Я отключаюсь. Ты смотришь новости и перезваниваешь. Договорились?

– Договорились, – сказал Андрей в уже замолчавшую трубку.

– Что за! – произнёс он вслух и разблокировал ноутбук.

Протрезвел резко. Даже нашатырь так бы не подействовал.

«Новый взрыв на ЧАЭС!»

«Учёные не могут объяснить появления мутировавших организмов!»

«Соединённые Штаты Америки предложили создать контингент Международных Изоляционных Сил!»

«Аномальная энергия меняет привычный мир!»

«Премьер министр Великобритании предлагает ядерным державам…»

Андрей встал. Сел. Вытер сухой лоб.

Полез изучать новости глобальнее.

Вот нихрена же себе!

Выбил из пачки сигарету, закурил прямо в комнате, чего себе никогда не позволял, всегда выходил на балкон. Впрочем, на балкон всё же сходить пришлось – за пепельницей.

Ещё раз просмотрел новости, некоторые внимательно прочитал. Понял, что ничего не понимает.

Потянулся за трубкой.

– Саша!

– Прозрел? – услышал в ответ глухой голос.

– Да я вообще нихрена не понимаю!

– Андрей, твою мать! – Андрей прямо увидел, как Саша машет рукой. – Давай для начала примем, что наши сны становятся реальностью!

Реальностью. Фантастика какая-то. Не может такого быть! Не может, потому что не может!

Да за что мне всё это?!

Андрей облокотился головой на руку. Что плохого он сделал мирозданью, что оно навалило не него всю эту хрень?

– Ты Кате звонил? – он пытался собрать мысли в кучку, хотя получалось это с трудом.

– У неё абонент не абонент!

– Блин. Погоди, отключись, я сам попробую.

– Да бесполезно! – было слышно, как Саша выдохнул. – Звонил, писал, стучал в скайп – она исчезла!

– Ну дай, я всё же попытаюсь.

Саша отключился.

Андрей по-честному проверил все известные ему способы связи с Катей. Результата – ноль.

На фоне событий в районе Чернобыля, почувствовал, что сойти с ума – это просто фигня. Это он не тогда с теми снами с ума сходил, это он сейчас сходит.

– Я – сумасшедший, – Андрей примерил на себе диагноз. Криво усмехнулся. – Я псих. Ну да, похоже на то.

Да вроде нет. Но с другой стороны да! Ещё как да! Нет! Нет, ёлки-иголки!

Он задумался. Дальше начиналось самое сложное.

Там, во сне, он сделал предложение Шутнику. Кате Зиминой. Она согласилась и вышла за него замуж. Не он, конечно же, сделал, а Плюс! И вышла она за Плюса!

Здесь, в этом мире, она ему понравилась. Понравилась сразу, как только встретились – таких поискать и не найдёшь. Андрей вспомнил поездку на море. Да, она производила впечатление. Причём, не только внешне. Она была не только обаятельна, но и привлекала к себе какой-то внутренней силой, надёжностью. Она была красива, умна, однако ничего, даже отдалённо похожего на влюблённость, он не почувствовал. Относился скорее, как к сестре, как к близкому другу. И того, что произошло во сне, никак не ожидал.

Но это же Плюс женился, не он – Андрей Мальцев!

И как со всем этим жить? Как, ёлки-иголки?!

Ненавижу эти Плюсовские «ёлки-иголки» – подумал Андрей. Откуда это? Из мультфильма «Смешарики» что ли?

А дальше что? Наши сны прорвались в жизнь?

Он торопливо затыкал кнопками телефона.

«Абонент временно недоступен».

Ещё попытка.

«Абонент временно недоступен».

Ещё одна.

«Абонент временно недоступен».

– Зараза!

Андрей набрал Егорова.

– Саша, ну и что ты думаешь?

– Я думаю, надо срочно искать Катю и ехать туда.

– Куда туда?

– Туда. В Зону Отчуждения.

– А чего мы будем делать в Зоне? Артефакты собирать? И вообще, как ты её предлагаешь искать? Адреса же мы не знаем. Места работы тоже. Если бы домой за ней на машине тогда заезжали, а то у станции метро её подобрали.

– Ну тогда хрен его знает!

– Впору сказать: Монолит его знает…

– Впору. Только, боюсь, даже он не знает.

Глава шестая
Егоров

– Папа, в Чернобыле выброс какой-то аномальной энергии! Всё, о чём вы разговаривали с дядей Андреем и тётей Катей, когда мы отдыхали на море, произошло! Только я теперь совсем ничего не понимаю. Пап?

Егоров услышал попикивания в трубке.

– Катюша, подожди минутку, вторая линия, – он посмотрел на дисплей телефона.

Вот те нате, хрен в томате. Генерал Чернобаев собственной персоной. В смысле не собственной, конечно, а по телефону.

– Егоров, привет. Буду краток. Входи в положение, – связь была отличной, без малейших помех. – Если не ты, то кто? Приезжай срочно, поговорим.

– Товарищ генерал, вы не забыли, что я уже на пенсии? Так сказать, старый пердун.

– Саша, приезжай, поговорим, ты пойми, не время сейчас шутить, мне нужны люди, которым я могу доверять от и до.

Пауза затянулась.

– Саш, ну ты же знаешь, что сейчас специалистов нет. Ну не договоримся, значит, не договоримся. А к кому мне ещё?

Саша снова посмотрел на дисплей. Дочь не дождалась и уже отключилась.

Перезвонил, извинился.

Она позвонила Александру в час ночи, а в два он уже ехал на встречу с генералом Чернобаевым.

Не научился ещё посылать бывшее начальство нахрен. Ну вернее, нахрен научился, а вот дальше – пока нет. Есть к чему стремиться.

– А кто!? Саша, а кто, твою мать!? – генерал ходил по кабинету, заложив руки за спину. – Тебе хорошо, соскочил по выслуге, а где я спецов возьму? Это же дети. Они ничего не умеют, а мне нужны профи! Ты понимаешь? Про, Саша, фи!

«Про-то, кончено, фи, это я понимаю, а куда я дену дочь, генерал? Не научился отказывать, соглашусь, куда я нахрен денусь. Но дочь? Опять к маме, в область?»

– Там сейчас отряд международных изоляционных сил создают. Но нам не с руки в общий вливаться. Там же все – америкосы, бриты, прочие уроды. Вся планета всполошилась. Нет, наши, конечно, тоже в этом отряде будут, но тебе туда не надо.

Так что вас отдельно сформируем. Командовать будет капитан Воронцов, ты его очень даже отлично знаешь. Да и остальные там тебе не все незнакомы.

– Воронцов?

Саша даже улыбнулся:

– А его-то в эти запинды за что?

– А где я лучше найду? Вернее, не так. Правильнее сказать: лучше вообще нету. Вы же штучные. Что ты, что Воронцов. На подбор контингента – карт-бланш. Набирайте лучших.

Чернобаев уселся в кресло.

– Саш, ты пойми. Сейчас не то, что было. Извини за определение, но это ты считаешь себя старпёром, однако, если посмотреть с другой стороны, лучше таких, как ты – нету. Всё, что можно было спи… – он сделал паузу. – Всё прое… – ещё раз помолчал. – Короче! Всё разворовано. Армии нет. Наверх докладывают всякую херню. А наверху верят. Причём, что внешняя разведка докладывает, что внутренняя. Специалистов – реальных специалистов – по пальцам. Ты, да я, да мы с тобой. Отразил? Это они там в своих Маасквах, – генерал растянул букву «а», думают, что всё хорошо, но нам-то на местах виднее. Ты ж понимаешь, что я не просто так здесь сижу. Не с моими чинами в Сибири, как декабрист, прохлаждаться. Пытаюсь хоть что-то сделать, но трудно готовить с ноля специалистов без опытных наставников. Так что, возрождаю что могу и как могу. Здесь мне, если не помогают, то хотя бы не мешают.

Чернобаев снова поднялся.

– Саша, пойми, время изменилось. Таких, как ты, больше вообще не делают. А то, что делают, не способно ни – на – что!

– Николай Николаевич, вы, всё же, наверное, преувеличиваете, – Саша повёл плечами. – Спецназ никто не отменял.

– Спецназ! – Чернобаев поперхнулся. – Это никто! Нет никакого спецназа! Саша, ты пойми! Не-ту! Они только на бумаге! В том смысле, в котором там нужен спецназ.

Он выдохнул.

– Ну как бы они, конечно, есть. Но это не тот уровень подготовки. Они могут поддержать какой-то порядок в городе, могут митинги разгонять и прочее. Могут поддержку регулярной армии оказать. Разную. От разведки до уничтожения конкретных объектов. Но что они могут сделать там, я не представляю. От пьяных десантников в день ВДВ толку больше. У них хоть кураж есть! У многих ещё и опыт. А у этих только оклад. Я вообще не представляю, кто сможет разобраться, в том, что там сейчас происходит.

– От меня-то вы что хотите, Николай Николаевич? – Саша развёл руками. – Насколько я понимаю, там сейчас вообще непонятно что творится. Мутанты, опять же. Уже известно какие или только так, слухи? Туда впору отряд охотников-промысловиков посылать, а не спецназ. Впрочем, – он вздохнул и вспомнил свои сны. – Там нужны специалисты особого рода – сталкеры.

– Какие ещё сталкеры? – Чернобаев сдвинул брови. – Что ещё за черти? К какому подразделению относятся?

Он забормотал:

– Котики, егеря, я вроде всех знаю, таких не помню. А! – он защёлкал пальцами. – Ты, наверное, путаешь с этими, с теми, ну как бишь их…

Егоров усмехнулся.

– Ничего я не путаю и ни к какому подразделению сталкеры не относятся. Это, как бы вам объяснить, этакие искатели приключений. Они ещё не появились, наверное, хотя уверен, первые такие авантюристы, из которых выжившие и станут настоящими сталкерами, уже начали стекаться в Зону Отчуждения.

Александр сделал паузу. Чернобаев ждал продолжения.

– Вы не читали фантастический роман «Пикник на обочине»? Там речь идёт о подобной зоне. Передвигаться по ней могли только сталкеры. Аккуратно, минуя аномалии и прочие опасности. Сейчас у нас схожая ситуация.

– И где я тебе возьму этих сталкеров? – генерал вопросительно уставился на Егорова.

– Да нигде. Говорю же, первые только появляются. Ну даже не появляются ещё, но обязательно появятся. А вам надо своих воспитывать. Растить и пестовать. Создавать отряды военсталов – сталкеров на службе. Авантюристов, жадных до казённых денег, всегда хватает. Именно из них и можно сделать что-то толковое. Можно начальную базу в Дитятках организовать – это самое удобное.

– Погоди, – перебил Сашу Чернобаев. – А ты что, ориентируешься там? Бывал что ли?

Егоров усмехнулся, снова вспомнив свои сны.

– Можно сказать, что бывал.

– Тогда давай принимай на себя. Ищи этих самых сталкеров, подбери людей, которые сгодятся на такое.

– Не-не, Николай Николаевич, не торопитесь. Не смогу я найти тех, кто на это согласится. Надо там, на месте разбираться. Давайте так. Я пока согласия не даю, но диспозицию съезжу изучу. Мне только надо с парой человечков связаться – они почти готовые сталкеры. Думаю, они не откажутся.

– Из какого подразделения?

– Да ни из какого, – Саша махнул рукой. – Один журналист, вторая вообще девушка без опыта.

– Темнишь? Нахрена тебе такие нужны? Журналист и девушка, – генерал фыркнул.

– Просто сказать пока нечего. Но они, поверьте, могут стоить целого отряда спецназа, если им ещё не надоело. Хотя, – Егоров споткнулся. – Этим не могло ещё ничего надоесть. В общем, я на связи пока. Сообщу, как новости будут.

Он развернулся и вышел.

Уже сбегая по ступенькам, Егоров достал из кармана мобильник и полез в записную книжку. Ему срочно были нужны Плюс и Шутник. Но не столько Мальцев и Зимина, сколько сталкерский опыт их двойников.

Глава седьмая
Шутник

Я похлопала справа от себя рукой – никого. И только после этого начала окончательно просыпаться. Тело ныло – приключений выпало немало. Каждая такая нагрузка на организм воспринималась как последствие активной тренировки.

«Куда Плюс-то опять умотал?» – лениво подумалось сквозь сон, и тут же пришло окончательное пробуждение.

Никуда он не умотал и не мог умотать. На тесном топчане, где мне пришлось встретить ночь, место было лишь для одного человека. Муж спал на соседнем, Малыш где-то неподалёку. Я лежала лицом к стене и решила не поворачиваться. Сон сталкера чуток и краток. Начну ворочаться – разбужу остальных. Полежу, соберу мысли в кучку. Не горит мчаться куда-то чтобы воспользоваться удобствами. Перед отбоем жидкостей не употребляли. Тут же вспомнила плакат с унитазом и рекламным слоганом: «Утро начинается не с кофе».

После того, как Сусанин помог нам вывести отца за периметр Зоны Отчуждения, и суток не прошло. Сначала переночевали у него в хате. Устали смертельно. Никаких дальнейших планов не обсуждали. Нам главное было за периметр попасть. Там планы как-то сразу и нарисовались. Вернее, Сусанин обрисовал.

– Вам-то за каким до Горностайполя-то переться? – проводник почесал бороду. – Доставлю в лучшем виде. Провожу. Да и вернусь. Большой компанией вблизи периметра лучше не перемещаться – только подозрение вызывать. Да и во шо вас переодевать я не знаю, а в таком наряде только до первого патруля и дойдёте.

Доводы были разумными.

Я, как могла, тепло попрощалась с отцом. Занесла его нелёгкая в Зону Отчуждения. Впрочем, как занесла, так и вынесла. Не суждено ему было заполучить частицу Монолита, о которой он так мечтал.

Он неловко обнимал меня, словно боясь, что оторвётся и потеряет навсегда.

– Пап, у меня и правда всё хорошо, – я чувствовала, как глаза увлажняются. – Я здесь больше дома, чем дома. И у меня Плюс. Это моя опора, моя защита, понимаешь?

– Анд.. э-э-э, – папа оторвался от меня и шагнул к Плюсу. – Извините, Плюс.

Не доходя, перекрестил мужа и продолжил:

– Благословляю. Дочке повезло. Я очень много о вас знаю, ну так, по работе, – он смутился.

Тут муж меня удивил. Ожидала от него в ответ какой-то скабрезной шутки. Он же просто подошёл к отцу, крепко обнял и сказал:

– Папой не назову никогда, извините. Но дочь вашу люблю. И отвечаю за неё. И отвечу. Хоть перед вами, хоть перед Хозяевами Зоны.

Взял отца за плечи, отодвинул от себя и повторил, глядя в глаза:

– Хоть перед Хозяевами.

– Но позвольте, Хозяева Зоны – это же фикция! – папа в очередной раз попытался вступить в полемику.

– Это у вас, там, в Москве – фикция. А у нас и русалки существуют, – Плюс усмехнулся и похлопал отца по плечу. – Так что человек предполагает, а Монолит располагает.

Он помолчал и продолжил:

– В общем, Умник, мы тут сами разберёмся. И с Хозяевами, и с прочим. Главное, не переживайте. За Катю головой отвечаю.

Папа посмотрел на голову Плюса, перевёл взгляд на Малыша – видимо сравнивал головы, которые за меня отвечают – и вздохнул. Головы впечатляли.

Отец с Сусаниным отправился в Горностайполь, откуда должен был добраться до Киева и оттуда дальше до Москвы. Мы зависли в доме проводника, коротая время за разговорами. Наговорились вдоволь. Всем было что рассказать. По большому счёту, мы впервые остались втроём и, наконец-то, поделились приключениями, которые с нами произошли. Вот только что делать с осколком Монолита не обсуждали.

Я долго думала, рассказывать ли мужу и Малышу о том, о чём поведал мне контролёр. Но что именно нужно говорить, пока не представляла. Всё же ничего конкретного я от него не узнала, а делиться своими мыслями было пока рановато. Тем более, что я ничего не понимала, от слова «совсем», и все мои думки на эту тему были пока настолько не оформлены, что пока и делиться было нечем. Вот продумаю всё хорошо, сформулирую мысли, потом и обсудим. Все вместе.

– Доставыв у найкращому выгляди! – заявил Сусанин, нарисовавшись на пороге дома.

(Примечание: Доставив у найкращому вигляді – Доставил в лучшем виде – украинский).

– Посадил на попутку до Иванкова, там автобус до Киеву, езды чуть меньше трёх часов. Или чуть больше, не помню. И то, потому шо на каждом углу останавливается. Ну уж от Киева-то до Москвы сам доберётся. Чай, не маленький, документы в порядке. Сейчас перекушу трохи, отдохну и выходим. Как раз будет, – он посмотрел на часы, – как раз будет начало четвёртого. Самое время.

– Папа точно доберётся? – я понимала, что ничего произойти и не должно, но тушканы на душе скребли.

– А шо с ним будет? – искренне удивился Сусанин. – Ну разве шо автобус, на котором он едет, террористы вдруг надумают захватить. Так то ж вряд ли.

Он снял свой плащ, бросил на пол в углу и продолжил:

– Всё. Чаёвничать, отдых и выходим.

И всё же что-то меня напрягало возле дома проводника. Словно в одну сторону – в Зону Отчуждения – дорога есть, а в другую – в сторону цивилизации – какая-то невидимая стена, как в компьютерной игре. Стена, за которой текстуры.

Я тряхнула головой и решила подумать об этом позже.

Периметр пересекли без приключений. Были у проводника свои тропки-дорожки. Плюс имелась схема маршрута и времени передвижения патрулей.

Было почти совсем светло, когда мы добрались до замаскированного убежища Сусанина под землёй.

– Я вам предлагаю нормально поспать. Хотя бы часиков до десяти-одиннадцати. Вы сколько уже на ногах? То-то же. В таком состоянии по Зоне не ходят. А так, по паре часов на каждый глаз – и бодрее всех живых будете. Но я не уговариваю, решайте сами.

Мы даже не совещались. Переглянулись и синхронно кивнули.

Сусанин открыл люк и приглашающе махнул рукой.

Неглубокий спуск, узкий коридор – и мы на месте. Налобный фонарик позволял на скорую руку осмотреть помещение. Оно было не очень большим, квадратным, но, при этом, и не маленьким, где-то пять на пять. По центру стоял массивный деревянный стол, вокруг которого находились деревянные же лавочки. Вдоль стен – застеленные лежаки. В одном углу небольшая печка-буржуйка, труба из которой уходила куда-то в бетонный потолок. Рядом с печью – приличных размеров вязанка хвороста. В другом углу стоял маленький холодильник. Где же тут электричество?

Свет вспыхнул сзади неожиданно. Сусанин активировал какую-то сборку артефактов, питающую обычную лампочку.

– Ну шо, лежанки разбираем и спать. По подъёму накормлю, да и распрощаемся. Я своё сделал.

Вот на одном из этих лежаков я и проснулась. Тревожила какая-то мысль. Ох, всё никак не могу переварить разговор с контролером. Нет-нет. Что-то другое! В моё сознание пыталось пробиться что-то извне и управлять им. Контролёр? Нет. Что-то связанное с прошлой жизнью. Ну это понятно, только что папу проводила. Но это что-то другое. Как будто во сне кто-то пытается мне что-то внушить. Кто? И что? Ох, не прошла даром та встреча с мутантом.

«Да. Вы ключ к равновесию», – в голове не голос, скорее понимание мысли.

Нет, не то.

В убежище явно слышны посторонние звуки. Кто-то уже не спит? Или что это? Рука привычно потянулась за «Гюрзой».

Глава восьмая
Плюс

Я в Зоне Отчуждения давно. Но вот вообще никак не припомню, чтобы мне снились сны о прошлой жизни. Как отрезало. Чаще вообще ничего не снится, а если и снится, то только то, что связано с жизнью здесь, в Зоне. Насколько я знаю, снами управляет наше подсознание. Видимо, подсознание сталкера Плюса во сне чаще всего ему подсказывает, как выжить здесь или ещё какие-то полезные вещи. Зачем вообще моему подсознанию укакалась прошлая жизнь?

А тут даже ещё не проснулся, но понял, что лежу и улыбаюсь, как дурак. Потому что сон приснился из той, из жизни до. Пока не забыл, попытался восстановить в памяти то, что снилось. Поскольку чаще всего либо вообще снов не помнишь, либо забываешь сон сразу после пробуждения. Ну не до снов здесь, чего уж.

Я понял, что не просто улыбаюсь. Ещё не проснулся, а рот уже до ушей. Приоткрыл один глаз и, поддёрнув рукав – спал я в одежде – посмотрел на ПДА. Ну точно! У меня сегодня день рождения! О таких бытовых мелочах в Зоне не всегда помнишь. Я, например, до сих пор не знаю, когда днюха у моей жены, чего уж говорить о Малыше? Да и они никогда интереса к дате моего рождения не проявляли.

Ох, и устрою же я сегодня праздник. Ну если живыми до завода «Росток» доберёмся, конечно же. Заранее такое планировать грешно. Здесь вообще лучше ничего не планировать. Но всё же не «если», а «когда» – надёжнее так думать.

Я понял, что снова улыбаюсь.

Потому как приснился мне не просто кусочек прошлой жизни, а вполне себе реальное воспоминание. Воспоминание о дне рождения, который пришлось отмечать на работе. Нет, ну надо же! В день рождения приснился сон о дне рождения!

В непроснувшемся ещё окончательно мозгу заплавали воспоминания, смешивающиеся со сном, и уже трудно было отличить, что же мне приснилось, а что происходило на самом деле.

Приснились мне времена, как обычно, финансово трудные. Собственно, не припомню, чтобы были другие. По мере возможностей накрыл стол в редакции. Так принято у нас было. Выпивка там, закуска. Как водится, выпивки было больше, чем закуски. И очень скоро последняя приказала долго жить. В том смысле, что алкоголь оставался и много, а вот съесть что-нибудь уже закончилось. Народ голодный, смёл всё враз. Ну мне, вроде как, в магазин бежать не по чину, всё же именинник, а потому выделил какие мог средства, да народ ещё подскинулся, и попросил сбегать за закуской приятеля, главрежа – Кирилла Андреева. Тот с готовностью согласился. Тем более, что у него к этому времени сигареты закончились и бежать всё равно бы пришлось, ибо расходиться быстро не планировали. Да никогда в таких случаях быстро и не расходились.

Ушёл. Ждём. Разговоры разговариваем. Иногда водочки намахиваем, так, без фанатизма – без закуски же. Все ж понимают, что сидеть долго, алкоголя много, а закусить нечем совсем от слова «абсолютно».

Приходит. Все радостные такие, дождались, вот сейчас. Он тоже довольный. Глазки блестят. Раскрывает пакет и начинает выкладывать из него то, что купил.

Немая сцена. К нам едет ревизор.

Ибо достаёт он из пакета одну за другой пять бутылок водки. Тишина стоит такая, что муха пролети – слышно будет. А он, всё так же радостно улыбаясь, лезет на дно пакета и вынимает три пачки кукурузных палочек. Все ждут, чего же он ещё из пакета вынет. У него улыбка сползает, понимает, что от него не этого ждут, сам смотрит в пустой пакет, поднимает глаза, а выражение лица так и говорит: «Ну а что? Я же принёс закуску, угощайтесь, не стесняйтесь».

Самое смешное, что мы эти палочки так и не доели. Но ему потом припоминали этот конфуз при каждом удобном случае.

Я приподнял голову и похрустел шеей. Не самое удобное лежбище. В помещении царил сумрак. Оно и понятно. Свет от сборки Сусанин погасил, когда мы спать улеглись. А под землёй без искусственного освещения ничего и не видно. Судя по тишине, нарушаемой всхрапываниями, все ещё спали. Я нашарил рукой контейнер для артефактов, который бросил рядом с лежаком, чтобы не упирался в бок во сне. Одной рукой открыл его и на ощупь нашёл «Светлячок» – артефакт, производимый аномалией «Электра». Удобная, скажу, вещица. Только слегонца радиоактивная. Но в контейнере носить можно, места много не занимает.

В общем, достал, положил на пол рядом с лежаком, слегка хлопнул по артефакту. Он сразу же начал испускать лёгкий свет. В подземном убежище Сусанина стало немного уютнее.

Я осмотрелся. Вот слева, на соседнем лежаке, спит жена. Ворочается. Видимо, тоже беспокоит какое-то сновидение. Справа вздымается богатырскими храпами гора – это Малыш. Где-то дальше, в стороне ног тоже раздаются посторонние звуки – там спит проводник.

Что же, кроме благодушно-радостного пробуждения меня беспокоит? Ощущения непривычные и неприятные. Словно кто-то пытается мною управлять. Я быстро нащупал «Лунный свет» – артефакт на поясе, где обычно, а с ним даже Контролёр не страшен. Тогда что? Что происходит и почему у меня нехорошие подозрения, что мой мозг подвергается внешнему воздействию?

Стараясь не шуметь, я осторожно сполз с лежака – всё же видно было очень плохо. Кое-как подошёл к «буржуйке» – печка стояла в углу. Почти наощупь нашёл дверцу и аккуратно приоткрыл – какая-никакая, а всё же вытяжка – достал из кармана пачку сигарет, чиркнул зажигалкой. Ох, первая утренняя порция никотина бодрит. Кофе. Чёрт! Мне срочно нужен кофе. Привычно дёрнул рукой, глянул на ПДА. Почти уже девять утра. Да уж, я как та собака Павлова. Утро. Проснулся. Слюна течёт. Нужен кофе.

Эх, видимо заканчивается действие «Светлячка», не хватаем ему сил нормальное освещение выдать, как обычно.

Аккуратно затушил бычок о буржуйку, опять почти вслепую вернулся к топчану и взял рюкзак. Надеюсь, спиртовка никому не помешает. Потихоньку выудил и её, и баночку с кофе, достал налобный фонарик, включил на самую малую мощность, направил вниз и вернулся к печке. Там пристроил свой источник света параллельно земляному полу, чтобы светил в направлении печки. Пять минут и турка с кофе обжигающе горяча и радует светло-коричневой шапкой пены. Налил. Ещё одна сигарета. Теперь уже не торопясь, с чувством, с толком. Глоток, затяжка. Глоток, затяжка. Ох же ж! Да бывает ли что-нибудь приятнее? Ну разве что добавить глоток коньяка и кусочек шоколада. У жены есть и то, и другое, я знаю. Однако не будить же ради этого.

И что всё же пытается залезть в мою голову?