Столетие французской литературы: кануны и рубежи

Французский символизм

Символизм – направление в литературе/ искусстве, цель которого проникнуть в «неизвестное», «услышать неслыханное», «увидеть незримое». Неизвестное не конкретизируется: это – тайна, к которой можно «приблизиться», используя символ – бесконечный по содержанию, рождающий смутные ассоциации чувственных переживаний.

В отличие от аллегории, которая является «застывшим символом» (Гегель), символ, в котором сливаются предмет и его смысл, порождает неисчерпаемость значений и толкований. «Символ не только образ или знак идеи, но действительно живая жизнь идей… в нем все чувственно и действительно»^[21]. Двойственная природа символа обусловливает аналогии и соответствия, создавая «бесконечные цепочки вещей, непрестанно окликающих друг друга»^[22]. Концепция символа, его многозначность снимают оппозиции добра и зла, жизни и смерти, красоты и уродства; противоположные ценности сосуществуют на равных правах, предвосхищая теорию деконструкции Ж. Деррида.

Художник/ поэт – символист стремится уловить неуловимое – то, что скрыто за видимой реальностью, поэтому чисто обращается в мир сказки, грез, в мир фантастических существ, что позволяет проникнуть в царство незримого в поисках «подлинной» реальности. Воспроизводя язык внутренней жизни, символисты обращаются к одним и тем же темам: женщина во всех ее ипостасях – роковая, порочная или воплощение женственности; цветы всех видов и стилизованных форм: эротика, смерть, Сатана, садизм, сладострастие. Неисчерпаемость толкований привлекает символистов к двойственным мифологическим фигурам: фавнам, химерам, андрогинам. Мировоззренческая парадигма символизма обусловленная идеями Платона – мир материальный является копией мира идеального, обусловлены закном тождеств и соответствий, выраженном в поэтической форме английским романтиком У. Блейком: «В одном мгновенье видеть вечность/ Огромный мир – в зерне песка/ В единой горсти бесконечность/ И небо в чашечке цветка».

Непосредственным предшественником французского символизма был романтизм, в природе которого коренится символическое мироощущение. Для Колриджа поэзия – это «способность открыть тайну вещей». Для Новалиса «поэзия имеет много точек соприкосновения с мистическим. Это чувство особенного, таинственного, данного в откровении». Природа воспринимается немецкими романтиками как символ, сквозь который проступают лики Бесконечного; функция поэта истолковывается в орфической традиции – поэт – пророк, медиум, «устами которого говорит Бог». Французский поэт Ж. де Нерваль ощущал себя сновидцем и магом, которому доступна «тайнопись мироздания». В романтизме закладываются первоосновы символистской литературной практики.

Символизм резко порывающий со всеми правилами и канонами, с романтической риторикой, утверждает «Алхимию Слова» и власть Духа над материей, знаменует искусство переходного периода от века XIX к веку XX. Поэты, называющие себя символистами – Рене Гиль. Т. Корбьер, Л. Тайад, Г. Кан, Ж. Лафорг и др. – закрепляли на практике опыт своих предшественников – Ш. Бодлера, П. Верлена, А. Рембо и С. Малларме, составивших славу французского символизма.