Художественным языком новой эры – эры скоростей, автомобилей, телеграфа – становится симультанность, т. е. изображение одновременности самых разных процессов. Симультанность – понятие широко использовавшееся в авангарде. В ритме симультанности написана поэма друга Аполлинера – Блеза Сандрара «Пасха в Нью-Йорке», картины художников Делоне и М. Лорансен; симультанность как особый прием или стиль жизни использовался итальянскими футуристами. Принцип соединения «моментальных снимков» действительности как воплощение единства, универсальности всего существующего, станет выражением «нового лиризма» Аполлинера, основанного на синтезе слова, музыки, кино, фонографа. Симультанность, подчеркивал Аполлинер, может быть «порождена лишь гармонией, при которой объемы и пропорции света достигают души, высшего чувства наших глаз. Только эта симультанность и является творчеством, все остальное – лишь перечисление, созерцание, этюд. Эта симультанность и есть сама жизнь»^[74].

В своем манифесте «Новое сознание и поэты», над которым Аполлинер размышлял всю свою творческую жизнь, он выделил как главное – удивление, поиск истины, творческую свободу, синестезию. Аполлинер рассматривал акт эстетического новаторства не только как изменение художественного языка, но и как изменение сознания. Его кредо – строить и перестраивать мир. Поэтический сборник «Алкоголи» (1913) открывает новую страницу в творчестве Аполлинера. Поэт использует прием обратной перспективы: за «Мостом Мирабо» следует прощание с ушедшим – «Песнь несчастного в любви», а затем «Безвременник». «Плавание» по волнам памяти начинается с «Моста Мирабо» (1912), трагического прощания с художницей Мари Лорансен. «Мост Мирабо» написан в классическом жанре песни, пронизанном аллюзиями с «Большим завещанием» Ф. Вийона – «Время юности ушло, а я продолжаю жить» (Alle s’en est, et je demeure)^[75]. Во французском языке – “je demeure” – я остаюсь, живу – анаграммировано «je meurs» – я умираю. Это игра на антитезе – жизни и смерти, воплощенной в одном слове, – является жестом высокой печали и символом высокой поэзии.

Аполлинер не просто наблюдает, как река жизни уносит любовь, надежды, но и болезненно ощущает жестокость ускользающего времени. Осознание беспощадности времени вызывает ассоциации с Бодлером: «Изменился Париж мой, но грусть неизменна». Из диалога различных культурных эпох средневековья (Ф. Вийон), XIX века (Ш. Бодлер), ХХ века (Г. Аполлинер) складывается «психологическая симультанность», которая сводит воедино одномоментное время и длительность.

Любовь уходит как вода разлива
Любовь уходит. Бьет час и ночь грядет
Незримо я остаюсь дни мчатся мимо…
Бьет час и ночь грядет незримо
Я остаюсь дни мчатся мимо
Так день за днем идут без перемены
Их не вернуть.
Любовь и счастье тленны
Мост Мирабо минует волны сцен.
Бьет час и ночь грядет незримо
Я остаюсь дни мчатся мимо

(«Мост Мирабо» Пер. И. Кузнецовой)

Стихотворение «Зона» – образец кубистской поэзии. Принцип симультанности создает трехмерное пространство: записанные обрывки случайных разговоров, горькая исповедь покинутого возлюбленной поэта; рефлексия исповедующегося поэта. Принцип местоименного чередования, смены «я» на «ты» – средство изменения ракурсов восприятия, обусловленное симультанностью, т. е. воспроизведением одновременности разных событий. Поэт как бы сочиняет на ходу; здесь нет никаких правил просодии, пунктуации. В сплошном потоке возникают события, происходящие в разных местах.

«Вот ты на Средизерноморском побережье
В тени цветущего лимона нежишься…
В Марселе средь арбузов ты идешь по рынку…
Ты в Амстердаме от девицы без ума…
В Париже ты под следствием один».

Такая концентрация времени и пространства способ создания «открытости» текста, вбирающего в себя всю вселенную. Прогуливающийся поэт «подбирает» все приметы новой реальности – авто, самолеты, рекламу, Эйфелеву башню. Сам Христос понижен в ранге до «метательного аппарата»:

«Бог снятый в пятницу с креста воскресший в воскресенье Взмывает в небо Иисус Христос на зависть всем пилотам И побивает мировой рекорд по скоростным полетам».

Для стихотворения характерен ритм резких скачков, перебоев, сопоставление несопоставимых явлений. Все это «удивляет» – возвышенное и бытовое оказываются в одной плоскости: страдающий от несчастной любви поэт попадает в стадо «ревущих» автобусов: