Время светлячков

– Мы богини, и нам подвластно всё! – Афродита, так же, как и Злата, певуче растягивала слова, но голос у неё был громче и сильнее; аффирмации проникали прямо в подсознание, убирая ложные установки и закладывая новые программы. – Женская сила управляет этим миром, и все наши мечты быстро сбываются, потому что мы достойны только самого лучшего и, танцуя, плавно, мягко, но упорно движемся к своей цели!

Мурашки побежали по коже Лары, ей вдруг стало страшно, потому что странные неведомые доселе желания всколыхнулись глубоко внутри и начали подниматься наружу, требуя скорейшего воплощения. В этот момент она поняла, что никогда прежде себя не знала, и, возможно, лишь сейчас, на этом семинаре, увидит и поймёт, чего действительно жаждет её беспокойная душа, до этого дня находившая самовыражение лишь в творчестве – но были ли иллюзорные разноцветные мазки по холсту тем, для чего она явилась в этот мир?

После танца Афродита раздала девушкам листки и фломастеры.

– Вам нужно изобразить мужчину, которого вы хотите притянуть в свою жизнь. Это может быть и реальный человек, с которым у вас уже есть отношения, если их надо улучшить.

Под спокойную медитативную музыку девушки рисовали в свете дрожащих свечей, сидя на полу. Воображение Лары быстро покинуло реальность, и она бездумно отдалась потоку вдохновения. Однако, на сей раз она творила не абстрактные образы, а нечто такое, что должно было обязательно воплотиться наяву. На её листке чёрточка за чёрточкой появлялся красивый статный мужчина, высокий, с пронзительным взглядом чёрных глаз. На нём был синий немного старомодный пиджак, и он стоял, сложив руки, спокойный и уверенный в себе. На заднем плане Лара изобразила небо, на котором горели одновременно золотое жаркое солнце и холодная белая луна.

– Ого, какой классный, – сказала одна из девушек, заглядывая в листок Лары, – прямо как живой, кто это?

– Не знаю, – Лара смущённо пожала плечами, – это не конкретный человек, просто намерение.

– Она ж художница, – улыбнулась Злата.

– Правда? Нарисуй и мне, – попросила девушка, – а то у меня непохоже получилось. Могу дать фотку своего парня, только до сумки сбегаю.

– Девочки, каждая рисует сама, – возразила Афродита, – важно ваше восприятие и ощущение.

К схематичному образу человека девушки добавили энергетические центры в виде цветных кругов, а затем, держа листки перед собой, танцевали с ними медленный танец, посылая свою энергию в разные чакры воображаемого партнёра.

– Никакой магии, – мелодичным голосом поясняла Афродита, – всё очень просто. Женская сила, нежная и тёплая – это то, на чём держатся нити нашего мира, и любое ваше желание рано или поздно неизбежно сбывается. Сейчас вы просто делаете это более осознанно и ускоряете процесс, который могли заблокировать чужеродные программы, встроенные в вас обществом, семьёй, окружением. Признайте же свою власть, верните себе могущество, принадлежащее вам изначально! Своей сексуальной энергией вы можете управлять всеми процессами в мире, а не только влиять на волю мужчин. Сосредоточьтесь на ритуале. Если человек реальный, то представьте, что вы от него хотите, и посылайте своё желание в его межбровный центр. А если он – пока лишь плод воображения, то тяните его к себе сияющими нитями энергии, исходящими из сердечной чакры, чтобы он быстрее проявился в вашей жизни.

Держа перед собой схематичный портрет, Лара медленно двигалась под спокойную музыку и старалась выполнять указания наставницы. Это почему-то было нелегко. Во-первых, нарисованный образ кого-то ей сильно напоминал… Яра? Нет, не исключая некоторого сходства, она не могла сказать, что это был он. В облике вымышленного персонажа сквозила холодная надменность, острый ум и скрытая сила – Лара почти чувствовала его присутствие, словно он усмехался, глядя прямо ей в глаза. Странные забытые эмоции всколыхнулись в груди, и вместо светло-зелёных лучей любви она ощутила что-то вроде электрических разрядов между ней и иллюзорным мужчиной. Иллюзорным? Сейчас она могла бы поспорить, что изобразила конкретного человека, который стоял перед ней будто во плоти.

Лара испугалась и уронила листок. Голова закружилась, ей стало не по себе. Девочки подбежали к ней, спрашивая, что случилось. Она посидела немного у стены, потом порвала и выбросила рисунок, с удивлением заметив, как дрогнуло и сжалось при этом сердце.

– Можно, я уйду пораньше? – попросила она Афродиту. – Мне что-то нехорошо.

– Да, конечно, – откликнулась наставница, – у нас осталась только недолгая медитация. Злата тебе расскажет, что нужно взять завтра.

Оказавшись на улице, Лара почувствовала себя лучше. Она решила прогуляться и пошла домой пешком через мост. От ночной свежести и тишины мысли и чувства приходили в порядок. Думать о том, что произошло на семинаре, Лара не хотела – мало ли что бывает, особенно в трансе. У неё всегда хватало в голове различных странных фантазий, так что лучше было поскорее забыть неприятные ощущения. Тем более, они занимались в очень интенсивном режиме, делали много упражнений, танцевали до изнеможения.

«Надо как следует выспаться, – сказала себе Лара, – и всё пройдёт».

Смерть

– Сегодня – последний день, – напомнила Злата по телефону, – будет групповое занятие с мужчинами.

– Что? – Лара не могла не засмеяться, так двусмысленно это звучало.

– Трансформация. Практика умирания. Нужно принести с собой…

– Гроб?

Девушки зашлись хохотом.

– Ларик, ну я серьёзно, – сказала Злата.

Перестав певуче растягивать слова, она как будто сразу превратилась из богини в обычную девушку.

– Ну, а что ещё нужно мёртвым?

– Мёртвым-то ничего, но это же не на самом деле. Хотя будет похоже… Ты должна взять одеяло (потому что мы замёрзнем) и амулет – любой, какой захочешь взять, что-то материальное, символ, который можно держать в руках. Он поможет вернуться к жизни.

Дневник Лары

Слушай. Каждый удар бубна, как и твоё сердце, бьётся в ритме Земли.

Дыши… Каждый твой вдох собирает и концентрирует энергию внутри тебя. Ту, что необходима для перехода.

Смерть всегда рядом, на расстоянии вытянутой руки за плечом. Ты призываешь её, и она следит своим зорким взглядом, готов ли ты уже, и когда она видит твою непоколебимую решимость, твоё бесстрашие, она делает всего один шаг и наносит удар.

Это лишь краткий миг… как правило.

Меня сковали руки удушья, моё тело билось в агонии, но я продолжала дышать. Холод проникал в конечности, он двигался вверх, заполняя живот, грудную клетку; я чувствовала его как оцепенение, овладевающее всем моим телом. И мне было приятно. Лёгкие мурашки, движение энергии; стремительный вихрь, сметающий всё на своём пути, ощущение пронизывающего давящего ветра, магнитная буря, уничтожающая Вселенную, и я осталась одна, посреди этой бури, которая поглотила всё. Где-то ещё, рядом, моя свободная душа танцевала в окружении зеркал…

Мне не было страшно. В последние мгновения жизни я готовила себя к этому Переходу, к этому тотальному одиночеству, и оно стало настоящим подарком для меня.

Всё обретало смысл. Я наконец-то осталась наедине… Сама с собой. Нескончаемый вихрь разрушал всё живое, а я грелась в его лучах, купалась в его безжалостной энергии.

Холод сковал насквозь, кто-то плакал; возникли люди, что-то значащие для меня в жизни, их образы – какими они остались в моём воображении; так вспоминаешь последнюю встречу с человеком, который умер. Но тут всё было наоборот.

Они плакали; прощались со мной. Вдруг стало темно. Глухие удары комьев земли, отдалённые всхлипы; я всё глубже погружалась в эту тьму; и наступала ночь. Я знала, что мне предстояло родиться заново, и хотела оставить всё лишнее земле. Скинув с плеч ненужное прошлое, как тяжёлый рюкзак, я кинулась к слепящему солнцу и оказалась в лучах Божественной Любви. Меня накрыло состояние вне слов и мыслей; осталось только чистое беспечное блаженство.

А потом была переправа, проводники, пещера; огни, священные танцы, и моё окаменевшее тело рассыпалось, превратившись в прах.

Всё замолкло. Моё существование прекратилось, осталась только Земля. Остались реки и деревья, поля, трава, цветы… Всё, кроме меня.

«Продолжайте дышать. Не останавливайтесь!» – голос наставницы глухим булькающим эхом доносился будто из-под воды.

После выдоха прошло так много времени, а естественная потребность вдыхать растворилась в спокойствии смерти. Личная реальность отдельной человеческой жизни утратила основу: мир продолжал существовать, но в нём больше не было меня.

Невероятно трудно было заставить себя сделать вдох, внимая словам наставницы. Практически невозможно. Прижав к груди магический предмет, мы неохотно возвращалась в тело и наполняли его новой жизнью. Как младенцы, преодолевшие трудный переход, мы изумлённо взирали на этот новый удивительный мир.

Слов не было, слёз – тоже, но зато чудо жизни предстало перед нами в первозданной чистоте и ясности, свободное от страхов и былых иллюзий. Мы танцевали, как безумные, поздравляя друг друга с рождением.

– Следите за знаками. – сказала Афродита, – сейчас вся ваша жизнь начнёт стремительно меняться.

Затем мы стояли в кругу молча, взявшись за руки, и моя рука утонула в тёплой ладони Яра… я слегка сжала её и ощутила, как энергия электрическим разрядом проникла в моё тело, распространившись внутри пульсацией тепла и беспричинной радости. Не знаю, было это связано с практикой или с ним лично. Мы смотрели друг другу в глаза и улыбались. Он чуть заметно кивнул мне и будто не хотел убирать руку. Остальные уже пошли собираться, а мы всё стояли и молчали. Потом он глубоко вздохнул и разжал пальцы; но мне не хотелось его отпускать.

(Уже который раз рядом с ним какие-то странные состояния…)

Яр поднял глаза, он улыбался, и я не могла перестать смотреть на красивый плавный изгиб его тонких, но чувственных губ.

– Теперь мы – новые люди, – сказал он.

– Ага, – согласилась я, чувствуя одновременно радость и страх.

В воздухе вокруг нас словно дрожали невидимые нити энергии…

…Что-то пришло в движение, я не знаю, плохо это или хорошо, но его уже не остановить.

* * *

Лара спала крепко. Ничего не помнила. Высыпалась быстро. Последняя выставка прошла как в тумане.

В воскресенье зашла Злата, вся в слезах.

– Что с тобой? – спросила Лара.

На самом деле она почти ничего не знала об этой хрупкой светловолосой девушке, казавшейся такой сильной и уверенной в зале, а сейчас совершенно разбитой и растерянной. Лара пришла к ней однажды на занятие по йоге, но они обе сразу ощутили некую связь друг с другом. После занятия Лара осталась, чтобы задать ей какой-то вопрос, и Злата пригласила её на семинары, которые «не для всех». Сейчас она сидела рядом, плакала молча, а Лара не знала, как ей помочь.

До сих пор она воспринимала Злату как учительницу, наставницу, богиню – кем же она была на самом деле?

– Этот семинар – особенный, – сказала Злата сквозь слёзы.

– Хочешь чаю? – спросила Лара, не зная, что ещё делать.

– Давай. Зелёный? – Злата подняла ясные голубые глаза, в которых было столько боли, что все мысли и вопросы тотчас исчезли из головы Лары.

Она автоматически заварила чай и села напротив.

Слова родились не сразу. Злата пила глоток за глотком, вытирая слёзы, не глядя на Лару, а потом, сжимая тёплую чашку в ладонях, как спасение, проговорила тихо, но отчётливо:

– Знаешь… у меня была семья: муж и сын.

Лара знала, что она старше, но никогда о таком не думала. Она считала, что Злата специально создаёт вокруг себя ореол таинственности, чтобы привлечь людей на занятия, но теперь она увидела, что дело не только в этом.

– Что значит – была?

Злата залилась слезами, и чай уже не помогал.

– Они разбились в автокатастрофе, – продолжала она, – мы ехали все вместе… Муж не справился с управлением, машину вынесло на встречку. Я почти не пострадала, смогла выбраться из машины, вытащила ребёнка… он… умер у меня на руках. И знаешь, что? Он был такой спокойный, будто не боялся умирать, мне даже казалось, что он улыбается и как будто говорит мне: «Не плачь, мама, всё хорошо. Я люблю тебя».

Она плакала несколько минут, уткнувшись в платок, который дала ей Лара.

– Он был настоящим ангелом, – продолжала Злата, немного успокоившись, – всегда, с самого рождения, как будто знал, что ему суждено, был спокойным и серьёзным, не давал мне волноваться по пустякам. Будто бы пришёл, чтобы спасти меня, сказать мне что-то, взять на себя плохую карму и затем уйти.

Серый кот, словно понимая, о чём рассказывает Злата, подошёл к ней, запрыгнул на колени и, замурчав, свернулся клубком, зажмурил глазки.

– Утешает тебя, – улыбнулась Лара, – этот кот у меня не простой. Я нашла его на улице, он пытался взобраться на бетонный столб в то время, как его братья и сёстры сосали мамкину сиську.

– На столб? – Злата засмеялась.

– Ага, я не шучу, – сказала Лара, – он и дома лазил маленький до самого потолка: вон, посмотри, где следы его когтей,

видишь? Поэтому я назвала его Бесик, он и до сих по любит побеситься.

– Правда? – сказала Злата, – Спасибо тебе.

– За что? – не поняла Лара.

– Что выслушала меня… мне нужно было с кем-то поделиться… Я никому не рассказываю… из тех, кто знает меня недавно. Боюсь, что будут говорить всякие слова, ну знаешь, неискренние, банальные, люди ж не знают, что сказать в таких случаях. Я не люблю этого. А ты… попыталась отвлечь. Даже рассмешила. Спасибо за это. Мне легче стало.

– Это Бесик пришёл тебе помочь, – возразила Лара, – а я тоже понятия не имею, что сказать, потому и мелю всякую чушь. Я совсем ничего не знаю о страданиях и боли. Ты молодец, ты сильная. Идёшь дальше несмотря ни на что и другим помогаешь. А я… не уверена, что хотела бы иметь детей. Я ведь даже любить не умею.

* * *

Перед сном Лара думала о смерти и рождении, обо всех этих странных вещах. Бесик мурлыкал, свернувшись клубочком рядом на подушке; Лара разрешала ему многое. Он был её единственным близким существом на всем белом свете. Ей вдруг стало грустно. Она вспомнила Яра; как они стояли после семинара, держась за руки – время словно застыло в тот момент. Лара, однако, знала, что он женат, и отгоняла любые мысли о нём… хотя он, безусловно, был похож на того мужчину с портрета, который она рисовала, закладывая намерение.

– Всё же это не он! – сказала Лара коту, – Бесик, сделай что-нибудь, чтобы я перестала думать и заснула.

Словно понимая её, кот залез выше на подушку и свернулся клубком почти на голове у хозяйки. Лара любила, когда он так делал: своим пушистым теплом и мурчанием Бесик словно разгонял все беспокойные мысли и образы. Она заснула быстро и без сновидений.

Остров

Лара хорошо помнила их первую встречу. Была середина весны, и она перепрыгивала на каблуках через грязные лужи, стараясь сохранить равновесие и красивую осанку. Богиня в любой ситуации должна выглядеть достойно.

Чёрный паджеро, мигая аварийкой, ждал её на дороге напротив дома. Они не стали заезжать во двор, вечно заставленный машинами, потому что от крайнего подъезда Лары до проезжей части было совсем недалеко. Злата махала ей в открытое окно автомобиля, из-за её плеча выглядывал сидящий за рулём темноволосый мужчина, он внимательно следил за Ларой с улыбкой, не отводя взгляда. Когда она села на заднее сидение, он обернулся к ней и представился:

– Яр.

Протянул большую ладонь, которая оказалась очень тёплой, прямо горячей по сравнению с её вечно холодными руками, и маленькая ладошка Лары утонула в этой огромной пятерне. Сама же она тонула в омуте пристального взгляда его тёмно-синих глаз. Несколько секунд он не отнимал руки, продолжая смотреть ей в глаза, и Лару внезапно пробило жаром с ног до головы – никогда в жизни она не чувствовала такого странного огня между собой и другим человеком, тем более совершенно незнакомым.

Всю поездку она сидела в замешательстве, сложив руки, которые вдруг не только согрелись, но даже вспотели, и, моргая, смотрела то на проносящуюся мимо дорогу, то на его затылок. Ей почему-то показалось, что этот человек увидел её насквозь и прочитал все её тайные мысли и желания. Хотя особых тайн у неё не было, но ей все равно сделалось как-то не по себе и при этом неудержимо тянуло к мужчине, везущем её и Злату на очередной семинар.

Однако, вскоре она отвлеклась на болтовню с подругой и забыла о своих странных состояниях.

В первой практике участники встали цепочкой друг за другом, и Яр оказался за Ларой. Они делали друг другу массаж; его сильные нежные руки массировали её шею, плечи и верхнюю часть спины, и она почувствовала вдруг, как будто их тела потеряли границы, и его мощная мужская энергия наполнила её тело, от макушки до стоп, задерживаясь в животе, закручиваясь там и циркулируя по телу волнами блаженства. Лара закрыла глаза и не хотела, чтобы это кончалось, но нужно было уже разворачиваться. С трудом выйдя из транса, девушка положила руки на его широкие плечи. Он был очень высоким, и ей пришлось подняться на цыпочки для удобства. Она зажмурилась, боясь потерять контроль, так как вообще не понимала, что происходит. Это было безумно приятно – ощущать его тёплую кожу под своими пальцами, и, надеясь, что он теперь чувствует то же самое, Лара посылала ему волны своей женской энергии. Когда всё закончилось, Яр улыбнулся ей. Она ни разу не испытывала такого, но решила, что это просто воздействие магии семинара, и решила не думать об этом.

* * *

Постепенно они подружились. Яр со Златой часто заходили вместе, они втроём пили чай и говорили обо всём на свете. Это было замечательно, но часто после их ухода накатывала какая-то тоска. Прошло несколько месяцев, уже стояла июльская жара, а в жизни Лары по-прежнему ничего не изменилось. Все намерения, которые она с таким энтузиазмом закладывала на зимних и весенних тренингах, как будто где-то зависли и не спешили исполняться. Мечта о прекрасной любви оборачивалась разочарованием. Яр был женат, и о нём не стоило думать, да и к тому же, она не замечала в нём признаков интереса к ней, а других вариантов не было.

Лара целыми днями писала и совсем выпала из реальности, даже не задумываясь о том, почему друзья давно к ней не заходят.

Звонок телефона, как обычно, вернул её обратно на землю.

– Привет, – сказал Яр, – как ты?

– Привет, – откликнулась девушка, пытаясь улыбаться, но вдруг поняла, что от звука его голоса ей стало очень грустно, – да не очень.

– Что такое?

– Не знаю. Устала от всего.

В последнее время Лара получала много заказов на портреты – она не любила заказы, однако, чтобы оставаться на плаву, приходилось и этим заниматься – ведь всякое могло случиться, а за портреты хорошо платили. Это были внешние причины, но в глубине души девушка понимала, что, загрузив себя работой, пытается заполнить внутреннюю пустоту.

Голос Яра был какой-то грустный, спокойный, чуть приглушённый. На заднем плане звучала приятная музыка.

– Знаешь, я сейчас на одном семинаре, – сказал он, – на острове в Карелии, тут озёра, очень красиво. Много разных интересных людей, семинары по йоге и энергетическим практикам, творческие тоже есть. Танцы Единения каждый вечер – это практика такая… Слышишь музыку? Приезжай, тут очень здорово. Я, наверно, буду ещё неделю.

– Хотелось бы, – вздохнула Лара, – но к сожалению, мне нужно закончить работу, не уверена, что успею.

– Ничего, приезжай как сможешь, – сказал он.

Его красивый голос вдруг слегка задрожал, и в нём послышалось Ларе волнение и скрытая мольба. Непонятные переживания передались девушке, по телу побежали мурашки, и какое-то завораживающее чувство обволокло её, как дурман.

Она молча слушала, как добраться до острова, кажется, даже записывала информацию на листок, но словно проваливалась в странную пустоту.

Дальше Лара ничего не помнила: как закончила заказ, как собралась и приобрела нужные вещи: палатку, спальник, в каком магазине она их купила, как договаривалась со Златой присмотреть за котом… Всё это стёрлось из её памяти.

И вот одинокая странница, на попутках добравшаяся в незнакомое место, брела среди сосен по песчаной дороге, разглядывая разноцветные палатки и ленточки на ветках деревьев, вдыхая чистый свежий воздух и чувствуя себя немного потерянной и словно пустой изнутри.

Она не писала Яру. Ей хотелось отправиться в это путешествие самой и найти в нём что-то своё, не зависеть от него, несмотря на приглашение. Лару с одной стороны неудержимо влекло к этому человеку, но с другой – она боялась сближаться с ним: из-за того, что он был несвободен, но не только… Думая о нём, девушка ощущала какой-то необъяснимый страх, будто связанный с каким-то воспоминанием, но каждый раз, когда она пыталась поймать нить этого воспоминания, оно терялось и проваливалось во тьму, оставляя лишь след недоумения и лёгкое чувство тревоги.

Навстречу шёл какой-то человек. Вначале Ларе показалось, что это Яр, но, когда он приблизился, стало понятно, что нет. Она даже удивилась, как могла их спутать – внешне они сильно отличались.

«Может, дело в энергетике, – подумала она, – и возраст примерно одинаковый».

У него были русые волосы, круглое лицо и добродушная улыбка.

– Привет, – незнакомец протянул Ларе руку, которая оказалась тёплой, тоже как у Яра.

– Привет.

– Ты только что приехала?

– Да.

– Жаль, тут всё уже заканчивается.

– Ничего, – она посмотрела в его ясные светло-серые глаза, – мне просто нужно отдохнуть.

– О, ну тогда ты вовремя, – заявил он, – народу осталось мало, многие разъехались, зато расслабление полным ходом. Да, я Стас.

– Лара, – представилась она.

Он помог ей поставить палатку, не обращая внимания на недовольные взгляды своей девушки, угостил чаем, рассказал, какие семинары и где ещё проходят. По всему лагерю стояли большие шатры, некоторые из них уже пустовали, в других ещё шли практики.

Потом Стас неожиданно куда-то убежал, и Лара с его девушкой остались вдвоём.

– Вот такой вот он и есть, – вздохнула девушка, – всё время где-то пропадает, находит что-то или кого-то и собирает в свою коллекцию.

Лара улыбнулась ей, чтобы она не грустила. Она была невысокая, плотненькая, с вьющимися тёмно-русыми с рыжинкой волосами и конопушками по всему лицу. Ларе понравились её конопушки.

– Извини, – сказала она, – я только что приехала, хорошо, что он меня подобрал, а то бы я вообще не понимала, что делать, я и палатку не умею ставить.

Девушка посмотрела на неё и улыбнулась в ответ.

– Как тебя зовут?

– Катя.

– Лара. Меня пригласил мой друг, возможно, он где-то здесь. Пойду поищу.

Катя кивнула и осталась в одиночестве сидеть на бревне и смотреть на озеро.

* * *

Лара зашла в один из шатров и попала на практику связи с родом.

Нужно было вызвать предков и, ощущая их позади себя, принять силу и помощь рода. Лара ничего не знала про свои корни, но ей почему-то представился рыжеволосый викинг. Улетев в фантазии, она даже успела пообщаться и выпить с ним пива, прежде чем занятие закончилось, участники вышли из транса и открыли глаза.

«Что за ерунда? – подумала Лара. – Наверно, это просто усталость и свежий воздух».

– Привет, – сказал сверху приятный мужской голос, и она подняла глаза.

Молодой черноволосый парень стоял рядом, изучающе её разглядывая.

– Не видел тебя раньше, – сказал он.

– Я только что приехала.

– Да? Но ведь всё уже заканчивается.

– Я вовремя, – улыбнулась Лара и поднялась, наконец, с разноцветного коврика.

– Ты откуда? – спросил парень.

Вдруг оказалось, что он знает Яра и что Яр уже уехал.

Лара не понимала, радоваться ей или грустить.

– Он хотел остаться подольше, – сказал её новый знакомый, Кирилл, – но тут кое-что случилось, и ему пришлось уехать. Странно, что он тебе не сказал, если сам тебя пригласил. Кстати, скоро начнутся танцы, они здесь каждый вечер, придёшь?

Она кивнула, и тут появился Стас.

– Лара! – кричал он и бежал к ней. – Я тебя искал! Пойдём гулять.

Наконец, она попала в круговорот событий и эмоций. Никаких семинаров и практик, а только чистые переживания, общение, люди, новая радостная реальность – именно то, чего ей не хватало в жизни.

Они гуляли со Стасом по побережью, усыпанному огромными камнями, встретили местных людей, которые искали палатку, а у него как раз оказалась лишняя. Местные пригласили их на свой катер, угостили пивом, хотя на семинарах алкоголь был запрещён, и, прокатившись до лагеря, Лара со Стасом спрятали в кустах ещё по бутылке, а потом, отдав палатку, побежали танцевать.

В большом шатре играла завораживающая музыка, пробуждающая эмоции, люди ритмично двигались, обнимая друг друга за плечи, сначала в большом кругу, потом парами. В шатре было темно, только множество маленьких свечек горели по периметру. Стас взял Лару за руку и привлёк к себе. Они танцевали, крепко прижавшись друг к другу. Тепло его тела успокаивало, а музыка убаюкивала нервы и совесть. Она вдруг пожалела, что Яр уже уехал, всё же они чем-то были со Стасом неуловимо похожи, может быть, именно поэтому её и тянуло к этому полузнакомому чужому мужчине. Хотелось растянуть мгновения, но она решила, что не стоит.

– Давай погуляем, – прошептал он, прижимаясь щекой к её щеке.

– Прости, но… я лучше пойду к себе, – сказала Лара, опуская глаза и отстраняясь. Она вдруг вспомнила печальную одинокую Катю.

– А как же пиво?

– Если хочешь, пей сам или оставь на завтра.

– Ну ладно, – грустно вздохнул Стас.

* * *

Лара не помнила, спала или нет.

Рано утром берег был красив и пуст, она сидела на склоне и курила шаманскую глиняную трубку, которую купила вчера на развале. Каждый день ребята-хиппи раскладывали разные необычные красивые вещи: подвески, браслеты, трубки, чашки – на больших цветных покрывалах посреди лагеря. С трубкой даже удалось купить немного табака, он был ароматный и очень успокаивал. На коричневой глине было вырезано изображение змеи.

Солнце освещало большие плоские камни у озера. Обнажённая девушка с длинными светлыми дредами спустилась к берегу и села на них, подставляя своё стройное тело утренним лучам. Здесь, в лагере, царила невероятная атмосфера свободы.

«А что, если отпустить всё? – подумала Лара. – Отбросить страхи и сомнения, поддаться своим желаниям и последовать за ними, куда бы они ни вели?».

Лара втянула ароматный дым, и приятное тепло разлилось внутри. Она вдруг ощутила, как сильно ей не хватает близости, принятия, понимания, чувств – не мимолётных, какие возникали порой и быстро угасали, а настоящих, живых и глубоких.

Справа, чуть позади, раздались нежные переливы гитарных струн. Она удивлённо обернулась. Стас в одних трусах сидел на берегу, обнимая гриф, улыбался и смотрел вдаль. Она и не заметила, как он подкрался.

– Что, тоже не спится?

Лара улыбнулась в ответ. Он играл что-то спокойное, медитативное.

Размышления на рассвете принесли радость и облегчение. Начинался новый день, и с ним – кто знает, может быть, долгожданные перемены.

* * *

Стас раскладывал на камнях какие-то странные карты: это была его стихия, то, чем он занимался здесь, когда проходили семинары. Каждый участник вытаскивал себе несколько карт и медитировал на них. Стас немного объяснял значение, но в основном имели смысл собственные ощущения, переживания, возникающие при внимательном разглядывании изображений.

На первой карте Лара увидела восьмиконечный символ в солнечной сфере, который окружали люди, занимающиеся практикой, на второй – огромную зелёную змею, гипнотизирующую взглядом, на заднем плане – какой-то храм, на четвёртой – маленькую девочку у чёрной воды. Это выглядело довольно зловеще: солнце садилось за темнеющий лес, и все деревья оскалились демоническими лицами. Следующая карта изображала ведьму, горящую в костре. Пламя поднималось вверх, превращаясь в небе в золотисто-красную птицу феникса. Чёрные обгоревшие перья падали вниз на землю, усыпанную костями. На последней карте девушка в свадебном платье, испачканном в грязи, плакала над гробом, стоящим посреди леса, и вокруг из тьмы выступали страшные морды злобных духов. Основные картинки окружало множество второстепенных дополняющих деталей, их можно было разглядывать бесконечно и представлять всё, что угодно.

Лару напугали эти изображения, и она даже немного отодвинулась от них.

– Что у тебя? – Стас склонился к её картам и около минуты задумчиво их разглядывал.

– Будь осторожна, – пояснил он наконец каким-то неуверенным тоном, – давненько мне не приходилось видеть сразу столько негативных карт. Тут что-то связано с прошлым и ритуальной магией, я бы тебе не советовал играться в подобные игры.

– Но я ни во что такое не играю, – растерянно пробормотала Лара.

– Тогда не думай об этом, – улыбнулся Стас, – в любом случае, это всегда не так серьёзно, как кажется. Возможно, ты просто устала, и твоё сознание говорит, что тебе надо немного отдохнуть.

Вечером она гуляла одна. Яркие флажки украшали разноцветные шатры, на верёвке в центре лагеря люди вывешивали красочную этническую одежду, которую решили оставить в дер, и её можно было брать просто так. Огромные плоские камни отливали металлом на закатном солнце, ели и сосны шумели кронами в высоте. Художники с мольбертами и красками старались запечатлеть невероятную красоту карельских пейзажей, огромное озеро разливалось, как море; другой брег скрывался вдали, а посредине маячили несколько островков с невысокими деревьями. На берегу разместилась самодельная баня из воткнутых в землю столбов, обтянутых тёмной плёнкой.

Самая настоящая баня, с печкой и трубой, так что во второй половине дня оставшиеся в лагере люди с удовольствием мылись там все вместе, хлестали друг друга вениками и беспрестанно бегали нырять в озеро, чтоб затем снова вернуться в парилку, и так много раз.

По ночам Ларе по-прежнему не спалось.

Рисовать ей тоже не хотелось, несмотря на всех этих людей с кистями и полотнами. «Возможно, – думала она, – позже, дома, в спокойной атмосфере, удастся вспомнить и запечатлеть всё это – и образы, и состояния».

Состояния были не сильными, скорее, расслабленными и необходимыми, очень естественными.

Обычно Лара наполняла свои картины фантастическими образами, которые не давали ей покоя, особенно по ночам. Неизвестно, откуда брались эти образы: из подсознания, из прошлых жизней, от бурного воображения или ещё от чего-то. Если бы девушка перестала делиться ими в своём творчестве, они бы, наверно, разорвали её на части.

Парень Костя из соседней палатки, смешной, худенький, тщедушный, всё время пытался привлечь её внимание и теперь, когда она, отчаявшись уснуть, выбралась на воздух покурить, налил ей травяного чаю.

Они сидели и пили горячий напиток в тишине летней ночи, и он, поправляя очки, предложил Ларе разделить с ним палатку. Она захлебнулась чаем от смеха. Костя остался грустить в одиночестве, а Лара полезла к себе. На самом деле, ей было жалко его, но что она могла сделать?