Каракули сказочного графомана. Ничего себе сказочки

Темнокрылый

Взаимная любовь – редкость. Безответная любовь – боль. Это всего лишь очередная сказка. Красивая сказка. Но хеппиэнда не будет.

Двое стояли над пропастью.

– Не боишься? – спросил он.

– С тобой я ничего не боюсь! – ответила она.

– Тогда полетели?

– Полетели!

Он расправил темные крылья. Огромные, красивые, темные крылья. Они закрыли собой небо, луну и её. Взмах и они устремились в небо, лишь темная-темная тень шлейфом следовала за ними…

 
На темных крыльях воин опустился,
Сказал «Привет» и руку протянул.
За ним зловещий темный свет струился,
Но этот свет её не обманул.
– Как странно… Темный, но какой-то теплый…
И кто ты – ангел или демон мой?
– Я человек, – лишь тихо он промолвил,
Каким придумаешь, таким и буду твой.
– Придумала! Ты будешь нежный демон!
С душою волка, ангела и птицы,
Которому останутся неведомы,
Ограничения, запреты и границы.
И темнокрылый воин улыбался,
Внимая речи той, что была рядом.
И понимал, что добровольно сдался.
Под тем восторженным, наивным взглядом.
Он обучал её всему, что знал и помнил,
Искусству выживать и снаряжаться.
Как боль терпеть упрямо и безмолвно.
Бороться до конца и не сдаваться.
Всё время вместе, ни минуты друг без друга.
Две части целого, что разделить нельзя.
– Ты боевая моя верная подруга.
– Ты мой единственный и я навек твоя.
И воин восхищался ученицей,
Она, как губка впитывала всё,
И словно книгу – страница за страницей,
Читала, изучала мастерство.
Круговорот сражений и турниров,
Арена, башни, звери и поля.
Забыла заповедь – не сотвори себе кумира.
Она жила, его боготворя.
Она росла и крепла и, казалось,
Так будет вечно, только грянул гром.
И маленькая трещина – сначала.
Переросла в большой, большой разлом.
Над новою вершиной, на закате,
Она всецело доверяла лишь ему.
Но он сказал: – Здесь точка невозврата.
И к звёздам путь наверх мне одному.
А дальше молча, взмах огромных крыльев.
И воин устремился к звёздам ввысь.
Её полет окончен. Серой пылью,
Без света без тепла и камнем вниз.
 

Она лежала на дне пропасти. Не чувствовала тела, не ощущала боли. Она лежала и смотрела туда, наверх…

Там, на краю пропасти стояли двое… Темный воин взмахнул своими большими темными крыльями… Они закрыли небо и луну. И темный шлейф тянулся за ними темной тенью…

Неведомая сила вдруг подхватила её и понесла по воздуху, туда, вслед за ними. И до неё вдруг дошло, что эта серая тень – она! И то ли волчий вой, то ли крик израненной птицы разнесся над пропастью…

Общая беда

 
Одна страна напополам разделена,
Мир варварский давно огнем объят,
Идет война и жертв уже немерено,
Как много пало молодых ребят.
И доводы разумные не действуют,
И кровь рекой не сдерживает злость,
Война и гнев цветут, прелюбодействуют,
Никто не помнит – а с чего все началось.
А рухнул мир как водится от женщины,
Что братьев двух совсем с ума свела,
И долгий мир распался и дал трещину,
А женщина тогда с другим ушла.
И родилось ужасное проклятие,
Что будут люди воевать всегда,
Покуда злость, рожденная при братьях,
Не победит одна на всех беда.
В войне с годами люди позабыли,
Откуда и с чего все началось,
Но вот однажды с нереальной силой,
Плечом к плечу сражаться довелось.
Ту силу называли Злобной Кровью,
Она из гнева и из крови родилась,
И этот монстр двенадцатиголовный,
Всех варваров прихлопнуть поклялась.
Из недр земли однажды на поверхность,
Средь поля битвы вышло само зло,
Из крови павших черпая бессмертность,
Оно подряд крушить всё начало.
Ломались черепа, трещали шлемы,
Доспехи не спасали от огня,
И воин северный тут руку подал первым,
Солдату южному, войну во всю кляня.
Забыв про все, что долго разделяло,
Что так мешало просто мирно жить,
Стеною войско общее стояло,
Чтобы всем вместе выжить, победить.
И дрогнул враг, в рядах увидев дружбу,
И стало ясно – волю не сломить,
Отряды севера перемещались с южными,
И вместе их никак не победить.
И в Злобной Крови не осталось силы,
Такое вот единство побороть,
В последний раз метнулось и завыло,
В туман вдруг стала превращаться плоть.
А солнце яркое совсем туман убило,
И поле битвы залило теплом,
Стояли воины, теперь уж побратимы,
Гремит «Ура!!!!!» над полем словно гром.
Вот так одна на всех беда сплотила,
Один народ, разделенный войной.
И поняли тогда – в единстве сила.
Неделю продолжался пир горой.
 

Танцующая в Огне

Тим пришел из университета. Кинул в угол рюкзак, разулся и прошел в комнату. Ужасно болела голова. Сегодня они с Ташей поругались. Из-за мелочи… Вроде бы ничего серьезного, но чувство тяжести не отпускало. Тим взял ноутбук и лёг на кровать. Набрал знакомый адрес, вошёл в игру. Какое-то время смотрел на жёлтый конверт, не решаясь открыть его. Вздохнув, кликнул на значок:

«Я люблю тебя… Но… Нам нужно на какое-то время расстаться, – писала Таша, – Я должна побыть одна… всё обдумать…»

«Хорошо. Я буду ждать. Столько, сколько нужно.» – написал Тим и закрыл ноутбук.

Посмотрел на часы – пора было идти на тренировку по восточным единоборствам. Побросав в рюкзак тренировочное снаряжение, Тим вышел из квартиры.

Улица встретила его мелким дождём. По тротуару под огромным зонтом прогуливался старик с попугаем на плече:

– Молодой человек! – обратился к Тиму старик – Не желаете ли узнать свою судьбу?

– Как? – растерянно спросил Тим.

– Погладь птицу, она вытащит за это предсказание! – глаза старика хитро прищурились. Тим погладил попугая:

– Ну что ты мне скажешь, Нострадамус?

Старик протянул птице открытую коробочку. Попугай наклонил голову, ткнул клювом глубь коробки и вытащил маленький свиток бумаги. Тим развернул свиток.

 
Когда на сердце мгла падёт,
На землю рухнет небо,
Не забывай, Любовь найдёт
Тебя – где бы ты не был.
 
 
И на исходе тёмных дней —
Их будет ровно тридцать —
Любовь, сожжённая в огне,
В огне и возродится.
 

– Что это значит? – спросил Тим, но рядом уже никого не было.

Пожав плечами, Тим рассеянно шагнул с тротуара на дорогу.

Скрип тормозов. Визг покрышек об асфальт. Глухой удар. Боль. И темнота…

Деревня шумела – сегодня здесь праздновали свадьбу. Молодой воин женился на Тане – самой красивой девушке их деревни. Они ещё весной решили пожениться, но пока шли весенние посевные работы, летняя страда, осенняя уборка – нечего было и думать о свадьбе. И вот теперь, когда урожаи собраны и поля убраны, когда уже всё готово к долгой зиме, пришло их время. И сегодня, наконец-то настал их день.

С самого утра были накрыты столы прямо на главной улице, повсюду слышался смех, песни, поздравления в честь молодых. Но самое главное должно было произойти вечером – ритуальные танцы у костра. Тана слыла знатной танцовщицей. Из далёких краев приходили люди посмотреть, как танцует Тана.

И вот уже солнце опустилось за горы, поздний вечер окутал деревню. Посреди главной площади развели большой костёр. Все незамужние девушки надели самые красивые наряды, стали собираться в хоровод.

– Мой дорогой и любимый муж! Сегодня я буду танцевать только для тебя! – слегка поклонившись, произнесла девушка. Сегодня на ней был ярко-красный костюм из тончайшего шёлка, вышитый золотой нитью и драгоценными камнями. В тёмные волосы девушки были вплетены красные ленточки, отчего волосы в свете костра отдавали красным цветом. Высокая, стройная… Тимур смотрел на неё, не отрывая глаз. Сегодня он был самым счастливым мужчиной на планете, ибо ему выпало счастье обладать таким сокровищем. Девушки медленно начали свой танец… Им в такт вторили звон монист, кто-то играл на флейте. Зрелище загораживало.

Вдруг поднялся сильный ветер, наступила непроглядная тьма и, словно огромная чёрная лавина, на деревню обрушилось невесть откуда взявшееся войско. Молчаливые чёрные всадники жгли, убивали и сокрушали всё на своем пути. Не встретив почти никакого сопротивления, они, спустя очень короткое время, уже были на главной площади. Тимур был не только земледельцем, но и умелым воином, но даже он оказался не готов к подобной молниеносной атаке. Он бился как лев. Как десяток львов! Но силы были явно неравны. Несколько пар крепких рук схватили его, не давая пошевельнуться. Краем глаза он увидел, воины схватили его невесту, как отчаянно сопротивлялась и отбивалась она:

– Таааанаааа! – что было сил, закричал Тимур.

И наступила тишина. Словно неведомая сила вмиг остановила вакханалию убийства. От толпы воинов-убийц отделилась фигура. Это был лидер войска. Он подошел к девушке…

– Красивая. Даже очень. Ты хорошо танцуешь… Любишь его? – главарь кивнул в сторону Тимура.

– Да! – глядя прямо в глаза ответила Тана.

– И сделаешь всё, чтобы он остался жить? – губы главаря искривились в насмешливой улыбке.

– Да! – ответила девушка.

– Ну что-же, будь по твоему. Он будет жить, пока ты будешь танцевать. Как только ты остановишься, он умрёт. И ты тоже. – главарь громко, хрипло засмеялся.

Остальные воины вторили ему. Над догорающей деревней, усеянной трупами её жителей разносился грубый страшный смех.

Тимура привязали к столбу. Убийцы уселись вокруг костра, а Тана начала танцевать. То медленно, то чуть быстрее, то вращаясь в вихре танца, то плавно покачиваясь… И настолько неестественным, нереальным казался этот танец среди смерти… Тимур не отводил глаз от любимой. Слёзы текли по щекам мужчины. А Тана всё кружилась в танце… Сколько времени прошло она не знала. Боль, горечь, отчаяние, и безграничное желание хоть ещё на минуту… ещё на мгновение продлить жизнь любимого. Вдруг кто-то из банды кинул ей под ноги гость тлеющих углей – босые ноги девушки обожгла боль, она вскрикнув подскочила. Убийцам это показалось веселым и со всех сторон под ноги девушки полетели угли…

– Милая моя… Любимая… – шептал Тимур, и слезы бессилия застилали глаза.

– Не плачь, любимый. Я всегда буду рядом. В каждой искре, в каждом самом маленьком огоньке – я буду с тобой…

Одежда на теле девушки тлела и загоралась. И вот уже маленькие язычки пламени начали облизывать тело девушки. Но она продолжала танцевать, молча, сжав губы. Девушка танцевала свой танец смерти. И вот уже вся её фигура объята пламенем, но неведомая сила ещё держала её на ногах.

– Нееееет! – прокричал Тимур, – изверги! Убейте меня! Я не могу больше этого видеть! – один из убийц подошел и наотмашь ударил его обухом боевого топора по голове. Последнее, что увидел и почувствовал Тимур, было догорающее тело его любимой и страшный запах горящей плоти. Мир потух.

Тимур открыл глаза. Он лежал на земле. На его груди сидел большой чёрный ворон и смотрел своими глазами-бусинками. Тимур попытался пошевелить рукой – удалось. Боль пронзила тело, но собрав всю силу, Тимур поднял руку и замахнулся на птицу. Ворон с хриплым криком взлетел и устроился на столбе, на котором ещё не так давно висел Тимур. Не так давно? Сколько прошло времени? Трудно было определить время – стояла кромешная тьма. Тимур попытался подняться, через невероятную боль он сел и огляделся вокруг. Убийц не было. Тела девушки не было. От деревни не осталось ни дома, ни одного человека.

– Неееееет! – закричал Тимур, и столько боли было в этом крике, что небо не выдержало. Грянул гром и с неба начали падать крупные капли, они разбивались о землю, поднимая вверх пепел. И пошёл дождь. Чёрный дождь. Словно небо упало на землю. Молния ударила в обломок меча, десятки искр взметнулись в разные стороны, и каждая искорка приняла облик танцующей девушки в красном. Тимур смотрел, не веря своим глазам.

– Я всегда буду рядом, любимый… в каждой искорке… везде, где есть огонь… – словно отголосок эха донеслось до слуха юноши. Видение продолжалось мгновение, порыв ветра, капли дождя и всё исчезло.

– Сынок, ты живой что-ль? – донесся до Тимура чей то голос. Он повернул голову – над ним стоял старик настолько древний, что, казалось, вся история мира отражалась на его лице.

– Лучше бы я умер… – ответил Тимур.

– Не говори так! Если ты остался жив, значит, небесам так было угодно и твой путь на земле не закончился! – глядя куда то вдаль, прошептал старик.

– Угодно небесам? И этим же небесам угодно, чтобы умерла моя любовь? Чтобы погибли невинные люди?! Да будь прокляты такие небеса! – голос юноши дрожал, слёзы стояли в его глазах.

– Не гневи Богов, сынок. Испытания не даются тем, кто не сможет их преодолеть. Лучше послушай, что скажу. Говорят, где то далеко-далеко есть замок, в котором никогда не гаснет огонь. Этот огонь подпитывают драконы. Раз в месяц они собираются там и извергают живительное пламя, которое не гаснет до следующего их прихода. Паломники со всего света приходят туда вот уже много веков.

– Замок. Драконы. Живой огонь… Старик! Ты сошел с ума! – закричал Тимур. – Неужели ты веришь в эти сказки?

– Не важно, во что верю я. Главное, во что веришь ты, мой мальчик. Только это имеет значение. Стены того замка исписаны на разных языках, – продолжал старик, – заклятья, предсказания. Одно из них гласит:

 
Когда на сердце мгла падёт,
На землю рухнет небо,
Не забывай, Любовь найдёт
Тебя – где бы ты не был.
 
 
И на исходе тёмных дней —
Их будет ровно тридцать —
Любовь, сожжённая в огне,
В огне и возродится.
 

– Здесь ты уже ничего не найдешь, но может быть, там – на вершине отчаянья, ты найдёшь, что нужно именно тебе.

– И что же значат эти слова?

– Поспеши! До схода драконов ровно 30 дней.

– Куда хоть идти? Растерянно спросил Тимур.

– На Север! Иди на Север… – ответил старик и исчез в темноте чёрного дождя. Не веря в сказки, но чтобы хоть как-то прийти в себя, Тимур отправился в путь.

Да простит меня читатель, что опускаю все подробности дальней дороги, но не хочу утомлять вас и без того длинным рассказом.

В один из дней выйдя на опушку леса, Тимур остановился на вершине холма – внизу горела деревня. Среди горстки её жителей выделялись воины в чёрных одеждах. Кровь ударила в голову юноши «Тана!» Промелькнуло в сознании. Не разбирая дороги, он бросился вниз по холму. В свете пламени Тимур увидел знакомую фигуру – Чёрный Лидер. Он стоял на возвышении в центре деревни и с усмешкой наблюдал, как его воины добивали жителей. Ярость, злость и боль свежих воспоминаний смешались в юноше. И хотя понимал, что один не сможет победить убийц, остановиться уже не мог. Удары сыпались со всех сторон, но он не чувствовал боли. Чёрный Лидер увидел юношу. На какой-то миг замер в изумлении, но вот его лицо исказила злая насмешка. Узнал.

– Ты ещё жив, жених-неудачник? Знаешь, я даже рад тебя видеть – в этой деревне почти не было настоящих воинов, даже неинтересно!

– Я убью тебя! – прокричал Тимур.

– Ой, не смеши! Ты, правда, думаешь, что сможешь один убить всех нас? – Черный Лидер обвел рукой свою банду.

– А он не один, – раздался спокойный голос, – с ним буду я. И пока я буду танцевать, он не умрет. А я теперь могу танцевать вечно!

Из пылающего дома вышла девушка в красных шелковых одеждах. Великолепный свадебный наряд… И только огненный меч в руке девушки говорил о том, что собралась она отнюдь не на праздник.

– Тана! – Тимур кинулся к ней, но отпрянул. Вокруг девушки полыхало пламя, языки огня ласкали тело девушки, но она не ощущала боли.

– Я… Я же убил тебя! – закричал Чёрный Лидер.

– Ты убил моё тело, но моя душа жива, как видишь! Ну что… Потанцуем? – улыбаясь, спросила девушка и в тот же миг взмахнула рукой, словно разрезая воздух. И несколько воинов упали замертво, сражённые огненным мечом. Чёрный Лидер кинулся на девушку, взмахнул мечом, рассекая её пополам, но… раздался смешок и вот уже две свершено одинаковые девушки закружились в огненном танце. И чем больше махали своими мечами убийцы, тем больше становилось огненных девушек. Воины падали один за другим, охваченные пламенем. Вот упал и сам Чёрный Лидер…

– Ну что, тебе понравился мой танец? – всё так-же спокойно улыбаясь, спросила Тана.

– Да! Ты великолепна! Пощади! – прохрипел лидер убийц.

– А кого пощадил ты? Стариков? Детей? Женщин? Нет. Твой путь на этой земле окончен.

Огненные девушки склонились над убийцей, образовав огромный костёр. Ярко-красное пламя взвивалось до небес, а наверху, сквозь отблески костра улыбалась Тана.

– Ты знаешь, куда нужно идти и что нужно сделать, – сказала девушка. Костер догорал. Последние искорки блеснули и исчезли.

Тимур стряхнул оцепенение. Стояла полная тишина. И только трупы убийц и их лидера говорило о том, что это ему не привиделось.

– Я найду тебя, моя любимая. Найду, где бы ты ни была, – прошептал юноша.

И Тимур снова отправился в путь.

На исходе 29 дня пути, пройдя чёрт знает какой по счету, дремучий лес, юноше открылась потрясающая картина – крутая тропа уходила далеко в горы. На вершине горы стоял белоснежный замок – «Замок На Вершине Отчаянья» – не спрашивая названия, догадался Тимур. Со всех сторон к замку шли величественные драконы, не обращая внимания на людей. Тимур двинулся вверх по тропе.

Войдя в ворота замка, юноша влился в огромный людской поток. Все молчали. Река из людей направлялась к центральной площади. Там, в середине, находился большой алтарь. Драконы подходили один за другим и извергали пламя в центр алтаря. И вот последний дракон внёс свою пламенную лепту и в небо взметнулся столб огня. И в этом огне вдруг стали различимы силуэты самых разных людей – дети, женщины, воины. Тимур смотрел, не отрывая глаз. И вдруг в огне он увидел её – свою Тану – она плавно кружилась в танце.

– Тана! Я иду к тебе! – воскликнул Тимур. И ни секунды не задумываясь, шагнул в огонь. Но странно… он не почувствовал боли. Взяв девушку за руку, притянул к себе, обнял, подхватил на руки. Да, это была она, его Тана.

– Пойдём домой, моя любимая, моя жена, – сказал Тимур и вынес её из огня.

Свет пробивался сквозь веки… Тим открыл глаза.

– Он пришел в сознание! – раздался до боли знакомый голос, – вас абсолютно нельзя оставлять одного, молодой человек, – Таша сидела рядом держа его за руку, по щекам текли слёзы, но девушка улыбалась.

– А вы не оставляйте меня, милая леди, – ответил Тим.

– Больше не оставлю, – прошептала девушка, наклоняясь к нему.

Царица

 
Девчонка-воин из простой семьи,
Обычное лицо, фигура, тело,
С железной волей, с жаждою любви,
Отчаянно царицей быть хотела.
Невинный взгляд скрывал стальной напор,
С улыбкой милой гибель предвещала,
Рука сжимала боевой топор,
А нежной речью разума лишала.
Ни человек, ни зверь не страшен ей,
По жизни шла, не ведая сомнения,
Свободна от условности, цепей,
В копилку собирала достижения.
Мифический Герой – был важный шаг,
Идущий к Славе, дальше – Триумфатор,
Ей, Сокрушителю, не страшен враг,
А в планах Небожитель, Гладиатор.
Но в сердце девичьем, незнающим любви,
Однажды поселилась тень сомнения,
К чему все достиженья и бои,
Когда так хочется любовного пленения.
В который раз отторгнув эту мысль,
Взглянув на руки, перепачканные кровью,
Сказала: – Впереди еще вся жизнь,
Царицей стану и тогда займусь любовью.
Обычный бой, обычный Зодиак,
Всё как всегда, лишь новый мед-наемник,
Холодный взгляд и твердая рука,
И гордый подбородка треугольник.
И чувствует девчонка, из-под ног
Земля уходит, сердце сильно бьется,
Дрожит душа как нежный мотылек,
Вот-вот признанье с алых губ сорвется.
Окончен бой. В смущении горя,
Девчонка к воину направилась несмело,
Сказала тихо: – Я люблю тебя.
А ей в ответ как громом прогремело:
– Наивна и глупа твоя любовь!
Ты не нужна мне. Я люблю другую.
У нас с ней на двоих душа и кровь,
Её одну лелею и балую.
Девичье сердце вспыхнуло огнем,
Слеза невольно тронула ресницы,
Тряхнула головой, сгоняя сон,
Сказала твердо: – Я ли не царица?
Походкой гордой и с прямой спиной,
Вперед, навстречу новым достижениям,
И новые победы, новый бой,
И горький горький привкус поражения.
Гора Царей манила и звала,
Оплот мечтаний варваров суровых,
Девчонка всё что можно в бой взяла,
На миг задумалась: – Готова? Да. Готова.
К моменту этому готовилась года,
В горящем взгляде плещет напряжение,
Дан старт. Девчонка ринулась туда,
Наверх. К вершине. К новым достижениям.
Тяжелый бой. Как свет далеких звезд.
Вершина, пьедестал и трон Царицы.
Но не дрожит рука. Топор как прежде остр,
Упрямо вверх девчонка наша мчится.
Смогла. Сумела. Из последних сил,
Лицом к лицу. Их двое на вершине.
Наемник воин, что её любовь убил,
Её несостоявшийся мужчина.
Смятенья миг, взмах, поворот, удар.
Кровь яркая по топору стекает.
По телу девушки бежит победы жар,
С мечтою вместе сердце застывает.
Сбылось. Свершилось. Долгожданный трон.
Холодный, одинокий трон Царицы.
Рванулся к небу полный боли стон:
– Взлетела раз, чтоб навсегда разбиться!
Цена побед и многих достижений,
Порой бывает слишком высока.
Дай Бог вам всем поменьше поражений,
И чтоб мечты синицею в руках.
 

Замок Ангелов

 
Не дается стих, не идут слова,
Мысли бьются, словно отверженные.
В замок снежный ангелов собрала.
Мила, девушка хрупко-нежная.
 
 
Высоко в горах, среди облаков,
Куполами он к солнцу тянется,
Белоснежный дворец без оград и оков,
Кто туда придет – там останется.
 
 
Речка горная задала вопрос:
– И откуда здесь столько ангелов?
Ветер горный Милы ответ принес:
– Быть душою свободным – их правило.
 
 
Эдельвейс с вершины горной спросил:
– И откуда здесь столько ангелов?
Словно эхом голос её огласил:
– Быть свободным сердцем – их правило.
 
 
Снег холодный с горных вершин спросил:
– И откуда здесь столько ангелов?
Голос Милы ручьем звонким огласил:
– Быть от правил свободным – их правило.
 
 
Только тихо ель на вершине горы,
Прошептала, качая ветками,
– Все они людьми были до поры,
С красной кровью, с живыми клетками.
 
 
Каждый ей о любви своей говорил,
Каждый ангел дарил ей признания,
Лед холодный их в ангелов превратил,
Слишком снежное обаяние.
 
 
И летят на землю, роняя грусть,
Их слезинки – застывшие зернышки.
Они сами себе этот выбрали путь,
Их одежда – снежинки-перышки.