С другого конца зеркала на неё смотрела уже не девочка, нет, как минимум симпатичный подросток. Да, она уже взрослая, летом ей исполнилось тринадцать. К тому же она наконец начала себе нравиться. И непонятно было, в чём тут дело: то ли ей очень шёл загар, и глаза стали сиять ярче, то ли черты лица стали взрослее – ушла детская наивность, появилась уверенность в собственных силах. В общем, она себе нравилась. А это главное. Но в школу всё равно идти не хотелось.

– Кира, ты готова? – за спиной раздался голос мамы, в котором уже слышались нотки раздражения.

– Да-да, мамуль, иду.

– Не забудь достать букет из вазы, – в дверном проходе появилась мама, спешно надевая часы.

«Почему надо обязательно дарить цветы этим учителям? Они этого совсем не заслуживают. Вот например в соседней школе передают все деньги за цветы в помощь детям. Почему у них такого нет?» – подумала Кира, а вслух, чтобы задобрить маму, крикнула: – Шикарный букет! – и, нырнув в нежные лепестки лилий, неожиданно чихнула от попавшей в нос пыльцы, продолжая тихо бурчать: – Лучше бы себе его оставили.

Затем, бросив последний взгляд в зеркало и поправляя юбку, поспешила к выходу. Там уже её ждала мама, с осуждающим выражением лица нетерпеливо позвякивая ключами.

– Бегу-бегу, – вздохнула Кира, проходя мимо неё.

Выйдя на улицу, они сразу окунулись в оживлённый поток людей, спешащих кто куда: на работу или, так же как и Кира с мамой, с цветами в школу.

«Почему мы сами, да ещё и с улыбками, идём к волку в пасть, на эту каторгу, аж злость берёт», – негодовала про себя Кира. Однако всеобщее возбуждение, волнение и даже что-то, отдалённо напоминающее радость, присутствующее в воздухе, передалось и ей, и вскоре она уже думала иначе: «С другой стороны, наверное, интересно будет на других посмотреть и себя показать».

И занятая своими размышлениями, Кира не заметила, как очутилась на школьном дворе. Пробираясь за мамой через толпу вымученно-радостных товарищей по несчастью, она почему-то думала о море и жёлтом песке, и навязчивый неразрешимый вопрос крутился в её голове: «Почему же, о господи, так быстро пролетели каникулы – счастливое время безграничного веселья и ничегонеделания?!»

Но мамин голос быстро вернул её в реальность:

– Ну вот, вроде бы вижу табличку вашего класса. У вас же 6 «В»? – не дожидаясь от Киры ответной реакции, она продолжала говорить и дальше: – Да, точно, вот же ваша Зоя… Не пойму только, она причёску поменяла или что?

Подойдя к толпе Кириных одноклассников, мама радостно защебетала сначала с классной, а потом и со знакомыми девочками и мальчиками:

– Как вы все повзрослели, похорошели! А Маша как выросла! Выше всех стала, наверное, в классе.

Девочки жеманно изображали смущение, хотя кто их знает, может и правда смутились. Мама же у неё такая, кого хочешь смутит.

– А что это с Семёновой такое творится? – наклонившись, шепнула она дочке на ухо. – С таким цветом волос в школу?! Не рановато ли она начала..?

Что там начала Семёнова, Кира так и не успела дослушать, так как некто, проводящий школьную линейку, не видимый и не слышимый простым людям, дал знак, понятный только классным руководителям, и Зоя Александровна стала строить всех по парам, решительно и быстро пихнув Киру к Лерке. И толпа понесла их вместе со всеми сначала слушать стихи первоклассников («Бедные дети! Они ещё не знают, что их ждёт!»), потом смотреть выступление школьного ансамбля и внимать речи директора. «Боже мой, кто слушает этого директора?! Зачем всё это? Ненавижу эти линейки!» Снова заиграла музыка, послышались аплодисменты.

Опомнилась она, когда сидела за партой на традиционном классном часе. Но полностью прийти в себя удалось только на перемене. Хорошо, бежать никуда не надо: следующий урок был хоть и профильным, но проходил здесь же, у Зои Александровны. Кира сидела за партой и с интересом оглядывала одноклассников. Внезапно взгляд остановился на темноволосом незнакомом мальчишке, сидевшем вполоборота к ней. «Новенький, значит, – решила Кира. – А это событие! Давненько в нашем классе не было новеньких. Незавидная же у него участь, ведь у нас не жалуют даже стареньких… И почему я его сразу не заметила? Да и что там можно было заметить? Меня как будто саму внесли в кабинет».

Неожиданно он развернулся и посмотрел на Киру в упор. Пришлось тут же изобразить скучающий вид, с интересом уставившись на свои туфли.

«А он ничего, симпатичный», – оценила Кира, исподтишка продолжая разглядывать его. И тут она почему-то вспомнила Мию, которая тоже когда-то была новенькой, хотя и не в их классе. И как же Кире тогда повезло, что Мия познакомилась именно с ней. Да, она прибежала рыдать в школьный туалет по какому-то дурацкому поводу и… Прозвеневший звонок отвлёк её от воспоминаний, но Кира, бросив последний взгляд в сторону мальчика, почему-то прониклась к тому беспричинной симпатией.

После второго урока они распрощались с классной и отправились в кабинет русского и литературы. Русичка Ольга Викторовна, как обычно, отсутствовала.

Свалив в кучу портфели, класс разбился по группам. Народ делился летними впечатлениями, а у кого их не было – сплетнями. И только Кира и новенький остались в стороне от весёлой тусовки, и почему-то оказались друг напротив друга, одиноко подпирая похожие на больничные серые стены.

Лерка и другие девочки были любезны с ней только в присутствии мамы. Сейчас же все, как обычно, делали вид, что не замечают её. Кира, конечно, могла бы подойти к ним и сама, но во-первых, это нужно было делать сразу, а она замешкалась, и теперь поздно; а во-вторых, гордость с самолюбием не позволяли сделать это в принципе.

Рядом с новеньким стояла группа Артёма Льдова. У них с Вероничкой был в классе почти один и тот же статус. Крутые, короче. Около него, дружески пихаясь, бравировали Михайловский с Покровским. Артём и Валерка Князев, хлопая друг друга по плечу, нарочито громко смеялись, будто желая показать незнакомцу, что он изгой, и вызвать у него стойкое желание удостоиться чести стоять рядом с ними, попасть к ним в компанию. Группа девчонок делала то же самое. И это сближало Киру с новеньким.

Тут мимо неё проплыла Вероничка. Локоны её лежали в умопомрачительно идеальном порядке, стильная форма сидела как влитая, и вся она была безупречна хороша. Мальчишки восхищённо свистели ей вслед. И Кира завистливо подумала, что она и вправду ну очень уж красивая. Прям—таки раздражающе и неприлично!

– Козлов, пачку закрой, а то губа нижняя отсохнет, – отчеканила Вероника, окинув его сверху вниз уничтожающим взглядом.

Раздалось улюлюканье, пара одобрительных смешков. И тут же королеву класса окружил плотным кольцом верный круг её подданных.

«Подхалимки!» – презрительно фыркнула Кира, но где-то очень глубоко в душе ей хотелось примкнуть к этому празднику жизни, а не стоять здесь в полном одиночестве и фыркать. Всё-таки у Веронички есть чему поучиться. Подаёт себя как королева, и ничего с этим не сделаешь. У Киры так в жизни никогда не получится: «Закрой пачку, Козлов…» Вот это характер! Ну ещё, конечно, внешность.

Буквально какой-то час назад Кира казалась себе красивой, умной, смелой. Сейчас же всё улетучилось. Слыша смех соседней девчачьей тусовки, Кира всё больше и больше съёживалась и всё сильнее и сильнее чувствовала своё одиночество. Захотелось стать невидимкой, исчезнуть, испариться из ненавистного класса, школы. Но нельзя, невозможно. И от этого «невозможно» становилось ещё ужаснее. Особенно если учесть, что учёба её в этих стенах только начиналась.

Вероника что-то бурно рассказывала, изысканным жестом отстраняя от лица белокурые пряди, выбивающиеся из причёски, потом достала телефон, наверное, чтобы показать новые фото со своего шикарного отдыха. Но фотографии тут же отошли на задний план. Всеобщее внимание поглотил телефон, конечно, последней модели, украшенный по-королевски: чехлом со стразами Сваровски.

– Ох, Вероника! Это супер! Последняя версия?! Можно посмотреть?

– А можно мне?

– Нет, я первая спросила!

– Девочки, не ссорьтесь, вы все успеете посмотреть, – с царственным великодушием разрешила ситуацию Вероника.

Кира уже просто физически не могла выносить этот спектакль. До конца перемены оставалось каких-то три минуты, уходить не имело смысла, но и слушать это было невозможно. И вдруг она, сама от себя не ожидая, направилась к новенькому, который, присев на корточки, оживлённо нажимал пальцами на дисплей своего телефона.

– Привет. Во что играешь? – услышала она свой непринуждённый голос, присаживаясь рядом с ним. Она сказала это так естественно, как будто они были знакомы полжизни, но она даже имени его не знала. Вот это да!

Мальчик оторвался от игры и поднял на неё глаза.

«Ого! Какие синие! Никогда не видела такого яркого цвета глаз», – подумала Кира.

В это время парнишка произнёс что-то нечленораздельное, показавшееся Кире даже оскорбительным. Она вопросительно вскинула брови, но он пояснил:

– Игра так называется, следи по губам: П-У-Б-Г… – улыбнулся он и без предисловий представился: – Кирилл.

– Кира, – машинально произнесла она, и оба почему-то рассмеялись. И тут прозвенел звонок, вместе с которым волшебным образом открылись и двери класса. Русичка Ольга Викторовна всегда совершала чудо: появлялась возле своего кабинета секунда в секунду со звонком.

Немного смущённая новым знакомством Кира, мыслями плавая где-то опять далеко, замешкалась и зашла в класс почти после всех. А стоило бы собраться! Шло распределение мест, которые закреплялись почти на год. Ведь только у классного руководителя было приоритетное право рассаживать класс по своему усмотрению, у других учителей такой прерогативы не было (либо им было всё равно, либо они смирились), но места в средней школе распределялись между учениками самостоятельно. И когда Кира осознала свою оплошность, было уже поздно: её обычное место рядом с Леркой заняла Вика Бегунова – очередная приспешница из свиты Королёвой, которую то принимали в компанию, то изгоняли. Сейчас она была милостиво принята обратно в стаю, поэтому смотрела вызывающе, что, мол, съела. Вдвойне обидно получать пинки от такой шавки. Качать права и требовать освободить место бессмысленно и глупо. Если Кира откроет рот, тут же вступится весь террариум, вон Горшкова уже всполошилась и смотрит зорким оком, готовая на всё. И потом, это просто унизительно…

Поэтому она, сделав скучающий вид, безразлично прошла мимо, двинувшись к единственной свободной парте в самом конце правого ряда. Свой портфель она бухнула на стол одновременно с… новеньким. «Опять он! Путается всё время под ногами, – раздраженно промелькнула первая мысль, но вторая мысль была уже более благожелательной: «Почему бы и нет. Почему бы и нет, когда да. У нас даже имена похожи, и мы одиночки, из неопределившихся, так что мешает объединиться? Всё лучше, чем сидеть одной». Они снова почти синхронно достали из портфелей тетради и пеналы, но у Киры, в отличие от Кирилла, был ещё и учебник. Она вопросительно уставилась на него и зашептала:

– А ты чего? Учебники не взял, что ли?

– Неа, – шепнул он и добавил: – Я вообще только позавчера узнал, что иду в эту школу.

– Ого! – то ли возмутилась, то ли восхитилась Кира. Затем, поразмышляв секунду-другую, подвинула на середину парты учебник.

– Спасибо, – шепнул Кирилл.

«Воспитанный парень, – про себя заключила Кира. – Мелочь, а приятно».

– Да, мы с семьёй как-то неожиданно здесь оказались, – после некоторого молчания продолжил Кирилл очень органично, как будто они и не прерывали беседу.

– А из какого города вы приехали? – спросила она.

– Эй, вы, на задних рядах! Почему такое оживление? – услышала Кира громкий голос русички.

– Ольга Викторовна, мы работаем над вашим заданием, – решила взять огонь на себя Кира.

– Хорошо, – протянула Ольга Викторовна, усыпляя бдительность, но тут же, изменив тональность, выдала: – Тогда озвучьте, что вы там наработали.

И подойдя ближе, воскликнула:

– О, да у нас тут новенький. Как, кстати, тебя зовут?

Кирилл представился.

– Ну что ж, встаньте, молодой человек, – проигнорировав его имя, продолжила русичка, – объясните нам разницу между языком и речью.

Кирилл даже не стушевался, спокойно встал и удивил всех своим ответом:

– Речь – это общение, а язык – свод правил, по которому происходит это общение.

– Ну что ж, неплохо, – выдавила из себя Ольга Викторовна, явно не ожидавшая от новенького вразумительного ответа, и тут же быстро переключилась на другого возмутителя спокойствия. А Кира восхитилась выдержкой парня, заулыбавшись про себя: «Вот вам. Нас голыми руками не возьмёшь». И тут же поймала на себе взгляд Веронички. Злой прищур её глаз не сулил ничего хорошего.

Глава 2
Конфликт разгорается

Хорошо, что первого сентября уроки проходят по сокращённой программе, и этот «чудесный» день быстро завершился. Но осадок остался. Конфликт просто висел в воздухе. И как Кира ни надеялась, как ни старалась, как ни гнала от себя эти мысли, всё напрасно. От былой утренней уверенности не осталось и следа. Дома, в кругу семьи, она чувствовала себя и красивой, и хорошей, и умной. Здесь же, в стенах школы, буквально через час уже ощущала себя неуверенной дурой.

Сколько сил и труда она потратила тогда весной, чтобы заслужить одобрение одноклассников своим танцем на школьной вечеринке? Ещё ведь было и зелье от Мии. И что? Поахали, посуетились вокруг, одобрили «классный прикид», и всё. А ведь глубоко в душе Кира надеялась на другой приём. Но всё вернулось на круги своя: они либо не замечали её, либо смотрели с презрением. Она изгой! Как ни обидно это признавать – надо смотреть правде в глаза. Поэтому утром она с неохотой шла в школу. «То ли ещё будет», – говорила ей интуиция. И она её не обманула.

Травля началась уже в раздевалке.

Переобувшись, Кира отправилась в гардероб вешать мешок со сменкой. Она неожиданно почувствовала смутную тревогу, внезапное беспокойство и, резко развернувшись, столкнулась нос к носу с двумя неразлучными подружками: Машкой Горшковой и Дашкой Сидоровой. На их лицах были нескрываемые ухмылки из разряда «сейчас позабавимся». А вдалеке стояла Вероничка со своей неизменной молчаливой спутницей Настей О́синой. Они наблюдали. И Машка не подвела.

– А что это ты одна сегодня? Где же твой кавалер распрекрасный? – начала атаковать Горшкова.

– Отстань, не твоё дело, – зло буркнула Кира и попыталась пройти, но не тут-то было. Машка, выше и шире Киры в два раза, перегородила могучей грудью путь: – Не торопись, дорогуша. Мы не договорили.

– Серьёзно? – бросила Кира с вызовом.

– Серьёзно, – тявкнула молчавшая до этого момента Дашка и, подобострастно поглядывая на Машку, растянула губы в хитрой улыбке.

От двойного натиска Кире стало не по себе. Тем более краем глаза она заметила, что за ними наблюдает не только Вероничка, но и добрая половина класса, включая мальчишек. И Кира начала сдавать позиции.

– Ладно, что вам надо? – тихо процедила она.

– Вот-вот. Так-то лучше. Разговаривать сначала научись, дура рыжая, – рявкнула Машка.

От возмущения у Киры начало стучать в висках. Ей хотелось вцепиться в волосы обидчицы или оскорбить в ответ. Но что-то ей подсказывало, что так делать не стоит. Она снова бросила взгляд в сторону толпы наблюдающих одноклассников и уловила на лице Козлова нескрываемое злорадство. Он ждал драки или какой-нибудь иной драматичной развязки. Рядом посмеивались Покровский с Князевым. Всем было интересно и весело. Хищники слетелись на запах крови, не думая, что они точно так же могут оказаться на её месте. Возможно, именно поэтому они с таким остервенением жаждут её крови, чтобы не пролилась их собственная. Кира читала, что в древних цивилизациях приносили жертвы богам. Как-то это там называлось… Жертвенная овца. Но нет! Ей совсем не хотелось быть такой овцой. Она должна постоять за себя. Надо срочно что-то придумать. И Кира, собрав всю свою злость, тихо выдохнула в лицо Горшковой:

– Если не отойдёшь от меня сейчас же, я всё расскажу маме. И имей в виду, она прибежит в школу через пятнадцать минут, и лично тебе не поздоровится, – конечно, это был блеф, никому она звонить не стала бы, но на войне как на войне: все средства хороши.

– Да ну… – скептически протянула Машка, но озадачилась: по её лицу было видно, что она просчитывает варианты, вспоминая, как всего лишь день назад мило улыбалась Алле Дмитриевне, и ей совсем не хотелось выглядеть плохой в глазах взрослого человека. Со взрослыми уже не будет поддержки одноклассников, тут каждый сам за себя, и ей точно достанется. В конце концов, ей это вообще не очень-то нужно!

Машка Горшкова отступила на полшага назад, и этого оказалось достаточно, чтобы Кира смогла проскочить.

Но радоваться было рано. К сожалению, наступил другой, не сокращённый день, и уроков было много. И все их предстояло выдержать. А если так всё начинается, что же будет дальше? У Киры уже дрожали руки-ноги от возмущения и негодования. Хватит ли ей сил продержаться целых шесть уроков? Она не знала…

К счастью, первым уроком была география. Евгения Николаевна – строгий, но справедливый препод. У неё нет любимчиков, она держит весь класс в напряжении, а уроки проходят в очень быстром темпе, поэтому ни у кого не остаётся времени расслабиться, а уж тем более устраивать каверзы, и Кира надеялась, что хоть здесь всё пройдёт спокойно. Но проблемы возникли ближе к концу урока. У Кирилла до сих пор не было учебников, а Евгения Николаевна дала всем письменные задания, разделив класс на первый-второй вариант, и соответственно ему достался первый, а Кире – второй. И пока они шептались, как разделить один учебник на двоих, Евгения Николаевна, ходившая по рядам, сразу вникла в суть дела.

– Новенький? Без учебников? Ну что ж, добро пожаловать в нашу школу. Но учебники нужно получить. Знаешь, где школьная библиотека? Нет? – тут она неопределённо обвела класс глазами. – Кто-нибудь хочет помочь Кириллу показать, где находится библиотека?

Неожиданно поднялся лес рук. Хотя почему же неожиданно, как раз ожидаемо. Кто хочет сидеть и работать в классе, когда можно откосить от части урока и пройтись в тишине коридора по школе, пока везде идут занятия? Это ли не счастье?!

– Хорошо, Вероника проводит тебя, – как гром среди ясного неба услышала Кира голос учительницы. Вот так новости! С чего это Вероничка решила оказать новенькому услугу? Готовит очередную подлянку? Наговорит ему с три короба про Киру, так, чтобы и он с ней не разговаривал? В этом её план?

Но как ни странно, опасения Киры не подтвердились: на следующем уроке английского Кирилл был очень приветлив и как ни в чём не бывало работал с ней в паре, помогая в трудных местах (английский он знал превосходно!).

После были уроки русского и литературы. Они тоже прошли спокойно, если не считать, что Машка постоянно шепталась с Дашкой, с которой сидела за одной партой, и кидала записки Вероничке. Ольга Викторовна даже сделала ей замечание, и Горшкова густо покраснела: не любила, когда взрослые делали ей замечание, она же хорошая.

Неприятности начались после. Кира как раз выходила из кабинета и поравнялась с Вероничкой. В глазах Королёвой было торжество, злорадство, такой малоутешительный и до боли знакомый взгляд, не предвещавший ничего хорошего. «И чего она ко мне прицепилась? Я же не сделала ей ничего плохого», – заныла про себя Кира. Она понимала, что им всё равно. Они просто нашли жертву, не такую как они, и будут издеваться, пока… не найдут другую, или она не даст им отпор. Но сколько раз она давала этот отпор, посчитать не хватит пальцев на обеих руках! И что? Какой результат? Н у л е в о й. Сопротивление раззадоривает их ещё больше. Потому что они привыкли получать удовольствие от издевательств, привыкли самоутверждаться за счёт другого. Здесь всё просто – либо тебя травят, либо травишь ты. Выбирай своё место. Она не хотела присоединяться, ей было всегда противно и немыслимо участвовать в этом, поэтому травили её.

Эх, а вот если бы у неё была сила, которую дал ей Зигор-Велес в Плантайе! Она бы быстро всех здесь «застолбенела», как тех собак и раптуса, и стояли бы они с открытыми ртами, пока уроки не закончатся, а Кира спокойно отучилась и пошла бы себе домой. Представив королеву класса с открытым ртом в немыслимо-комичной позе, Кира заулыбалась и тут же услышала:

– Слышь, ты, смех без причины…

– Ну я ж говорил, она с приветом.

– Эй, Смирнова, что ты там употребляешь?

Это Покровский с Михайловским прошли рядом, дружно гогоча.

Да! И с этими она бы тоже поработала. Так и застыли бы, чтобы мухи в рот залетали. Ладно, ещё не вечер. Но пока нужно держаться.

Последним уроком была физкультура. Ох уж эта физкультура! В прошлом году именно там она опозорилась с колготками, торчащими из штанов. Что делать – сама виновата, из-за своей забывчивости и растерянности дала этой шайке-лейке повод разгуляться. С другой стороны, нет худа без добра – благодаря этому она и познакомилась с Мией.

Оказавшись почти первой в раздевалке, Кира достала из портфеля физкультурную форму, положила её на скамейку и отправилась в туалет, но когда вернулась, то обнаружила, что пакет с формой бесследно исчез. В помещении уже было полно народу – не протолкнуться. Повсюду были разбросаны вещи, обувь, но её жёлтого пакета нигде не было. Кира в замешательстве озиралась по сторонам, беспомощно хлопая глазами. Вид у неё был, наверное, презабавный, и конечно, над ней бы в очередной раз посмеялись, но никому, походу, до неё пока не было никакого дела, даже команда Королёвой, казалось, не обращала на неё внимания: все переодевались в ускоренном темпе, ведь до начала урока оставалось каких-то пять минут.

– Куда же она подевалась, эта форма? – бурчала себе под нос Кира, заглядывая под все скамейки и проверяя пустые шкафчики.

В конце концов она дошла до Милены, которая всегда казалась Кире самой спокойной и умной девочкой в классе, но из-за малого рвения по выполнению заданий «как надо» Ольге Викторовне или Зое Александровне, а также легкомысленного отношения к оценкам, отличницей не была, но слыла серой мышью и интеллектуалкой. И вот она, переодевшись и уже закрыв свою ячейку, тихо сидела одна на скамейке, ожидая начала урока.

– Что-то потеряла? – обратилась она к Кире.

– Да, ты не видела жёлтый пакет? – пробормотала та. – Куда подевался, ума не приложу.

Милена сначала молча покачала головой, но потом, как будто что-то вспомнив, заметила:

– Знаешь, что… девчонки, – она кивнула в сторону Королёвой, – хохотали возле твоего шкафчика. Может, спросишь у них?

– Ну ты же понимаешь… – с неким осуждением начала было объяснять Кира.

– Да-да, понимаю, – сочувственно протянула Милена и, понизив голос, вдруг сообщила: – Знаешь, кажется, Горшкова куда-то выходила с этим пакетом.

Кира уставилась на Милену, будто спрашивая совета, что ей теперь делать, и та подсказала:

– Поди посмотри снаружи, может, там где валяется.

– Спасибо, – благодарно кивнула ей Кира и поспешила к выходу.

До начала урока оставалось совсем ничего. И тут неожиданно на выходе она столкнулась с Козловым, который сразу нагло осклабился. Рядом стояли Покровский с Михайловским и Князев. У Киры тут же возникло нехорошее предчувствие.

– Как, Смирнова? – масленым голосочком осведомился Козлов, изображая удивление. – Ещё не переоделась? Урок вот-вот начнётся.

Остальные ухмылялись в предвкушении.

– Не твоего ума дело, – процедила она, ясно понимая, что дело-то, скорее всего, его.

Ну а дальше пошло-поехало:

– Смирнова, а может, моего… Ты ведь, кажется, что-то ищешь? А? Что? Форма пропала? – издевался он.

Кира молчала, а Козлов продолжал кривляться:

– Так я тебе помогу. Ты спроси у меня… Гы-ы-ы… Только вежливо. Смирнова, ты умеешь вежливо? А?

Он тянул время и, видя, как нравится спектакль зрителям, – Льдов и Князев благосклонно ухмылялись, ожидая кульминации, – старался как мог, используя весь свой театральный талант.

– Ну же, чувиха, – теряя терпение, он перешёл на привычный язык, – ты ещё не одета? Игорь Борисович это не любит. У тебя, Смирнова, будут проблемы.

«Главное не нервничать, не поддаваться на его провокации. Они ведь только этого и ждут – когда я распсихуюсь, чтобы потом было что обсудить», – думала про себя Кира.

– Хорошо, Козлов, – как можно спокойнее начала она и медленно, ставя паузу после каждого слова, спросила: – Где моя форма?

– Смирнова, я же сказал, веж-ли-во, – по слогам протянул он.

– Хорошо, Никита, ты не знаешь, где моя форма? – театрально изображая мнимую покорность, пошла у него на поводу Кира, но уже понимала, что зря.

– Ба! Смирнова! Да ты, оказывается, знаешь, как меня зовут. Вот видишь, можешь же, когда захочешь.

И тут прозвенел звонок.

– Ладно, Смирнова, я сегодня добрый, – махнув рукой в сторону мужского туалета, произнёс он и, удаляясь вразвалочку вместе со всеми мальчишками в спортзал, прогоготал: – Не тормози, сникерсни!

Кира в одиночестве осталась стоять возле уборной, беспомощно и растерянно озираясь на девчонок, внезапно высыпавших из раздевалки и поспешивших на урок вслед за физруком. Из туалета нестерпимо несло, было противно даже стоять рядом, а от мысли, что нужно зайти туда, её вообще замутило. Тошнота подходила к горлу, и она не знала, что делать, как вдруг из мужской раздевалки вышел запоздавший Кирилл и в удивлении поднял брови, мол, что она тут делает.

– Эти козлы спрятали мою форму, – пояснила побледневшая Кира.

Как ни странно, он сразу понял и несмотря на то, что урок уже начался, без всяких предисловий исчез за вонючими дверями уборной. Через минуту он вышел с её жёлтым пакетом.

– Оно? – уточнил парень.

– Угу, – выдохнула с облегчением Кира. Она была немногословна, глазами выражая благодарность, лишь вслед ему прошептала: «Спасибо» и побежала переодеваться.

12 3 След.

Милая Мия. Противостояние

Глава 1И снова в школу

Глава 2Конфликт разгорается

С этой книгой читают

Глава 1
И снова в школу

Глава 2
Конфликт разгорается