Мечта. Море. Любовь. Сборник рассказов о любви к себе, друг другу и своему пути

Эти истории были записаны в период с 2011 по 2018 гг.

На клочках бумаги и в красивых блокнотах. На море и по дороге к нему. В поездах и на скамейках в парке. На коленках в автобусе и за столиком в кафе. В рабочих перерывах и домашними вечерами.

Эти истории были записаны, чтобы прийти к своим людям в самый нужный момент и тихо прошептать: «Время взлетать».

Для тех, кто не боится мечтать.

Для тех, кто готов выйти из строя и пойти своей дорогой.

Корректор Татьяна Вигуро

Фотограф Тани Нова

Дизайнер обложки Тани Нова

© Наташа Евлюшина, 2020

© Тани Нова, фотографии, 2020

© Тани Нова, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4490-7448-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обычные люди

– Корпорация «Обычные люди», здравствуйте, – говорю я в микрофон беспроводной гарнитуры и машу рукой над чашкой свежезаваренного кофе, чтобы тот поскорее остыл.

На мониторе компьютера высвечиваются данные о звонке. Их немного: номер телефона, имя абонента и географическая точка сигнала. Ее зовут Ульяна, сейчас она примерно в 10 км от нашего офиса. Но я не могу обратиться по имени, пока клиент сам его не назовет. И еще этот красный огонек в верхнем левом углу – разговор записывается. А значит моя обязанность – говорить строго по инструкции. И я жду, пока она решится на следующий шаг.

На том конце воображаемого провода тишина. Так всегда. У меня есть минимум 5 секунд. Кажется, мелочь. Но этого вполне хватит, чтобы сделать один глоток кофе и спокойно продолжить ожидание ответа.

– Я… я… – шепчет робкий женский голос, – я… обычная… – и дальше хлюпанье носом.

После фразы «я обычная» всегда следует хлюпанье носом. Это самые страшные слова, которые только можно о себе сказать.

Мы живем в совершенном мире. Здесь все люди по умолчанию уникальные, все особенные, все исключительные. У каждого есть свой талант, своя суперсила. Не обязательно быть гениальным танцором, музыкантом или химиком, чтобы быть особенным. Достаточно найти точку пересечения: что нравится и что отлично получается – и ты будешь способен изменить целый мир.

Вот, как это работает. Допустим, девушка находит свою уникальность в шитье. Она придумывает неповторимые модели платьев, подбирает для них подходящие ткани и безупречно отшивает. Другая девушка покупает себе то самое платье, которое идеально подчеркивает фигуру и делает ее просто неотразимой. Она чувствует себя в этом наряде уверенно и радостно. С такой сильной энергетикой красавица заходит в магазин и с улыбкой обращается к кассиру – делится с ней своим настроением. Теперь кассир ощущает прилив сил и радости и в ответ улыбается следующему покупателю в очереди. А там писатель, которого покинула муза. Вот уже несколько недель он ходит угрюмым и ничего не может написать. Но эта искренняя улыбка наполняет его энергией и дает надежду – добро рядом. Вдохновленный писатель бежит домой, чтобы поскорее написать новый рассказ, который в последующем заставит улыбнуться и поверить в свои силы тысячи читателей. Казалось бы, все началось с банального увлечения шитьем, а закончилось исцелением душ. Когда каждый на своем месте, когда каждый занимается своим делом, только тогда возможно изменить мир к лучшему.

«Мы живем в совершенном мире», – так написано на всех рекламных плакатах. Но это неправда. Как вампиры под покровом ночи, здесь прячутся те, кто так и не нашел в себе свою особенность. Я знаю, потому что я – одна из них. Одна из тех, с кем каждый день веду длинные телефонные разговоры. Я – обычная.

Ульяна продолжает хлюпать носом в трубку. А я держу себя в руках. Не успокаиваю, не говорю, что все будет хорошо, не обещаю, что все проблемы – это мелочи. Я не циничная, нет. Просто жалость – последнее, что нужно обычным людям.

– Как вас зовут? – спокойно спрашиваю я.

– Ульяна, – робко отвечает девушка.

– Меня зовут Мара, – читаю я с листа, что висит рядом с монитором. – Я консультант корпорации «Обычные люди». Вы можете задать мне любой вопрос, касающийся нашей деятельности. При необходимости я назначу для вас персональную встречу с мастером по поиску своей особенности. Что вас беспокоит, Ульяна?

– Я обычная, – повторяет девушка уже спокойным голосом.

И я почувствовала, как в этот момент она вытерла слезы. Ей было больно. Наверняка, ей было больно. Но от чего? От осознания своей обычности или от того, что она призналась в этом кому-то еще?

– Когда вы это поняли, Ульяна? – задаю я вопрос строго по списку.

Моя задача – определить: действительно ли звонит обычный человек, и ему нужна помощь специалиста или же это всего лишь сезонная депрессия и банальное сомнение в себе. Я всего лишь задаю вопросы по списку, в общем, ничего такого супер крутого. Пожалуй, справится каждый.

– Наверное, я всегда об этом знала, – отвечает Ульяна. – Но…

– Но?

– Это так стыдно… быть обычной… в мире выдающихся людей.

Вот, к чему приводит реклама и пропаганда совершенности. Если ты не такой, как все, значит, ты плохой. Если ты не особенный, значит, ты обычный. Если ты обычный, значит, тебе должно быть стыдно быть собой. А я просто хочу, чтобы нам позволили признать свою обычность и право жить рядом с особенными людьми. Без жалости и упреков.

– Хочется уже наложить на себя руки, – шепчет в трубку Ульяна. – Чтобы поскорее все это закончилось. Ну, а смысл? Если я никогда не стану гением, так зачем продолжать все это?

Я не знаю ответа на этот вопрос, поэтому просто следую своему списку:

– Вы кому-нибудь говорили об этом, Ульяна?

– Что вы, Мара, что вы, конечно, нет. Что обо мне подумают люди? Вокруг все такие успешные, талантливые, такие особенные… А я – обычная и чувствую, как выбиваюсь из этого мира. Если кто-то узнает, я же совсем останусь без друзей. Нет, не могу этого допустить. Ведь наш разговор останется в секрете?

– Это один из принципов корпорации «Обычные люди». Можете не волноваться, все обращения строго конфиденциальны, – зачитываю я с листа.

Но замалчиваю следующую строчку: «Наша задача – помочь вам найти себя». Для меня это до сих пор загадка: можно ли помочь человеку найти себя. И что, если обычные люди действительно существуют? Что, если есть те, кому невозможно помочь? Ведь я – как-раз такая. И мне очень хочется разреветься в ответ. Но моя работа – говорить: «Вы все – совершенны, вы все – уникальны, вы все – особенные. У каждого есть свой исключительный талант. И мы поможем вам раскрыть свой потенциал. Вместе мы изменим весь мир». Верю ли я в эти слова? Неважно. Я должна так думать, так говорить. Я обещаю людям спасение, но себя спасти не могу.

Заглядываю в инструкцию и задаю следующий по списку вопрос:

– Ульяна, а вам когда-нибудь говорили, что вы обычная?

– Нет. Не помню. Я всегда всячески пыталась скрывать этот факт. Моя работа – хорошее прикрытие. Я учитель и всегда говорю, что моя особенность – это нести знания и растить хороших людей. Но я не чувствую в этом силы. Поэтому выдумываю себе хобби. Знаете, фото – это всего лишь мгновенье. И в это мгновенье можно стать кем угодно. Хоть крутым сноубордистом, хоть фитнес-леди, хоть умелой ремесленницей. На фото не видно ни страха, ни дилетантства, ни равнодушия. Это всего лишь мгновенье, в которое люди с легкостью верят.

Как красиво сказала – думаю я и быстро чиркаю на бумажке: фото – это всего лишь мгновенье. А вслух произношу:

– Понимаю, о чем вы, Ульяна.

Я – такая же. Мои друзья тоже думают, что я – умелая наездница. Но это не так. Я езжу на конюшню только, чтобы сделать фото с лошадьми. А ездить верхом не умею, более того, побаиваюсь животных. Но эти фото как будто показывают: я особенная, такая же как и все люди. Это моя гарантия. На самом же деле, я – обычная. Такая, какой стыдно быть в нашем совершенном мире.

– Никто не подозревает, что я обычная, – говорит Ульяна, – все думают, что я – успешная и счастливая. Но это всего лишь маска, в которой я уже устала ходить.

– Вы готовы снять эту маску? – задаю я вопрос. – Признать свою обычность и смириться с ней? Или хотите все-таки найти свою уникальность и стать особенной?

– Я хочу быть особенной, – не задумываясь, отвечает Ульяна. – Хочу быть, как все. Как в вашей рекламе.

Наша реклама обещает из обычного человека сделать особенного. И это еще одна неправда. Это всего лишь рекламный трюк, на который купится обычный человек в отчаянии. На самом деле, задача корпорации «Обычные люди» – позволить самому себе стать собой. И вот тогда мы сможем изменить весь мир. Это нам втолковывали на курсах. А еще то, что «такая задача не продает». Никто не хочет быть собой. Все хотят быть особенными.

– Мара, я правда очень хочу стать особенной, – уверенно повторяет Ульяна.

– Это правильное решение, – зачитываю я по своей инструкции. – Я запишу вас на встречу с мастером. На следующей неделе. Вторник. Подходит?

«Прощай, Ульяна, пусть у тебя все будет хорошо», – произношу я мысленно после окончания звонка. Больше мы не услышимся. Ведь я – всего лишь консультант колл-центра. Принимаю заявки и распределяю клиентов по мастерам, чья работа – помогать обычным людям в обретении себя.

***

После работы я выключаю компьютер, складываю свое барахлишко в сумку и говорю всем, что иду на танцы. Как бы в доказательство показываю сменную форму. Но это неправда. Я иду в ближайший к дому супермаркет, покупаю там что-то вроде замороженной пиццы и заваливаюсь перед телевизором – смотреть на особенных людей.

Телевидение создано для таких, как я, для обычных. Поэтому при встрече все говорят, что не смотрят его. Ведь особенным людям нет необходимости подсматривать за чужими жизнями, у них есть своя. Когда речь заходит о телевидении, я тоже морщусь и говорю, что это отстой для обычных людей, ну а мы же – не такие. Но я обманываю. Впрочем, как всегда.

Поэтому я откусываю огромный кусок мерзкой пиццы из микроволновки и нажимаю на кнопку второго канала. Здесь моя любимая программа – ток-шоу «Обычно-необычное». Ведущий показывает графики на экране и объясняет:

– За последний месяц рейтинги канала выросли на 1,3%. Согласно статистическим данным только нашу программу смотрит порядка десяти тысяч человек. Больше аудитория – только у сериалов после новостей. Поэтому я хочу обратиться к гостям в студии: действительно ли мы живем в совершенном мире, где каждый человек уникален? И кто тогда наша аудитория? – показывает на график ведущий.

Вот они все обычные люди. Десять тысяч потенциальных клиентов нашей корпорации. И я – часть этого мира.

– Так что же, обычные люди – это миф или реальность? – повторяет вопрос ведущий.

В руки берет микрофон некий дядька, и его лицо кажется мне знакомым. Он говорит:

– Конечно же, это миф. Никаких обычных людей нет. Это ложь и выдумка. Все люди в нашем мире особенные.

– То есть вы хотите сказать что корпорация «Обычные люди» – это обман? – задает вопрос ведущий. – Чем же они там занимаются, если обычных людей нет?

– Я не знаю, чем на самом деле занимается эта корпорация, – снова говорит тот дядька. – С точки зрения закона они абсолютно чисты.

– Ну, а как вы прокомментируете рейтинги каналов? – снова задает вопрос ведущий.

– Это тоже глупости, – отвечает дядька с усмешкой. – Все смотрят телевизор, но стыдятся в этом признаться. А вот мне не стыдно. Заявляю, что регулярно смотрю телевизор. И это не мешает мне быть особенным человеком.

– В чем же ваша суперсила? – спрашивает ведущий и ухмыляется.

– Я мастерски сглаживаю углы и не даю разгореться конфликту.

И тут я его узнаю. Да, я вспомнила этого дядьку. Он был нашим клиентом. Он был обычным, а теперь «мастерски сглаживает углы». И делает это действительно мастерски. Это первый выпуск ток-шоу без ругани и перекрикивания друг друга.

У меня звонит телефон, и я в панике хватаюсь за пульт в поисках кнопки громкости.

– Мара, привет, – говорит моя подруга. – Чем занимаешься?

Я как раз успеваю дожевать кусок пиццы и вытереть жирный рот рукавом рубашки.

– Привет, – говорю. – Только что пришла с танцев.

– Как здорово. Что у вас сегодня было? Сальса?

– Ага, – соглашаюсь я, хотя первая ассоциация у меня с соусом, а никак не с танцем.

– Мара, когда ты уже покажешь все свои умения? Я очень хочу посмотреть.

– У меня пока не очень получается, – вру я беспощадно. – Стесняюсь. Ты же знаешь, мне нужно, чтобы все было идеально.

– Вот не надо тут скромничать. Может, встретимся сегодня?

Я чувствую опустошение и разочарование от еще одного обычного дня. Никуда идти совсем не хочется. А тем более, изображать успешность в кругу особенных друзей.

– Ой, – говорю я как можно более огорченно, – Серж готовит для меня какой-то сюрприз сегодня.

Серж – это мой подставной возлюбленный. Мы встречаемся примерно раз в месяц и проводим совместные фотосессии, где изображаем безграничное счастье и океан любви. Периодически появляемся в компаниях наших друзей для поддержания легенды. Просто особенные люди не могут быть одинокими. Только обычные. В общем, так оно и есть.

– Ну, тогда я жду подробностей! – завизжала от восторга подруга.

– Обязательно, – соглашаюсь я. У меня как-раз в запасе есть фото с огромным букетом.

Кладу трубку и иду в ванную. Вечерний душ и под одеяло. Посмотреть какое-нибудь кино о поиске смысла жизни. Шутка ли, но мне почти 35 лет, а я до сих пор не знаю, кем хочу стать, когда вырасту.

Я думала, что мой талант – заправлять финансами и быть прям такой деловой леди в юбке-карандаш и черных лодочках. Но три года назад я решила перестать обманывать хотя бы себя. Ну, какой из меня финансист? А эта работа в банке – страшнейшая нудота.

Так я начала искать себя и оказалась на обучающих курсах корпорации «Обычные люди». В какой-то момент я впустила в свой мозг сказочную мысль: моя миссия – стать мастером и помогать обычным людям находить свою особенность. Но провалила квалификационный экзамен три раза и застряла в службе колл-центра. Так я совсем потеряла всякую надежду обрести свою суперсилу. Смирилась с обычностью, но все еще не могу говорить о ней вслух.

***

– Мара, тебе надо зайти в приемную, – раздается голос над моей головой.

Я отрываю взгляд от своей инструкции, которую и так знаю наизусть, но почему-то все равно постоянно туда подглядываю. Возле меня, скрестив на груди руки, стоит секретарь нашего босса и постукивает заостренным носом туфли. Я только-только завершила очередной разговор с клиентом и еще не успела произнести в мыслях свое традиционное: «Пусть у тебя все будет хорошо».

– В смысле? – спрашиваю я.

Я не сотворила ничего ужасного. Все мои рабочие дни обычнее обычного. За что меня к боссу?

– Там ЧП и все ждут тебя, – отвечает девушка, чье имя я наверняка когда-то знала, но забыла из-за отсутствия надобности.

– Но я ничего не сделала, – говорю я, медленно снимаю гарнитуру и встаю с кресла.

Мы идем по коридору, затем едем в лифте и снова идем по коридору. Секретарь молчит и всячески игнорирует мои вопросы.

В приемной атмосфера так себе. Босс всех боссов сидит за своим столом с угрюмой физиономией. А вокруг него туда-сюда наяривает, будто фурия, Нина. Нина считается самым крутым мастером в нашей корпорации. Она стойкая, уверенная в себе, пробивная, целеустремленная – она особенная, она помогает людям находить себя.

– Вы меня звали? – как бы извиняясь, спрашиваю я и подхожу ближе к столу.

– У нее ничего не получится! – почти визжит Нина и тычет в меня пальцем. – У нее ничего не получится. Она провалит нашу миссию и поставит крест на всей корпорации. Она всего лишь консультант колл-центра. Звезда здесь я. Я – звезда. А она все испортит.

– Нина, – шикает в ее сторону босс Павел, а потом обращается ко мне: – Мара, садись.

И я сажусь, вздрагивая от страха неизвестности. Я ничего не сделала. Я ни в чем не виновата.

– Мара, – продолжает Павел, – ты приняла звонок от… – он останавливается и бросает взгляд на бумаги, – Ульяны. Это было в прошлую среду, в три часа дня.

– Ульяна? – переспрашиваю я и задумываюсь.

Я судорожно перебираю в памяти все звонки, а их было так много. Так, так, так. Ульяна, да! Это она сказала красивую фразу про фото и мгновенье.

– Да, я разговаривала с Ульяной, – говорю я. – Все было строго по инструкции, вы можете проверить запись. Почему я здесь?

Я начинаю волноваться. Неужели она пожаловалась на меня? Но на что? Я сделала все по инструкции.

– Ульяна сейчас в зале ожидания, – говорит Павел. – Знаешь, чего она хочет, Мара?

– Нет, – отвечаю я, – понятия не имею.

– Знаешь, чего она хочет? – повторяет Нина и склоняется прямо надо мной.

Ее грозная фигура давит на меня. Мы не знакомы лично. Я просто знаю, что она – лучшая в этом деле, и распределяю к ней на прием некоторых обычных людей. Но сейчас Нина переходит все личные границы, и мне становится жутко.

– Нина, спокойнее, – говорит Павел и снова обращается ко мне: – Мара, Ульяна хочет, чтобы ты стала ее мастером.

– Что? – не понимаю я. – В смысле? Как?

Я растеряна. И все еще не понимаю, что происходит. Я – не мастер. Я обычная. Так почему же кто-то хочет, чтобы я стала его мастером?

– Но я не мастер, – так и говорю.

– Вот именно! – восклицает Нина. – Вот именно! Это я мастер. А эта тупица ничего не понимает. Она все испортит.

– Она права, – соглашаюсь я с Ниной. – Я не могу быть мастером, – или просто начинаю оправдываться. – Я даже не сдала квалификационный экзамен. У меня не получится. И почему вообще я?

– Мара, у тебя нет выбора, – говорит Павел.

А я думаю про себя: выбор есть всегда.

– Либо ты берешься за это дело, – продолжает он. – Либо мы теряем клиента и получаем пятно на репутации. Еще никогда за всю историю корпорации никто не отказывался от наших услуг.

– Но почему я? – повторяю вопрос.

– Да потому что ты всего лишь первая подвернулась под руку, – выкрикивает Нина. – А ты что подумала, что какая-то особенная? Что все хотят именно тебя?

– Нина, помолчи, – снова шикает Павел.

Но успокоить фурию это все равно не помогает, а босс поворачивается ко мне:

– Просто Ульяна уже рассказала тебе свою историю, и она не готова повторить ее кому-то еще. Ты же знаешь, как болит у обычных людей.

«Знаю», – думаю я про себя.

– Ульяна готова общаться только с тобой, Мара, – говорит Павел.

Он протягивает мне папку с документами и добавляет:

– Здесь сценография вашего разговора и инструкция мастера. Договор клиент уже подписал. И еще, Мара, – босс замолкает всего на секунду, смотрит мне прямо в глаза и произносит: – Ты никогда не узнаешь наверняка, пока не попробуешь. Экзамены ничего не решают, решаешь только ты.

***

Там, за дверью, Ульяна. Мое испытание, мой тест, мой экзамен, моя проверка, мой шанс. Она надеется, что сейчас в комнату зайдет мастер, и случится чудо. Но зайду только я. И чем все это закончится, неизвестно никому. Что ты чувствуешь, когда очень долго чего-то хочешь и вдруг это получаешь? Страх. Страх, что ты всего этого не достоин.

– Здравствуйте, Ульяна, – говорю я, заходя в кабинет. – Меня зовут Мара. Я ваш мастер от корпорации «Обычные люди».

– Это неправда, – говорит она.

Ульяна настроена то ли враждебно, то ли просто недоверчиво. Я ощущаю ее непринятие меня, как мастера. Или принятие от безысходности. И да, Нина была права: дело в том, что я просто первой подвернулась под руку, а не в том, что я особенная.

Я пытаюсь как бы невзначай рассмотреть Ульяну и первое, на что обращаю внимание, это ее волосы. Они благородного светлого оттенка, как будто натуральные. Но три миллиметра темных корней говорят об обратном. Чтобы добиться такого цвета, я сменила больше пяти парикмахеров, а в итоге ничего так и не получилось. Я – пережженная блондинка с цыплячьим оттенком и, кажется, это навсегда. И вот я, как зачарованная, смотрю на ее благородные белые волосы, аккуратно уложенные в романтичную ракушку, и не могу проронить ни слова.

– Это неправда, – повторяет Ульяна и я возвращаюсь к реальности. – Вы не мастер. Вы всего лишь консультант колл-центра, который принял мой звонок.

И я представляю насколько сильно болит у нее внутри, раз она сознательно отдает свою жизнь в руки неумехи из колл-центра.

– Так и есть, – соглашаюсь я и сажусь напротив. – Я не мастер. Хотела им стать, но провалила квалификационный экзамен. Три раза. Решила, что это совсем не мое. Понимаете, Ульяна, – говорю я и наклоняюсь вперед, – как мастер, я абсолютно бесполезна.

– Понимаю, – отвечает она.

– И все же…

– И все же я хочу, чтобы именно вы были моим мастером.

Мне стало бы легче, если бы она добавила: потому что я так чувствую, потому что внутри себя я знаю, что только вы сможете мне помочь. Но она говорит:

– Потому что я хочу, чтобы вы были единственным человеком, который узнает мою тайну.

Какая почетная миссия. Но я хочу вернуться в свой отдел колл-центра, где от тебя не ждут ничего выдающегося. Я не хочу больше быть мастером.

– А если у меня не получится? – задаю резонный вопрос.

– Но попробовать-то стоит, – отвечает Ульяна. – Что может быть хуже простого «не получится»?

Ничего.

– Особенность нашей программы заключается в том, – говорю я уже в роли мастера, – что мастер, то есть я, должен полностью погрузиться в вашу жизнь. На 30 дней я переезжаю в ваш дом, наблюдаю за вашим бытом, задаю сотни вопросов и провожу с вами практики. Сложно объяснить на словах, как это все будет происходить. Просто вы должны мне довериться. По истечении этого срока мы найдем вашу особенность, и вы станете уникальным человеком, как все в этом совершенном мире, – говорю я по инструкции, а потом добавляю от себя: – Ну или не станете. Конкретно в нашей ситуации риск провала велик. Вы уже подписали договор о том, что претензий иметь не будете при любом исходе. Но это еще нужно понимать головой.

– Я понимаю, – соглашается Ульяна.

– Что ж, тогда приступаем с завтрашнего дня. Сейчас потребуется ключ от вашей квартиры, помощница сделает дубликат для меня. Потому что уже с самого утра, пока вы будете на работе, я начну исследование вашего внутреннего мира, то есть – дома.

– Мара, раз уж мы будем жить в одном доме, – говорит Ульяна и протягивает мне связку ключей, – может, перейдем на ты?

Я киваю в знак согласия и беру в руки ключи. Пора открыть этот ящик Пандоры.

***

В 10 утра я переступаю порог своего нового дома. В один небольшой чемодан уместилась целая обычная жизнь. Я привезла с собой себя: сменную одежду и предметы первой необходимости. Этого вполне должно хватить на четыре недели. Больше у меня ничего нет, больше мне ничего и не надо.

Пока Ульяна на работе, я должна провести исследование ее внутреннего мира – ее дома. В нашей корпорации убеждены: жилище человека отражает его суть. Так написано в инструкции. В этой сути и заключается особенность каждой отдельной личности. И еще: ответ всегда на поверхности. Мне просто нужно обратить внимание на то, что клиент сам не замечает или отказывается признавать очевидное.

Ее квартира завалена, нет, не хламом, просто разными жизнями. И в этой паутине судеб мне предстоит отыскать истинную Ульяну.

У самого порога я натыкаюсь на горный велосипед. У него спущено заднее колесо, а переднее так себе накачено. Я провожу рукой по раме и смотрю на кончики пальцев – они черные от годичного слоя пыли. Вряд ли Ульяна – заядлый велосипедист.

Прямо под ногами валяется несколько пар обуви. Здесь и туфли, и босоножки, и кеды. Все разные, как будто на любой случай жизни. Я открываю тумбу, а оттуда вываливается еще несколько туфель. Может, Ульяна – модный эксперт или стилист? Надо запомнить эту мысль.

А в голове звучит как заклинание: ответ всегда на поверхности.

Проблема в том, что не надо глубоко копать и анализировать. Первое, что бросается в глаза и отдает в сердце, и есть правильный ответ. Так происходит у настоящих мастеров. Им никогда не приходится жить у клиента все четыре недели, профи завершают дела гораздо раньше срока. Но я – ненастоящий мастер. Я люблю анализировать и копать, копать, копать. Я хватаюсь за глотку ситуации и не отпускаю ее до самого конца. Может, поэтому так ничего и не происходит. Нет, я точно провалю это задание. Быть мастером – не для меня, это не мой талант, не моя особенность. Давайте будем честны, этот эксперимент можно считать проваленным.

Я прохожу, или точнее пробираюсь через груду хлама, в гостиную. Мой взгляд привлекает огромный книжный шкаф, от самого низа до самого верха забитый книгами. «Вот оно!» – щелкает у меня внутри. Ульяна – литературный критик! Или самый настоящий писатель!

Спотыкаясь о корзинку с рукоделием, я подхожу к шкафу и провожу рукой по корешкам книг, вдыхаю их запах. Здесь чувствуется энергия. Я перебираю книги и растворяюсь в этом пространстве на несколько часов.

Короткое «пи» на мобильном телефоне возвращает меня к реальности. На мониторе высвечивается напоминание: «Что ты сейчас чувствуешь?» Я закрываю книгу, ставлю ее на место и набираю номер клиента.

– Алло, – шепчет в трубку Ульяна.

– Что ты сейчас чувствуешь? – спрашиваю я.

– Чего? – возмущенно говорит Ульяна. – Мара, у меня сейчас урок.

Точно. Ульяна – учитель русского языка и литературы. Теперь я понимаю, откуда в ее доме так много книг. Хотя внутри нее вполне может скрываться писательский потенциал. Ну, а вдруг?

– Ты не могла бы перезвонить позже? – шепчет в трубку Ульяна.

– Нет, – отвечаю я и повторяю вопрос: – Что ты сейчас чувствуешь?

Это часть программы. В течение дня я должна останавливать клиента в моменте и выяснять: что он чувствует, что он делает в сию секунду и как это помогает ему в реализации целей и желаний. Так приходит чувство осознанности и умение фокусироваться на важном. Ведь в течение дня нас отвлекает куча всякой чепухи, которая тратит наше время и забирает энергию, ничего не отдавая взамен. Тренировка осознанности включает мозговые фильтры. В общем, я не знаю, как это работает на практике, но так написано в инструкции.

– Что ты сейчас чувствуешь? – еще раз повторяю я вопрос.

– Я безумно раздражена, – наконец отвечает Ульяна и замолкает.

Дальше мой ход:

– Почему ты раздражена?

– Потому что она снова выкрасила волосы в синий цвет! – полушепотом визжит Ульяна в трубку. – Это запрещено правилами школы. И ее родителей предупреждали миллион раз. Но она все равно выкрасила волосы в синий. И мне, как классному руководителю, за это влетит. Но разве я виновата?

– Ругаешь ее сейчас?

– Ну, конечно.

– Ругаешь? Значит, в данный момент тебя переполняет раздражение, гнев, злость. Эти чувства наполняют тебя энергией? Они делают тебя счастливой? – я задаю следующий вопрос из напоминания.

– Эм, в смысле?

– Ну, вот то, что ты делаешь в сию секунду, куда оно тебя приводит? Помогает ли оно мечте осуществиться?

– Я не знаю, Мара. Ты задаешь дурацкие вопросы и совсем не вовремя.

В этом суть. Потому что все важные вопросы всегда как будто бы не вовремя. А вот у глупостей и негатива в нашем мозге, видимо, безлимитный абонемент.

– Вряд ли раздражение и злость помогут добиться чего-то хорошего, – отвечаю я вместо Ульяны.

– И что́ же мне теперь делать? – спрашивает она.

– Смотри, ты уже осознаешь, что в данный момент испытываешь раздражение, и понимаешь, что это раздражение тебе ни к чему. Просто замени негативную эмоцию на другую, более конструктивную.

– Просто взять и заменить?

– Да!

– Так просто?

– У всего в этом мире есть две стороны: черная и белая. Но только ты решаешь, на какую сторону смотреть. И когда осознаешь действительность, все становится просто, – говорю я и чувствую себя очень умной, хотя это всего лишь цитата из инструкции. – Вот отбрось всю свою злобу, забудь, что ты учитель и кому-то что-то должна. Посмотри на эту синевласку и скажи, что ты чувствуешь.

Несколько секунд молчания. Наверное, Ульяна внимательно вглядывается в ученицу.

– Мне смешно, – говорит Ульяна. – Хочется просто заржать.

– Почему? – спрашиваю я.

– Да покрасили криво. И розовый цвет ее лицу пошел бы больше.

– Вот видишь, даже в этой ситуации можно найти что-то забавное, – говорю я. – Да, она нарушила правила. Но это не твоя вина, ты не можешь контролировать всех детей. И ты не имеешь права указывать им, как жить и что делать со своими волосами. Не можешь изменить ситуацию, так хотя бы измени свое отношение к ней – вот такой банальный совет. Поржи от души. Ты осознаешь, что происходит, а значит, можешь выбирать какие чувства тебе чувствовать.

– Я попробую. Только ты больше не звони мне в рабочее время.

– Хорошо, – обещаю я, умалчивая, что следующее напоминание будет через два часа. – И еще…

– Да?

– Ты пишешь?

– Что пишешь?

– Ну там стихи, рассказы, романы?

– Нет. Никогда не пыталась. Мне больше нравится читать.

– Все, поняла, – говорю я и нажимаю на кнопку отбоя.

Значит, писательство можно вычеркнуть из списка. А в голове звучит: ответ всегда на поверхности.

Я убираю телефон в карман, а мой взгляд падает на корзинку с рукоделием. Посмотрим, что́ здесь у нас. Нечто, связанное наполовину, нечто, вышитое наполовину, нечто, сшитое наполовину. Что ж, рукоделие – явно не конек Ульяны.

Ульяна, Ульяна, в чем же твоя суперсила? – задаю я вопрос в пустоту.

Здесь красиво. Мне нравится. Просто очень много лишнего и ненужного. Кажется, она хватается за все подряд. И это хорошо. Она ищет себя. А я? А я не делаю вообще ничего со своей жизнью. Даже не пытаюсь ничего изменить.

Здесь красиво. Она могла бы стать дизайнером интерьеров. Да, если выкинуть все лишнее, будет уютно.

Я продолжаю свою ревизию, но так и не нахожу ничего особенного. Обычный дом обычной девушки с обычными занятиями. А может просто я – не мастер. Это все я. Я не способна разглядеть в этих обычных вещах чего-то необычного.

А в голове звучит: ответ всегда на поверхности.

***

– Что ты сейчас чувствуешь? – задаю я вопрос и морщусь, как будто представляя, что Ульяна сейчас будет гневаться на меня. Это уже пятый звонок за день.

На том конце воображаемого провода шум, треск и еще куча непонятных звуков. Возможно, услышав в очередной раз этот дурацкий вопрос, Ульяна бросила телефон в мусоропровод.

А потом я слышу, как открывается входная дверь и с деревянной лопаточкой, которой мешала овощное рагу, выхожу в коридор.

– То, что ты уже достала, – говорит Ульяна, вваливаясь в квартиру с двумя огромными пакетами. Ее взглядом можно убивать, как лазером. Это точно.

Ульяна плюхается на банкетку возле входной двери, бросает на пол пакеты с ученическими тетрадями и пытается перевести дух.

– Ты собираешься по пять раз в день спрашивать, «что я сейчас чувствую»? – говорит она, передразнивая меня.

– На самом деле, по семь раз, – отвечаю я и закрываю лицо руками.

– О, боже, – только и произносит Ульяна и начинает биться затылком о стену. – Просто убейте меня сразу. Я уже ничего не хочу. Не хочу быть особенной.