Сеть Петровского. Часть 2

***

– Да куда ты прешь-то?! Марин, я пыталась не пустить, он ломится, как слон!

Подруга, с которой Марина раньше снимала квартиру и к которой опять переехала после последней ссоры с Петровским, попыталась не пустить того, но тот почти вышиб дверь и, невзирая на ее писк, внаглую вошел вглубь помещения. Кристина, вереща, семенила следом. Петровский рывком открыл дверь в гостиную и увидел Марину, которая сидела на диване, облаченная в махровый халат. Волосы еще были влажными, похоже, она недавно принимала душ. Кристина вбежала в комнату следом.

– Слышишь, покури сходи, а! – бросил Петровский, повернувшись к ней. Кристина едва не задохнулась, опешив от такой наглости, однако Марина сделала примиряющий жест.

– Крис, оставь нас, пожалуйста, все хорошо!

Кристина фыркнула и вышла за дверь. Петровский проводил ее взглядом и перевел глаза на Марину.

– А ты не оборзел?! – накинулась та в то же мгновение.

– Марин, может, поговорим уже, как взрослые люди? – осведомился Петровский, пройдясь по комнате, – меня, если честно, уже задрал этот детсад!

– Как взрослые люди? – Марина невесело усмехнулась, – давай попробуем. Только откровение должно быть двусторонним, Костя! Если ты меня понял, конечно! – она подалась вперед, но с кресла так и не встала.

– Марин, перестань выносить мозг! – Петровский резко обернулся к ней, – слушай, что тебя не устраивает? Что за прикол собирать вещи и сваливать от меня?!

– Что за прикол? – Марина на секунду сорвалась на крик, но, взяв себя в руки, заговорила тише: – Костя, а ты сам не видишь и не понимаешь? Ты занимаешься, черт знает, чем, уходишь среди ночи, черт знает куда, никогда ничего не рассказываешь и не объясняешь! Костя, я ничего о тебе не знаю, понимаешь, ничего! За два года ничего о тебе не знаю! – членораздельно повторила она, – разве это нормально?

– Я же говорил, тебе ни к чему эти скучные… – начал Петровский.

– Скучные?! – Марина гневно посмотрела на него, – Костя, ты считаешь меня конченой дурой? Или только наполовину?! Думаешь, я не понимаю, что ты занимаешься чем-то помимо кафе? И до кафе занимался! Чем-то опасным и… и, похоже, очень незаконным! – шепотом добавила она. В ее глазах мелькнул испуг.

– Ну да, я босс мафии! – фыркнул Петровский, – Марин, поначалу тебя это не парило! – заявил он, – так в чем проблема теперь?

– В том, что это являлось до и во время наших отношений и до сих пор является неотъемлемой частью твоей жизни! – Марина ткнула в него пальцем, – о чем бы ни шла речь, ты продолжаешь заниматься этим, даже не считая нужным ставить в известность свою девушку! А отношения без доверия…

– Да на хрена тебе это все надо-то?! – Петровский ударил кулаком по столу.

– Потому что я боюсь за тебя! – вскричала Марина, – и за нас! Потому что люблю тебя, придурок, неужели непонятно? – из ее глаза выкатилась слеза, которую она поспешно вытерла и заговорила опять негромко, – почему ты не хочешь рассказать мне о себе? Это ненормально, что я не знаю тебя! Я не знаю настоящего тебя, Петровский! Вся твоя жизнь – что-то странное, ненормальное и несвойственное для обычного человека твоего возраста, я готова принять что угодно или почти все, но ответь, наконец! Кто ты такой на самом деле? Чем занимаешься на самом деле? Где твоя семья и кто они были или есть?

Марина во все глаза смотрела на него. Петровский набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Может, не спроси она про семью, все было бы по-другому. Но этот вопрос всегда вызывал в нем лишь неадекватную агрессию. Она не знала. Она не была виновата. Но и он не принимал многого во внимание.

– Слушай, Марин… – зло начал Петровский, – я вот никак не пойму, хоть убей: тебе все это зачем? Ведь все же было хорошо, за каким х…м ты начала усложнять? Тебе не хватает чего-то? Слушай, может тебе денег мало? – он, недобро прищурившись, посмотрел на нее.

– Что? – Марина резко отпрянула и вжалась в спинку кресла, словно только что налетела на невидимую преграду, – что ты сейчас сказал? – она вновь подалась вперед, – Петровский, ты совсем охренел? Я тебе не содержанка! – последнее она проговорила уже сквозь подступившие к горлу слезы.

Петровский несколько секунд смотрел на нее. Он понял, что опять сказал что-то не то, но оправдываться он просто не умел. Да и похоже было поздно.

– Я не имел в виду, что ты…

– Петровский, сейчас меня оставь! – проговорила Марина, борясь с приступами слез, стараясь только не позволить себе расплакаться при нем.

– Да послушай, мать твою, я… – Петровский затрясся от злости, сжав кулаки почти до хруста.

– Уйди! – Марину тоже затрясло, только не от злости, а от рыданий, с которыми она уже почти не могла справляться.

Петровский опять взглянул на нее. А затем сделал шаг вперед и сильным ударом сшиб стоявший на полке телевизор. Агрегат кувыркнулся в воздухе, упал на пол и разбился вдребезги.

– Ты совсем оборзел, психопат?! – выкрикнула Марина, вскочив на ноги. Рыдания моментально отступили, обида сменилась гневом, вызванным такой наглостью.

– Сегодня же новый пришлю, этому г…у давно пора было на свалку! – процедил Петровский, быстрым шагом покидая комнату, – бу!!! – он шугнул появившуюся в дверях Кристину. Девушка ойкнула и испуганно отпрянула. Петровский миновал прихожую и, со всей силы хлопнув дверью, покинул квартиру.

***

– Сережа, что-то ты рано от Даши! – мама подняла слегка удивленный взгляд от журнала, – все хорошо?

– Не очень, – Макаров сел на стул, стоявший в другом конце комнаты и тупо уставился в стену.

– Что-то случилось? – мама отложила свой журнал и внимательно посмотрела на Сергея, – ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне все…

– Да забей, мам… – Макаров с досадой отмахнулся.

– Сережа! – в мамином взгляде появилась строгость, – если не хочешь волновать, знай, что в первую очередь я волнуюсь за тебя. Дороже и ближе у меня никого нет, так что рассказывай!

– Поругались, – буркнул Макаров, отвернувшись.

– Ну, это у молодежи бывает! – мама добродушно рассмеялась. Она совсем не хотела обидеть этим сына, но Макаров внезапно почувствовал, что начинает на нее злиться, – еще помиритесь!

– Это вряд ли, – процедил Сергей, сжав руку в кулак.

– Почему? – грустно спросила мама, – сильно поругались?

– Окончательно, – пробурчал Макаров, сглотнув подступивший к горлу ком, – там все серьезно, поверь мне, помириться уже не получится. И давай оставим эту тему… – он встал и отошел к окну, за которым постепенно занимался закат.

– Не переживай, Сереж, значит, не твое. На все воля божья! – попыталась приободрить мама. Лучше бы она этого не делала…

– Хреновая воля… – очень зло процедил Сергей, до боли впившись рукой в подоконник.

– Что ты сказал? – мама посмотрела на него с изумлением. Раньше он такого себе не позволял. Да нет, это не могло быть правдой, наверное, послышалось…

– Я сказал: хреновая воля! – выкрикнул Макаров, резко обернувшись.

– Сережа, ты что? – мама, опешив, отодвинулась назад. Ее взгляд был полон удивления и грусти.

– Ничего! – рявкнул Сергей, выйдя из себя окончательно, – давно пора признать, мама, что нет никакого бога! А если и есть, то он просто изощренный садист и ему нравится это г…о, творящееся кругом! – он яростно ткнул пальцем куда-то в пространство.

– Сережа… – проговорила мама севшим голосом. Ее руки задрожали, – что ты такое говоришь?

– То, что есть! – Макаров надвинулся на нее. Теперь в глазах матери читался самый настоящий страх, но он уже не находил в себе сил остановиться, – отец погиб в глупой аварии из-за какого-то дол… а, который до сих пор почему-то дышит! Это, по-твоему, божий промысел?! Или то, что ты болела и до сих пор болеешь? Или то, что мы считали копейки и даже не смогли бы оплатить операцию, не продай я все, во что верил сам?!

– Сережа… – на глаза мамы навернулись слезы, – о чем ты говоришь?

– Я говорю о том, что ничего не бывает просто так! – рявкнул Макаров, – ты правда думаешь, что наша жизнь наладилась потому, что есть на небе бог? Что кто-то помогает просто так? Знаешь, мама, если все это делает бог, то лучше бы ему вообще никогда не существовать!!! – проорал он, глядя на мать дикими глазами.

– Но ведь ты нашел хорошую работу, – тихонько возразила мама, – ведь твой друг Костя…

– Костя, – Макаров опять грубо перебил ее, – это очень страшный человек. И никакой он мне не друг! Ты не знаешь его. Не знаешь, на что он способен, и лучше бы тебе никогда не узнать его ближе. Потому что он монстр! И я буду вынужден дальше делить с ним хлеб и помогать ему делать то, что противоречит всему хорошему и человечному, во что мы с тобой все это время верили, а я его ненавижу, ненавижу, слышишь?! – Макарова всего трясло от ярости. Мама смотрела на него и не верила своим глазам, – а знаешь, почему? Потому что это – единственный способ хоть как-то поддерживать нашу жизнь и быть, мать твою, сытыми!!! Знаешь, что самое страшное? – Сергей немного успокоился и убавил тон, – что выходит так, что прав он. Потому что хорошо живут только такие люди, как он, которым плевать на всех, кто ни с кем не считается, ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. И единственный выход, чтобы выжить в этом поганом мерзком мире – стать таким, как он, быть рядом с такими, как он… или сдохнуть в нищете! – твердо и очень зло закончил Сергей, – так где она, мама, твоя высшая справедливость? Пошла бы она в таком случае…

Сергей бессильно облокотился на стену. Мама лишь хлопала заплаканными глазами, не находя нужных слов. Макаров посмотрел на нее, а затем тяжело вздохнул и направился к двери.

– Куда ты, Сережа? – она удивленно посмотрела ему вслед.

– Пойду подышать, – ответил Макаров, надевая туфли, – в холодильнике ужин, мам, меня не жди, ложись спать. Буду поздно…

***

Большой черный внедорожник с литыми дисками въехал на территорию. Крепкий кавказец, волосы которого были мокрыми от холодного, моросившего с серого неба дождя, как обычно, закрыл за ними ворота. Петровский немного прибавил газ, направляясь к ангару. Охраны теперь было поменьше, за год с лишним Алан более-менее к нему привык.

– Костик, точно все в порядке? – Джамал взволнованно посмотрел на него с пассажирского сиденья.

– Все ровно, Джам! – заверил его Петровский, – а что, проблемы какие-то?

– Да нет, – тот пожал плечами, – просто после контр с Маринкой ты как будто сам не свой…

– Да пошла она к дьяволу! – злобно бросил Петровский. Джамал лишь пожал плечами, не желая лезть в чужую личную жизнь.

Машина остановилась внутри ангара, вторые ворота плотно закрылись. Петровский с Джамалом вышли из машины. На этот раз с Аланом было всего двое, третий привычно курил на втором уровне, старательно делая вид, что ему малоинтересно происходящее.

– Салам, Костя! – Алан пожал Петровскому руку и кивнул Джамалу.

– Салам, Алан! – ответил Петровский, – ну что, как обычно, быстро и по делу?

– Не в духе? – Алан криво усмехнулся, – бывает такое, спрашивать не буду. Сегодня, значит, всего одна? – он указал глазами на автомобиль.

– Одна, зато какая! – Петровский похлопал внедорожник по капоту, – «литье», четыреста «кобыл», электроника, почти полный фарш! Не тачка – сказка! – он подмигнул своему «бизнес-партнеру».

– Да, хорош аппарат! – согласился Алан, прохаживаясь рядом с машиной, – за такую, Костя, и миллиона не жалко… – он выразительно посмотрел на Петровского. Тот фыркнул и обернулся к Джамалу. Но он в отличие от Петровского был серьезен и мгновенно напрягся, понимая, что сейчас произойдет что-то не то…

– Миллиона?! – глаза Петровского сузились. Алан, не ожидавший такой резкой реакции от обычно спокойного «партнера», оторопел…

– Не понял, Костя! – резко сказал он. Улыбка мгновенно исчезла с его лица, так, словно ее и не было.

– А что непонятно, Аланчик? – при таком наглом и фамильярном обращении тот скривился и агрессивно посмотрел на Петровского. Охранники Алана переглянулись и тоже приняли агрессивные позы. Но Петровский, как ни в чем не бывало продолжал, – это тебе не трехлетние «немки» и не тачка с трупной вонью! Это почти идеально чистый «боров» с полным фаршем! Знаешь, сколько он стоит на авторынке? Конечно, знаешь! И оскорбляешь меня, предлагая за него миллион? – глаза Петровского недобро сузились, – работаешь со мной больше года и до сих пор считаешь меня лохом? Не на того напал, Аланчик! – он сделал угрожающе наклонился вперед. Алан тоже зло смотрел в глаза. Привычного дружелюбия в нем и след простыл. Ситуация обострилась буквально в одно мгновение…

– Ты не у себя дома! – угрожающе прошипел Алан, – думай, как и с кем разговариваешь, Костя!

– Думать тут нечего! – отбрил Петровский, – как еще мне разговаривать с человеком, который с улыбкой жмет мне руку и кидает меня на бешеные бабки? У тебя последний шанс, Аланчик! Два миллиона, или никакой сделки не будет! Ну что, одумаешься? – Петровский злобно посмотрел на Алана, – нет? Тогда счастливо! Джам, поехали! – он повернулся к машине.

– Нет, не «счастливо»! – закричал Алан. Человек на втором ярусе мгновенно напрягся и теперь пристально и очень напряженно наблюдал за происходящим внизу, – вы, салаги, совсем уже страх потеряли?! – теперь в Алане не оставалось совсем ничего доброжелательного, – тебя кинули, Костя?! А ты не о…л?! – с акцентом матюгнулся Алан, – тебе позволили работать, позволили подняться! А ты плюешь на уважение? Плюешь мне в лицо, щегол, да еще в моем же доме?! – он угрожающе приблизился на полшага.

– Засунь свои угрозы себе в задницу! – очень четко сказал Петровский, – меня не запугаешь! Что ты смотришь на меня, я сказал «пока», ты отупел?! – заорал он.

Наверное, это было ошибкой. Алан – это не старшекурсники. Нельзя было так начинать с ним разговаривать. Несмотря на плохое настроение, сдавшие в последнее время нервы, нужно было держать себя в руках и думать, кому и что ты говоришь. Но теперь было поздно…

– Да ты оборзел, щегол поганый?! – выйдя из себя, Алан сделал шаг вперед. Однако, оставляя лицо без всякой защиты, оставляя охрану позади, он не учел, насколько отсутствовали какие-либо тормоза у Петровского…

Мощная двойка, которой Алан никак не мог ожидать от наглого подростка, с силой врезавшегося грузовика обрушилась на него. Как подкошенный, Алан рухнул на пол…

– Стоять, с…и! – охрана уже почти подскочила вплотную, чтобы стереть Петровского порошок, но две пули из «бесствольника» ударили в пол перед ними, заставив отскочить. Рука охранника на втором ярусе метнулась под кожаную куртку. Петровский бросил оружие Джамалу, который кое-как успел поймать, и ужом прыгнул к приходившему в себя Алану.

– Не рыпаться! – заорал он не своим голосом, схватив бывшего партнера за голову и приставив к горлу только что извлеченный из кармана нож, – не дергаться, башку ему отрежу!!!

Джамал держал «бесствольник» трясущимися руками, переводя оружие то на одного охранника, то на другого. Он был напуган не на шутку. Он в отличие от Петровского понимал, что товарищ только что натворил. И то, что живыми им отсюда уже не выйти. Тот охранник, что стоял на втором ярусе, уже извлек свой пистолет – боевой или травматический – отсюда было не разобрать, но угрожать им пока никому не стал.

– Два шага назад, уроды! – выкрикнул Петровский, – я сказал назад, убью его! – он с силой придавил лезвие, пропоров кожу и пустив Алану кровь.

– Делайте, что говорит! – с ненавистью прошипел он, отплевываясь. Кровь из носа, который Петровский метким ударом разбил, стекла ему в рот, образовав неприятное месиво.

Охранники сделали два шага назад, глядя на Петровского, как псы, готовые броситься в любой момент, стоит тому лишь замешкаться.

– Оружие вниз бросил! – закричал Петровский, обращаясь к третьему, – ты оглох? Я его вальну!

Похоже, после такого дерзкого нападения на Алана, которое закончится теперь, к гадалке не ходи, черт знает чем, они действительно поверили, что Петровский способен на все. Охранник бросил на него ненавидящий взгляд и послушно выбросил пистолет вниз и в сторону.

– Костик, что ты творишь?! – вполголоса произнес Джамал, со страхом косясь на приятеля.

– За руль, Джамал! – выкрикнул Петровский, поднимаясь и не отпуская Алана, – Джамал, за руль, бегом!!! – заорал он не своим голосом, – ты! Ворота открыл! Быстро, я тебе сказал! – он кивнул одному из охранников.

– Нервничаешь, пацанчик, зеленый ты еще! – злорадно прошептал Алан, – ни с тем ты связался, Костя, молись теперь своим богам…

– Захлопни пасть или кровью захлебнешься! – прошипел Петровский.

Ворота ангара тем временем открылись. Петровский втащил Алана на заднее сиденье внедорожника. Тот был среднего сложения и пока не сильно сопротивлялся, что позволяло делать все это без особого труда. Джамал вцепился пальцами в руль и, сдав задом, резко развернулся. Его нижняя челюсть дрожала. В отличие от Петровского, он хорошо представлял, с кем они связались и какими теперь могут быть последствия…

Внедорожник резко остановился возле ворот. Охранник на КПП выскочил наперерез, изумленно глядя на машину и что-то крича на своем языке. Петровский открыл заднюю дверь и продемонстрировал Алана в крови и с ножом у горла.

– Ворота открыл! – рявкнул он, угрожающе поведя лезвием.

– Открой! – опять велел Алан. Петровского удивляло то, как легко он подчинялся наглому сопляку. Испугался, гад? Или что-то задумал…

Едва охранник открыл ворота, Джамал резко рванул с места. Собаки заливались оглушительным лаем, но с цепей их пока не спускали, ведь это могло быть угрозой жизни хозяину.

– Тормози! – рявкнул Петровский, когда Джамал отъехал на достаточное расстояние от «сервиса».

– Ты пожалеешь, Костя! – пообещал Алан.

– Не хрена было меня кидать! – с этими словами Петровский открыл заднюю дверь и, сильно ударил Алана по голове, выкинул из машины. Тот упал прямо в грязь, – газуй, Джамал, газуй!!!

С той стороны уже бежали три охранника. Еще один спустил с цепей собак, которые, рыча, приближались к набиравшему скорость внедорожнику. Вновь показались пистолеты. Грянуло два выстрела, одна из пуль угодила в заднее окно, от места попадания во все стороны пошли трещины. Значит, «травматика», боевой бы стекло просто пробил…

– Ты ответишь, Костя! Ответишь! – завопил Алан вслед удалявшейся машине. Охранники остановились, поняв, что преследование на такой скорости уже бесполезно. Собаки еще некоторое рем гнались за Петровским и Джамалом, но потом тоже оставили свою цель и вернулись к хозяевам.

Они ехали, не произнося ни слова. Не сбавляя скорости. Ехали всю дорогу. Остановился Джамал только тогда, когда они оказались в центре города. Остановился в каком-то незнакомом дворе. Некоторое время он лишь тяжело дышал, опустив голову на руль, в полной тишине было отчетливо слышно, как капли барабанят по стеклу. А потом он обратил к Петровскому полный злости и непонимания взгляд.

– Костя, ты что натворил? – сквозь зубы проговорил Джамал. Его скулы все еще сводило от дикого страха…

– Дай подумать… – Петровский очень зло ухмыльнулся, – наверное, не позволил нас кинуть, вроде так, нет? – он изобразил задумчивый вид, и вновь на его лице появилась самоуверенная усмешка.

– Да ты вообще соображаешь?! – заорал Джамал, потеряв самообладание и схватив Петровского за грудки, – ты соображаешь, что наделал?! С кем ты связался?! И что теперь будет, идиотина!

– Да отвали ты! – Петровский резко стряхнул его руки, – что ты заерзал, Джам? Испугался? – его глаза недобро сузились.

– Нет, ты точно идиот! – вдохнул Джамал, откинувшись на сиденье, – ты не понимаешь, что это не «дедушки» – старшекурсники? Не Касаткин и даже не директор ЦИТ? Это не тот уровень! Это не твой уровень, Костя! – Джамал вновь сорвался на крик.

– А кто решает, где чей уровень? – Петровский презрительно ухмыльнулся, – кто устанавливает мне планку? Ты? Или, может, эти чурки горные?

– Базар фильтруй! – Джамал угрожающе посмотрел ему в глаза, – я тоже «чурка горная», если не забыл! Ты что-то зарвался, Петровский! Окончательно зарвался!

– Я не хотел тебя обидеть! – Петровский скривился, как от зубной боли, но извиняться все равно не стал, – я лишь имел в виду то, что мы ничем не хуже других. Никто не имеет права ставить себя выше нас, кем бы они раньше не были и какого бы не были возраста, на это вообще на… ь! И никто, понял, никто не имеет права кидать нас! И сегодня я это доказал! – он ударил кулаком по стеклу.

– Сегодня ты нажил нам нереальных проблем! – тихо произнес Джамал, – и поверь, Алан нам их устроит!

– За… тся! – самоуверенно ответил Петровский, – его «девяностые» давно прошли! Пусть играет по правилам современного мира или не высовывается! И пусть попробует нагнуть меня по сегодняшним правилам!

– А ты уверен, что он станет играть по сегодняшним правилам? – тихо осведомился Джамал.

– А куда он денется! – Петровский презрительно фыркнул, – если хочешь быть со мной, умей идти до конца! Ты говорил, что готов! Выходит, что нет? – он злобно оскалился, глядя на Джамала. Тот лишь покачал головой.

– А уже поздно что-то менять, неважно, что я теперь отвечу. Все уже сделано…

– Вот тут ты прав, – Петровский кивнул, крайне довольный собой, – все уже сделано, так что не хрена сотрясать воздух порожняком!

– Теперь-то что делать будем, герой долбаный? – сердито осведомился Джамал, глядя в окно на одинаковые пятиэтажки, возвышавшиеся поблизости.

– А ничего не делать! – Петровский пожал плечами, – чем бы он там ни угрожал, сомневаюсь, что захочет к нам полезть. Тем более, мы сами с зубками, да и фактов у нас на него немерено…

– Да никаких фактов у нас на него нет! А!.. – поняв, что все споры с Петровским давно стали бесполезной тратой времени, Джамал лишь с досадой отмахнулся.

– Короче! – тот криво ухмыльнулся, – тачку спрячь пока куда-нибудь до лучших времен. Даже мне не говори, куда спрятал. Потом загоним кому-нибудь. По нормальной цене! – язвительно добавил он, – а в остальном все. Забываем этого упыря, как страшный сон и живем полной жизнью!

– Если нам теперь позволят жить полной жизнью… – буркнул Джамал себе под нос, – ладно, куда тебя отвезти?

– Никуда не надо, – решительно сказал Петровский, – тачку сразу прячь, что-что, а вот угнать попытаться, с…и, могут. Я на такси доеду. Давай, на гудке! – с этими словами он вышел из машины под усилившийся дождь. Джамал проводил его взглядом и сильно ударил рукой по рулю.

– Б…ь!!!