– Ну, все что могло случиться конкретно со мной, случилось уже давно, – Петровский ухмыльнулся и сел на свободный от бумаг стул, – но у меня, как бы это сказать… есть проблема. Точнее, ситуация, в которой я не знаю, как поступить… и посоветоваться мне не с кем, – он опустил взгляд и уставился на преподавательский стол, – потому что в последнее время все словно говорят на разных языках. И каждый гнет свою линию. А понимания давно нет. Ни у меня с людьми, ни у них между собой…

– Вавилон, – заметил Семенов, посмотрев на Петровского и сложив на груди руки.

– Ну да, – тот поднял глаза, – в каком-то смысле и так…

Семенов тоже опустился на стул напротив и сделал вопросительный жест руками.

– Ты хочешь посоветоваться со мной, Константин? – уточнил он.

– Получается, что так, – Петровский несколько раз медленно кивнул, – плохого вы уж точно не посоветуете. В общем, да, я не знаю, как поступить и хочу спросить у вас…

– Спрашивай, – разрешил Семенов, – попробую тебе помочь…

Петровский сделал глубокий вдох, параллельно собираясь с мыслями.

– Антон Алексеевич, – начал он, упор глядя на преподавателя, – вот вы как считаете: разве зло можно оставлять безнаказанным?

– Вот как! – хмыкнул Семенов, – обширный вопрос задаешь, Константин. Я понимаю, что вряд ли могу ждать от тебя конкретики, но, может быть, объяснишь хоть немного более популярно?

– Даже не знаю, как… – Петровский покачал головой, опять пытаясь собрать мысли в кучу, – ну, допустим, случилось зло. Большое зло. Зло в отношении того, кто вообще этого не заслуживает, но он же и не способен дать адекватный отпор, понимаете? – Петровский взглянул на преподавателя и, убедившись, что тот внимательно слушает, продолжил: допустим, можно наказать это зло. Я могу наказать это зло! – он опять заглянул Семенову в глаза, – но в процессе могут вновь пострадать люди. Ну… те, кто захочет помочь мне сделать это. И я не знаю, как быть. Кто-то говорит, что нужно остановиться и отпустить. Я вот так не считаю. И еще я прекрасно понимаю, что даже предоставляя людям выбор, я все равно играю на их гордости, фактически не оставляя шансов для отказа, – признался он, собравшись с духом, – ну… как-то так…

Петровский замолчал. Семенов барабанил пальцами по столу и тоже пока не спешил с ответом. Он встал и прошелся по кабинету, в конечном итоге остановившись у окна.

– Да, Константин, – произнес, наконец, Антон Алексеевич, – вопрос действительно непростой. С одной стороны, судя по тому, что ты рассказал и я даже, возможно, догадываюсь, о чем идет речь, это не твоя война, – он посмотрел на Петровского и сделал небольшую паузу, – с другой, один очень сильный человек, слишком известный, чтобы называть его имя, сказал примерно так: «Я бы мог не обратить внимания на выпад в свой адрес. Но никогда бы не прошел мимо, если бы на моих глазах обижали того, кто не способен себя защитить»…

– То есть, нужно действовать? – уточнил Петровский, глядя на преподавателя.

– В первую очередь, Костя, – Антон Алексеевич опять вернулся на свое место, – важно понять, ради чего ты или те, кто собирается помогать тебе, хотите сделать то, что сделаете. Если ради мести, удовлетворения собственных амбиций и гордыни – думать забудь. Это путь в никуда…

– Ну… а если нет? – Петровский приподнял брови, – понимаете, ведь если оставить зло безнаказанным, оно распоясается окончательно и завтра ее вообще убьют… блин! – он осекся и опустил глаза, поняв, что сболтнул лишнего.

– Если ты действительно хочешь защитить слабого, – продолжал Семенов, не акцентируя внимания на просчете Петровского, – тогда имеешь право решать сам. И отвечать тоже будешь сам. В индивидуальном порядке. И каждый, кто принимает то или иное решение, тоже в первую очередь отвечает сам. Вы все взрослые, Костя. Ты понял, что я хотел донести? – он внимательно посмотрел на Петровского.

– Да, – тот поднялся со стула, – кажется, я вас понял. Спасибо, что выслушали!

***

– Костя, куда ты собрался? – строго спросила Марина, во все глаза глядя на Петровского.

– Марин, дела… – уклончиво ответил он, накидывая пиджак. Он старательно избегал встречаться с ней глазами, отлично зная, насколько хорошо та его чувствует.

– Дела, на ночь глядя? – осведомилась она.

– Ну да, всякое бывает, ехать надо, – Петровский кивнул, – Мариш, не бойся, никого у меня, кроме тебя, нет. Клянусь тебе, что еду не по бабам! – он остановился и, улыбнувшись, посмотрел на нее.

– Знаю, что не по бабам, – тихо ответила Марина, – я тебя знаю, Костя, очень хорошо знаю. А еще вижу, когда у тебя что-то не так. Скажи, мне, что произошло?

– Ничего особенного, кое-что надо решить в кафе, – ответил Петровский, опять норовя покинуть квартиру.

– Нет у тебя никаких дел в кафе! – отрезала Марина, догоняя его в прихожей. Петровский посмотрел на нее. Она не верила, это было видно. Но и сказать ей, куда едет на самом деле, он не мог, он точно знал, что не пустила бы. Умерла бы сама, но не пустила…

– Мариш! – ласково начал он, – ну я тебе обещаю, все будет хорошо! – Петровский взял ее лицо своими руками, – веришь мне? Веришь? – он посмотрел ей в глаза.

– Это ты мне почему-то не веришь! – прошептала она, – а ведь я не давала поводов! Куда ты идешь, Костя? Что происходит в твоей жизни? – ее глаза увлажнились. Петровский понял, что еще чуть-чуть, и она заплачет. Он хотел поцеловать Марину губы, но та вырвалась и отстранилась.

– Марина, – он набрал полную грудь воздуха и стиснул зубы, чувствуя, как внутри волнами поднимается злоба, – я должен ехать. Надо помочь хорошему человеку. Ничего страшного или смертельного в этом нет, но и подвести его я не могу…

– А меня можешь? – очень тихо спросила Марина. Она все чувствовала.

– Все. Будет. Хорошо, – отчеканил Петровский, – просто поверь мне…

– Как я могу верить, когда ты все время что-то скрываешь? – сказала она, – я очень за тебя боюсь, понимаешь? Ты постоянно пропадаешь неизвестно куда, занимаешься непонятно чем, я очень боюсь, что с тобой что-то случится! – она почти закричала.

– Ничего со мной не случится, – ответил Петровский, опять начиная заводиться, – Марина, мне правда пора. Поговорим с тобой утром…

– Утром? – она изумленно подняла брови, – ты что, уходишь на всю ночь?

– Я не знаю, как надолго ухожу! – ответил он уже намного громче, глядя на Марину почти со злобой, – Марина, мне нельзя опаздывать, перестань, пожалуйста, меня задерживать! – он яростно сверкнул глазами

– Да иди, куда хочешь! – с обидой выпалила она.

Петровский молча кивнул и выскочил за дверь.

– Костя, я не то хотела сказать! – опомнившись, она выскочила вслед за ним, – я не то имела в виду, остановись!

– Все хорошо, я не умею обижаться! – отозвался тот, быстро спускаясь по лестнице, – спать ложись, утром поговорим! – с этими словами он быстро миновал два пролета и покинул подъезд. Марина сделала тяжелый вздох и, прислонив руки к лицу, сползла вдоль стены.

***

Сюда съехалось множество машин. Наверное, сверху массив, не привыкший к такому оживлению, напоминал гнездо светлячков из-за света фар да фитильков сигарет. Все присутствовавшие переговаривались между собой, бродили туда-сюда, кто-то нервничал, кто-то наоборот смеялся и находился в приподнятом настроении…

Петровский окинул взглядом собравшихся. Все его люди, само собой, пришли. Был и Макаров. Пришел один, как и обещал днем, но пришел, не остался в стороне. Костомаров, как и всегда, оказал серьезную посильную поддержку. Вместе с ним приехал ЧОПовец Женя Колокольцев и с десяток его коллег – все, как на подбор, крепкие, подготовленные ребята. Также Костомаров подтянул сюда пяток своих коллег, которые, по крайней мере, на первый взгляд тоже производили серьезное впечатление. Еще на двух машинах приехали боксеры из зала, в который ходил Джамал – всего семь человек, восемь, считая самого Джамала. Петровский еще раз посмотрел на переговаривавшихся между собой участников предстоявшей этой ночью акции и повернулся к Костомарову.

– Твои все здесь? – уточнил он.

– Все, – Иван утвердительно кивнул.

– Джамал тоже говорит, все собрались, – задумчиво проговорил Петровский, закуривая, – ну, и моя гвардия вся в сборе, соответственно…

Костомаров ухмыльнулся в сгущавшейся темноте.

– Ты уж извини, Ванек, что накануне отправки в армейку втягиваю в такое… – начал Петровский.

– Да нет проблем! – тот похлопал друга по спине, – волноваться надо тебе. Я-то как раз отыграю сегодняшнюю партию, да свалю на годик в какую-нибудь часть под «Зажопинском»! А там уж точно все уляжется, так что я здесь страдаю меньше всех! – он улыбнулся Петровскому, – если сегодня жив останусь!

– Сплюнь, балбес! Ну что, начинаем? – он опять бросил взгляд на собравшихся и громко хлопнул в ладоши, – ну что, господа, собрались, вроде, все! Все же в курсе, с какой целью сбор и что произойдет в ближайшее время? – он окинул взглядом толпу. Все утвердительно закивали, – скрывать не буду, дело опасное! Но, если сделаем все быстро и правильно, проблем возникнуть не должно! Основная цель: выбить из отморозков информацию и наказать их, если виновны. Ну как, точно никто не передумал?

Петровский смотрел на стоявших в свете фар машин ребят. Все молчали. Похоже, не передумал никто.

– Отлично! – он кивнул и продолжал, – у нас есть три адреса, это три урода, а точнее, компании уродов. Разбиваться будем на три группы в соответствии с их предполагаемым количеством и сложностью ситуации. Делаем так, пацаны: Фрол, Славик, Асхат, вы со мной! Навестим бугая по имени Сева и потолкуем с ним по душам! – все четверо закивали, – Джамал, берешь своих бойцов, Соловей, тоже с ними! Катите в гадюшник, где тусуются дембеля и прессуете их по полной программе! Ванек! – он повернулся к Костомарову и сказал уже чуть тише, – у вас самое сложное и, по ходу, самые отморозки. Поэтому берешь всех своих, и едете к тому кабаку, про который я говорил. Устроите заварушку – они все выпрыгнут. Самое главное: не лезьте в бутылку! Если ситуация будет слишком серьезной, снимайтесь без промедления и отходите, хорошо? – он с надеждой посмотрел на обычно очень упрямого Костомарова.

– Хорошо, Костян, – тот не стал спорить, но Петровский от этого волновался еще больше.

– Даю в помощь лучшего из своих людей, – Петровский похлопал по спине Макарова, стоявшего в стороне с мрачным и недовольным видом, – кто не знает: чемпион нашего ВУЗа по «рукопашке», надежный парень! Серег, едешь с ними, оказываешь посильную помощь! – Петровский подмигнул ему и отошел немного в сторону, – ну что, господа, двинули? Отморозки ждать не будут! Постарайтесь никого не убить!

Приближаясь к своей машине, он на секунду обернулся и встретился взглядом с Макаровым. Тот осуждающе покачал головой и направился к транспорту вместе с людьми Колокольцева, проверявшими готовность травматических пистолетов и электрошокеров. Петровский кивнул своим и, сев в автомобиль, тронулся с места. Все остальные тоже покидали место сбора, разрезая ночную темноту множеством огней…

То, что произошло дальше в северо-западном округе, можно было назвать лишь одним словом: побоище. Вряд ли погруженный в ночную тишину Нобельск мог ожидать такого. Вряд ли кто-то был готов к такому. Вряд ли кто-то из участников и свидетелей событий скоро забудет эту ночь…

Сева вряд ли был причастен. Вряд ли он что-то знал, ибо захлебываясь в ледяной воде в собственной раковине в своей же квартире, не сознаться сложно. Его приятель, выскочивший на шум, правда, успел вскользь задеть Петровского отверткой, оставив неглубокую кровоточащую рану, после чего был повален на пол и избит до потери сознания. Сомнительно, чтобы соседи, привычные к их дебошам, звонили в полицию…

Дембеля, матерясь, отхаркивая собственную кровь, кричали, что понятия не имеют, о чем идет речь. Их вместе с еще парой сомнительных парней и таких же сомнительных девиц поймали возле ночного ларька. Досталось и одной из девок, додумавшейся полезть в драку и пускать в ход зубы. Один из боксеров Джамала, которому та и прокусила руку, ударил наотмашь, отправив ее в нокдаун – скулить и закрывать разбитое лицо рукой. Дембелей для приличия попинали, после чего оперативно скрылись: продавщица из ларька, окно которого случайно разбили камнем, могла успеть позвонить куда угодно…

Кровавое побоище разыгралось и на другом конце района, возле бара, в который всегда ходила вся компания Косого. На «поговорить» там времени как-то не хватило. Едва узнав, что перед ними те, кто нужен, начали бить. Профессионально, жестко, со знанием дела. Противников тоже было очень много, они были очень злые и оборонялись, как могли. Летали стулья, бутылки, воздух рвали выстрелы, свистели, врезаясь в плоть и ломая кости пули из травматических пистолетов, бились стекла, там и здесь в разных позах лежали поверженные люди, возможно, и те, кто попал под горячую руку случайно… и Макаров тоже был вынужден участвовать и отбиваться от нападавших со всех сторон. Он даже не знал, убил он парня, который от удара ногой врезался головой в стену или тот просто потерял сознание, думать не было времени…

Когда кто-то применил в помещении перцовую эссенцию, еще целые дерущиеся переместились на улицу, где еще некоторое время были слышны крики, звуки ударов и бьющегося стекла, топот множества ног…

Еще нескоро Нобельск позабудет эту ночь…

***

– Ты дома так и не был? – Славик смотрел на Петровского озабоченным взглядом.

– Нет, – тот покачал головой, с трудом приподнявшись на диване, – в кафе ночевал. Дома Маринка, куда я к ней с этим… – он чуть приоткрыл рубашку, демонстрируя зашитую вчера рану. Голова все еще кружилась: несмотря на то, что порез был неглубоким, крови Петровский потерял прилично и теперь только-только начинал восстанавливать силы.

– Хоть созванивался с ней? – Фролов тоже был здесь. Дмитрий был более-менее цел, в отличие от Макарова, которому вчера повезло меньше: сильно задели по лицу в массовой драке. Несмотря на то, что силовая акция прошла без реальных потерь, все сейчас были чернее тучи: произошедшее выходило за всякие рамки, пострадало много народу, был нанесен вред имуществу, до сих пор не было доподлинной информации о наличии либо отсутствии реальных жертв с той стороны. Логинов с самого утра смотрел местные новости, пока что о ночном инциденте ничего сказано не было…

– Созванивался, а что толку! – Петровский с досадой отмахнулся и поморщился от боли, которая незамедлительно дала о себе знать, – дома не ночевал, не пришел до сих пор. Она, по ходу, собрала вещи и уехала обратно на съемную хату к своей подружке…

В зале кафе появились студенты с факультета управления. Поздоровавшись с Фроловым и заняв соседний диван, они стали озираться. Петровский кивнул официантке, чтобы обслужила. Парни о чем-то весело переговаривались, он особо не вслушивался в разговор.

– Что будешь делать? – спросил Дмитрий, когда они немного помолчали.

– Поживем – увидим, – слабым голосом ответил Петровский, – надеюсь, перебесится, поймет…

– Знаешь, Костик… – пробормотал Фролов, – ты меня, конечно, извини, но такое реально проблематично понять. Ты же ей ни хрена не объясняешь. А Маринка – далеко не дура…

– Все, Фролов, не грузи! – Петровский опять отмахнулся.

– Так, Костик, сейчас берешь и плотно ешь! – сказал Славик тоном, исключавшим любые возражения, – и только посмей мне спорить, на тебе лица нет! Надя, иди сюда! – он позвал официантку к их столику, – сделай супчик хороший, салат, мяса и соку принеси сразу графин… нет, два графина! – решительно заявил он.

– Аппетит ни к черту… – просипел Петровский.

– Потому что накручивать себя надо заканчивать! – Славик очень строго посмотрел на друга, – и нормально поесть, а не заниматься фигней!

– Понял, понял, пап! – Петровский слабо улыбнулся, – мне вот интересно, дало ли это все результат…

– Ты о чем? – Фролов удивленно поднял брови.

– Ну, причастен ли кто-нибудь из вчерашних отморозков к нападению на Аньку! – Петровский заговорил еще тише, – Сева точно не гнал, когда тебя в раковине топят, хочешь-не хочешь, а сознаешься…

Фролов мрачно ухмыльнулся, вспоминая вчерашнюю ночь.

– Близнецы тоже отпирались, – добавил он тоже очень тихо, – хотя, может и наврали…

Студенты за соседним столиком тем временем громко включили какое-то видео на планшете и теперь во все глаза пялились в экран. Были слышны восторженные вопли и мат. Фролов раздраженно обернулся, но Петровский осторожно взял его за плечо и знаком велел не лезть к посетителям. Фролов кивнул.

– Ванек сказал, с Косым и компанией разговора как-то вообще не получилось, – задумчиво произнес Петровский.

– Кстати, как он? – спросил Славик.

– Да нормально, – Петровский кивнул, – словил по щам пару раз, а так цел. Ему бы в армейку укатить побыстрее. На случай, если здесь реально начнется разбирательство по вчерашнему…

– А ты думаешь, не начнется? – Фролов фыркнул, вновь покосившись на смотревших видео студентов. Теперь и Петровский обратил внимание: на экране планшета какие-то девицы увлеченно лупили друг друга прямо на улице. Он сделал глубокий вдох и также медленно выдохнул.

– Не знаю я, что начнется, а что нет, – ответил он, – сейчас остается только сидеть тихо. Алиби, если что, у всех есть. Рожи особо не светили. Где они теперь нас искать-то будут. В северо-западный теперь, конечно, долго никому соваться нельзя, узнают кого, могут просто убить… но и нужды, вроде, нет…

– Да ну Костя, чтобы сделать такое с девчонкой, надо быть законченным отморозком, – Фролов дернул плечом, – а всех конченых мы вчера и прессанули. Меня вот больше пугает, как бы правда искать не начали…

Петровский вновь покосился на экран планшета, где продолжали шипеть и материться две девицы, параллельно прикидывая кое-что в голове.

– Да вы попутали эту х…ю смотреть?! – Фролов разозлился окончательно и резко обернулся к перепугавшимся студентам, – вы одни здесь, по-вашему?!

– Да погоди, ты отвали от них! – одернул Петровский, глядя на экран уже безотрывно, – я вот тут знаете, что подумал… и правда, чтобы сделать такое с девчонкой, нужно быть или законченным отморозком… или самому быть девчонкой! – Петровский оторвал глаза от планшета и повернулся к Фролову и Логинову, – парни, я сейчас либо окончательно тронулся, либо мы изначально искали не в том направлении…

– Чего? – Фролов изумленно вытаращился на него, – я не понял, Костя, ты о чем?

– А вот об этом! – Петровский указал глазами на смотревших видео студентов, – знаешь, на какую жестокость способны бабы по отношению друг к другу? Нам такое и не снилось!

– Допустим, дальше-то что?

– А дальше, открывай-ка соцсети, Дима и ищи Анькиных подруг, которые живут в северо-западном! Сдается мне, либо не поделили что-то, либо уж точно что-то знают…

Петровский покосился на Логинова. Тот лишь развел руками и промолчал.

– Костян, что опять за теории?! – Фролов рассерженно посмотрел на него.

– Сердце подсказывает, – Петровский слабо улыбнулся, – Дима, просто открой ее друзей в соцсетях, сделаешь?

– Сделать-то сделаю, дальше что?! – Фролов рассердился еще больше, – Костик, только не говори, что после всего ты опять хочешь сунуться в северо-западный! – он взглянул на Петровского. Тот лишь продолжал ухмыляться, – нет, ты точно отморозок! Да если тебя хоть кто-то узнает, посадят или башку открутят раньше, чем ты пикнешь! Чего тебе еще надо, ты и так поставил весь город на уши, мать твою волшебницу!!!

– Не теряй время, – отрезал Петровский, – давай, Дима, в темпе…

Фролов обиженно надул губы, но достал свой планшет и подключился к сети. Пару минут он пролистывал страницы, затем развернул экран на всеобщее обозрение.

– Вот! – он ткнул пальцем, – Богусонова Мария, числится в близких подругах, живет там же, в северо-западном. И что думаешь, она…

– Я пока ничего не думаю, – Петровский размял плечи, – думаю, что надо потолковать с этой Богусоновой и все разузнать. Чует мое сердце, мы на правильном пути… поехали!

– Пока не поешь, никуда не поедем! – теперь рассердился уже Славик, – ехать он собрался, в зеркало себя видел? Надя, ну скоро там еда?!

– Пять минут! – пискнула официантка и заспешила на кухню.

– Салат сразу можешь нести, если готов! – напутствовал ей вслед Славик.

– Нет, Костя, ты реально спятил?! – Фролов постучал пальцем по своему лбу, – да нельзя нам туда соваться!!! Славян, ну ты хоть скажи ему, у тебя же мозги есть, ну! – он с надеждой посмотрел на Логинова.

– В принципе, мы трое засвечены не так сильно, – задумчиво произнес тот, откинувшись на спинку дивана, – вряд ли стоит всерьез бояться этого Севу, да и в ментовку наркоша обращаться, скорее всего, не будет. Опаснее всего сейчас ситуация для Ванька с его ребятами. И для Макара! – на этих словах он посмотрел на Петровского с долей укоризны. Тот лишь пожал плечами, – короче, давайте, правда, съездим, может, расскажет эта Маша Богусонова что-то, чего мы не знаем…

Фролов фыркнул и скрестил на груди здоровенные руки.

– Интересно, с чего вы вообще взяли, что она дома? – осведомился он.

– В воскресенье с утра пораньше? Где ей еще быть! – Петровский опять усмехнулся, – надо ехать, чем скорее, тем лучше. Не смотри так, папуля, поем я, поем! – заверил он Славика, поймав его сердитый взгляд. Официантка Надя тем временем принесла угощение. В этот самый момент Петровский почувствовал, что действительно сильно проголодался и без промедления накинулся на еду.