Сеть Петровского. Часть 2

Текст
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
Шрифт:Меньше АаБольше Аа
***
Апрель 2013

Народу в актовом зале собралось не очень много. В основном, официальные лица, да друзья. Был кое-кто из преподавателей, ну и конечно все сотрудники профкома. Петровский нашел глазами Макарова, который тоже решил прийти, и подсел к нему.

– Здорово, Серег! – они пожали руки, – ну что, Руслан тебе правильный адрес дал?

– Правильный, – негромко ответил Макаров, – спасибо…

– Не за что, – Петровский бросил взгляд на сцену, – ну, и что ты сделал?

– Избил его, – мрачно сказал Сергей, – и шину проколол.

– Ну и правильно! – хмыкнул Петровский.

– Знаешь, что меня пугает больше всего? – Макаров повернулся к нему, – что мне действительно казалось это правильным. Я был почти уверен, что я поступаю правильно, понимаешь?

– Понимаю, – Петровский усмехнулся, – вот ты и стал взрослым, Сережа! Сигареты вон там, на полке, рядом с деньгами на пиво и трудовой книжкой!

– Тебе весело, Петровский? – взвился Макаров, – а вот мне нет! Знаешь, общаясь с тобой, я сам становлюсь другим. Меняюсь. Я не хотел так его избивать. И уж тем более, не хотел прокалывать шину! Но сделал это! Понимаешь, Петровский, у меня такое чувство, что мои ориентиры начали сбиваться…

– А у них они давно сбились! – хмыкнул Петровский, – людей на дорогах сбивают и уезжают, как будто так и надо… так как с ними поступать после этого? – он вопросительно посмотрел на Сергея, – так что я горжусь тобой, Макаров. Может, вскоре поймешь, какие люди на самом деле по своей природе. Ладно, давай послушаем, вон они вылезли…

На сцене появился бывший президент союза студентов. Он подошел к микрофону и, прокашлявшись, начал свою речь:

– Добрый день! Как вы знаете, я возглавлял профессиональный союз студентов в течение трех лет, – сказал Костин, – сегодня я оставляю этот пост. Но, оставляя пост, я оставляю после себя надежного и ответственного человека, который не только не уронит наше доброе имя в грязь лицом, но и преумножит накопленное…

На этих словах Петровский двусмысленно ухмыльнулся.

– Позвольте представить человека, которого вы сами выбрали, новый президент союза студентов: Дмитрий Фролов!

Послышались громкие аплодисменты. Фролов, одетый сегодня в строгий костюм, вышел на сцену. Передававший пост экс-президент пожал ему руку и указал на микрофон. Фролов подошел к стойке и, окинув взглядом собравшихся в зале, начал свою приветственную речь:

– Здравствуйте! Сотрудники, преподаватели, коллеги, друзья… спасибо всем за вашу поддержку на выборах! Заступая сегодня на эту должность, я не буду давать громких обещаний. Скажу одно: я сделаю все, чтобы вы никогда не пожалели о своем выборе…

***

В тот день Фролов еще много говорил. А потом все двинулись в банкетный зал, чтобы отметить назначение. Точнее, почти все. У некоторых из собравшихся были другие дела…

– Алло, Дашут! Ну, я подъехал, ты готова? – улыбаясь во весь рот, спросил Макаров в трубку. В другой руке Сергей держал внушительный букет цветов…

Они прекрасно проводили тот день. Сходили в кино, потом посидели в ресторане с живой музыкой, просто гуляли… и Макаров был счастлив. Придя домой абсолютно счастливым, он поцеловал мать и стал взахлеб рассказывать ей про Дашу и про то, как провел день. И ничто тогда не напоминало о мрачных и не самых приятных подробностях его деятельности…

Славик Логинов отбросил бумаги и откинулся на спинку кресла.

– А, к черту их, потом! – весело сказал он и достал сотовый телефон, – алло, Фрол, банкет уже закончился? Почти? Ну, как развяжетесь там, подгребайте на неофициальную часть. Все, коллег тоже бери, если хочешь! Костяна? Нет, Костяна сегодня не будет…

Петровский поднялся по знакомой лестнице и позвонил в дверь. За спиной он держал букет, которым сейчас ему с ненулевой вероятностью прилетит по лицу. А, будь что будет!

Марина открыла дверь и остановилась на пороге, глядя на него. Она молчала…

– Если захочешь послать меня, будешь права, – начал Петровский, глядя ей в глаза, – я уйду сразу и без скандала, даю слово. Но знай: мне ничего от жизни не нужно, если в ней нет тебя… вот, – он достал из-за спины букет, – хочешь – избей меня им, я заслужил. Марин, прости меня за все… – Петровский замолчал.

Из ее глаза выкатилась слеза. Она сделала шаг вперед и, схватив его за рукав, втащила в квартиру.

12. Вавилон
4 курс. Сентябрь 2013

Сегодня был хороший день. Потому что сегодня было всего две пары. Нет, Аня задержалась после них еще с одногруппницами в кафе, сейчас доходил час дня. Но теперь она направлялась домой.

На улице было по-летнему тепло, в такую погоду учиться вообще не хотелось. А учиться, между тем, оставалось ровно два года. А потом все: диплом и взрослая жизнь… А пока все складывалось хорошо. Училась Аня неплохо, с Олегом все у них получилось, и встречались они уже достаточно давно, дело близилось к свадьбе, родителям он тоже очень нравился. Оставалось только закончить ВУЗ…

– Ну ты, кошелка! – грубый женский оклик вырвал Савельеву из размышлений.

Аня удивленно обернулась. Со стороны детской площадки к ней приближались две девицы «ПТУшного» вида. То, что намерения у них были враждебными, было понятно с одного взгляда. Она не любила конфликтов, тем более – драк между девочками. Тем более, никогда не слышала, чтобы в женском обществе, пусть даже не самом приличном, процветал так называемый «гоп-стоп». Нет, похоже, ее просто с кем-то перепутали, главное, сейчас спокойно это объяснить…

– Вы мне? – с удивлением спросила Аня.

– Тебе-тебе! – одна из девиц жевала жвачку. Подойдя, она сильно пихнула Савельеву в плечо, от чего та едва не потеряла равновесие.

– Девчонки, вы чего? Вы меня с кем-то перепутали! – воскликнула Аня, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

– Да ну на х…р? – осведомилась вторая, медленно заходя со спины, – а по-моему, мы по адресу, про… а универовская! Машка Богусонова – твоя подружка?

Аня похолодела. Машу из соседнего дома она знала хорошо. Очень возможно, что у той был конфликт с кем-то из соседних дворов. Только причем здесь она?

– Машу знаю, – честно созналась Аня, – только…

– Только ш…й быть плохо и к парням чужим лезть! – рявкнула девица ей в ухо.

– Девчонки, я ни к кому не лезла… – начала Савельева.

– Ты – нет, а подружка твоя стерва – да! – заявила та, – а раз твоя подружка, ты и п…ы получишь! Может, дойдет до тупой твари, когда тебя увидит! – на этих словах обе девицы расхохотались.

– Девчонки, вы чего… – испуганно начала Аня, – я же не…

Договорить она не успела, потому что та, что стояла сзади, больно схватила ее за волосы. Аня вскрикнула. В ту же секунду от второй прилетела болезненная оплеуха. А затем обе одновременно бросились на нее…

***

– Рад приветствовать, рад! – Антон Алексеевич наблюдал, как студенты проходили в аудиторию и рассаживались по местам, – надеюсь, каникулы прошли успешно, все живы-здоровы, успели отдохнуть от учебы и от меня в том числе! – он хохотнул, – и, главное, набрались новых сил для дальнейшего обучения. Дисциплина в этом году ожидает новая, интересная, так что…

Он перевел взгляд левее и снова увидел их. Федосеев и Королев, как ни в чем не бывало вошли в аудиторию и собрались усесться на места в аудитории. Антон Алексеевич прищурился.

– Молодые люди, а вы к кому пришли? – вкрадчиво спросил он, глядя на них.

– Как куда? К вам на пару! – Федосеев и Королев переглянулись, а затем с крайним удивлением уставились на Семенова. Похоже, они не ожидали такого развития событий.

– Ко мне на пару? – Семенов вскинул брови, – не помню, чтобы допускал вас до своих занятий…

– В смысле? – Федосеев (а преподаватель теперь уже их различал) уставился на Антона Алексеевича.

– В прямом, – Семенов пожал плечами, – у вас не закрыты два прошлых семестра. Новая дисциплина является прямым продолжением той, которую вы целиком пропустили. Так что допускать вас до занятий без базовых знаний я не имею права…

– Но как?! – Королев вытаращил глаза, – у нас же сдано все!

Антон Алексеевич покосился на аудиторию, затем вновь повернулся к своим прогульщикам.

– Идите сюда! – распорядился он, отойдя поближе к двери, – вещи с собой захватите! Захватите-захватите, чтобы два раза не бегать!

Федосеев и Королев приблизились к нему.

– В общем, так! – тихо сказал Семенов, – повторяю еще раз для пассажиров различных типов, извините, бронетехники: вы не посещали мои занятия за два семестра ни разу! Дисциплину у вас веду я. Не заведующий, не замдекана, а я: Семенов Антон Алексеевич, если вдруг не знаете. До своих занятий я вас не допускаю, так как я зачет вам не ставил, ибо просто не за что. Не знаю, кому вы там сдавали и, честно говоря, не хочу знать. Это на вашей совести и на совести тех, кто нечестно нарисовал вам этот зачет, – Антон Алексеевич переводил взгляд то на одного, то на другого, – а теперь можете быть свободны. Это все.

– Антон Алексеевич, но нам сказали ходить к вам! – начал Федосеев.

– Решайте это с теми, кто вам сказал! – отрезал Семенов, – я не знаю, что вам делать. Идите к заведующему, в деканат, в ректорат и так и скажите: Семенов не допускает нас до занятий. Все, друзья, мне нужно подготовиться к паре, не отнимайте мое время! – он развернулся и собрался вернуться за преподавательский стол.

– Антон Алексеевич, а оно надо? – Федосеев угрожающе прищурился. Семенов резко обернулся и несколько секунд пристально смотрел на студента. Федосеев шумно сглотнул и отвел глаза.

– Всего наилучшего, ребята! – бросил Семенов и больше уже не обращал на них никакого внимания.

***

– Петровский!

– Здесь! – Петровский поднял руку, показывая преподавателю, где находится.

– Романова! Романова здесь, отлично… Рысева! Рябухин! Где опять Рябухин? Понятно… Савельева!

 

– Нет! – подала голос староста.

– А с Савельевой что? – пожилая преподавательница удивленно посмотрела из-под очков, – показалась ответственной… случилось что-то с Савельевой?

– Она… она, в общем, в больнице, ее не будет, – пробормотала староста, немного потупившись, – Олеся Витальевна, я вам потом все объясню…

– В больнице? – преподавательница подняла брови, – ладно, понятно, причина уважительная. Пусть выздоравливает.

Петровский с Асхатом переглянулись. Асхат пожал плечами. Петровский покосился на старосту Настю, которая сидела с напряженным лицом и о чем-то шепталась со своей подружкой…

После звонка они с Асхатом первыми покинули аудиторию. Настя вышла спустя пять минут в окружении своей свиты. Все девочки продолжали о чем-то переговариваться.

– Настюх! – Петровский окликнул старосту. Та обернулась и сделала вопросительный жест головой, – Насть, иди сюда! – позвал Петровский.

– Что, Кость? – староста подошла к нему и вопросительно посмотрела. Стайка девушек остановилась поодаль, не спеша удаляться.

– Что там с Анькой такое случилось? – спросил Петровский, глядя на маленькую Настю сверху.

– В больнице, я же сказала Олесе Витальевне, – уклончиво ответила Настя, – Кость, нормально все, выздоровеет. Не переживай…

Староста собралась уходить, но Петровский резко поставил руку на стену, перегораживая ей проход. Асхат встал чуть правее, отрезая все пути к отступлению. Настина свита напряглась и уставилась на них.

– Костя, в чем дело? – возмутилась она, – пройти дай!

– Настюха, я тебя четвертый год знаю! – Петровский смотрел ей в глаза, – и вижу, когда люди мне врут! Давай рассказывай, что там с Анькой такое? Я, может, помочь хочу. Я же не зла вам желаю…

– Кость, ну там личное… – Настя опять попробовала уйти от ответа.

– Настюх! – Петровский повысил голос, – сколько раз я вам всем помогал? Хоть раз было такое, чтобы подвел? Давал я повод себе не доверять? Люди просто так в больницу не попадают. Нет, был бы роддом, я бы отвалил без вопросов, но чует мое сердце: ничем хорошим там и не пахнет… говори!

Петровский смотрел на Настю, как удав на кролика. Подружки что-то возмущенно запищали, но слишком боялись его, чтобы напрямую вмешиваться. Настя поняла, что выхода нет…

– Короче, она в шестой… – буркнула староста, опустив глаза.

– Шестой?! – Петровский опешил, – но это же «травма»! Что случилось? Сбил кто? Как она?

Аня была хорошим и порядочным человеком. Петровский всегда хорошо к ней относился, выделяя из общей массы «планктона» и «курятника». И сейчас по-настоящему переживал.

– Да нет, – тихо сказала Настя, – короче, это… напали на нее…

Петровский посмотрел на Асхата. Тот тоже был крайне удивлен.

– Напали? На Анюту? Кто?

– А я откуда знаю?! – разозлилась Настя, – она в сознании, но не говорит… боится, наверное. Ты пройти мне дашь или нет? Я тебе и так уже много сказала!

– Ладно, иди, – Петровский пропустил старосту, которая поспешила ретироваться. Ее подруги тоже удалились, недобро косясь в его сторону.

– Натравят они на тебя когда-нибудь своих избранников! – Асхат мрачно усмехнулся.

– Да пускай! – хмыкнул Петровский, – открутят голову мне, кто их проблемы с сессией решать будет! Ладно, это все не суть… Асхатик, надо к Аньке ехать!

– Надо, – Асхат кивнул и одарил Петровского ехидной ухмылкой, – хочешь просто привезти ей фрукты или…

– Или! – отрезал Петровский, – никому нельзя спускать беспредел, понятно? Савельева в своей жизни мухи не обидела! И какая бы тварь на нее не накатила, надо найти и наказать! Или ты против? – он прищурился.

– Нет, я не против, – Асхат пожал плечами, – только искать ты как будешь, если Анька молчит? Пытать ее станешь?

– Не знаю пока, – Петровский покачал головой, – сначала давай просто доедем до больницы, поговорим с Аней. Может, с нами и захочет поделиться…

– Ну-ну! – Асхат недоверчиво хмыкнул и двинулся по коридору вслед за Петровским.

***

– Антон Алексеевич, позволишь войти? – Карнаухов заглянул в кабинет Семенова, параллельно осматриваясь по сторонам.

– Ну, как я могу запретить целому декану! – Антон Алексеевич улыбнулся, – добрый день, Алексей Станиславович, проходите, конечно же! Что-нибудь случилось? – он слегка приподнял брови.

– Ну, как тебе сказать… – произнес Карнаухов, присев на стул напротив стола Семенова, – Антон Алексеевич, позволь, я прямо, ладно? – он внимательно посмотрел на Семенова.

– Разумеется, – Семенов согласно кивнул, – по-моему, это наилучший вариант…

Говоря, Антон Алексеевич продолжал попутно заниматься своими делами, так и не опустившись на стул. Декан набрал полную грудь воздуха. Излагать проблему он не спешил, словно стеснялся чего-то. Антон Алексеевич вопросительно смотрел на него и тоже молчал.

– Антон Алексеевич, что там за проблемы у тебя со студентами? – спросил, наконец, декан.

– Проблемы со студентами? – Антон Алексеевич удивленно поднял брови, хотя в целом догадывался, о чем сейчас говорит Карнаухов, – речь о каких-то конкретных студентах? Потому что, если в общем…

– О конкретных! – отрезал Алексей Станиславович, – конкретно о студентах третьего курса Федосееве и Королеве, – он, прищурившись, посмотрел Семенову в глаза.

– А, эти… – Антон Алексеевич медленно кивнул, – ну, так у меня с ними проблем нет, – он сделал небольшую паузу и продолжил, – нет взаимоотношений, нет и проблем. Я их, по сути, вообще не знаю. У них да, у них проблемы, насколько мне известно. С посещаемостью. Но это уже их личное дело, они люди взрослые…

– Антон Алексеевич! – декан сердито посмотрел на Семенова, – ну мы ведь не первый год работаем! К чему вот эти театральности?

Семенов тяжело вздохнул и с сочувствием посмотрел на Карнаухова.

– Действительно, Алексей Станиславович, мы работаем не первый год! – сказал он, – раз вы пришли ко мне сами, значит, вы прекрасно ориентируетесь в ситуации. Говоря напрямую: Федосеев и Королев игнорировали дисциплину на сто процентов, вы это знаете, я уверен. И все остальное тоже знаете. Говоря напрямую: Алексей Станиславович чего вы конкретно хотите?

– Антон, – декан в первый раз за все время разговора обратился к нему без отчества, – ты прекрасно понял, чего хочу. Ну, зачем ты все опять усложняешь? – он с надеждой посмотрел на Семенова.

– Я усложняю? – хмыкнул Антон Алексеевич, – по-моему, это кто-то другой все усложняет, нет? – он недобро прищурился, – все ведь просто, Алексей Станиславович! Просто не ходить на занятия, потом кто-то просто ставит им мой предмет без моего участия… а раз так просто поставили один раз, так в чем проблема? Поставят и в другой, как выясняется, мое присутствие вовсе необязательно! – он вновь недобро усмехнулся, – а раз все так просто и от меня все равно ничего не зависит, так кто усложняет? – Семенов посмотрел на декана сверху вниз, – зачем усложнять жизнь ребятам и отвлекать их от важных дел моими занятиями, если для зачета посещение необязательно? И зачем вообще меня впутывать, если спрашивать все равно никто не собирается? – он замолчал, продолжая сверлить декана сердитым взглядом. Карнаухов чувствовал себя в проигрышном положении, и это его дико злило, так как он был выше по должности. Но сделать с этим он ничего не мог…

– Антон, – негромко начал декан, – ну зачем ты так?

– Как? – Антон Алексеевич сел за свой стол и подался чуть вперед, – зачем делаю свою работу так, как велит устав ВУЗа и Конституция Российской Федерации? Наверное, потому что таковы мои обязанности, как преподавателя…

Карнаухов снова тяжело вздохнул и побарабанил пальцами по столу. Затем поднял взгляд на Семенова.

– Антон, – начал он также тихо, – если сам понимаешь ситуацию, то зачем?

– А затем, что моя совесть будет чиста! – отрезал Семенов, – я не торговал образованием и никогда не буду! Если кто-то делает в обход, пожалуйста, я все равно бессилен помешать. Но и меня никто впутать во всю эту грязь не сможет…

– Антон, выбирай выражения! – потребовал декан.

– А я выбираю, – парировал Антон Алексеевич, – я просто называю вещи своими именами. Алексей Станиславович, если вас не устраивает моя работа, вы, как мой начальник, можете поднять вопрос о введении санкций в отношении меня вплоть до увольнения. Но не требуйте от меня того, чего, как вы сами давно знаете, я никогда не сделаю, – он твердо посмотрел декану в глаза.

– Ой, ладно Семенов, какое увольнение! – декан с досадой отмахнулся, – просто пытаюсь говорить с тобой на человеческом языке. А ты никак не хочешь идти навстречу… – он поднялся со своего места.

– Нет, Алексей Станиславович! – Семенов был тверд, – вот это не имеет ничего общего с человеческими взаимоотношениями…

– Все понятно, – Карнаухов резко отвернулся и зашагал к входу из кабинета. Уже в дверях он обернулся: – я понимаю и, что бы ты там ни думал, уважаю твои принципы, Антон. Но нельзя идти против системы. Это глупо и бессмысленно. Она просто сломает тебя… – декан хмуро смотрел на Семенова.

– Может, однажды и сломает, – Антон Алексеевич кивнул и, немного опустив голову, добавил уже тише, но так, чтобы услышал декан, – но уж точно никогда не нагнет…

Не говоря больше ни слова, Карнаухов покинул кабинет, сильно хлопнув дверью.

***

– Ну как ты? – Петровский с сочувствием посмотрел на лежавшую на кровати Аню. Она выглядела плохо: вся в синяках и ссадинах, на голове виднелся след от рассечения. Оставалось только гадать, кто мог сделать такое с никому ни разу не желавшей зла девушкой…

– Спасибо, Кость, уже лучше! – Савельева слабо улыбнулась, – спасибо, мальчишки, что пришли! – она посмотрела на Асхата, стоявшего у белой стены. Фролов, которого Петровский тоже поставил в известность, ходил по палате туда-сюда, хрустя кулаками, чем вызывал волнение Аниных соседей.

– Сядь, не маячь! – одернул Петровский, тоже заметив это. Дмитрий плюхнулся на свободную кровать, – да ну какое тут спасибо, Анют! Четыре года вместе учимся, как родные уже. Еще заходил кто?

– Девчонки были, – Аня кивнула, – Олег, конечно. Сейчас вот должен подойти, с работы только освободился, – она с трудом приподнялась на кровати и бросила взгляд на настенные часы.

– Ты лежи, лежи! – Петровский осторожно остановил ее. Затем обернулся к своим приятелям и, наклонившись к Савельевой, почти шепотом произнес: – Анют, кто?

Он с надеждой смотрел на Аню, ожидая, что она все-таки скажет. Но Савельева лишь покачала головой.

– Анют…

– Кость, проехали… – твердо сказала Аня, – мало ли злых людей на свете. Я жива, больше меня никто не тронет, вот и хорошо. Проехали… – она сглотнула подступивший к горлу ком.

– Ань, ну нельзя же так! – горячо заговорил Петровский, склонившись над ней, – нельзя прощать такое, понимаешь? – он посмотрел ей в глаза, – поверь моему опыту: спустишь обиду – обидят снова, еще сильнее! Анька, да от тебя вообще ничего не требуется! – он едва не задохнулся от ярости, – ты просто… просто скажи, какая тварь это с тобой сделала, она пожалеет, что на свет родилась, я ее изживу к чертовой матери! – его глаза заблестели нехорошим и очень злым огоньком.

– Нет, Костя, – твердо повторила Аня, – поверь ты моему опыту: зло порождает зло, а насилие – насилие. Отпусти, Костик. Тебя это не касается. Да и меня коснулось случайно: не в то время не в том месте. Так что проехали. Ты лучше скажи: много я там пропустила?

– Да нет, не очень, наверстаешь быстро, – Петровский поднялся, поняв, что Савельева больше ничего ему не скажет, – выздоравливай, Анют.

– Спасибо вам, мальчишки! – Аня улыбнулась им.

Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»