Номер из списка

– Сука! Только и могут прятаться где-нибудь и из-под тешка бросаться угрозами! Мрази! Таких надо на передовую! Дерьмо, от которого разом избавиться! Гниды!

Морган сдавил опустошённую алюминиевую банку и с силой бросил в сторону, крикнув:

– ГОВНЮКИ!

По телевизору началась реклама. Морган смотрел на экран, но не видел того, что показывали. Его глаза видели совсем другое, а голос продолжал громко разноситься на весь дом, в котором не было никого кроме самого Моргана:

– Ушлёпки! Гнилые отродья! Полупидоры!

Морган был переполнен гневом настолько, что не сразу заметил то, как зазвонил телефон. Он безо всякого желания вручную проворачивал колёса на своё инвалидном кресле, направляясь к кухне, где на столе находился телефон. Морган, включил свет, снял трубку и недовольно рявкнул:

– АЛЛО!

– Встал не с той ноги? – холодно спросил незнакомый мужской голос.

– Чего надо!? – всё также продолжал рычать Морган.

– А что у тебя есть кроме твоей засранной телеги с ручной коробкой?

Морган продолжил держать трубку возле уха, но уже при выключенном свете. Ещё Морган всегда возил в кресле пульт от телевизора. Телевизор он выключил следом. В доме стояла темнота, слабо разбавленная проблесками лунного света, проникающего с улиц сквозь не полностью закрытые жалюзи. Вспомнив всё, что говорила в интервью Элена Эрнандес, Морган резко бросил взгляд на окно в кухне. Затем он повернул голову и посмотрел на окно в дальнем конце дома, которое находилось в гостиной, и тут Морган улыбнулся. Это была нездоровая улыбка и она передавала крайнюю степень восторга. Морган увидел за окном тень. Он продолжил говорить:

– У меня большие выплаты по инвалидности. Пару тысяч устроит?

Закончив свою фразу, Морган активно заработал руками, наощупь направляя своё кресло к книжному стеллажу в гостиной. На третьей полке он отсчитал двенадцать корешков, после чего снял четыре энциклопедических словаря, за которыми лежала девяносто вторая «беретта». Морган снял предохранитель и слегка оттянул затвор, проверяя ствол на наличие патрона. Пистолет уже был заряжен. Следом Морган вернулся на кухню, поспевая взять трубку, чтобы произнести:

– Ты ещё здесь, пидор?

– Я бы не стал так дерзить – отвечал незнакомый голос.

– И что мне за это будет?

– Руки не ноги. Если оттяпают, уже дрочить не сможешь.

Морган крепко стиснул зубы от злости и крикнул, касаясь губами трубки:

– Главное, чтоб было что дрочить, а не чем!

Стукнув трубкой по столу, Морган чуть прокатился в гостиную, крепко обхватил рукоять «беретты и направил дуло на окно», что было в гостиной. Ему понадобилась секунда. Раздался грохот выстрела, который сопроводила яркая вспышка из дула пистолета. Пуля проделала отверстие в оконном стекле, пролетев через полупрозрачные жалюзи. Тень исчезла. Затем Морган заметил, как что-то промелькнуло в нижнем зазоре у входной двери. Он тут же дёрнул руку с «береттой» в сторону парадного выхода. Следующие два выстрела он проделал в направлении двери. Где-то на веранде послышался шум падающего тела. За окном кто-то громко стонал от боли.

Первым делом Морган взялся за окно. Он положил «беретту» на ноги и покатил руками колёса, направляясь к отверстию от первой пули. Через окно он заметил, как двое здоровых закинули на свои плечи раненного и тащат в сторону дороги.

С огромной жаждой расправы Морган поспешил ко входной двери. Первым делом он угрожал «береттой» в левую и правую пустоты от входа, и лишь потом опустил глаза на тело лежавшего на спине паренька. Он ещё дышал. Морган понял это по тому, как медленно поднималась и опускалась грудная клетка. Но двигалась она тяжело и всё медленнее. Рот парня наполнился кровью и тонкие струйки стали стекать через уголки губ, скатываясь по щекам. Вскоре подросток закашлял и кровь во рту забулькала. Обе пули попали в правое лёгкое.

Свой довольный взор от истекающего кровью подростка Морган оторвал, когда услышал шорох соседских кустов. В свете уличных фонарей он рассмотрел три маячащих силуэта вблизи проезжей части, пересекающих тротуар и бордюр. Он вытянул руки перед собой. Правая кисть обхватывала рукоять «беретты», вторая подпирала оружие под магазином, а дуло смотрело куда-то вперёд, приблизительно туда, где можно было заметить хоть какую-нибудь дичь. Морган прищурил левый глаз, а правым настраивал прицел. Раздался первый выстрел. Второй. Третий. Немного прождав, Морган нажал на спусковой крючок в четвёртый раз. И в пятый. Послышался звук осыпающегося стекла автомобиля и слабо доносящийся болезненный стон.

Морган подумал о том, что он уже и забыл, когда в последний раз ему было так хорошо. Он стрелял и на войне. Он убил несколько десятков человек, но такого кайфа ещё не получал. Он верещал во всё горло. Воодушевлённый своим феерическим попаданием с такой внушительной дистанции без оптического прицела, Морган крепко схватился за колёса и устремился вперёд по самодельному пандусу через лужайку, громко проговаривая:

– Ну всё, пидоры! Сейчас я вас всех захерачу!

– Эй. Пс… – шёпотом произнёс Макс, подзывая к себе Терри.

– Чего?

– Пошли к большому окну. Он смотрит телек. Свет нигде не горит.

Терри последовал за Максом. Генри и Курт стояли перед большим окном, всматриваясь через краешек окна в происходящее внутри.

Продолжая говорить шёпотом, Терри спросил:

– И вы не посмотрите, что он инвалид?

– Я тебя умоляю – возразил Генри. – Инвалиды не выжирают пиво пачками. Вон, по ходу пустые банки валяются на полу. О! Точно – удивлённо произнёс Генри, когда увидел как хозяин только что допил очередную банку и кинул в сторону.

– Да он ещё и сам с собой базарит – сказал Макс, когда услышал недовольные крики и увидел широко двигающиеся челюсти.

– Ладно. Я набираю – сказал Курт и нажал на кнопку вызова, после чего приложил телефон к уху.

После пятого гудка Курт хотел выразить словесно своё нетерпение, как вдруг хозяин покатил на своём кресле куда-то вдаль от окна.

– О! Смотри! Давай-давай!.. – хором загудели все, когда в дальнем конце дома в кухне зажегся свет.

Курт услышал голос хозяина дома. Спустя мгновение он ответил:

– Встал не с той ноги?

У Генри, Макса и Терри раздался синхронный хохот сквозь прикрытые ладонями рты.

– …

– А что у тебя есть кроме твоей засранной телеги с ручной коробкой? – продолжал стебаться Курт.

В ответ в мобильнике звучала тишина. Эмоции стали постепенно испаряться. Лицо Курта принимало обычное выражение и погрузилось в лёгкую гримасу негодования, когда свет в дальнем конце дома погас. А следом выключился телевизор.

– Чё за на хрен? – произнёс Терри.

– Алло? – произнёс Курт. Он продолжил попытки дозваться собеседника, при этом пытаясь увидеть хоть что-нибудь в окне сквозь слегка приоткрытые жалюзи. Он наступил на цокольную опору так, что его туловище возвысилось и уже целиком находилось перед оконной рамой. – Алло? – Затем он обратился к друзьям с ухмылкой: – Предлагает бабки.

– Я сейчас – сказал Генри и потопал куда-то в сторону фасада.

– Эй – бросил вслед Терри, в ответ на что Генри приставил к губам указательный палец.

Курт дёрнулся, когда в трубке зазвучал голос.

– …

– Я бы не стал так дерзить – без особых эмоций произнёс Курт.

– …

– Руки не ноги. Если оттяпают, уже дрочить не сможешь.

– …

Курт посмотрел на экран мобильника и проронил:

– Отключился.

– Всё. Хватит – настаивал Терри, призывая уходить.

– А где Ген…

Что-то похожее на оглушительный стук вырвалось изнутри с небольшими осколками стекла. Курт камнем откинулся на землю, хватаясь за горло. То, что это были выстрелы, для них стало понятно лишь после того, как прозвучал второй, а следом ещё третий.

Переполненный адреналина, Терри стал приводить в чувства Макса, который прижался к стене, готовясь пускать слёзы и кричать от страха. Когда Терри удалось вывести его из ступора, они схватили Курта, забросив каждый по руке себе на шею и в спешке поволокли его к машине.

Пока Терри с Максом тащили на себе раненного Курта, раздался скрип открывающейся входной двери. В этот момент Терри притормозил Макса. Он кивнул в сторону соседского дома, предлагая пройтись за полосой кустарников.

Минуя бордюр, парни расслышали новый выстрел. Со вторым грохотом Макс почувствовал пронзающую боль в правом бедре. Он начал падать на колени. Вскоре в его правое плечо влетел ещё один кусок свинца. Четвёртый выстрел прошёл вхолостую, разбив стекло в задней двери «шевроле». Пятая пуля прошила голову Курта. Терри ощутил, как поток крови брызнул на его щёку. Его руки и плечи содрогнулись от грохота выстрелов и он выронил тело Курта.

Спустя секунды откуда-то с веранды дома донёсся голос:

– Ну всё, пидоры! Сейчас я вас всех захерачу!

Терри рефлекторно оглянулся. Краем глаза он заметил приближающуюся фигуру. Он поспешил к Максу. Тот кричал и стонал:

– СУКА! СУКА! Я УМИРАЮ!

Терри вытащил ключи из кармана мёртвого Курта, затем схватил Макса со спины за подмышки и начал волочить по асфальту к правому порогу «шевроле». Добравшись до задней двери, Терри потянул за ручку и начал затаскивать на сидение Макса, после чего бегом поспешил сесть за руль. Теперь ему приходилось побороть дрожь в пальцах, чтобы попасть ключом в зажигание, пока к машине не приблизился тот, кто выкрикивал:

– НЕТ-НЕТ-НЕТ!!! СУКА, ДАЖЕ НЕ ПЫТАЙСЯ!!!

Кончик ключа всё скользил по поверхности, но отказывался входить в отверстие. Вдруг каким-то резким движением, словно намагниченный, ключ вонзился в зажигание. Терри радостно сделал поворот и двигатель заревел. Он почувствовал ногой педаль газа, начиная отпускать сцепление. Перед его глазами всё померкло. Боковое стекло забрызгало кровью из черепа Терри. Макс всё также продолжал стонать от боли на заднем сидении, но теперь он делал это слабее, пытаясь произнести:

– Т… т… тер…

Казалось, что в следующей попытке он растратил все силы, какие были у него:

– СУКА-А-А-А-А!!!

Он кричал так сильно, что не расслышал, как открылась дверь. Инвалид опёрся одной рукой о кузов, а другой схватил Макса за штанину и начал вытаскивать из салона, постоянно что-то проговаривая:

– Ха! Теперь, падла, я развлекусь! Словлю кайф, сопледон! Мудаки сраные! Готовься вопить!

Собравшись с остатком сил, Макс замахнулся левой ногой. Инвалид схватил ногу обеими руками и начал от души долбить по верхнему краю кузова. Удары приходились на колено. После восьмого удара инвалид наградил Макса открытым переломом. Фрагмент малоберцовой кости торчал наружу, проткнув кожу. Макс сам не поверил, что у него ещё остались силы на такие вопли.

После того, как Моргану удалось сломать ногу парнишке, он вытащил его с таким рывком, что тело гирей рухнуло вниз. После удара об асфальт на голове образовалась ещё одна открытая рана. Стоны прекратились. Морган достал из-за спины «беретту», прижатую к спинке кресла. Ему не нравилось, что парень не двигался и не хрипел. Он наехал своим креслом на сломанную ногу. Ничего не произошло. Парень был без сознания. Морган начал оглядываться по сторонам и материться во всё горло.