спойлеров будет вагон. АЛЯРМ! АЛЯРМ! СПОЙЛЕРЫ!
- Вы ведь проходите "Грозовой перевал"? Скажите, цыган-сирота Хитклиф - байронический герой или сторонник классовой борьбы по Марксу? - Я пока читаю первую главу. - Да... похоже, так. Его судьба не сложится. (сериал "Хэмлок Гроув", или немного о том, что стоит взяться за какую-то книгу, как упоминания о ней начинают сыпаться отовсюду)
Я вижу роман "Грозовой перевал" (и тут со мной можно не согласиться) как жестокое разоблачение романтического штампа о Красавице и Чудовище. Он - весь такой печальный демон, дух изгнанья, всех ненавидит, и на крыло ещё встать не успел, а уже ничего в божьем мире благословить не хочет. Она - ангел света и добра, хрупкая фея с тонкими ручками, держащая капающее слюной Чудовище за строгий ошейник. Скажет ему - фу, место! - и он послушно выплёвывает добычу и идёт лизать ей пятки. И как же это прекрасно и возвышенно! Дальше есть два прекрасных и возвышенных варианта - фея своей любовью превращает зло рыкающее в принца, или же зло рыкающее ненамеренно и с большой печалью превращает фею в содержимое гроба. Есть ещё третий вариант, конечно, гордый и непонятый байронический герой сам отказывается от светлой феи и уходит в закат, роняя скупую слезу - но это как-то, я не знаю, малодушно. И где Драматичность с большой буквы Д? Лучше первые два.
И вот персонажи "Грозового перевала" - они вроде бы подходят под эту схему. Красавица, чудовище, содержимое гроба. Но во время чтения не отпускает чувство, что автор над нашими убогими перепевками романтизма ржёт в голосину смеётся. Красавица с Чудовищем - как из фильма "Я и моя тень" - вроде бы не родственники, но идеальные близнецы. В сущности, Кэтрин и Хитклиф - два психопата, потому и взаимопонимание у них такое безусловное. Вокруг какие-то непонятные людишки с какими-то совершенно необъяснимыми мотивациями и эмоциями, и вот только он(а), родное чудовище, такое же ясное и простое, как я. У Кэтрин просто было мало возможностей, чтобы себя проявить, у неё была более поддерживающая и смягчающая среда, плюс она была женщиной, а в те времена это почти как быть пустым местом. Не подумайте плохого, мне нравится Кэтрин, прекрасная женщина, хоть и не в себе. Другое дело, что мне совсем не нравится Хитклиф. А он должен бы нравиться. Мрачный байронический (ч)удак обязан нравиться, иначе что с него толку? Печорин ведь нравится. Что-то в нём должно быть человеческое, хотя бы в его чувстве к героине, или в прошлом, где какая-то катастрофа сломала его, общество оттолкнуло его, Бог забыл его - и за это он заслуживает сочувствия, что бы ни делал. Но я не могу сочувствовать Хитклифу, он слишком отвратителен, злобен и одевается мрачновато, без лоска. Кому как, но для меня сочувствовать Хитклифу - всё равно что сочувствовать Гумберту Гумберту. Патологично. И Набоков, и Бронте могли бы сделать своих героев дурными, но обаятельными; и Набоков, и Бронте так красочно выписали омерзительность своих героев, что не заметить её очень трудно.
В общем, при ближайшем рассмотрении Красавица оказывается Чудовищем рангом пожиже, а само Чудовище больше похоже на гиену, чем на собаку. Но главное не в этом, а в том, что оно ещё и нарушает правило. Как бы ни декларировал Хитклиф свою покорность - её нет и в помине. Чудовище срывается с поводка, рвёт всех подряд под её отчаянные крики, а потом в запале цапает и саму Госпожу. Как бы говоря этим: если тебе кажется, что ты управляешь психопатом - тебе кажется. Не надо играть в эти игры. Заманчиво, увлекательно, взращивает комплекс Бога, заканчивается смертью или увечьями, а главное, как обидно - почему оно не слушается?! Всё же было так хорошо! И чтобы было ещё яснее, в повествование вводится Изабель, которой, по меткой характеристике от Хитклифа, не претит никакая жестокость, лишь бы её драгоценная персона была в безопасности. Насмешки Хитклифа над её убогими представлениями о романтике - насмешки над штампом в целом. Но в целом-то Изабель просто хотела на место Кэтрин, как хотят многие. (Забавно, кстати, как Куприн выхолостил Чудовище, оставив ему только ошейник, а шерсть и клыки удалив хирургически, но это тема для отдельного разговора, а к этому имеет отношение только ассоциативное.)
Роман "Грозовой перевал", таким образом, стал бесценной опорой для моих пространных морализаторских речей, и, конечно же, мне понравился. Замечательно написано, для своего времени - потрясающе свежо и смело, но и сейчас трудно оторваться, не дочитав. И какой великолепный финал! Хоть и жаль, что дочь пошла по стопам матери, только если Кэтрин Первая приручала тигра, то Кэтрин Вторая взялась за барана. Это печально. Однако, бог с ней, потому что единственные, кого по-настоящему жалко - это дети. Маленький Гэртон, маленький как-там-его-звали-чахоточный, все эти дети, которые выросли бы в менее отвратительных взрослых, будь у них шанс. Дети, за которых просто сердце разрывается. Ещё несколько моментов, вызывающих живой интерес:
1) Невидимые беременности. Они меня просто измучили! События, события, диалоги, диалоги - и вдруг бах, героиня рожает! То есть надо пересмотреть последние несколько месяцев, представляя героиню с огромным пузом, а окружающих - полностью игнорирующих этот факт. До момента рождения ребёнка никто не проговаривается о беременности, не говорит: "Не бейте вашу супругу, она же на сносях", "не волнуйте Кэтрин, она всё-таки на седьмом месяце". Никакие врачи не проверяют будущую мать (а я-то ходила в больницу, как на работу, аж завидно). Появление ребёнка такое внезапное, а ведь вроде бы есть немало времени, чтобы к нему подготовиться.
2) Половина персонажей умирает от чахотки - это норма. Но что такое "мозговая горячка", которая выкашивает вторую половину? Почему Кэтрин после неё стала чуть ли не овощем? Распространена была эта горячка, люди были склонны ловить глюки от любого нервного потрясения, да даже от простуды, похоже. Давно мучает вопрос, о чём именно речь и почему нынешние люди стали покрепче.
3) Грусть-тоска, грусть-тоска это ваше положение женщины. Вот почему, будь у меня машина времени, я никогда не отправилась бы в прошлое. Две несчастные страдалицы сидят в домах по две стороны одного холма и тоскуют, как бы им хотелось на другую сторону. Казалось бы, ётм, человек в тюрьме - но всем норм.
Отзывы на книгу «Грозовой перевал», страница 2