Фактически, это был первый специально распланированный рабочий посёлок на Апшероне. В листовках же большевиков он представлялся как чистой воды ад на земле. Всё это было во имя того, чтобы фабрика забастовала, а начавшаяся в Баку стачка стала бы все общей. Тогда он смог разрешить все эти проблемы. И не только на своей фабрике. Но эти революционеры так и не простили ему своего поражения. Неужели же весь этот план по дискредитации его имени и чести его семьи был разработан и реализован ими? Он плохо в это верил. Но тем не менее, течение всех этих событий последнего времени показывало, что происходящее не является случайностью.

Для него постепенно становилось очевидным то, что это была всего лишь часть какого-то злонамеренного плана, не до конца понятного ему. А он вновь и вновь задавался вопросом о том, кто же стоит за всем этим? Кто продумывает эти неординарные ходы? Какие силы стоят за реализацией этого коварного замысла? Словом, вопросов у него было больше, чем ответов. Ответы надо было искать. Незамедлительно. А пока он первым делом нанял двух адвокатов. Самых лучших во всей империи. Назначил им сказочные гонорары. И почему-то немного успокоился. Поверил в то, что суд не назовёт чёрное – белым, а белое – чёрным. Адвокаты не позволят. Его не беспокоил сам суд. Ему было больно наблюдать за той вакханалией писак, которые так старались облить его и его семью ушатами грязи.

Он был очень могущественным человеком. Многое мог. Но, оказывается, что защитить свою любимую женщину от клеветы так и не смог. Теперь, на самом деле, в общественном мнении уже не имело никакого значения: изменила ему жена или нет. И было абсолютно неважно: является ли всё это просто поклёпом, клеветой или горькой реальностью. Толпа жаждала скандала вокруг его имени. И если факты не укладывались в эту схему, то тем хуже было для фактов. Так простой поцелуй руки раздулся до продуманного чернью во всех деталях и подробностях страстного романа его жены с управляющим. А он, действительный статский советник, дворянин и один из богатейших людей страны был выставлен в амплуа банального рогоносца.

Он лишь усмехался и говорил, что может быть он и не против того, чтобы быть обманутым мужем, но ведь факты свидетельствуют об обратном. Но тем не менее, факт мнимой измены его жены обрастал всё новыми деталями и подробностями. Это доставляло ему невыносимую боль. Наносило непреходящую обиду. Он явно ощущал то, что в его груди всё время что-то ноет и болит. О том, какие чувства испытывает она, он старался не думать. Но явно видел, что вся эта ситуация гнетёт её не меньше, чем его.

***

Как известно, восточная школа педагогики исключает массовость. Она не предполагает, что мудрости можно научить многих. Ведь мудрыми могут быть только очень и очень немногие. Избранные. А ещё здесь, на Востоке, прекрасно понимают, что мудрость можно постичь только в общении. Именно поэтому во всех этих восточных практиках ученик года ми может искать учителя, а учитель так же годами может выискивать достойного ученика. Это великое счастье для обоих, когда они находят друг друга. Как правило, такая связь учитель-ученик может прервать ся только со смертью одного из них. Ему повезло.

У него был прекрасный учитель. И этот учитель не раз говорил ему о том, что и он оказался тем учеником, о котором можно только мечтать.

Когда-то он смог сполна постичь простую истину, что настоящему человеку пути надо суметь при жизни пережить три смерти. Именно в этом был уверен его учитель. И этому он его учил. Вначале он научил его тому, как пережить белую смерть. Назывался этот процесс смертью, а по сути являлся посвящением в то, как достичь того, что называется воздержанием от пищи. На него часто обижались, видя, что он ничего не ест во время различных застолий. Действительно не ел. Просто потому, что он вообще мало ел.

В молодости его потом учили преодолевать зелёную смерть. Это была добровольная бедность. Он и это постиг. Когда люди вокруг него наблюдали, как легко он расстаётся с деньгами, то придумывали разные всякие небылицы о том, что богатство его не праведное, вот и мучается он. Раздаёт всё и пытается заслужить прощение. Что эти люди знали о богатстве, о его жизни, о его принципах? Всю жизнь он считал себя всего лишь казначеем при всех этих больших деньгах. А что он мог рассказать им о богатстве так, чтобы они его поняли? Ровным счётом ничего. Либо не поймут, либо поймут не так.

Ну и, наконец, его учитель говорил ему о том, что есть чёрная смерть. Это, прежде всего, готовность с полным равнодушием воспринять то, что о вас плохо говорят. Он смог этому научится. Ему всегда было абсолютно всё равно что говорят о нём. Но он не был готов к тому, что имя его любимой женщины будет тонуть в потоках клеветы. И в этом была самая большая его проблема. А её надо было разрешать. Как? Этого он не знал. Пока не знал.

***

Отец его был башмачником. Мать была родом из духовного сословия. Умерла рано. А отец второй раз женился. С тех пор, как у отца появилась новая семья, он начал считать себя самостоятельным человеком. Несмотря на то, что ему было так мало лет, он решил, что ему пора самому зарабатывать себе на хлеб. А ещё он был уверен, что если у него появится такая возможность, то ещё он обязан помогать отцу и его новой семье. Вначале он устроился помощником каменщика. Ремесло освоил очень легко. На первых порах был просто подносчиком растворов, потом же научился класть и обрабатывать камни. А к пятнадцати годам он уже смог стать полноценным каменщиком. Именно тогда он встретился с человеком, который в корне изменил всю его жизнь.

Как-то в один из тёплых весенних вечеров к нему подошёл разносчик воды и сказал, что его хочет видеть Старец. В Старом городе этот Старец был такой же достопримечательностью, как все те дворцы, площади и особняки, что украшали его. Он пошёл вслед за разносчиком. Тот его привёл к неприметному дворику. Постучал. Дверь открыли. Они вошли в этот двор. Сначала ему показалось, что там никого нет. Потом он услышал с крыши голос, который сообщил ему, что здесь рухнула стена и её надо заново выстроить. Ему предложили переночевать здесь же, в одной из ком нат в этом дворе. А с утра приступить к работе. Он так и сделал. А поздно вечером появился Старец. Они просто познакомились. А ещё тот ему объяснил, что от ныне они будут часто видеться. Утром всё тот же мальчишка-разносчик принёс ему чай, свежий хлеб и сыр. Он позавтракал и приступил к работе.

Как только он смог собрать все эти рассыпанные камни, то обнаружил, что за обвалившейся стеной находятся какие-то очень странные мешки. Часть из них даже не была перевязана. Какие-то слитки и монеты просто валялись на земле. На них можно было чётко рассмотреть непонятные ему знаки. Такое количество золота его просто испугало. Он стал звать хозяев, но никто не отзывался. В обед пришёл всё тот же мальчик и принёс еду. Ему он и объяснил, что ему срочно надо видеть хозяев дома. Или же, может быть, даже самого Старца. Тот в ответ лишь кивнул и ушёл.

Старец же появился лишь поздно вечером. Он выглядел очень недовольным и всё сокрушался, что день уже заканчивается, а стена всё ещё не готова. Тогда он показал Старцу все эти сокровища. Того это вроде и не удивило. Он велел ему продолжать работать, сказав, что все эти монеты скоро отсюда уберут. К вечеру следующего дня он уже, практически, закончил свою работу. Опять пришёл всё тот же Старец, похвалил его и повёл в одну из комнат, сказав лишь о том, что им надо поговорить. Говорили они долго. Практически, до утра.

Старец рассказал ему, что давно присматривается ко всему тому, что он делает. И ему очень нравится, как он работает. Как старается всегда достигнуть того, чтобы результаты его труда радовали бы глаз. Как относится к окружающим людям. А ещё он говорил о том, как относится к его отцу, их роду, к его деду по материнской линии, которого ему довелось лично знать. Из всего сказанного он понял лишь одно. Старец, видимо, пытается донести до него какую-то информацию. Не до конца ему понятную, но, видимо, очень и очень важную. Слушал очень внимательно. Всё пытался вникнуть в суть мудрёной речи свое го собеседника. А ещё он очень робел. Ведь он пре красно осознавал глубину той пропасти, что отделяла его от этого мудреца.

– Понимаешь, мне важно знать, как человек относится к работе и к результатам всего того, что он делает. А ещё всё хочу понять, насколько у него развито чувство справедливости. Умеет ли он нести ответственность за свои деяния? Честен ли он? Как он относится к деньгам, к золоту, и вообще, к возможности быстро обогатиться. Я не могу сейчас точно сказать, сколько людей я отправлял к этой сокровищнице. Каждый из них что-нибудь да забирал из неё. Ты – первый, кто сдал мне все эти богатства в целости и сохранности. Для меня это означает только одно. Ты прошёл последнее испытание, и я могу взять тебя в ученики. И не надо так испуганно на меня глядеть. И сразу же скажу, что твоё ученичество будет длиться ровно столько, сколько будет нужно. Немало лет, а может быть, даже и всю жизнь. И можешь больше не искать место для ночлега. Жить будешь у меня.

Так началась его новая жизнь. Как жизнь ученика Великого Старца. Тот, конечно же, был человеком пути. Суфием. И занимался он его образованием каждый день. А ещё он заставлял его слушать мугам. Он говорил, что это нужно для просветления. Что иначе никак нельзя. А потом внимательно по смотрел на его ошарашенное лицо, рассмеялся и рассказал ему одну очень старую, но весьма занятную историю.

– Целитель очень долго лечил одного больного. Вылечить так и не смог. Потом объявил ему, что жить тому осталось всего ничего. Ну, может быть, пару минут. Больной тогда задал вопрос:

– А можно исполнить моё последнее желание?

– Смотря какое. Наверное, в принципе, возможно.

– Я хотел бы послушать мугам. Желательно Раст. Но весь. Целиком и полностью.

– Но он же длится больше часа. А тебе осталось-то жить всего несколько минут. А ещё позволь узнать. Почему именно Раст?

– Раст – мать всех мугамов. Он создал их. А потом, они, слившись воедино, создали Раст.

– Ну, что же. Попробуем сделать это. Но ты всё равно умрёшь раньше, чем он отзвучит.

И тогда раздался некий голос. Непонятно было, откуда он шёл, но в нём была такая сила и мощь, что все замерли. Этот голос произнёс всего лишь два слова:

– Пусть слушает.

А потом вдруг, неясно как и каким образом, появился очень известный исполнитель. Он запел. И всё вокруг замерло. Пока звучал его голос, больной дышал. Дышал полной грудью, наслаждаясь этим пением. Последние звуки мугама и последний вздох больного идеально совпали по времени. Вот и вся притча. А, вообще, о мугамах можно долго и нудно говорить. Но лучше этого не делать. Слово вне мугама, как всегда это бывает, лишь искажает его суть. Мугамы просто надо слушать.

У них со Старцем были весьма своеобразные занятия. Вначале они просто вместе смеялись. Непонятно, зачем и почему. Но долго и от души. Его это расковывало. Снимало его робость перед учителем. А тот, непонятно, с какой целью, каждый день рассказывал ему анекдоты про Моллу Насреддина. И это тоже их изрядно веселило. После всего этого они досконально, слово за словом, эпизод за эпизодом разбирали каждый из этих анекдотов. Старец учил его тому, что юмор Насреддина – это всегда провокационный юмор. Он пробуждает способность остро мыслить. А ещё он освобождает человека от зашоренного восприятия мира. Это была, наверное, самая лёгкая часть его учения:

– Пока ты не научишься видеть мир глазами Насреддина, то тебе нечего делать у суфиев.

В один из дней Старец рассказал ему весьма странную историю:

– Твой отец ещё с юности сумел стать прекрасным башмачником. А ещё, конечно же, все хорошо знали, что он очень общительный человек с прекрасным чувством юмора. Но всё же в этой жизни он лучше всего разбирается в башмаках. Может быть, поэтому именно через их призму он и оценивает всё то, что происходит вокруг него. Нередко, отправляясь на чью-то свадьбу, он любил повторять, что как же это прекрасно, что правый башмак, наконец-таки, нашёл свою пару. Почему-то он всех лиц мужского пола воспринимал как правый башмак в паре. По его глубокому убеждению, женщины были левыми башмаками. Свадьба же означала только то, что, наконец-таки, правый и левый башмак нашли друг друга. И не спрашивай меня о деталях разделения этого его мира на правый и левый башмаки. Так много я не знаю. Я же не башмачник. Могу только догадываться, что так как сердце находится на левой стороне, то женщины у него всегда считались теми, кого надо отождествлять с образом левого башмака. Ну, чего же я рассказываю тебе о твоём отце. Ты, наверное, знаешь его лучше, чем я.

– Может быть и так. Но вот про правые и левые башмаки никогда от него ничего не слышал.

– Так вот, а теперь я тебе расскажу любимую притчу твоего деда. Жил был купец. И купил он как-то себе пару башмаков. Башмаки были очень хорошие. Из прекрасно выделанной кожи. Сшиты так, что ногам в них было предельно комфортно. Купец носил их с удовольствием. Всё расхваливал. Но рано или поздно любые башмаки, даже самые удобные, изнашиваются. Так вот и эти башмаки уже совсем износились. Но купец очень не хотел с ними расставаться. Он решил починить башмаки. Починил. Башмаки стали как новые. А потом он попросту завёл себе такую привычку, что стал приходить к башмачнику вновь и вновь. И каждый раз он не покупал новую обувь, а просил поставить новые заплаты поверх старых. Эта красивая когда-то пара башмаков стала столь ужасно выглядеть, что купца уже начали узнавать лишь по этим безобразным башмакам. Они уже были сплошь покрыты страшными заплатками. И снизу, и сверху.

Одни считали такое отношение к обуви признаком бережливости. Другие оправдывали это тем, что купец слишком привык к своим башмакам и не желает с ними расставаться. Иногда, правда, после особо удачных сделок, купец подумывал о том, что надо бы купить себе новые башмаки. Ну, а потом он всё же гнал от себя эти мысли, внушая себе, что его старые послужат ему ещё не один год.