– система военно-политических и военно-стратегических мер и действий в войне, направленных на создание неблагоприятных условий для развертывания и применения вооруженных сил противника путем лишения его союзников, осуществление блокады, нарушение коммуникаций, срыв снабженческих перевозок, подрыв военно-технического потенциала, применение тактики «выжженной» земли», нарушение мобилизационных мероприятий, осуществление военных и идеологических диверсий, психологическое воздействие на население страны, войска и силы флота.

Применяется обычно в сочетании с проведением ограниченных операций по разгрому определенных группировок вооруженных сил противника. Однако в ряде случаев на протяжении определенного отрезка времени может осуществляться и обособленно без непосредственного применения ВС в целях подготовки к развертыванию решительных военных действий. Может включать комплекс разного рода политических, экономических, дипломатических акций, а также нанесение удара по второстепенным объектам агрессора. Одним из примеров такой стратегии является этап «Щит пустыни» войны в зоне Персидского залива 1991 г.

2.23. Кордонная стратегия

– способ ведения войны (военной кампании), предусматривающий развертывание основных группировок войск (сил флота) вдоль границ государства и создание системы укреплений для прикрытия территории страны и отражения агрессии путем организации преимущественно оборонительных операций и ответных ударов. Характеризуется относительной пассивностью действий, упорным удержанием важнейших районов и центров (в прошлом крепостей), стремлением воздействовать на коммуникации врага, затрудняя тем самым снабжение его войск. Применялась в основном в XVII–XIX веках в Западной Европе.

В современных условиях некоторые ее элементы могут быть использованы для решения отдельных стратегических задач в неблагоприятных условиях обстановки на обособленных направлениях и второстепенных ТВД.

2.24. Континентальная стратегия

– стратегия ведения войны с сосредоточением главных усилий преимущественно на разгроме сухопутных войск противника и решением военно-стратегических задач на континентальных ТВД.

Основа этой стратегии – проведение стратегических, фронтовых и других операций на континентальных ТВД, последовательный вывод из войны главных континентальных держав, овладение (удержание) важнейшими стратегическими районами и рубежами.

Решающая роль в осуществлении этой стратегии принадлежит сухопутным войскам и ВВС. Военно-морской флот используется преимущественно для содействия войскам в выполнении задач на приморских направлениях, в высадке десантов и организации противодесантных операций.

Соответственно этому ведется строительство вооруженных сил, развиваются средства борьбы и разрабатываются планы ведения войны. Применяется главным образом крупными континентальными державами. Типичным примером континентальной стратегии является ведение военных действий Германии и Советского Союза во Второй мировой войне.

2.25. Океанская стратегия

– стратегическая концепция, согласно которой основные цели войны могут быть достигнуты путем решительного разгрома военно-морских сил противника и разрушения пунктов их базирования. Основывается на подготовке и ведении океанских и морских операций различного масштаба, развертывании военных действий преимущественно на приморских направлениях и нанесении мощных ударов по объектам и группировкам войск на континенте с морских направлений.

Обычно применяется в войнах с участием крупных морских держав, а также при ведении военных действий на океанских ТВД. Решающая роль в осуществлении такой стратегии обычно принадлежит мощным военно-морским силам и военно-воздушным силам берегового и корабельного базирования. В ее ходе ведется ожесточенная борьба за господство на море, осуществляется последовательный захват островов и военно-морских баз, чем сужается территория и акватория ведения войны противником. Ее наиболее типичным вариантом является стратегия США и Великобритании на Тихоокеанско-Азиатском театре войны в 1941–1945 гг.

2.26. Ядерная стратегия

– система действий, основанная на ограниченном или неограниченном применении ядерного оружия в войне.

Определяет роль и место ядерных сил (ЯС) в военных столкновениях, состав и структуру ядерных арсеналов, организацию ЯС, их группировки, меры по поддержанию ЯС в боевой готовности, порядок ввода в действие ЯС; варианты, планы боевого применения и способы нанесения ядерных ударов разнородными силами по различным объектам противника, а также меры по отражению ядерного нападения противника и ликвидации его последствий.

Целями для уничтожения являются: основные группировки ВС, ключевые объекты военно-промышленного потенциала, военно-политические центры. Составляет основу стратегии ведения ядерной войны для достижения в кратчайшие сроки основных ее целей.

Рассматривает ядерное оружие как главное средство вооруженной борьбы. Предполагает его дозирование, а в критические моменты войны и неограниченное применение в сочетании с другими средствами борьбы.

2.27. Стратегия «массированного возмездия»

– стратегическая концепция, лежавшая в основе военной доктрины США в начале 50-х годов XX века. Основывалась на превосходстве США в ядерном оружии. Сущность ее состояла в немедленном нанесении по противнику при любом варианте возникновения военных действий массированных ядерных ударов и ведении ядерной войны с неограниченным использованием всего созданного ядерного потенциала для достижения победы в кратчайшие сроки. Утратила свою силу в конце 50-х годов в связи с появлением в СССР ядерного оружия.

2.28. Стратегия «гибкого реагирования»

– стратегическая концепция, принятая в США в начале 60-х годов XX века вместо стратегии «массированного возмездия» в связи с созданием в СССР мощного ядерного потенциала и обоюдной опасностью ведения всеобщей ядерной войны. В 1967 г. стала также официальной стратегией НАТО.

Допускала различные варианты ведения обычной и ядерной войны, в том числе ограниченной ядерной войны на ТВД с постепенной эскалацией военных действий, дозированным и выборочным применением ядерного оружия, использованием различных вариантов упреждающих и ответных действий.

Предусматривала возможность достаточно продолжительных действий с использованием только обычных средств борьбы, отхода на передовые и промежуточные стратегические рубежи с переходом к применению ядерного оружия в критический момент и нанесением мощных контрударов.

В 90-х годах XX века претерпела значительные изменения в связи с коренными сдвигами в международной обстановке. Основу ее составляла стратегическая концепция строительства и применения ВС, исходя из «категорий риска», возможности внезапного возникновения военных угроз и их отражения с любых направлений с немедленной ответной реакцией на них соответствующим составом сил и средств.

Учитывала возможность сокращенного передового присутствия США в Европе (частичный вывод определенной части американских войск из Европейского региона). Вместе с тем предусматривала быстрое прибытие, развертывание и выдвижение в угрожаемые районы специально предназначенных частей и соединений в случае неблагоприятной обстановки. Одновременно допускала возможность применения ядерного оружия в чрезвычайной обстановке в любом районе.

В соответствии с этой стратегией в США и НАТО сохраняются ядерные силы и силы общего назначения, оснащенные преимущественно высокоточным оружием. Численность вооруженных сил и их дислокация устанавливаются в зависимости от уровня и направления военной угрозы. Предусматривается упреждающее выдвижение части сил, в том числе на территории нейтральных государств (бывших социалистических государств Восточной Европы) и нанесение упреждающих огневых и ядерных ударов по противнику.

2.29. Стратегия «реалистического устрашения»

– стратегическая концепция, принятая в США в начале 70-х годов прошлого века в развитие стратегии «гибкого реагирования» в условиях сложившегося паритета сил в ядерных вооружениях с СССР. Основывается на качественном превосходстве в силах, партнерстве (увеличении числа союзников) и переговорах.

Предусматривает военное сдерживание противника путем угрозы применения ядерного и других высокоэффективных видов оружия, в том числе разведывательно-ударных систем, постепенное наращивание масштабов и интенсивности военных действий, ведение различных видов войн и конфликтов в зависимости от конкретно складывающейся обстановки.

2.30. Стратегия «прямого противоборства»

– военно-стратегическая концепция США, принятая в 1984 г. взамен стратегии «реалистического устрашения». Один из элементов американской военной доктрины. Предусматривала активное противодействие СССР в глобальном и региональных масштабах, достижение полного и неоспоримого военного превосходства и завоевание лидирующей позиции США в мире.

Предполагала многовариантное применение ядерных сил – от отдельных ядерных ударов по одиночным целям до массированного применения ядерного оружия по всем военным и невоенным объектам. Допускала ведение ограниченной и всеобщей обычной войны на любом ТВД, где противник наиболее уязвим.

В XXI веке корректируется с учетом снижения угрозы со стороны России и возможности неожиданного возникновения военной опасности в любом районе земного шара.

2.31. Стратегия «гарантированного уничтожения»

– стратегическая концепция, принятая в США в середине 60-х годов XX века как один из элементов военной доктрины, в связи с переходом от стратегии «массированного возмездия» к стратегии «гибкого реагирования».

Предусматривает способность и готовность стратегических сил к гарантированному (абсолютно надежному) уничтожению любого противника, при любых вариантах начала и ведения войны, в том числе в условиях упреждающего массированного ядерного нападения противника. В 1971 г. была преобразована в концепцию «стратегической достаточности».

2.32. Концепция стратегической достаточности

– элемент военной доктрины США. Принята в 1971 г. в связи с переходом к стратегии «реалистического устрашения». Предусматривает качественное превосходство американских наступательных стратегических сил в пределах, достаточных для нанесения противнику неприемлемых потерь.

2.33. Стратегия «передовых рубежей»

– стратегическая концепция НАТО (также известна как стратегия «передовой обороны»), официально принятая в 1963 г. вместо «периферийной стратегии» и просуществовавшая до начала 90-х годов XX века как один из элементов военной доктрины НАТО.

Предусматривала вынесение исходных (оборонительных) рубежей военных действий возможно ближе к границам государств Североатлантического союза с тем, чтобы не допустить значительной потери собственной территории, обеспечить быстрое восстановление положения и немедленный перенос военных действий на территорию противника.

Допускала переход от боевых действий с обычным оружием к ограниченному или неограниченному применению ядерного оружия в критической обстановке в случае выхода противника к определенным важнейшим стратегическим рубежам (например, к промежуточному оборонительному рубежу или рубежу по р. Рейн).

В соответствии с этой концепцией в Европе был значительно расширен контингент сил и средств передового базирования, создана новая инфраструктура системы ПВО, обеспечения и управления. В 1991 г. заменена новой стратегией в связи с развалом Варшавского Договора, объединением Германии и коренным изменением военной политики России.

Ключевая роль в новой стратегии отводится как можно более быстрому сосредоточению сил на угрожаемых направлениях, оперативному их выдвижению на территорию смежных государств и нанесению по противнику мощных и эффективных упреждающих авиационно-ракетных ударов. Предусматривает иной принцип эшелонирования вооруженных сил с созданием эшелона немедленного реагирования, передового эшелона, основного ударного эшелона и резервов.

2.34. «Периферийная» стратегия

– стратегическая концепция НАТО, принятая в основу стратегии Североатлантического союза с момента его образования (1949 г.). Существовала до принятия стратегии «передовых рубежей». Исходила из подавляющего военного превосходства СССР и его союзников по Варшавскому Договору в Европе, особенно по сухопутным войскам. Допускала временное оставление силами НАТО определенной части своей территории с последующим переходом в контрнаступление (главным образом с применением ядерного оружия) и переносом военных действий на территорию государств – членов Варшавского Договора.

2.35. Стратегия «полутора войн»

– стратегическая концепция США, один из элементов доктрины США. Официально была принята в 1971 г. Предполагала поддержание американских вооруженных сил и страны в готовности к ведению глобальной ядерной войны и одновременно одной локальной войны с применением только обычного оружия. В 1981 г. заменена стратегией «двух с половиной войн».

2.36. Стратегия «двух с половиной войн»

– стратегическая концепция, лежавшая в основе военной доктрины США с начала 80-х годов до конца 1991 г.

Предусматривала создание таких вооруженных сил, которые позволяли бы США совместно с союзниками вести одновременно две крупномасштабные (обычную или ядерную) войны (предположительно в Европе и на Ближнем Востоке) и одну «малую» локальную войну в обособленном районе.

2.37. Концепция «быстрого (молниеносного) глобального удара» (БГУ)

– концепция, предполагающая возможность нанесения США удара высокоточными наступательными вооружениями в неядерном оснащении в срок до 60 минут по целям в любой точке земного шара. Предполагается, что такой удар в случае необходимости должен предшествовать действиям сил быстрого развертывания и ударных авианосных групп, обеспечивая американским войскам благоприятные условия для решения последующих оперативных задач. Также БГУ должен дать США возможность реализовывать военные задачи на удаленных территориях, где в этот момент не дислоцированы подразделения вооруженных сил США. Хотя основной целью такого удара американское руководство обозначает группы террористов и экстремистов, а также «государства-изгои», представляющие угрозу для США и их союзников, по сути, реализация концепции БГУ направлена на достижение Вашингтоном глобального военного доминирования неядерными средствами.

Предварительные очертания данная концепция начала приобретать в американском экспертном и политологическом сообществе с середины 1990-х гг. Этому способствовало как завершение холодной войны и изменение глобальной расстановки сил, так и возможность создания новых видов неядерных вооружений высокой точности и разрушительной силы. Впервые термин «Быстрый глобальный удар» начал использоваться в документах Министерства обороны США в 1999–2000 гг., а подготовленный в 2001 г. «Обзор состояния ядерного потенциала США» (“Nuclear Posture Review”) ввел понятие БГУ в контекст американских стратегических сил, которые в новом столетии не должны, по замыслу Пентагона, ограничиваться лишь традиционной «ядерной триадой». Дополнительным стимулом для развития концепции стали теракты 11 сентября 2001 г.

В 2003 г. концепция обрела форму полноценной программы, Президент США Дж. Буш-мл. утвердил ее и наделил Стратегическое командование Вооруженных сил США (Стратком) соответствующими полномочиями по ее реализации. В 2005 г. в рамках Стратком было создано Объединенное функциональное командование по космосу и глобальному удару (с июля 2006 г. – Объединенное функциональное командование по глобальному удару, JFCC-GS). В августе 2009 г. начало функционировать Командование по глобальному удару ВВС США, перед которым была поставлена задача по подготовке и обеспечению сил ядерного сдерживания и операций глобального удара. В сферу ответственности Командования вошли три крыла межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования и три крыла стратегических бомбардировщиков.

При реализации программы БГУ США идут как по пути модернизации существующих вооружений, так и создания новых их видов. Для нанесения удара рассматриваются возможности применения баллистических ракет наземного и морского базирования, оснащенных неядерными боезарядами, крылатых ракет, запускаемых с бомбардировщиков и подводных лодок, боеприпасов стратегических бомбардировщиков. Неотъемлемой частью реализации программы БГУ являются средства глобальной разведки и наблюдения, системы командования и управления, а также средства радиоэлектронной борьбы для подавления интегрированных систем обороны потенциального противника.

Работа по созданию сил и средств БГУ интенсифицировалась после прихода в Белый дом администрации Б. Обамы. В 2010 г. важность неядерных средств БГУ в достижении военно-политических целей Вашингтона была отмечена в новой редакции «Обзора состояния ядерного потенциала США». Одновременно в документе было отмечено снижение важности ядерного оружия в стратегии безопасности страны. Министерство обороны США планирует потратить более 1 млрд долл. в течение 2011–2015 гг. на разработку средств БГУ (по некоторым оценкам эта цифра может вырасти и до 2 млрд долл.).

В течение 2000-х гг. Пентагон выступил с целым рядом инициатив по переоснащению баллистических ракет неядерными боезарядами. В частности, в 2003 г. ВМС США запросили у Конгресса средства на разработку и испытания принципиально нового типа неядерной боеголовки баллистической ракеты, которая могла бы успешно заменить развернутые ядерные боеголовки и существенно повысить эффективность размещаемых на подводных лодках ракет «Трайдент II» с точки зрения точности и поражающей силы. Инициатива получила наименование «Повышенная эффективность» (Enhanced Effectiveness) и в случае выполнения могла бы, по разным оценкам, позволить уже к 2011–2012 гг. поставить новые боеголовки на вооружение. Однако Конгресс США не пошел на выделение необходимых средств, и корпорация «Локхид Мартин» – разработчик данной системы – продолжила вести лишь ограниченную проектную работу.

В 2006 г. ВМС США заявили о плане, получившем название «Обычная (неядерная) модификация ракеты “Трайдент”» (Conventional Trident Modification). В соответствии с этим планом планировалось разместить на каждой из 12 подводных лодок, ведущих патрулирование с БРПЛ «Трайдент» на борту, по две ракеты, на каждой из которых должно было быть развернуто по четыре неядерные боеголовки. На каждой из субмарин должны были остаться 22 ракеты в ядерном оснащении, при этом лодки оставались бы в традиционных районах патрулирования, и лишь четыре из них находились бы в районах, пребывание в которых соответствовало бы задачам БГУ (две лодки в Атлантическом океане и две – в Тихом). Таким образом, в любой момент США располагали бы восемью БРПЛ в неядерном оснащении, способными поразить любую цель практически в любой точке мира. Однако и эта инициатива не получила должного финансирования и фактически осталась «на бумаге».

ВМС США в 2003 г. также выступили с инициативой разработки и постановки на боевое дежурство баллистических ракет промежуточной дальности, размещаемых на подводных лодках и оснащаемых, в зависимости от задач, как ядерными, так и неядерными боеголовками. Предполагалось размещать до 66 таких ракет на каждой из субмарин, способных нести ракеты «Трайдент». В 2005–2007 гг. на разработку данного плана выделялись ограниченные средства, однако в 2008 г. целевое финансирование данной программы было прекращено. Дальнейшее финансирование всех разработок ВМС США в области БГУ начало осуществляться в рамках утвержденного Конгрессом США единого бюджета БГУ.

Выдвигались инициативы и по линии ВВС США. Так, в 2003 г. была инициирована программа «Применение сил и запуск с континентальной территории США» (Force Application and Launch from Continental United States – FALCON), целью которой было обозначено создание ракеты, сходной по своим характеристикам с баллистической, и маневрирующей боеголовки (получившей название Common Aero Vehicle), которые отвечали бы задачам БГУ. Предполагалось, что боеголовка будет способна самостоятельно маневрировать в широких пределах с учетом движущихся целей, что позволит ей поражать мобильные цели с точностью до 3 м. Во избежание неверной интерпретации запуска другими государствами командование ВВС предлагало размещать их вне баз пусковых МБР на побережьях США. Разработка программы с 2008 г. финансируется, как и в случае с инициативами ВМС США, в рамках единого бюджета БГУ.

В 2004 г. Пентагон также выступил с идеей использования для целей БГУ модернизированных МБР «Минитмен II» и «Пискипер». В том же году о готовности модифицировать данные ракеты для целей БГУ заявило командование ВВС США. Снятые с боевого дежурства в 2002–2005 гг. ракеты «Пискипер» уже модифицируются, в том числе для возможного использования в качестве средства БГУ.

На базе МБР «Пискипер» в модифицированной версии в настоящее время разрабатывается ракета «Минотавр IV», унаследовавшая три ступени от своей предшественницы и получившая новую четвертую ступень. Именно на эту модификацию США делают основную ставку при реализации программы БГУ средствами МБР. Отмечается, что ракета относительно недорого стоит и отличается высокой надежностью, поскольку использует хорошо зарекомендовавшие себя двигатели. К тому же, в отличие от ракет «Трайдент», она способна нести значительно больший полезный вес.

В 2008 г. была запущена инициатива по созданию «Ракеты обычного (неядерного) удара» (Conventional Strike Missile). Данная ракета наземного базирования должна будет способна поражать цели неядерной боеголовкой практически в глобальном масштабе. Она будет избавлена от основного недостатка существующих баллистических ракет, связанного с риском ошибочного восприятия их запуска как ядерной атаки, т. к. будет следовать не по стандартной баллистической, а по настильной траектории. Головная часть после отделения от носителя будет способна маневрировать для точного наведения на цель. По заверениям разработчиков, боеголовка сможет также благодаря своей высокой маневренности «обходить» территории третьих стран во избежание возможных конфликтов с ними.

В настоящее время основой данной системы должны стать упомянутая выше ракета «Минотавр IV» в сочетании со гиперзвуковой отделяемой головной частью. 22 апреля 2010 г. было проведено первое испытание системы, включающей «облегченную версию» «Минотавра IV» (с использованием только трех ступеней ракеты «Пискипер» и без новой четвертой ступени) и гиперзвуковую боеголовку (Hypersonic Technology Vehicle – HTV-2).

Тест закончился неудачей (отказала телеметрическая аппаратура). 11 августа 2011 HTV-2 успешно отделился от ракеты-носителя и вошел в фазу планирования миссии, но снова потерял контакт с пунктом управления.

Кроме того, вооруженными силами США разрабатывается проект «Передового гиперзвукового оружия» (Advanced Hypersonic Weapon) с использованием гиперзвуковой боеголовки и баллистической ракеты ВМС «Посейдон». Проект в определенной степени является конкурирующим по отношению к упомянутой выше «Ракете обычного (неядерного) удара». Первые испытания данной системы успешно прошли в 2011 г.

Данные типы вооружения в итоге начали достигать оперативной готовности во второй половине 2010-х гг., что стало возможно благодаря бурному развитию цифровых технологий, моделирования и материаловедения.

Другое направление развития средств БГУ – крылатые ракеты. По сути, именно этот вид вооружений в арсенале средств США в настоящее время в наибольшей степени отвечает задачам БГУ, хотя и в ограниченных масштабах. Речь идет, в первую очередь, о подводных лодках типа «Огайо», оснащенных крылатыми ракетами морского базирования с обычными боезарядами. ВМС США модифицировали четыре такие субмарины, изначально оснащавшиеся баллистическими ракетами «Трайдент». В 22 из 24 пусковых установок каждой из этих подводных лодок размещено по семь ракет «Томагавк», т. е. по 154 ракеты на каждой из лодок. Дальность полета такой ракеты – 1500 морских миль. В то же время, хотя эти субмарины и открывают перед США достаточно широкие возможности нанесения ударов по потенциальным целям, все же данное средство ограничено как дальностью, так и относительно невысокой скоростью полета «Томагавка».

С середины 1990-х гг. в США ведутся работы по частичному решению этой проблемы. В планах Вашингтона – постановка на вооружение ракеты, способной развивать до 3–5 скоростей звука и поражать цели на расстоянии до 600 морских миль в течение 15 минут. Однако, даже создав такую гиперзвуковую ракету, США не смогут уйти от необходимости дислоцировать свои подводные лодки в относительной близости от предполагаемой цели. В противном случае о быстром глобальном ударе говорить будет неуместно.

Ведут США и разработку беспилотного гиперзвукового самолета, оснащенного прямоточным воздушно-реактивным двигателем, теоретически способного, по мнению разработчиков, достичь скорости, в 15 раз превышающей скорость звука, и уничтожать цели, используя кинетическую энергию либо высокоточные боеприпасы. Однако эти исследования находятся на ранней стадии, а проводившиеся испытания демонстратора такого беспилотника закончились неудачей. Явно преждевременно говорить и о создании полноценного космического оружия для целей БГУ.

Таким образом, реализуя свою программу БГУ, США стремятся диверсифицировать возможные средства достижения заявленных целей, распределяя средства по целому ряду направлений. При этом в случае с «неядерными» МБР Вашингтон вынужден учитывать упомянутую выше проблему «неверной интерпретации» запуска другими государствами, прежде всего Россией, и, соответственно, опасность провоцирования глобального ядерного конфликта.

В процессе реализации своих планов в области БГУ американцам до последнего времени приходилось принимать во внимание и свои обязательства в связи с российско-американским договором об СНВ, в особенности возможность практически неконтролируемой обратной замены неядерных боеголовок ядерными.

Представляется, что создание США большого потенциала средств БГУ, не оснащенных ядерными боеголовками и не подпадающих под введенные в соответствии с действующими международными договорами ограничения, но сравнимых по своей эффективности и мощи с ядерными силами, стало одной из причин для подрыва стратегической стабильности. Дополнительным фактором здесь выступило создание США глобальной системы ПРО. В случае успешной реализации программ БГУ и ПРО Вашингтон будет теоретически способен нанести массированный неядерный удар по крупной ядерной державе, выведя из строя большую часть ее стратегического потенциала, а затем уничтожив средствами ПРО ракеты, запущенные для нанесения ответного удара. Интересно, что подтвержденное еще Б. Обамой стремление к «безъядерному миру» вполне коррелируется с концепцией БГУ, т. к. – в сочетании с надежной системой ПРО – она в перспективе может позволить США обеспечить свои стратегические интересы и без большого ядерного потенциала.

Таким образом, в случае реализации концепции БГУ США смогут создать потенциал для чрезвычайно быстрого и эффективного достижения своих военных целей в конфликтах локального масштаба, а в долгосрочной перспективе эти средства наряду с другими новыми высокоэффективными вооружениями могут позволить США приблизиться к достижению глобального военного доминирования.