Из Петербурга в Карелию

Глава 19. О том, как крепость Корела стала Кексгольмом

В 1577 году со шведами было заключено перемирие. Но уже в 1578-м шведский отряд вновь напал на Корелу, снова сжег только построенные дома в окрестностях, а вот подпалить деревянные стены крепости из-за дождя не смог и отступил.

А в 1580 году, когда большая часть войск ушла спасать осажденный Псков, семитысячное войско Понтуса Делагарди осадило Корелу, где было всего две сотни стрельцов. Раскаленные ядра посыпались на город, поджигая деревянные строения. Надо сказать, что и крепостные стены детинца, и стены укреплений на Спасском острове были бревенчатыми. Когда весь город горел и надежды на спасение не оставалось никакой, воевода Квашин начал переговоры о капитуляции. Шведы потребовали выхода из города всех в одной лишь одежде. Ночью русские покинули город, но тайно, на лодках, с вещами и ценностями. К сожалению, не все смогли преодолеть бурные пороги на Вуоксе, многие погибли.

А Корела стала Кексгольмом.

Попытки ее освободить трижды предпринимались в 1581 году: первые две не принесли успеха, зато во время третьей русскому отряду удалось подобраться к крепости в непогоду со стороны Ладоги (никто даже не предполагал, что такое возможно) и поджечь построенные шведами стены, а затем и суда у Спасского острова. Но Кексгольм так и не стал русским. Не утихала и партизанская война; например, наводящий ужас на шведов отряд партизан под управлением Кирилла Рогозина, крестьянина из Сердоболя, насчитывал полторы тысячи человек. В Северном Приладожье также успешно действовал партизанский отряд Микко Ялкинена.

Шведы начали укреплять обороноспособность Кексгольма. Были построены каменные сооружения и каменные стены. Круглая башня Ларса Торстенссона и Старый арсенал с пороховым погребом сохранились до наших дней. В городе расположился гарнизон, состоящий из отряда пехоты, тридцати – сорока конных воинов и тридцати пушкарей. Из Финляндии город пополнился переселенцами – ремесленниками и торговцами. Численность населения составила тысячу с лишним человек.

♦ Город вернулся в Россию после войны 1590–1595 годов. Она закончилась подписанием Тявзинского мирного договора. Согласно ему, к Московскому государству отходила Корела с уездом и Ижорская земля с Копорьем, Ивангородом и Ямом. Однако Швеции достались Эстляндия (Северная Эстония) вместе с Нарвой и часть Восточной Карелии от Топозера до Выгозера. Линия русско-шведской границы прошла через остров Котлин, по рекам Сестра, Сая и Вуокса, затем через округ Нейшлота, озёра Пурувеси, Оривеси и Рикавеси, возвышенность Писавуори (Писенмяки), озеро Энаре и по побережью Баренцева моря между Варангер- и Нейден-фьордами.

Следующее десятилетие для корельских земель выдалось спокойным. В ноябре 1598 года царем Борисом Годуновым была написана «жалованная грамота», согласно которой возвращающимся на родные места жителям Корелы бесплатно передавались во владение дома, построенные шведами; предоставлялось право беспошлинной торговли в Кореле, Новгороде, Пскове, Ивангороде и Москве, а также право беспошлинного провоза товаров по Волхову. Все население Корельского уезда освобождалось на десять лет от налогов в государственную казну.

Но затем в стране наступили совсем смутные времена. Василий Шуйский в обмен на помощь в борьбе с поляками и Лжедмитрием договорился с Карлом IX о передаче корельских земель Швеции. Свободные от крепостного права крестьяне корельских земель стали заложниками политических игр. Договор о передаче Корелы шведам должен был вступить в силу 25 мая 1609 года. Но приехавший из Москвы гонец с царской грамотой Федор Чулков в город допущен не был. То же самое произошло и с последующими гонцами.

В середине июня 1610 года из-под Выборга в Корелу отправились шведские войска во главе с Парсом Андерссоном. Партизанские отряды из местного ополчения и отряд стрельцов остановили шведов, но ненадолго. В сентябре шведы окружили Корелу. Крепость защищали две тысячи ополченцев и пятьсот стрельцов под командованием воевод Пушкина, Безобразова, Аврамова и епископа Сильвестра. Осада крепости длилась с сентября 1610 года по март 1611-го. Командовал шведскими войсками Якоб Делагарди. Требования о сдаче защитники отвергали.

И только в феврале, когда в живых осталось сто человек, начались переговоры. Шведы повторили требования, предложенные защитникам в другой войне, тридцать лет тому назад, – выйти из крепости в поношенной одежде и со склоненными головами. Участники обороны заявили, что готовы стоять до последнего и лучше взорвут город, чем отдадут врагам на таких позорных условиях. И те уступили. 2 марта 1611 года защитники крепости под развернутыми знаменами и с оружием покинули ее. Корела вновь на сто лет стала шведским Кексгольмом. По мнению Н. М. Карамзина, героические усилия русских воинов были не напрасны – они задержали шведов и тем самым спасли крестьянские деревни от разорения. Через пять месяцев шведами был захвачен Новгород. Это были тяжелые для страны времена. В 1615 году шведские войска осадили Псков, но не смогли взять его.

♦ А 27 февраля (9 марта) 1617 года в Столбове рядом с Тихвином был подписан Столбовский мир, по которому земли от Новгорода до Ладоги возвращались России, но она полностью теряла выход к Балтийскому морю. Весь Карельский перешеек оставался за Швецией.

Царь Алексей Михайлович (1645–1676) в мае 1656 года объявил войну Карлу X и даже смог овладеть Орешком и Ниеншанцем, а также разбить шведскую армию под Кексгольмом, но саму крепость взять не удалось. И в 1661-м все вернулось на границы, установленные Столбовским договором.

♦ Наконец, во время Северной войны, Петр I снова прорубил окно в Европу. Возвратил Неву и в 1703 году основал Петербург. Затем взял Нарву и Дерпт. Но Выборг и Кексгольм пока еще оставались шведскими.

После победы в Полтавской битве Петр перенес внимание на север. Поход начался весной 1710 года. Сначала пал Выборг. А 22 июня генерал-майор Роман Брюс получил приказ о наступлении на Кексгольм с восемью полками пехоты и с кавалерией. Причем «оную крепость утеснять только бомбардированием, а не формально атаковать, дабы людей даром не истратить». В результате мощного постоянного артиллерийского обстрела, длившегося почти месяц, гарнизон крепости сдался.

В память этой победы каждую осень в крепости проводится военно-исторический фестиваль «Кексгольмский гарнизон». Также в крепости проходят еще два значимых мероприятия: весной – фестиваль «Майское дерево», а летом – «Русская крепость». Подробнее о крепости и обо всех мероприятиях можно узнать на ее сайте^[19].

Потом была Русско-шведская война 1741–1743 годов, в результате которой территория Юго-Восточной Финляндии отошла России, война 1788–1790 годов, оставившая границы без изменений, и война 1808–1809 годов, по ее итогам Швеция уступала России Аландские острова, Финляндию и Лапландию до рек Торниойоки и Муониоэлье. Больше войн со Швецией не было. Крепость Корела потеряла свое военно-стратегическое приграничное значение и стала использоваться совсем с другой целью.

Глава 20. О том, как крепость Корела стала тюрьмой, и о ее знаменитых узниках

С 1710 года история крепости в основном связана с ее узниками. После казни Емельяна Пугачева здесь содержалась его семья, то есть первая жена Софья, с которой Пугачев расстался еще до мятежа, трое ее детей и вторая жена – Устинья Кузнецова. Известно, что, когда Устинью привезли в Петербург, Екатерина II захотела встретиться с ней. Внимательно осмотрев красавицу казачку, императрица сказала окружающим вельможам: «Она вовсе не так красива, как мне говорили…»

Вот что писал в 1796 году офицер Макаров об условиях их заключения: «В Кексгольмской крепости Софья и Устинья, женки бывшего самозванца Емельяна Пугачева, две дочери девки Аграфена и Христина и сын Трофим с 1775 года содержатся в замке в особливом покое, а парень на гауптвахте в особливой комнате. Содержание имеют от казны по 15 копеек в день. Живут порядочно. Имеют свободу ходить по крепости, но из оной не выпускаются. Читать и писать не умеют»^[20]. Во времена Александра I родственникам бунтовщика было разрешено жить в посаде у крепости и назначена вполне приличная пенсия по двадцать пять копеек в сутки.

Имя Александра I также связано с легендой об одном странном узнике крепости, имени не имевшем. Когда император посетил крепость, узник томился в замурованной комнате уже около тридцати лет. Александр велел разломать заложенную кирпичом дверь, заключенного вывели, и его начал «приводить в порядок» личный врач императора. Когда Безымянному стало чуть лучше, Александр посадил обессиленного узника за свой стол и ухаживал за ним во время обеда. После беседы, прошедшей втайне от всех, император прослезился, предоставил Безымянному свободу и назначил пенсию. Он прожил в городе еще двадцать с лишним лет. Некоторые считают, что им был Иоанн VI, но это практически невероятно – согласно официальной версии, после долгих лет одиночного заключения принца в двадцатитрехлетнем возрасте убили в Шлиссельбурге, в 1764 году, при попытке освобождения. Зато есть большая вероятность (по версии старшего научного сотрудника музея-крепости Корела А. П. Дмитриева), что узником был переводчик Коллегии иностранных дел Иван Пакарин, выдававший себя за сына Екатерины II и графа Никиты Панина. Однако в то время самозванцев было много, и никого из них не прятали в такой тайне. Но если предположить, что Пакарин не был самозванцем…

Граф Панин входил в ближайшее окружение императрицы, был весьма симпатичным человеком, и можно допустить всякое. Пакарин внешне был похож на Екатерину II. В таком случае он приходился Александру I родным дядей.

Среди знаменитых узников крепости были также участники декабрьского восстания, в том числе поэты Вильгельм Кюхельбекер и Александр Барятинский. По воспоминаниям еще одного декабриста, Ивана Горбачевского, режим содержания был мягче, чем в других крепостях, и узники даже подшучивали над «вольными» дочками Пугачева, «оказывали им почет, засылали сватов».

Глава 21. О том, что еще посмотреть в Приозерске

Новая кирха

Приозерск был почти разрушен во время Зимней и Великой Отечественной войн.

Сохранилось немногое. Например, здание железнодорожного вокзала, построенного в 1916 году.

Сохранились храмы. Новая кирха, построенная в стиле национального романтизма по проекту знаменитого архитектора Армаса Линдгрена (1874–1929). О нем более подробный рассказ в главе, посвященной Сортавале. В 1997 году рядом с кирхой был поставлен памятник финским воинам.

Центральная площадь Приозерска

Ленин и дети

Сохранился собор Рождества Пресвятой Богородицы, построенный в 1847 году по проекту французского архитектора итальянского происхождения Луи Висконти. Сейчас собор является подворьем Рождество-Богородицкого Коневского монастыря.

Собор расположен на центральной площади Приозерска, которая носит имя Ленина, и конечно же, на ней есть памятник Ленину. Но у церкви, лицом к Ленину, спиной к ней, – памятник Петру I. Правда, последний появился намного раньше Ленина – в 1910 году, на средства солдат и офицеров Кексгольмского полка. А в 1918 году красные финны утопили его в Вуоксе. Вернулся Петр в 1969 году сначала гипсовым – проект Бориса Карагода, а потом медным – проект Владимира Горева.

В зеленом сквере рядом с площадью – памятник пантере Багире и Маугли, поставленный 1967 году. Его автор также Борис Карагод.

Багира и Маугли

На улице Пушкина расположено подворье Валаамского монастыря. Церковь в честь Всех Святых была построена в 1890–1892 годах по проекту финского архитектора Юхана Якоба Аренберга (1847–1914). Архитектура этой церкви оригинальна тем, что включила в себя множество существующих стилей: от древнерусского и готики до классицизма и барокко. Синод долго не утверждал проект, а Аренберг ничего менять не хотел. И дожал-таки – в конце концов проект приняли. На территории подворья также расположены церковь Рождества Христова и часовня Алексия, митрополита Московского.

Ну и, разумеется, природа вокруг города: скалы, прозрачная вода, сосны и чистый воздух. Целлюлозно-бумажный комбинат, который его портил, давно закрыли. И я никак не соглашусь с героями «Очарованного странника» Лескова, по дороге на Валаам посетившими Корелу: «После посещения Корелы весьма естественно, что речь зашла об этом бедном, хотя и чрезвычайно старом русском поселке, грустнее которого трудно что-нибудь выдумать. На судне все разделяли это мнение, и один из пассажиров, человек, склонный к философским обобщениям и политической шутливости, заметил, что он никак не может понять: для чего это неудобных в Петербурге людей принято отправлять куда-нибудь в более или менее отдаленные места, отчего, конечно, происходит убыток казне на их провоз, тогда как тут же, вблизи столицы, есть на Ладожском берегу такое превосходное место, как Корела, где любое вольномыслие и свободомыслие не могут устоять перед апатиею населения и ужасною скукою гнетущей, скупой природы».

Глава 22. О Перновских редутах, Скалах, тайной тропе Хо Ши Мина и трех музеях живой истории в Березове

Если проехать за Приозерск по старому шоссе пять километров, то в поселке Бригадное (на южном берегу реки Тихой, которая называлась Перной) можно увидеть остатки Перновских редутов, построенных в 1741–1743 годах. Известно, что в свое время эти сооружения приезжал осматривать Суворов.

Далее, на 145-м километре, стоит свернуть на 41К-160, ведущую через поселок Кузнечное в глубь Карельского перешейка. На въезде в поселок, по правую руку от дороги, вы увидите памятник каменотесу (но почему-то рядом с ним колесо, напоминающее мельничный жернов). В Кузнечном также можно посетить каменный храм Георгия Победоносца, построенный в 2007 году в живописном месте рядом с озером. В одиннадцати километрах от Кузнечного, на дороге 41К-160, находится поселок Севастьяново. По дороге к нему обратите внимание на заброшенный финский каменный одноарочный мост через Бегуновку. Он виден с шоссе и весьма живописен. В Севастьянове сохранилась лютеранская церковь Святого Иоанна, возведенная в 1933 году по проекту архитектора Лассе Бъерка.

А от Севастьянова по грунтовке можно проехать (правда, несколько лет тому назад машину пришлось оставить на парковке перед спуском к ручью Ильменьйоки и дальше пару километров идти пешком) к знаменитым Большим Скалам на Ястребином озере. Для петербургских альпинистов Скалы не только общее понятие, но и вполне конкретное место, находящееся неподалеку от Приозерска. Точнее, два места: есть Малые (к ним легко пройти пешком от платформы 148-й километр) и Большие Скалы. Наиболее известная из скал – гора Парнас, обрывающаяся на пятьдесят метров в воды Ястребиного озера. От поселка Кузнечное к Большим Скалам ведет так называемая тропа Хо Ши Мина. Свое название она получила от имени вьетнамского президента, а точнее, от пути, реально существовавшего во Вьетнаме во время войны с США. Вьетнамская тропа Хо Ши Мина – тайная разветвленная система дорог и троп общей протяженностью свыше двадцати тысяч километров, проходивших через территорию Камбоджи и Лаоса и предназначенных для переброски боеприпасов и войск. Она сыграла решающую роль в победе Вьетнама. Тропа Хо Ши Мина на Карельском перешейке гораздо короче – ее длина около двенадцати километров. А назвали ее так, потому что в 60–70-х годах, когда в Кузнечном был пограничный режим, добраться до Скал можно было лишь партизанскими тропами. Она проходит по весьма живописным местам и, несмотря на отсутствие погранрежима и тотальную автомобилизацию, не заросла.

С 1988 года на Ястребином озере в начале мая проводится «Скальный фестиваль», собирающий скалолазов из всего Петербурга. Точнее, так: не только скалолазов и не только из Петербурга – всех, кому интересен альпинизм и горный туризм.

Но вернемся на А-121. На протяжении от 131-го до 153-го километра под вашими колесами (ну, и под слоем асфальта, разумеется) окажутся следы раскопок поселений эпохи неолита. Из-за этого даже было приостановлено ее строительство. На 151-м километре были выкопаны блесны, наконечники стрел, каменные ножи, изделия из янтаря.

Не так давно, проезжая мимо поселка Березово (153-й км), что почти на самой границе с Карельской Республикой, мы увидели забор с колючей проволокой и за ним – деревянные вышки. На лагерь не похоже и на современную воинскую часть тоже. Оказалось – это пограничная застава, точнее, музей. Здесь детально реконструирована застава Красной армии сороковых годов прошлого века. В музее можно узнать об истории Пограничных войск НКВД, о событиях 1939–1944 годов и поиграть в пограничников.

Музей «Стрелецкий острог»

Еще один музей находится в самом поселке – это «Стрелецкий острог». Такие остроги строили с середины XVI по начало XVIII века, и, наконец, за поселком, на острове Белоярский, можно еще глубже погрузиться в историю: там расположен «Бьеоркагард». Этот музей представляет реконструкцию лагеря викингов. Он даже обозначен как достопримечательность на карте, но мы за неимением времени не смогли его найти.

В Березове есть также усадьба Пукинниеми, расположенная на высоком мысу. Здесь с 1732 по 1740 год находился в ссылке адмирал Питер Сиверс, соратник Петра I. Сейчас в деревянном доме усадьбы, построенном в 1880 году, располагается турбаза.

Свернув после 155-го километра А-121 направо и проехав по 86К-100 до поселка Асилан, можно увидеть (но сначала услышать) небольшой, но красивый порог Асиланкоски. Водопады, водопадики и пороги на реках Северного Приладожья – обычное дело, и мы еще не раз столкнемся с ними.

Свернув с этого перекрестка налево, вы сначала проедете Куликово, где находится могила изобретателя скорострельного оружия Владимира Степановича Барановского (1846–1879). Так, изобретенная им 2,5-дюймовая скорострельная пушка обладала пятиверстной дальностью боя и прекрасной меткостью, к тому же она не откатывалась при выстрелах. Еще в Куликове есть «Парк троллей» на базе отдыха «Мишкина сказка». Тролли плотно заселили Приладожье, в последнее время я неоднократно встречал на трассе коричневые указатели со стрелкой «Парк троллей». За Куликовом начинается поселок Хийтола (собственно, и Куликово раньше было Хийтолой).

Глава 23. О том, что Хийтола – это Похьёла, и о скалах-крепостях

Филолог Валентина Миронова в статье «“Калевала” на берегах Ладоги»^[21] высказала предположение о том, что мифическая Похьёла имеет вполне четкий географический адрес – это вовсе не далекий Север и не побережье Колы, а – Хийтола. Сюжет о «сватовстве в Хийтоле», где «кузнец Илмойллинен едет свататься к девице хозяйки/хозяина Хийтолы – Хийси/Хитто красивой Катерине/Анне», является основным сюжетом южнокарельской эпической традиции. Параллели между Хийтолой и Похьёлой очевидны даже неспециалисту. Темное, мрачное, чужое место – одним словом, другой, потусторонний мир. (Похьёла, если анализовать тексты эпических карельских рун, связывается с «представлениями о далеком, потустороннем, загробном мире…»^[22]) Хийтола – от слова Hiisi – Хийси, священный лес, в котором могилы предков, а также Хийси – дух леса, которому поклонялись древние и не совсем древние карелы. Он не раз упоминается в «Калевале»; например, в тринадцатой руне Хийси принимает образ Лося, которого по заданию хозяйки Похьёлы должен поймать Лемминкяйнен. А тут вдруг поселок с таким названием – неспроста. Впрочем, в Турку есть район Похьёла. Над поселком возвышается гора Линнавуори. Гор Линнавуори и Линнамяки в Карелии и Финляндии много: ведь linna – это крепость, а vuori или mäki – гора. Линнавуори над Хийтолой не очень высока, но красива.

Крепости часто строили на скалах и возвышенностях, обкладывая плоскую вершину каменными валами. Валы складывались насухо, иногда они даже были двойными или тройными и сверху засыпались землей. Многие из таких крепостей являлись наблюдательными и сигнальными пунктами. Об этом говорят названия: Vahtimäki (Сторожевая гора), Kokkomäki (Костровая гора), Palomäki (Огненная гора).

Пишут, что если поехать дальше прямо, по дороге 86К-118, оставив Линнавуори по правую руку, то через двадцать километров, за поселком Ильме, можно увидеть колокольню деревянной кирхи, построенной в 1777 году. Увы, это погранзона, и я в свое время туда добраться не смог.

Хийтольские скалы

Мы же повернем налево и через пять километров окажемся на пересечении с трассой А-121. Если у вас не пропало желание лазать по скалам, стоит повернуть по ней назад, в сторону Приозерска, проехать два километра, затем, свернув налево, выбрать из двух дорог правую и проехать еще два километра. Хийтольские скалы пропустить невозможно – дорога идет вдоль природной стены высотой в два десятка метров. На них легко подняться – сразу за стеной от дороги начинается тропа.

Если же на последнем перекрестке, что на съезде с А-121, вы выберете левую дорогу, то приедете в поселок Тиурула. Здесь во время шведского владычества (после Столбовского мира) оставалась одна из немногих православных церквей – владелец этих земель боярин Родион Лукьянович Лобанов перешел на службу к шведам, и ему разрешили сохранить церковь и приход. Сейчас церквей в поселке нет – последний деревянный храм Серафима Саровского был разрушен в 1925 году. От поселка можно проехать до живописного острова Кильпола, изобилующего внутренними озерами. Это место, где находились одни из самых древних поселений земледельцев в Северном Приладожье.