Из Петербурга в Карелию

Глава 10. О линии Маннергейма

А в 1931 году президент Финляндии Свинхувуд вспомнил о Маннергейме и попросил его в случае возможных военных действий стать верховным главнокомандующим. Маннергейм в ответ предложил иное – возглавить Совет обороны. И, будучи человеком автократичным, быстро выстроил Совет обороны так, что он стал военной организацией, подчинявшейся только председателю. То есть Густаву Маннергейму.

С той поры вплоть до Зимней войны 1939 года он занимался подготовкой к будущей обороне. Угроза со стороны СССР существовала с момента появления независимой Финляндии, и в 1920 году началось строительство укрепсооружений на линии Ремпетти – Сумма – через озеро Муолаанъярви – по части водной системы Вуокса – Тайпале (ныне: Ключевое – Ермилово – озеро Глубокое – Вуокса – Соловьево). Строил ее генерал-майор Оскар Энкель, в прошлом так же, как и Маннергейм, русский офицер. Идея расположить линию обороны довольно далеко от советской границы имела свои основания – в случае вторжения можно было успеть мобилизовать войска и подготовиться к боевым действиям. В 1924 году Энкель ушел в отставку, и работы приостановились на несколько лет. Но в тридцатых годах возобновились. Особенно активное строительство с участием множества добровольцев проходило перед самой войной, летом 1939 года. Однако линия, несмотря на появление ДОТов-миллионников – так их называли из-за бюджета, который тратился на строительство и противотанковую защиту, – не была достроена. Осенью 1939-го ее посетили иностранные журналисты, и один из офицеров, сопровождавших делегацию, назвал ее линией Маннергейма. Название прижилось.

Общая протяженность линии перед войной составляла сто тридцать пять километров, а ее глубина – девяносто пять километров. Всего было двести двадцать километров сплошных проволочных заграждений, двести – лесных завалов и восемьдесят километров противотанковых надолбов.

В своих мемуарах Маннергейм писал о том, что неприступность линии Маннергейма – это миф, который пустили русские во время войны, чтобы оправдать свои потери, а на самом деле ее прочность определялась не бетоном и броней, а мужеством солдат, ее оборонявших. Действительно, линия по своей мощи значительно уступала и линии Мажино, и линии Зигфрида, с которыми ее сравнивали советские журналисты. Мало того, линия уступала построенной в это же время линии КаУР, о которой шла речь выше.

Как система долговременных укреплений линия Маннергейма перестала существовать летом 1940 года. Те сооружения, что не пострадали во время боевых действий, были разрушены советскими саперами, дабы снова не могли использоваться.

Глава 11. О Советско-финской (Зимней) войне 1939 года и одном из ее трагических эпизодов – переправе через Лосевскую (Кивиниемскую) протоку

Рассказывая о боевых действиях в районе Кивиниеми, необходимо хотя бы в двух словах обрисовать общую картину происходившего. Летом 1938 года Советский Союз потребовал от Финляндии передачи в аренду островов в Финском заливе, и Маннергейм, понимая, что их оборона невозможна, предложил правительству отдать острова. Но его даже не слушали. А 23 августа 1939 года между СССР и Германией был заключен пакт Молотова – Риббентропа, где, согласно секретному протоколу, судьбу прибалтийских государств и Финляндии решал Советский Союз. И 26 ноября, после «инцидента в Майнила», обстрела деревни на территории СССР как бы со стороны Финляндии, договор о ненападении был денонсирован, создано марионеточное правительство Финляндии во главе с Отто Вилле Кууиненом, и появился повод помочь «новому народному правительству» вернуться на законные территории. Только в Лиге Наций этого почему-то не поняли и исключили из нее СССР.

30 ноября началось наступление, и одновременно с этим на Хельсинки и Випури (современный Выборг) были совершены массированные авианалеты. Слабые силы финских ПВО ничего не могли сделать. Так началась Зимняя война. В ней участвовал один миллион советских солдат и матросов. Им противостояло пятьдесят тысяч кадровых финских войск и двести пятьдесят тысяч добровольцев. Быстрая победа и завоевание Финляндии виделись советскому командованию простой задачей, которую можно было решить силами Ленинградского военного округа. На деле все оказалось сложнее. Наступление быстро приостановилось. Помешало бездарное руководство и мороз – войска не были укомплектованы теплой одеждой. Однако 21 февраля, бросив в бой двадцать семь армейских дивизий с танками и артиллерией, советские войска прорвали-таки глубинную линию финской обороны, и 12 марта 1940 года с Финляндией был заключен мирный договор. Граница отодвинулась за Выборг и Сортавалу. Победа обошлась дорогой ценой. Называют разные цифры, точность которых сомнительна. Так, согласно именным спискам, в Советско-финляндской войне 1939–1940 годов погибло, умерло и пропало без вести 126 875 военнослужащих Красной армии^[12]. Потери же финских войск составили, по данным 1991 года, около 26 тыс. человек^[13].

Но вернемся к эпизоду войны, который произошел здесь, на Лосевской протоке. Из бетонных оборонительных сооружений линии Маннергейма на северной стороне протоки были два пулеметных ДОТа у железнодорожного моста и артиллерийско-пулеметный ДОТ у шоссейного.

6 декабря к южному берегу была направлена 90-я стрелковая дивизия под командованием полковника Зайцева, изрядно потрепанная в предыдущих боях. Передвижение сковывали заторы на дорогах, болота, стычки с группами финских военных и ополченцев. Еще не успели все подразделения подойти к берегу, как поступил приказ: через четыре часа начинать переправу. Без половины дивизии, без разведданных, без рекогносцировки! Не были даже подвезены понтоны. К тому же сведения о том, что финны оставили южный берег, оказались ложными, и 461-й полк 142-й дивизии, пришедший на помощь, встретил сопротивление финских войск.

К утру финские войска отступили на северный берег и взорвали за собой мосты. А на южный берег приехало все начальство во главе с командармом Яковлевым и командующим фронтом Мерецковым. Об этих военачальниках ничего хорошего я написать не могу. Почему-то командарму не хотелось учиться на неудачах, вызванных поспешными действиями на других участках фронта, в частности в Тайпеле, и приказ начать преодоление протоки практически немедленно оставался в силе. Возражения руководителей инженерных служб и начальника штаба дивизии о том, что нужна подготовка, были отметены.

Начальство уехало, к вечеру подошел и стал разворачиваться чуть выше протоки, где течение казалось незначительным, 5-й отдельный понтонный батальон. Все это на виду у финских наблюдателей с высокого северного берега, но, к счастью, под прикрытием деревьев.

Уже в темноте первые три понтона в сопровождении восьми плавающих танков Т-37 отправились на другой берег. Но стоило им выйти на середину, как с финской стороны вспыхнули прожекторы, и начался обстрел. Течение, оказавшееся сильным, потащило танки и понтоны через водовороты к подорванному мосту. Часть танков застряла в камнях еще до середины реки. Вслед за первыми тремя понтонами были отправлены еще три. В два ночи вернулись трое замерзших и мокрых красноармейцев, они смогли проползти по фермам разрушенного моста назад и сообщили о гибели почти всех остальных.

Тогда было принято решение переправляться на тот берег по фермам моста. Наступающих заметили и открыли огонь. Последовала еще одна попытка переправы на понтонах, она также не принесла успеха. Но четыре понтона из девяти все же достигли северного берега, и выжившие бойцы (несколько десятков человек) оказались под крутым обрывом.

Под давлением командиров полков и дивизий командование перенесло новую атаку на 10 декабря. Была проведена успешная разведывательная операция по переправе через Вуоксу по льду. Все было готово к наступлению. Но… в ночь на 10 декабря был получен очередной приказ, теперь о передислокации на другое направление. Яковлева сняли с должности, Мерецкова на нее назначили, дивизии переподчинили, а о солдатах, оставшихся на северном берегу, попросту забыли.

А там завязался смертельный бой. Несколько десятков человек умудрились закрепиться в развалинах бетонированного гаража и сражались четыре дня до последнего патрона. Тридцать четыре солдата в изможденном и полумертвом состоянии были взяты в плен. Об их дальнейшей судьбе ничего не известно. Хочется верить, что кто-то из них выжил. Известно, что Маннергейм старался облегчить участь советских военнопленных. Благодаря личным связям он добился значительной помощи от Красного Креста (хотя эта организация формально была не обязана помогать, так как СССР не подписал Женевскую конвенцию 1929 года). Впрочем, лагеря в Финляндии мало чем отличались от остальных лагерей, смертность там была почти такая же.

Советский поэт Александр Твардовский, работавший военным корреспондентом, наблюдал за переправой советских войск через бурный поток. Знаменитая глава из его поэмы «Василий Теркин» написана именно под этими впечатлениями:

 
Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда…
 
 
Кому память, кому слава,
Кому темная вода, —
Ни приметы, ни следа…
 

Глава 12. О Великой Отечественной войне и некоторых привычках маршала Маннергейма

События Великой Отечественной войны не миновали Карелию, и по ходу нашего путешествия я буду не раз возвращаться к этому времени. Финляндия в этой войне приняла сторону Германии, но с оговоркой, что ее война – оборонительная и не имеет отношения к войне между СССР и Германией. И уже 22 июня немецкие бомбардировщики атаковали СССР и с финской территории. А 25 июня самолеты Северного и Балтийского флотов бомбардировали финские аэродромы. В этот же день Финляндия официально объявила войну. 29 июня началось совместное наступление финских и германских войск. К сентябрю 1941-го финны вышли на границы до 1939 года.

28 августа 1941 года немецкое командование предложило Маннергейму дальнейшее наступление на Ленинград. Тот сказал, что еще ранее поставил условием своего пребывания на посту главнокомандующего отказ от штурма Ленинграда. И на дальнейшие предложения отвечал отказом. Также он запретил финской авиации летать над Ленинградом и обстреливать Дорогу жизни через Ладожское озеро. Но Восточная Карелия вместе с Петрозаводском, а затем и Медвежьегорском были заняты финскими войсками. В конце 1941 года линия фронта окончательно стабилизировалась до советского наступления в 1944 году. О завершении «отдельной» войны «отдельным» миром финское руководство начало думать уже в августе 1941 года.

10 июня 1944 года началась Выборгско-Петрозаводская наступательная операция, и 20 июня наши войска взяли штурмом Выборг. Оставалось переломить третью линию обороны, VKT, ту самую, что была построена на разрушенной линии Маннергейма. К середине июля ее защищали три четверти всей финской армии.

4 августа Маннергейм стал президентом Финляндии и разорвал военные соглашения с Германией. А 19 сентября 1944 года в Москве было подписано Соглашение о перемирии с СССР и Великобританией. По этому перемирию граница возвращалась к той, что была установлена в 1940 году.

Маннергейм ушел в отставку в 1946-м, писал мемуары и умер в Швейцарии в 1951 году. В заключение рассказа об этом великом полководце и талантливом политике помещу пару забавных историй, связанных с алкоголем. Тем более что алкогольная тема в истории бытовых финско-русских отношений занимает особое место. Но это уже касается дружбы народов. Достаточно посмотреть комедию «Особенности национальной рыбалки».

Так вот, известно, что у Густава Маннергейма был волшебный алкогольный напиток, придававший генералу особую силу. Состав, естественно, был засекречен. Однако одной барышне удалось подсмотреть процесс приготовления этого зелья. Можете попробовать изготовить его сами: к одному литру разведенного до сорока градусов спирта генерал добавлял двести граммов джина и сто граммов вермута.

До конца жизни он сохранил еще одну привычку, вызывавшую у многих недоумение, – ловко пить из рюмки, наполненной по самые края. Объяснялось это тем, что во время маневров в российской армии полагалась бесплатная рюмка на завтрак и две – на обед. И воины, коль была такая возможность, требовали налить как можно больше. Времена ушли, а привычка осталась.

Глава 13. О поселках Васильево и Мельниково, а также о прекрасном новом храме и древнем городе Тиверске

Наш путь продолжается по трассе А-121, и через четыре километра от Лосева по правую сторону можно увидеть кладбище и деревянный храм Коневской Божией Матери, построенный в девяностые годы прошлого века. 22 июля 1996 года в этом храме совершилось чудо: начала мироточить Коневская икона Божией Матери, и многие болящие, приходившие к ней, исцелялись. Об этом написано в книге «Знамения Божии от святых икон 1991–1996».

Храм Коневской Божией Матери

А по левую сторону – поворот в поселок Саперное, где в прошлом веке сначала был финский, а затем советский военный городок. В финское время здесь квартировался IV егерский батальон, считавшийся элитным. Однако история поселка насчитывает несколько веков. В старые времена он назывался Веняя Валкъярви (Русское Белое озеро). «Русское» – потому что он находился по русскую сторону от границы, проложенной согласно Ореховецкому мирному договору 1323 года, а «Белое» – потому что вода в озере у поселка удивительно прозрачная и светлая. Мало того, и это проверено мной многократно, летом вода в озере намного теплее, чем в Вуоксе и Суванто. «Деревня у озера Белого» – так называли нынешнее Саперное в налоговых книгах XVI века.

Далее, повернув налево после Саперного на дорогу 41К-153, стоит немного проехать по ней в сторону Мельникова. Да, если вы решитесь на велопрогулку, то маршрут Лосево – Саперное – Мельниково – Мюллюпельто займет целый день и доставит массу приятных впечатлений. А уж водные путешествия на байдарке по Вуоксе и Ладожским шхерам – тема для отдельной толстой книги. С воды можно увидеть то, что труднодоступно пешему походнику. Например, одинокую кирху, построенную в 1929 году по проекту Илмари Лауниса, стоящую на территории базы отдыха на южном берегу Вуоксы. Деревня Пявякиви исчезла, а кирха осталась. К ней ближе всего поселок Ромашки, или Кунинкаанристи (Королевский крест). В Ромашки тоже можно проехать из Саперного (перед поселком первый поворот направо и далее – десять километров).

Всем байдарочникам, ходившим по Вуоксе, знакомы так называемые Тиверские волоки. К этим волокам можно подъехать и на машине по 41К-153 – от Саперного всего семнадцать километров. Раньше, до того как вновь прорубили протоку между Вуоксой и Суванто, уровень воды в Вуоксе был намного выше (отметки прежних уровней воды еще сохранились на некоторых камнях), и здесь были вовсе не волоки, а Тиверские пороги. И возле этих порогов, на острове, стоял Тиверский городок, или Тиури.

Здесь был Тиверск

От него осталось городище, окруженное валом и каменными стенами. По одной из версий, город Тиуринлинна (Город на порогах) был основан в IX веке карелами для защиты от племени емь. Затем от шведов. Ведь здесь проходил водный путь по Вуоксе (как я уже писал, тогда на судах по нему можно было пройти из Финского залива в Ладогу). Тиверск был первым городом на пути шведских войск в случае их наступления по воде. Следующим была Корела. Первый удар Тиверск принял уже в 1295 году и был разрушен шведами.

В 1323 году вблизи Тиверска стала проходить граница, установленная Ореховецким мирным договором. По тем временам укрепления городка были довольно мощными – вал, каменная стена высотой два метра, еще выше – двухметровый бруствер… Тиверск входил в «Список русских городов дальних и ближних» конца XIV века: «А се Залескии:…Ладога камен. Орешек. Корельскыи. Тиверьскии…» Но в 1411 году он снова был разрушен шведами. И хотя новгородский князь Лугвень в том же году вернул город, его не восстановили.

Есть версии, что Тиверск не столь древен и был основан в XIV веке, но многочисленные языческие святилища в этих местах, бытовые предметы, найденные археологами, и клад, где помимо всего прочего были арабские монеты X века, говорят об обратном.

А еще, согласно народному преданию о появлении Кякисалми (Корелы), ее построили за один день именно здесь, но ночью духи волшебным образом перенесли крепость за несколько десятков километров на новое место.

Еще через пять километров, сразу за поселком Васильево, на маленьком каменном острове посреди одного из отрогов Вуоксы стоит деревянная церковь Апостола Андрея Первозванного. Совсем недавно, в 2000 году, ее спроектировал по старинным канонам деревянного зодчества петербургский архитектор Андрей Ротинов. Новых храмов, построенных по традициям старых мастеров, на Карельском перешейке много. Но это – единственный в этих местах да и во всем мире храм, стоящий на фундаменте из цельной, выступающей из воды монолитной скалы. Благодаря своей уникальности церковь даже попала в Книгу рекордов Гиннесса. А еще она необычайно красива. Правда, несколько лет тому назад к ней построили железный, непропорционально большой мост. И все очарование исчезло. Но если закрыть его рукой…

Церковь Апостола Андрея Первозванного

Стоит потратить еще немного времени и проехать по этой дороге дальше, до поселка Мельниково, бывшего Ряйсяля, где находится другая архитектурная достопримечательность – кирха, созданная по проекту выдающегося финского архитектора Йозефа Стенбека (1854–1929) в стиле национального романтизма. Об этом стиле я расскажу более подробно чуть дальше.

Кирха в Мельникове

В центре села есть также православная церковь Святой Троицы, построенная в 1998–2002 годах по проекту архитектора Дмитрия Кожина. Еще Мельниково известно тем, что на территории поселка обнаружили неолитическую стоянку, а также тем, что в поселке родился знаменитый историк и археолог Петер Теодор Швиндт. Есть и усадьба, которую называют дачей Маннергейма. Я знаю, по крайней мере, четыре «дачи Маннергейма» в разных местах Карельского перешейка, и ни одна из них к финскому маршалу не имеет никакого отношения. У Маннергейма здесь никогда не было никаких дач!

Еще в Мельникове стоят памятники финским и советским воинам. Кстати, сам поселок был переименован в честь рядового Никиты Ивановича Мельникова, погибшего здесь в 1941 году. Можно было бы продолжить путь из Мельникова в сторону Выборга или Финляндии, но мы вернемся на трассу А-121, ведь наш маршрут пролегает вокруг Ладоги.

Глава 14. О том, куда можно попасть, если повернуть в Громово

Если в Саперном мы сворачивали налево, то в следующем поселке, Громово, можно повернуть направо, к Ладоге. Громово – старинный поселок, когда-то он носил название Саккула (возможно, от библейского имени Захарий), а потом по ошибке шведских чиновников стал Сакколой. Так считал Элиас Лённрот, собиратель «Калевалы». Есть и другие версии, название можно толковать как ил или отстой (неспроста в советское время здесь стали добывать сапропель для санатория в Приозерске) или как щёголь.

В районе Громова, согласно геологическим исследованиям, находится пересечение тектонических разломов, и место считается одной из геопатогеннных зон Ленобласти. Помимо реальных самолетов – здесь находится военный аэродром, – многие в районе поселка видели над озером Суванто странные светящиеся объекты и черные шары.

В XVI веке в «Сакуле у озера у Сванского» находилась православная церковь Михаила Архангела с приделами Богоявления и Николы Чудотворца, а земли вокруг принадлежали Коневецкому монастырю, расположенному на острове Коневец, куда мы и направляемся.

Тот же, кому интересна военная история, может проехать вдоль северного берега Суванто до реки Бурной (Тайпеленйоки) и поселка Соловьево (Тайпеле), посетить затерянные в лесах (не доезжая Бурной) бетонные укрепления батареи Каарнайоки, построенные в 1936 году, и, ближе к поселку, валы и рвы Улицкого шанца, построенного во время Северной войны в начале XVIII века. Ведь до 1818 года, когда не было реки Бурной, дорога на Корелу (Кексгольм) проходила вдоль берега Ладоги, и шанец имел важное стратегическое значение. Мы же из Громова по дорогам Н193, Н197 и 41К-12 через поселок Приладожское (Мюллюкюля) отправимся во Владимирскую бухту. Финское ее название Сортанлахти, что по-русски означает Чертова бухта. А почему ее назвали Чертовой, вы узнаете в следующей главе.

До Владимирской бухты можно доехать и не через Громово, а проехать по А-121 дальше и свернуть на сотом километре, за поселком Отрадное, на трассу Н-196 – эта дорога более «наезженная». Из бухты отправляются небольшие суда на острова Коневец и Валаам. До Коневца всего час пути, и в ясную погоду с берега можно разглядеть колокольню и купола собора Рождества Богородицы Коневского монастыря. И раз уж наш путь пролегает по Ладожскому озеру, то стоит немного рассказать о нем.