Главный бой Дмитрия Лавриненко. «Серпухов не сдавать!»

«Мне вспоминается такой случай. На правом фланге армии из района Высокиничей прорвался большой разведывательный отряд противника на бронетранспортерах и устремился на Серпухов. Командующий армией И. Г. Захаркин поручил своему заместителю Н. А. Антипенко создать заградительный отряд. Такой отряд был создан из 500 военнослужащих, которые прибыли в город, разыскивая свои части. Отряду ставилась задача – ликвидировать прорвавшегося врага. Командование отрядом было возложено на начальника серпуховского гарнизона комбрига П. А. Фирсова, участника гражданской войны, очень храброго человека. Он пользовался у серпуховчан большим уважением, в городе его знали буквально все, помнят о нем и сейчас. Впоследствии он командовал дивизией, затем корпусом и закончил войну в звании генерал-лейтенанта, Героем Советского Союза.

Отряд Фирсова с двух сторон окружил движущуюся вражескую колонну и после недолгой, но ожесточенной схватки истребил врага. Захвачены были все бронетранспортеры и несколько пленных. Это были первые пленные гитлеровцы, доставленные в Серпухов»^[68].

Воспоминания А. И. Литвинова во многом противоречат сообщениям других авторов. Среди трофеев, упомянутых им – бронетранспортеры, которые отсутствовали во всех прочих воспоминаниях и газетных статьях. Отряд П. А. Фирсова, по его словам, с двух сторон окружил немцев, хотя в большинстве прочих сообщениях говорилось о лобовой атаке или единоличном действии танка из засады.

В отличие от Н. А. Антипенко, А. И. Литвинов утверждает, что отряд П. А. Фирсова был создан не из рабочих, а из военнослужащих, разыскивавших свои части, что совпадает с данными Н. Г. Брилева.

А. И. Литвинов подтверждает, что именно Н. А. Антипенко было поручено формирование отряда, которым командовал П. А. Фирсов.

Численность истребительного отряда, бывшего в распоряжении П. А. Фирсова, по данным А. И. Литвинова, была 500 человек. Эти данные противоречат тому, что писал Н. Г. Брилев, ведь по его данным в отряде П. А. Фирсова было лишь 65 человек. Но возникла эта путаница в воспоминаниях А. И. Литвинова и Н. А. Антипенко не случайно, о чем будет сказано далее.

Схема оборонительных рубежей фронта Можайской линии обороны (схема 21 января 1942 г.).

О танке Д. Ф. Лавриненко в воспоминаниях не упоминается, есть информация лишь о пехотинцах П. А. Фирсова. В этом проявилось личное позитивное отношение автора к заслугам П. А. Фирсова и негативное к танкистам М. Е. Катукова.

Воспоминания А. И. Литвинова упускают наличие танка и, в целом, не отличаются богатством деталей. С момента событий до написания этих воспоминаний прошло 23 года, многое забылось. Кроме того, А. И. Литвинов, как и И. Г. Захаркин, как будет видно дальше, не обладал подробной информацией о результатах рейда Н. Г. Брилева, Д. Ф. Лавриненко и П. А. Фирсова, поскольку сам в нем не участвовал.

Еще одним источником информации о бое 19 октября 1941 г. под Серпуховом являются воспоминания бывшего командира роты 158-го отдельного саперного батальона, а позже полкового инженера 470-го стрелкового полка 194 сд, Кузьмы Константиновича Шилова (Шилов, 1984). К. К. Шилов – ветеран 194 сд. Он собрал в своей книге воспоминания ветеранов дивизии и свои собственные. О бое 19 октября 1941 г. он пишет следующее.

«Едва комбриг (Фирсов – А.П.) переступил порог деревенского дома, в котором расположился штаб дивизии, и назвал себя, как тут же ему доложили о выдвижении из районного центра Высокиничи в направлении Серпухова большой колонны противника и о полученном в связи с этим боевом распоряжении командующего 49-й армией – генерал-лейтенанта И. Г. Захаркина. Командарм приказал создать в срочном порядке заградительный отряд численностью до 500 бойцов и немедленно бросить его навстречу вражеской колонне с задачей не допустить ее подхода к Серпухову.

– Отряд создан? – спросил комбриг.

– Да, – ответил начальник штаба дивизии. – Состав – пятьсот бойцов и командиров, вооружение – винтовки, ручные и станковые пулеметы, две противотанковые пушки…

– Жаль, танков пет, – с сожалением произнес командир дивизии. И тут кто-то из штабных командиров вспомнил, что десять минут назад видел стоящий на улице танк Т-34. Комбриг Фирсов распорядился немедленно вызвать к нему командира танка. Вскоре тот уже докладывал комбригу, что вверенный ему, старшему лейтенанту Д. Ф. Лавриненко, танк Т-34 следует из-под Мценска в 4-ю танковую бригаду, которая должна находиться теперь в районе Волоколамска…

– Почему отстали от части? – строго спросил комбриг.

– По распоряжению командира бригады полковника Катукова был временно оставлен под Мценском для охраны штаба пятидесятой армии.

П. А. Фирсов приказал старшему лейтенанту Лавриненко немедленно выдвинуться с танком навстречу вражеской колонне, приближающейся к Серпухову со стороны Высокиничей, и во что бы то ни стало задержать ее до подхода заградительного отряда дивизии.

Вскоре с улицы донесся звук заработавшего мотора. Взревев, танк устремился на Высокиничи. На большой скорости он проскочил деревню Кременки, мостик через реку Протва и, въехав в подступавшую к самому шоссе рощицу, замаскировался там, приготовился к встрече врага. Все это он успел сделать прежде, чем на шоссе показались первые вражеские машины. Подпустив их метров на 150, советские танкисты открыли по ним прицельный огонь. Внезапное открытие огня и его разящая точность внесли в ряды противника замешательство, причинили ему немалый урон в живой силе и технике. Разгром неприятельской колонны довершил заградительный отряд, который возглавил комбриг П. А. Фирсов. Атакой во фланги отряд вынудил противника в беспорядке отступить к Высокиничам. На шоссе остались десятки трупов его солдат.

В ходе боя было уничтожено три вражеских орудия, танк и автомашина с пехотой, захвачены пленные и трофеи – шесть минометов, десять мотоциклов с колясками, противотанковое орудие и штабной автобус.

Положение частей Малоярославецкого боевого участка к исходу 10 октября 1941 г.

Остатки противотанковых рвов на левом берегу реки Протвы у с. Черная Грязь. Фото автора.

Кроме экипажа танка старшего лейтенанта Д. Ф. Лавриненко при разгроме неприятельской колонны отличились также многие бойцы и командиры заградительного отряда дивизии. Политрук Краснов, заметив вышедшего из строя пулеметчика, метким пулеметным огнем подавлял огневые точки противника, надежно поддерживал своих товарищей, атаковавших врага. Одну из групп атакующих бойцов возглавил старший политрук Л. А. Пентегов, отважно поведя ее вперед, на залегших в придорожном кювете вражеских автоматчиков. За этот героический поступок мужественный комиссар был посмертно награжден орденом Ленина. Успешно выполнив боевой приказ, экипаж танка Т-34 продолжил путь в свою часть. По просьбе танкистов командир 194-й стрелковой дивизии написал командиру 4-й танковой бригады служебную записку такого содержания: «Полковнику Катукову! Командир машины Лавриненко Дмитрий Федорович был мною задержан. Ему была поставлена задача остановить прорвавшегося противника и помочь восстановить положение на участке фронта в районе Серпухова. Он не только с честью выполнил эту задачу, но и геройски проявил себя. За образцовое выполнение боевой задачи Военный совет армии всему личному составу экипажа объявил благодарность и представил к правительственной награде». Комбриг Фирсов вернувшись в штаб дивизии и заслушав подробный доклад майора Чистякова об обстановке на серпуховском участке фронта и о ходе формирования частей дивизии, тихо, с нотками раскаяния, произнес:

– Видимо, – мне не следовало самому бросаться в пекло, но зато я сразу окунулся в боевую обстановку. Считайте, провел рекогносцировку на направлении вероятного главного удара противника…»^[69].

В книге К. К. Шилова прослеживается компиляция из воспоминаний М. Е. Катукова, но, в целом, текст К. К. Шилова сильно отличается не только от мемуаров М. Е. Катукова, но и от статей газет «Правда», «Известия» и сводок Совинформбюро.

П. А. Фирсов, по воспоминаниям К. К. Шилова, 19 октября 1941 г. уже вступил в должность командира 194 сд, хотя Н. А. Антипенко утверждает, что это произошло позже, что комбриг временно оказался не у дел. П. А. Фирсов прибыл в Серпухов поздно вечером 18 октября^[70]. По данным же дневника Н. С. Соколова, Фирсов был в Серпухове уже вечером 17 октября.

Информация о прорыве немцев под Высокиничами, согласно К. К. Шилову, поступила от разведки 194 сд. Н. Г. Брилев же пишет, что сообщение поступило по телефону из Высокиничей, где были высокиничские партизаны и подразделения 43-й армии. Делали доклад об обстановке не разведчики 194 сд, поскольку та находилась на формировании в районе Ст. Кузьменок и Серпухова и боевых действий еще не вела.

Остатки противотанковых рвов на левом берегу реки Протвы у с. Черная Грязь. Фото автора.

П. А. Фирсов в воспоминаниях К. К. Шилова не только организатор, но и участник боевых действий 19 октября, в чем можно увидеть противоречие с мемуарами М. Е. Катукова, который пишет, о том, что прибывший из Высокиничей отряд был встречен П. А. Фирсовым в Серпухове.

По словам К. К. Шилова, П. А. Фирсов самостоятельно принял решение об атаке на Высокиничи, что маловероятно в тех условиях, ведь это противоречило бы уставам РККА и понятиям о воинской дисциплине.

Танк Т-34, по К. К. Шилову, вступил в бой с противником, переехав мост через р. Протву. По приглашению совета ветеранов дивизии и города Серпухова, К. К. Шилов бывал в 1970-х на мемориалах в Серпухове и Кременках, возможно и в районе Высокиничей, отсюда и детальная точность описания места боя. Правда, надо заметить, что сам К. К. Шилов о месте боя не знал. Он не был его участником и вряд ли интересовался об этом у Фирсова, ведь тот умер за 20 лет до издания книги К. К. Шилова.

В текстах К. К. Шилова упоминается старший политрук И. А. Пентегов, участвовавший в сражении 19 октября 1941 г., и за это, якобы, награжденный посмертно орденом Ленина. В наградном листе Л. А. Пентегова описывается бой 26–27 октября 1941 г., в котором он совершил свой героический подвиг и погиб, про бой 19 октября в наградных документах не упоминается^[71].

Среди немецкой техники, уничтоженной отрядом П. А. Фирсова во вражеской колонне, по данным К. К. Шилова, был танк, танкетку упоминал и Н. С. Соколов в приведенных выше воспоминаниях. Факт уничтожения вражеского танка не прошел бы мимо советских средств массовой информации в 1941 г., однако ни в одной статье данные о подбитом в том бою немецком танке не содержатся. Таким образом, танк появился в сообщениях Н. С. Соколова и К. К. Шилова как отклик на описание некой немецкой техники, определение которой дать было сложно. Возможно, это был гусеничный или полугусеничный автомобиль, ошибочно названный танком.

О месте боя К. К. Шилов сообщает самые общие сведения: «…танк устремился на Высокиничи. На большой скорости он проскочил деревню Кременки, мостик через реку Протва и, въехав в подступавшую к самому шоссе рощицу, замаскировался там, приготовился к встрече врага». Бой, по его словам, произошел на шоссе. После боя немцы, по словам К. К. Шилова, отступили на Высокиничи. То есть Высокиничи, якобы, уже были в руках противника. Ниже мы рассмотрим боевую документацию, которая указывает на то, что Высокиничи были взяты противником лишь 21 октября 1941 г., т. е. в момент боя с участием Д. Ф. Лавриненко 19 октября были в руках Красной Армии.

По словам К. К. Шилова бой произошел на правом берегу р. Протвы, рядом с Высокиничами, а на правом берегу реки шоссе есть только в районе с. Новая Слободка (Старая Калужская дорога) в 8 км от Высокиничей. Немцы двигались от Высокиничей по шоссе, а после отступали в обратном направлении. Схема изложения описания района напоминает ту, что предлагал М. Е. Катуков. В вопросе локализации места боя К. К. Шилов не добавил ясности.

К. К. Шилов называет отряд П. А. Фирсова заградительным, подразумевая то, что главной функцией этого отряда будет преграждение пути немецкой колонне, двигавшейся в направлении Серпухова.

К. К. Шилов первым из всех авторов сообщил о потерях, понесенных в этом бою отрядом Красной Армии, в частности, пишет, что когда пулеметчик серпуховского отряда вышел из строя, на его место встал политрук Краснов. «Вышел из строя» – эту фразу, очевидно, надо понимать как «был ранен» или «убит». Н. С.т Соколов вспоминал, что все участники рейда вернулись домой живыми, значит, пулеметчик был ранен. Сообщение К. К. Шилова о потерях с советской стороны заслуживает внимания, хотя, в целом, в тексте книги К. К. Шилова встречаются многочисленные неточности. Достоверность его данных по изучаемому нами вопросу кажется невысокой.

Итоги изучения нарративных источников о бое с участием Д. Ф. Лавриненко под Серпуховом

Несмотря на всю противоречивость рассмотренных источников, надо констатировать, что внимание к бою 19 октября 1941 г. под Серпуховом в советской прессе и исторических трудах было повышенным, сравнимым с вниманием к подвигам подольских курсантов и героев-панфиловцев. Освещавших бой под Серпуховом в прессе военкоров поражала дерзость и доблесть советских воинов, которые в период всеобщего отступления Красной Армии под Москвой у Малоярославца нашли в себе силы нанести сокрушительное поражение противнику, пусть и в небольшом сражении. При этом потерь красноармейцы не понесли, а немецкая сторона имела десятки убитых, некоторые немецкие военнослужащие попали в плен.

Рассмотренные нарративные источники называют дату боя с участием Д. Ф. Лавриненко – 19 октября 1941 г. Данные авторов о времени боя разнятся:

– раннее утро (сумерки) – у Н. С. Соколова;

– день, и не позднее вечера – у М. Е. Катукова;

Место боя авторами определяется по-разному:

– у д. Бор;

– в с. Высокиничи;

– на правом берегу р. Протвы напротив Высокиничей.

Разброс – 4–5 км.

Цели серпуховского отряда тоже определяются по-разному:

– действия по удержанию участка фронта на стыке армий с целью предотвратить выход противника на шоссе Москва-Серпухов;

– защита Серпухова от вторжения вражеской колонны;

– разведка нахождения противника.

Решение на организацию рейда принимали, по данным различных авторов:

– самовольно комбриг П. А. Фирсов;

– совместно комбриг П. А. Фирсов и полковник Н. Г. Брилев;

– генерал-лейтенант И. Г. Захаркин, а исполнителем был комбриг Н. А. Антипенко;

– начальник разведотдела 49-й армии полковник Н. Г. Брилев.

Командирами истребительного отряда в различных источниках указаны разные люди:

– полковник Н. Г. Брилев;

– начальник гарнизона (или военный комендант) Серпухова или командир 194 сд комбриг П. А. Фирсов;

– танкист 4-й танковой бригады лейтенант Д. Ф. Лавриненко.

Отряд пехоты, участвовавший в бою, имел численность по разным данным от 16 до 500 человек.

Состоял отряд, по мнению различных авторов:

– из серпуховских рабочих (бойцов местного истребительного батальона Серпухова);

– из отступавших бойцов РККА;

– из военнослужащих, имевших направление и разыскивающих свои части.

Весь отряд П. А. Фирсова назван Н. Г. Брилевым «коммунистическая рота» начальника гарнизона г. Серпухова, а всеми прочими авторами назван Серпуховским истребительным батальоном.

О ходе боя также рассказывают по-разному:

– танк Т-34 из засады обстрелял колонну, далее, выйдя на дорогу, начал давить немцев гусеницами, после чего подоспела пехота, завершившая бой (версия М. Е. Катукова);

– советские танк и три грузовые автомашины с пехотой неожиданно увидели на дороге немецкую колонну боевой техники. Завязался встречный бой, закончившийся рукопашной схваткой (версия газеты «Правда», «Известия» и Н. Г. Брилева);

– советская пехота с танком действовали из засады, при этом танк неожиданно обстрелял вражескую колонну с фронта, а пехота обходила с флангов (версия К. К. Шилова, Н. С. Соколова);

– советские пехотинцы окружили колонну противника с двух сторон (Н. А. Антипенко).

Нарративные источники и в данном случае демонстрируют плюрализм мнений.

Независимо возникшие версии истории этого боя по разному оценивают роль танкистов:

– у М. Е. Катукова ведущая роль принадлежала танкистам;

– военкоры газеты «Правда», Н. Г. Брилев в его автобиографии, работники штаба 49-й армии (Н. А. Антипенко, В. С. Лебедев, А. И. Литвинов), историограф 194 сд К. К. Шилов представляют историю боя, как сражение пехотного подразделения, а танку отводится либо роль вспомогательная, либо же данные об участии танка совсем отсутствуют.

Источники дают разные сведения и о потерях врага и составе трофеев, полученных серпуховским отрядом, что отражено в таблице.

Н. А. Антипенко, А. И. Литвинов, К. К. Шилов, В. И. Лебедев сообщают о захвате в бою 19 октября 1941 г. пленных из числа военнослужащих противника.

Наиболее полно сведения о потерях противника и взятых Красной Армией трофеях в этом бою приведены в статье газеты «Правда» от 21 октября 1941 г. В списке трофеев отсутствует лишь штабной автобус, известный по статье в Правде от 24 октября и воспоминаниям М. Е. Катукова. По словам Катукова, автобус достался штабу 4-й танковой бригады, а все прочие трофеи перешли к 49-й армии. Информация в статье «Правды» от 21 октября явно была дана штабом 49-й армии, куда трофейный автобус не поступал, поэтому сведения о нем отсутствуют. Таким образом, в газете перечисляются трофеи только 49-й армии. Штабные работники А. И. Литвинов, Н. А. Антипенко и В. С. Лебедев независимо друг от друга упоминают также пленных: первых пленных немцев в Серпухове, которые дали ценные сведения. На основе этих показаний принимались решения по организации обороны города Серпухова.

Таблица 1. Потери немецко-фашистских войск и трофеи, захваченные Красной армией в бою с участием Д. Ф. Лавриненко 19 октября 1941 г. под Высокиничами.

Н. А. Антипенко определил значение боя под Серпуховом – «немалое событие для того времени… Успех под Высокиничами воодушевил серпуховских рабочих, которые и до этого охотно выполняли любые задания, чтобы помочь Красной Армии»^[72].

Изучив сообщения в средствах массовой информации, личной переписке, мемуарах, можно выделить проблемы и вопросы истории боя 19 октября 1941 г. под Серпуховом, которые оказались не решенными нарраторами:

– сбивчиво обозначено время и место боя;

– авторы расходятся в оценках конкретных причин рейда серпуховского отряда (разведка или боевое заграждение), – не дан номер советской части, которая отошла, оголив фронт у Высокиничей;

– не вполне ясно, кто же командовал боем – Н. Г. Брилев, П. А. Фирсов или, как написано в воспоминаниях М. Е. Катукова, Д. Ф. Лавриненко;

– не понятно, с каким немецким подразделением шел бой, и какова была задача этого вражеского подразделения;

– была ли это разведывательная операция или по дороге ехала заблудившаяся колонна.

Для понимания обстановки, в которой произошел бой, необходимо выяснить также ряд дополнительных аспектов, которые не затрагивали авторы воспоминаний и газетных статей:

– боевой состав частей Красной Армии державших оборону на участке фронта у Высокиничей и Серпухова 19 октября 1941 г., состав войск противника;

– ход боевых действий на участке стыка 43-й и 49-й советских армий в районе от Серпухова до Угодского Завода 18-20 октября 1941 г.;

– общая обстановка, сложившаяся в тылу, в Серпухове и Высокиничах 18–20 октября 1941 г.;

– степень угрозы захвата города Серпухова, оборонительное строительство РККА в Серпухове и его округе на 19 октября 1941 г.

Обзор таких видов исторических источников как мемуары и воспоминания различных авторов, не позволяет оценить их достоверность и дать ответы на поставленные дополнительные вопросы. Для изучения и оценки произошедшего боя необходимо привлечь подробные архивные данные боевой документации Красной армии, НКВД и вермахта.

Оборона Серпухова 19 октября 1941 г.

Рубежи обороны на подступах к Серпухову, Высокиничам и Угодскому Заводу 18–22 октября 1941 г.

30 сентября 1941 г. немецко-фашистские войска начали операцию «Тайфун» по захвату Москвы и центрального промышленного района СССР. Организовав окружение крупных группировок советских войск под Вязьмой и Брянском, гитлеровцы продолжили наступление, выйдя к 10–13 октября на Можайскую линию обороны. На этой укрепленной линии советские войска отражали натиск немецких войск от 3 до 12 дней^[73].

Можайская линия обороны протянулась от Московского моря до Оки на 220 км. Она была поделена на 4 укрепленных района (УР) с номерами 35, 36, 37, 38. Ближайшими к Серпухову были 37-й (Малоярославецкий) и 38-й (Калужский) УРы. Серпухов в системе Можайской линии обороны должен был представлять собой самостоятельный опорный пункт^[74].

Линия обороны имела несколько оборонительных рубежей – главную оборонительную позицию, тыловой и промежуточные рубежи. Названия этих рубежей в различной документации менялись, поэтому в отношении укрепленных полос 37 УР мы будем говорить о «главной линии обороны» (рубеж Ильинское – Детчино) и протвинском рубеже (рубеж Боровск – Высокиничи).

Ближайшие к Серпухову позиции Главного рубежа Можайской линии обороны, по схемам и картам РККА, находился в 60–80 км западнее на подступах к городам Калуга и Малоярославец. Промежуточный рубеж Можайской линии обороны должен был проходить, судя по проекту, по р. Протве северо-западнее Высокиничей в 30 км к западу от Серпухова^[75].

Линия обороны на Протве была распределена между двумя армиями Западного фронта – 43-й и 49-й. Стык обороны армий проходил по юго-восточной окраине райцентра Высокиничи. Границы оборонительной линии армий Западного фронта определялись приказом штаба Западного фронта № 0342 от 13 октября 1941 г. В нем, в частности, говорилось, что «Малоярославецкий УР – в составе 43 армии. Штаб армии – МАЛОЯРОСЛАВЕЦ. Разгранлиния слева с 49 армией – ПРОЛЕТАРСКИЙ, БОБРОВКА, ПОЛОТНЯНЫЙ ЗАВОД»^[76]. Все обозначенные в приказе населенные пункты были в зоне ответственности 43-й армии.

В соответствии с приказом Ставки ВГК от 9 октября 1941 г. № 44642 создавался фронт Можайской линии обороны во главе с командующим МЗО П. А. Артемьевым. Его приказом № 2 от 10 октября 1941 г. укрепрайоны были преобразованы в боевые участки – Волоколамский, Можайский, Малоярославецкий. Калужский У Р, при этом, был занят 49-й армией. В зоне 43-й армии был Малоярославецкий У Р, начальником боевого участка был назначен командир 312-й стрелковой дивизии полковник А. Ф. Наумов. Этим приказом полковнику А. Ф. Наумову предписывалось оборонять участок Павлищево, исключая Полотняный Завод. Забота о стыке с 49-й армией также возлагалась на него. Плотность обороны на левом крыле Малоярославецкого боевого участка 10–12 октября составляла 1 батальон на 8–9 км, а в среднем по боевому участку – 1 батальон на 4 км^[77].

Фактического стыка оборонительных позиций 49-й и 43-й армий в 10-х числах октября 1941 г. не существовало. Разрыв в обороне достигал 30 км. В период 13–19 октября 43-я и 49-я армии не имели связи друг с другом. Что происходило на стыке армий в этот период, не знало ни командование Красной армии, ни вермахта. Все основные боевые действия сконцентрировались вдоль шоссе и большаков, ведущих к Москве с юго-запада, а в зоне от Высокиничей до Серпухова хороших дорог не было, были лишь труднопроходимые грунтовки, в густых лесах. Немецкие войска наступали на данном участке медленно и самоуверенно, почти не ведя разведки.

Серпухов к октябрю 1941 г. не имел развитой системы фортификационных заграждений. Первый укрепрайон в районе Серпухова создавался с мая по 5 октября 1941 г. в районе размещения военного лагеря Подольского военно-пехотного училища в 5 км восточнее Серпухова^[78]. Однако враг наступал на город с запада.

Предвидя надвигавшийся кризис в обороне укрепрайонов Можайской линии обороны, 9 октября 1941 г. начальник генерального штаба маршал Шапошников отдал приказание Военному совету МВО построить полевые укрепления «по линии Гаютино, Пошехонье-Володарск, Рыбинск и далее по восточному берегу р. Волга, Кимры, по восточному берегу канала Москва-Волга, до Пушкино, с обводом Москвы по линии Сходня, восточнее Дедово, Красная Пахра, южн. Подольск, выс. 171, перекресток железной и шоссейной дорог и далее Подольск, Серпухов, по северному берегу р. Ока до Шилова, Сасово, по р. Цна, (иск.) Моршанск». Строительство этой линии было поручено Московскому военному округу. Срок окончания работ – 25 октября. 1941 г.^[79] Эта линия должна была прикрыть Серпухов по западной его окраине.

В районе Серпухова оборонительная линия Шапошникова строилась постепенно силами управлений военно-полевого строительства, мирных жителей и войск МВО и 49-й армии.

В районе Дракино – Тарусы в середине октября 1941 г. накапливались подразделения 60-й стрелковой дивизии (60 сд), которые должны были создавать линию обороны вокруг этих населенных пунктов, однако, нет сомнений, что прибывающие с марша роты к 19 октября еще не могли создать сколько-нибудь значительных сооружений. Бойцы рыли окопы для пехотинцев и строили капониры для артиллерии.

В самом Серпухове строительство баррикад и прочих укреплений началось 22 октября 1941 г. и продолжалось не меньше месяца. Ответственным за строительство в городе был назначен председатель Совета депутатов Серпухова Н. С. Соколов^[80]. 27 октября комитет обороны Серпухова принял решение строить укрепленные рубежи вокруг города. Ответственным за организацию строительства вокруг города был назначен секретарь ГК ВКП (б) А. А. Скворцов^[81]. Работы по укреплению города Серпухова продолжались с октября 1941 по конец 1942 г.

К 19 октября на южной и западной окраинах Серпухова и в районе с. Калиново были созданы только оборонительные позиции для пехоты и артиллерийские капониры. Мирное население Серпухова не привлекалось к военно-полевому строительству внутри и на подступах к городу до 22 октября 1941 г. К 19 октября Серпухов еще не имел сплошной оборонительной линии, способной выдержать массированную атаку пехоты и танков противника. На тот период еще не было продолжения укреплений на север и восток, как того требовал план Шапошникова. Город мог быть в те дни легко атакован и даже взят врагом атакой с северо-запада и севера (со стороны Шатово – Калугино – Станки).

Именно в этом неприкрытом фортификацией направлении в последней декаде октября 1941 г. наступали на Серпухов войска XIII-го армейского корпуса вермахта.

13–19 октября 1941 г. создается критическая ситуация на стыке 43-й и 49-й армий. Противник, нащупав разрыв в обороне советских армий от линии Недельное – Высо-киничи до линии Таруса – Серпухов, стал использовать этот коридор сначала для обходных маневров в районе Детчино и захода в тыл Малоярославецкого боевого участка, а позже, поняв открывшиеся стратегические возможности, направил туда 17-ю пехотную дивизию. Она прошла 100 км от Калуги в сторону Подольска, не встречая организованного сопротивления.

Севернее разрыва всё это время мощная группировка 43-й армии вела оборонительные бои на главном рубеже Можайской линии обороны у Малоярославца и Детчино. 18 октября 1941 г. немецко-фашистские войска сломили оборону 43-й армии на этом рубеже, и вышли на р. Протву. За Протвой перед противником уже виднелось шоссе, соединявшее Угодский Завод и Серпухов, возникла угроза быстрого прохода к этим городам.

Оборонительные позиции вдоль Протвы еще не были выстроены и заселены войсками, подход врага стал неожиданностью. Расстояние по шоссе от Серпухова до позиций передовых частей вермахта у с. Новая Слободка 18 октября составило 42 км. Река Протва была последним рубежом Можайской линии обороны перед выходом в район города Серпухова.

В результате нерешенности ряда проблем комплектования и снабжения войск, оборона Малоярославецкого боевого участка на главной линии смогла держаться всего пять дней, а Калужского боевого участка – три дня. Вместе с тем, советские войска на этих укрепленных рубежах дрались героически, показывая примеры воинской доблести. Противник понес на рубежах укрепрайона большие потери, темп наступления немецко-фашистских войск на Москву стремительно падал.