Тайны российской аграрной науки: тимирязевский прорыв. Монография

© Александр Борисович Оришев, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Имя Александра Оришева хорошо известно историкам науки. Рецензируемая книга представляет собой завершающее издание задуманной им трилогии, посвященной истории ведущего российского сельскохозяйственного вуза – Тимирязевской академии.

Монографии, посвященные истории вузов России, одно из перспективных направлений в современной историографии. Они наглядно демонстрируют потенциал российского образования, укрепляют традиции, воспитывают молодое поколение в духе преданности Альма-матер.

Учрежденная императором-освободителем Александром II Петровская Земледельческая и Лесная академия сыграла огромную роль для развития сельского хозяйства, образования, науки и опытного дела в Российской империи. Создание и открытие первого высшего специализированного сельскохозяйственного учебного заведения стало знаменательной датой в развитии отечественной агрономической науки и всего сельского хозяйства.

В настоящее время Тимирязевская академия по-прежнему является признанным флагманом в системе образования в России, на нее ориентируются другие сельскохозяйственные вузы. Однако наше будущее целиком и полностью определяется тем, как мы прямо и честно говорим о наших проблемах. В этом плане безусловным достоинством работы А. Б. Оришева является то, что он в своем исследовании не обошел стороной ряд дискуссионных тем, таких как учреждение аграрного вуза в столице, неоднократные попытки его закрытия или переноса в провинцию.

Уже первое знакомство с текстом говорит о том, что изучение истории академии стало для автора внутренней потребностью личности, моральным долгом перед вузом. Сам стиль изложения говорит о глубокой симпатии автора к Тимирязевской академии.

В работе рассматриваются проблемы создания университета, взаимоотношения его с властными структурами, ярко показана внутренняя жизнь университетского коллектива. Автор раскрыл общественную и культурно-просветительную роль Тимирязевской академии не только для сельского хозяйства, но и для страны в целом.

Достоинством работы является стремление А. Б. Оришева разобраться в непростых дискуссионных вопросах, связанных с историей вуза, попытка уйти от субъективизма в оценках таких известных личностей как Н. И. Вавилов, В. Р. Вильямс, А. Г. Дояренко, Т. Д. Лысенко и других персоналий.

Обратим внимание на источниковую базу исследования. При написании книги широко использовались архивные материалы, богатый фактический материал был собран автором в процессе личного общения с преподавателями, сотрудниками и выпускниками вуза.

Четко определена читательская аудитория. Несмотря на то, что монография рассчитана, прежде всего, на учащуюся публику, она будет интересна всем, интересующимся историей российского аграрного образования.

Одобрения вызывает структура монографии. Состоит она из глав, каждая из которых включает в себя несколько небольших параграфов. Учитывая, что данное исследование адресовано, прежде всего, студентам и аспирантам, выбранная форма изложения вполне оправдана.

В качестве рекомендаций к совершенствованию можно пожелать автору расширить хронологические рамки исследования, довести их до 2013 г., когда в состав РГАУ-МСХА были включены реорганизованные вузы.

Обратим внимание еще на один важный момент: если предыдущие работы автора отличает хороший подбор иллюстраций, то в этой книге они отсутствуют, что несколько обедняет исследование. В связи с этим предлагаю в качестве дополнения к трилогии издать альбом фотографий.

Заметим, что высказанные замечания не умаляют заслуг автора, проделавшего большую исследовательскую работу и представившего на суд читателя свой новый интеллектуальный продукт. К тому же выход в свет завершающей трилогию книги своевременен и как никогда необходим. Начиная с марта 2016 г. вокруг земель Тимирязевской академии разгорелся ожесточенный спор. Решением правительственной комиссии земли, на которых ученые-тимирязевцы на протяжении более ста лет ставили свои опыты, предстояло изъять у вуза. Только совместными усилиями администрации РГАУ-МСХА, ее преподавателей, студентов и сотрудников, при активном участии общественности тимирязевские земли удалось отстоять. Не последнюю роль в этих событиях сыграла кафедра истории. Нет сомнений, что издание новой книги заведующего кафедрой, доктора исторических наук А. Б. Оришева будет работать на авторитет, как самой Тимирязевской академии, так и всего российского образования и науки в целом.

Рецензент монографии, кандидат исторических наук, заместитель директора по науке Института истории и культуры Елецкого государственного университета имени И. А. Бунина В. В. Ряполов

Глава 1. Петровская Земледельческая и Лесная академия

Петровско-Разумовское: у истоков

Вначале было слово, а точнее их была два. Дело в том, что местность, на которой возникла Петровская академия, носит двойное название Петровско-Разумовское.

Одна из версий происхождения названия «Петровское» основывается на том, что первый российский император Петр Алексеевич приходился внуком Кириллу Полиектовичу Нарышкину – тестю царя Алексея Михайловича¹. В честь него село и получило часть своего названия – Петровское.

Вторая версия состоит в том, что название дано по церкви апостолов Петра и Павла. Оппоненты, однако, указывают, что в переписной книге 1678 г. такая церковь не упомянута, ее строительство было завершено только в 1692 г., в то время как достоверно известно, что двойное название Семчино-Петровское использовалось за 10 лет до этого – в 1682 г.

Споры вокруг второй части названия не возникают: «Разумовское» – по имени владельца Кирилла Григорьевича Разумовского – последнего гетмана Малороссии, при жизни ставшего легендой.

Уместно будет сказать, что о самом К. Г. Разумовском ходило множество рассказов, характеризовавших его прямоту и добродушный юмор. Выбился он в люди во многом за счет старшего брата Алексея, который стал фаворитом императрицы Елизаветы Петровны. Говорили, что Кирилл Григорьевич до смерти хранил костюм, в котором некогда пас волов простым казаком. Он частенько любил показывать его своим сыновьям, на что однажды от одного из них выслушал резонный ответ: «Между нами громадная разница: вы сын простого казака, а я сын русского фельдмаршала».

Тайна аллегорических скульптур

Во времена, когда хозяином усадьбы, на территории которой позже построили здание 10-го корпуса, являлся граф Кирилл Разумовский – президент Петербургской академии наук, были установлены бюсты римских императоров – как в подмосковном Архангельском. Однако до нашего времени они не сохранились.

Зато были установлены перенесенные из городской усадьбы Разумовских четыре аллегорические скульптуры «Времена года» – по образцу существовавших когда-то: Сатурн, Дионис, Деметра и Флора. Считается, что их отлили по проекту знаменитого Карла Растрелли.

Отлили скульптуры в 1760 г. на демидовских заводах в Невьянске и должны были установить в императорском дворце в Воронеже. Однако в Центральное Черноземье они так и не попали, каким-то образом задержавшись в Москве. Некоторое время эти скульптуры стояли в Таганском парке, на одноименной улице, недалеко от пивного ларька. Их заприметила директор Тимирязевского музея Ольга Николаевна Бычкова. Будучи ландшафтным архитектором, она буквально «вцепилась» в скульптуры, организовав их переезд в академию. Однако эта инициатива понравилась не всем. Руководство Музея архитектуры (МУАР) устроило скандал: по какому праву вывезли? До сих пор его сотрудники не могут простить тимирязевцам того переезда².

Олени Петровского парка

Местом, с которым связано множество красивых легенд, является парк Петровской (Тимирязевской) академии. Когда-то называли его садом, позже рощей. Появился же он более 200 лет назад. Сейчас трудно представить, но в XVIII в. здесь спокойно разгуливали олени и лани, павлины и фазаны, а по серебристой воде прудов плавали белые лебеди.

Петр I и его деревья

Где-то в глубине академического парка растут деревья: дуб и два вяза, посаженные лично Петром I. Таково преданье. Но какие именно деревья из всего паркового массива посадил император, сказать пока не может никто. Скульптор Церетели даже обещал памятник подарить в случае, если петровские посадки будут обнаружены.

Подарок Петра I

С именем Петра I связана еще одна история: по некоторым свидетельствам он подарил построенному в усадьбе храму Петра и Павла книгу «Апостол» с пометкой о том, что бывал у своей бабки в Петровском и читывал эту книгу на клиросе Петровской церкви.

Само строительство храма Петра и Павла началось в 1683 г., когда был определен специальный участок, на котором и была воздвигнута церковь. Долгие годы храм считался самой древней и самой замечательной постройкой Петровско-Разумовского, пока не был взорван большевиками. Речь об этом пойдет позже.

Тень Петра I

Петр I в народных преданиях не только сажал деревья в академическом парке. Его дух, а точнее тень по-прежнему присутствует здесь. Одной из мистических историй, связанных с академией – появление блуждающей тени первого императора России. В XIX в. рассказы об этом передавались шепотом из уст в уста, так как многие несчастные случаи, происходившие в академии, частенько связывали именно с этим явлением.

По следам Наполеона

В ходе войны 1812 г. на территории Петровско-Разумовского остановились французы. Существует легенда, что именно здесь была расквартирована французская конная армия маршала Нея. Однако точных данных ни в архивах России, ни в архивах Франции пока обнаружить не удалось. То, что французские части стояли, сомнений нет, а насчет личного пребывания маршала Нея есть серьезные подозрения.

Другая легенда касается самого Наполеона. Спасаясь от московского пожара, в здании конюшни, расположенной в Петровско-Разумовском, он провел одну их своих беспокойных ночей. Конюшня показалась ему неуютной, и император перебрался в Петровский путевой дворец.

Так или иначе, но Петровско-Разумовское было разграблено, местный храм осквернён. Уже после изгнания французов леса были сильно вырублены для изготовления строительных материалов при восстановлении сгоревшей Москвы.

Загадочная птица Сирин в Тимирязевском парке

Одно время в Тимирязевской академии работал егерем Егор Андреевич Пушкарев. Любил он рассказывать истории о невиданных существах, живущих в глуши Тимирязевского парка. А водились в нем, якобы такие персонажи как русалка Маня, волк-оборотень, болотная ведьма Огневушка и загадочная Сирин – большая белая птица с женским лицом.

Всех их Егор Андреевич лично видел и предлагал улицезреть всем желающим, если, конечно, повезет. Такими рассказами забавлял он студентов-тимирязевцев во время семинаров, которые вел в академии. Жил егерь в служебном домике, а также имел в своем ведении несколько крошечных избушек в дальних уголках леса. В них он по несколько дней в году работал, не возвращаясь «на базу». И именно там можно было повстречать всех диковинных созданий.

История эта, полная романтизма, принадлежит перу писательнице Светлане Куликовой.

Деревья – легенды из сквера у главного корпуса

Два мощных тополя, произраставшие в скверике у главного здания академии, по праву могут считаться легендарными. Посажены они были в 1902 г. И. А. Стебутом. С тех пор один из них называли «Петровским» (тот, что был ближе к церкви), другой – «Разумовским». В настоящее время сохранился лишь один из них. Легендарными деревьями также считаются два дуба, заменившие триумфальную арку, существовавшую когда-то у выхода из сквера и обращенную к Лиственничной аллее. В их посадке в 1921—1922 г. участвовали профессора А. В. Чаянов и Д. Н. Кондратьев. Профессор академии В. А. Харченко в 1928 г. посадил ягодные яблони, именуемые в народе «китайка» или «райские яблочки».

Рубить нельзя: только пилить

Эта легенда о том, что якобы в дарственной записи, пожалованной еще К. Г. Разумовскому, «было сказано, что рубить деревья, украшающие дачу, запрещается навсегда её владельцам, и что имение Петровское может перейти в другие руки лишь с этим условием». Это правило не было нарушено: не срубили ни одного дерева в поместье: их преспокойно пилили.

Миф о запущенном саде и «аптекаре» П. А. Шульце

В 1829 г. Петровское имение, после смены нескольких владельцев, было приобретено московским аптекарем Павлом Александровичем фон Шульцем. Такие сведения приводятся во многих изданиях. Здесь же упоминается факт некого «запущения» местного сада. Однако критический анализ имеющихся источников позволил директору вузовского музея С. Г. Величко сделать иной вывод: никакого «запущения» не было. Скорее напротив, сад находился в удовлетворительном состоянии и никакой вины П. А. Шульца здесь не просматривается. Более того, П. А. Шульца, строго говоря, нельзя называть «аптекарем». Это был уважаемый человек, член Московского общества сельского хозяйства, дворянин, Почетный смотритель Русского уездного училища, заботившийся об имении не меньше, чем его предшественники.

Тайные подземные ходы

Согласно одной из легенд по личному указанию графа К. Разумовского из его дома был прорыт тайный подземный ход, ведущий в каменный грот, расположенный вблизи пруда.

Однако это не единственный подземный ход. Тайными подземными лабиринтами окутана та часть территория академии, на которой расположены ее корпуса. В 1980-е гг. в них проводились учения, когда сотрудники должны были преодолеть подземные препятствия, пройдя тем самым практический курс по гражданской обороне. Но однажды произошел казус. Одна дама довольно внушительных габаритов в буквальном смысле слова застряла в узком месте лабиринта. С того случая занятия было решено не проводить. Живым свидетелем этого стала сотрудник академической библиотеки Ирина Ивановна Тишко.

Создание академии: образовательное заведение или научное учреждение?

Если внимательно читать первый устав академии, который был утвержден 27 октября 1865 г., т.е. за несколько недель до ее открытия, то выяснится любопытный факт: создавалась она не как образовательное заведение, а скорее как научное учреждение, при котором для всех желающих может быть организовано чтение лекций и научные практические занятия. Это была свободная школа.

Профессор И. А. Стебут против

Идею о создании сельскохозяйственного вуза в Подмосковье разделяли далеко не все. Среди противников открытия вуза вблизи столицы были весьма уважаемые ученые. Например, профессор И. А. Стебут полагал, что нахождение академии под Москвой не благоприятствует ее общению с сельскими хозяевами. По его мнению, было бы полезней для российского сельского хозяйства открыть учебное заведение в южных губерниях. А учреждение академии в Подмосковье – легкомысленное решение властей.

Император Александр II: «быть по сему»

19 июля 1861 г. по Высочайшему повелению Государя Императора Александра II было предназначено устроить Земледельческую академию с наименованием Петровская, а затем, по упразднении Лесной академии в Санкт-Петербурге, соединить последнюю с Земледельческой академией в Москве под названием Петровская Земледельческая и Лесная академия.

16 августа 1865 г. Александр II посетил главное здание академии, церковь, ферму, оранжереи и теплицы, охотничий домик, прогулялся по парку и очень одобрительно отозвался об обустройстве территории Петровской академии. 27 октября 1865 г. был учреждён Устав Петровской Земледельческой и Лесной академии, который он подписал, начертав при этом знаменитые слова «быть по сему».

Одна большая семья

При торжественном открытии Петровской академии, состоявшимся 25 января 1866 г., академик Николай Иванович Железнов произнес замечательные слова, ставшие философией вуза на долгие годы: «Академия не должна состоять из начальников и подчиненных, а из членов одной семьи, стремящихся к достижению общей цели».

Первые студенты академии

Состав первых слушателей оказался весьма неожиданным для авторов академического устава и руководителей академии. Один из участников торжества ее открытия так описывал свои впечатления о первых слушателях: «Собравшаяся толпа молодежи не могла не поразить нас различием возрастов, разнообразием и оригинальностью одежды, нечистоплотностью и странным выражением лиц. Тут были молодые люди в простых блузах и пледах, в красных рубашках и старых сапожищах, в чуйках и грязных напольных тулупах, были безбородые юноши и совершенно обросшие волосами взрослые люди»³. Это были явно не дети дворян.

Вольные слушатели

Вольные слушатели – теперь это понятие бесследно кануло в лету. А было время, когда основную массу студентов академии составляли именно они.

Вольные слушатели могли сами определять график посещения занятий. Оставаться в стенах академии они могли неопределенное время. Некоторые из них превращались в вечных студентов. Определенным учебным требованиям подчинялись только казанные стипендиаты.

Женатым, евреям и женщинам в академии не место

В Петровской академии существовали правила приема, по которым запрещалось принимать евреев, лиц женского пола, а также женатых.

Женатых мужчин не принимали из-за того, что ведение собственного хозяйства могло отвлечь от учебных занятий.

Девушек не брали по причине того, что в императорской России жена находилась под полной опекой мужа. Евреев – по причине того, что боялись революционного духа, который те могли занести в академию. Однако, не смотря на такие предостережения, среди студентов позапрошлого века протестные настроения были достаточно сильны, да и не все профессора отличились благонадежностью.

Первый студент-иностранец

В июне 1869 г. в а академию пришло письмо из Славянского благотворительного комитета, в котором говорилось, что «Сербский уроженец Любомир Биркович желал бы получить в России высшее образование по части земледелия и сельского хозяйства».

Совет академии дал согласие. 3 сентября Л. Биркович выехал из Одессы в Москву, а уже 27 сентября совет, рассмотрев документы, зачислил его студентом, предоставив ему академическую стипендию.

Голодные волки на петровских дорогах

Путь на учебу в Петровку, особенно зимой, был небезопасен для студентов в буквальном смысле этого слова. Лишь небольшой части студентов нашлись места в общежитии. Остальные жили в так называемых Ололыкинских номерах за плотиной, снимали комнаты в Выселках, в Соломенной сторожке, в деревне Марфино. Шедшим на занятия студентам дорогу часто перебегали голодные волки. Писатель В. Г. Короленко, учившийся в те годы в вузе, вспоминал, что однажды волк утащил у них собаку.

Тайна вогнутых стекол

Здание 10-го корпуса, построенное в стиле барокко по проекту знаменитого архитектора Николая Леонтьевича Бенуа имеет стекла причудливой вогнутой формы⁴. Эти стекла были изготовлены по специальному заказу в Финляндии. Поразительный факт – другого такого дома с подобными стеклами в Москве не существует. Одно время ходила легенда о необычайной красоте жены К. А. Тимирязева и о том, что великий ученый, не желая, чтобы его красавицей супругой могли любоваться с улицы, заказал именно такие окна.

Говоря о загадочных стеклах, придется огорчить читателя – стекла, что мы видим сейчас, не те, что были установлены ранее. Старинные стекла заменили в 1965 г., накануне празднования 100-летия академии. Затем их поместили в подвал 10-го корпуса, откуда они бесследно исчезли. Только два окна со знаменитыми стеклами удалось сохранить в академическом музее, благодаря стараниям его сотрудников.

Рукописные книги

Первые экземпляры из фондов Петровской библиотеки были рукописными. Авторами являлись профессора академии, а переписывали книги студенты. Благодаря усилиям сотрудников библиотеки некоторые раритетные издания удалось сохранить до нашего времени.

За некролог в отставку

В 1870 г. вынужден был подать в отставку заведующий кафедрой политэкономии профессор Митрофан Павлович Щепкин. Причиной этому явился помещенный в журнале «Русская летопись», который он редактировал вместе с М. В. Неручевым, некролог о смерти теоретика «русского общинного социализма» А. И. Герцена. Вскоре после выхода в свет журнала в адрес ректора академии поступило грозное предупреждение: «Министерству государственных имуществ показались оскорбительными для людей, любящих Родину, жалкие строки этой статейки, которые признавали за Герценом горячую любовь к Родине».