Во главе кошмаров

Я подобрался, невольно признав, что есть в  Мелае некая сила, которая пугает и вызывает уважение на подсознательном уровне. Такие, как он, рождены править, и душа – не то, что им позволено иметь.

Твоё слово, малышка. Если хочешь пойти с ним, то я отпущу. А если хочешь, чтобы он катился в Тартар, то я его туда отправлю.

Кровные узы – пустышка, если вас не связывает нечто большее на протяжении жизни

Прекрасно помню чувство стыда и ужаса, пока прилюдно, словно личину, сдирают то, что ты считал собой. У меня отняли собственное «я», сообщив, что всё известное мне о самом себе – не более чем ложь.

Руфус обернулся, а его расслабленное лицо вновь приобрело черты бездушного создания старше меня, Весты, окружающей Переправы и, кажется, старше самого чувства вины и скорби. Спустя такую длинную жизнь ощущает ли он хоть что-то или все эмоции стали для него абсолютно бессмысленными?

стоило с двенадцатого этажа на соседнюю машину упасть даорию. Я засомневался, что он сам выпрыгнул

оранжевое шёлковое платье подчёркивало изгибы тела, а пояс – узкую талию. Чёрные

Ты сын Наи, – я не спрашивала, а утверждала, убеждённая в своей догадке. Теперь поняла, почему на встрече в Даории она показалась мне знакомой.

«Но где же наш старший брат – Танатос?

взвилась девушка, а мне захотелось спрятаться за её спиной: отчего-то