Нож с гравировкой розы

© Владимир Валерьевич Карпец, 2021

ISBN 978-5-0055-2282-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Я хотел бы начать с благодарности тем людям, которые всячески помогали мне и морально поддерживали при создании данной книги.

Приношу искреннюю благодарность своей маме, Симоновой Светлане, за ее любовь и постоянную поддержку на протяжении всего пути.

Я никогда не смогу выразить в полной мере насколько важны для меня вера и содействие бабушки и дедушки, Елены и Михаила Симоновых.

Особую признательность хочется высказать моей лучшей подруге, Луневой Елене, за ее практические советы. Именно благодаря ей я решился сделать первый шаг на пути к писательскому искусству.

Все персонажи и города являются исключительно плодом воображения автора. Любое сходство с реальными местами и людьми будет случайным и непреднамеренным.

Владимир Карпец

Пролог

1

7 октября 2007 года.

– Что ж, мистер Диас, начнем. – Следователь сел за стол, положив на него кипу папок с документами. – Где Вы находились 5 октября с восьми часов вечера до полуночи?

«Так, старина, соберись. Просто повтори заранее заученную речь, как ты уже делал сотню раз до этого, и все получится», – подумал Мэтт, мысленно скрестив пальцы наудачу.

Следователь наморщил лоб и сузил глаза, пристально всматриваясь в каждое его движение.

– Тот вечер я провел со своей девушкой. С восьми часов вечера до часу после полуночи мы находились в клубе «Красный дракон» на закрытой вечеринке, – наконец нарушил тишину Мэтт, откинувшись на спинку стула. – После чего мы пошли домой.

– Как зовут Вашу девушку? – осведомился следователь.

– Энн Пауэлл, – уточнил Мэтт. – В качестве доказательств своих слов я могу предоставить Вам входные билеты, которые подтвердят наше присутствие там. Так же, если Вам этого будет недостаточно, то Вы можете проверить записи с камер видеонаблюдения.

– Не сомневайтесь, проверю, – отметил следователь. – Хорошо, идем дальше. Вам знакомы эти люди? – Он положил пару фотографий на стол и протянул их к собеседнику.

Мэтт где-то с минуту рассматривал фотографии. Когда закончил, то положил их обратно на стол, скрестив руки на груди. Его раздумья о том, как правильно ответить, длились недолго. Достаточно, чтобы не вызвать лишних причин для подозрений. Построив в голове вектор движения диалога, Мэтт наконец разрушил невидимый барьер тишины.

– На первой фотографии Бен Брукс. – Мэтт указал рукой на него. – Он местный миллионер. Владеет галереей искусств, что в центре города. Кто же его не знает? – насмешливо уточнил он.

Следователь ничего не ответил. Он лишь слушал с задумчивым выражением лица.

– А это, Пит Грин, – продолжил Мэтт после микроскопической паузы, взяв в руки его фотографию. – Мой лучший друг. Он работает учителем в городской школе.

– Работал, – поправил его следователь.

– Почему Вы так говорите? – озадачился Мэтт. – С ним что-то произошло? Это как-то связанно с Бруксом?

– Соболезную, Ваш друг умер, – более мягким тоном ответил следователь. – Когда вы общались с мистером Грином в последний раз?

– Около недели назад, – мрачно отчеканил Мэтт. – Мы вместе выпивали в баре.

– Он не показался Вам странным? – полюбопытствовал следователь.

– Да нет. Все было, как обычно… Пит жаловался на своих учеников, да обсуждал ножки официанток.

– Пожалуйста, ожидайте. Я скоро вернусь, – после некоторых размышлений ответил следователь. Он обвел взглядом Мэтта в последний раз, после чего вышел из комнаты.

Через несколько мучительно долгих для Мэтта часов он вернулся и их диалог продолжился.

– Мистер Диас, мы проверили подлинность сведений, которые Вы нам предоставили и вынужден сообщить, что Вы свободны, – объявил он, чуть скривив губы.

Мэтт встал со стула

– Однако Вам запрещается выезд из города в течении месяца, – добавил следователь.

– Благодарю, – без эмоционально ответил Мэтт. – Если у Вас больше нет ко мне вопросов, то я, пожалуй, пойду.

Мэтт надел куртку, висевшую на стуле, и поспешно удалился из комнаты, чувствуя на себе пристальный взгляд следователя за спиной.

«Все прошло, как и говорил Кевин, – подумал он, вдохнув свежий уличный воздух. – Спустя столько лет, я наконец смогу увидеть брата…»

«Если ты увидишь ее, то таинство создания будет разрушено!»

1

Одним месяцем ранее…

3 сентября 2007 года.

– Мэтт, яичница с беконом уже готова. Вставай скорее с кровати и дуй на кухню! – тяжеловесно позвала его Энн.

– Уже бегу! – в тон ей ответил Мэтт, неторопливо вскидывая с себя одеяло.

– Казалось бы, такое простое блюдо, но запах такой чудесный, – проговорил он вслух, сам того не ожидая.

Золотые лучи медленно проникли в комнату через окно, озаряя все светом и теплом. Мэтт практически никогда не обращал внимания на такие, казалось бы, обыденные вещи, как рассветы и закаты, но в этот день он заметил, как необычно красив был именно этот восход. Малинное небо, обрамлявшее картину города за окном, просто завораживало его.

Неторопливо заходя на кухню, параллельно надевая на себя кофту, Мэтт столкнулся взглядом с зеленоглазой девушкой. Ее поза выдавала нетерпение и говорила сама за себя. Одной рукой она держала тарелку и ложку, а другой ухватилась за пояс, явно давая понять, что уже заждалась его. Но лицо и глаза говорили об обратном. Ее мягкий взгляд и уголки губ, скривившиеся в образовавшейся улыбке, означали, что она его негласно прощает.

Что никогда не перестанет удивлять Мэтта в Энн, так это то, что она умеет совмещать два, казалось бы, абсолютно разных качества в себе – нетерпение и понимание.

– Ну что ж, Вы опоздали. Все остыло и ресторан закрылся, мистер Диас, – накладывая на тарелку яичницу с беконом, обратилась к нему Энн. – Но так как Вы особый гость, то я, пожалуй, разрешу Вам остаться после закрытия и отведать блюд, приготовленных специально для Вас.

– И тебе доброе утро, – ответил Мэтт, игнорируя ее игру слов. – Ты заметила какой сегодня красивый восход?

– Еще бы. Мы, художники, всегда обращаем на такое внимание.

Подтянув к себе газету недельной давности, Мэтт принялся завтракать.

2

– Слушай. – Энн опустила верх газеты, которую читал Мэтт, параллельно уплетая бекон. – Мне утром позвонила Мэри и пригласила нас в гости к ужину. Что ты об этом думаешь?

Мэтт замешкался, перебирая в голове все сегодняшние дела и встречи. После недолгого молчания он положил газету и вилку на стол. Взяв Энн за руку, Мэтт почувствовал, как необычно она была холодна.

– Я смогу освободиться только к семи часам вечера, – пояснил он, поглаживая ее ладонь. – У меня намечено несколько встреч. Я планировал их несколько дней и не могу отложить. Но к семи я буду дома, обещаю. И готов поспорить, что если я опоздаю хоть на полчаса, то куплю тебе дюжину шоколадок. Любых на твой выбор, и бутылку красного вина.

– Перед таким предложением невозможно устоять. Я принимаю пари. Тогда, если ты выиграешь, то я приготовлю тебе ту индейку, о которой ты мне все уши прожужжал, – удовлетворенно ответила Энн, начав закручивать в спираль прядь своих темных волос. – К восьми часам мы уже должны быть у них.

– И будем, – заверил Мэтт.

– Мы так давно уже не собирались все вместе. Даже не знаю, что и надеть. Хм… может то синее платье?

– Можно и его, оно тебе идет, – поддержал Мэтт.

Он приметил, как заблестели глаза Энн от предвкушения предстоящего ужина.

– Во сколько ты сегодня проснулась? – улыбнувшись, поинтересовался Мэтт. Он знал, что Энн не спала полночи. Она провела ее в студии, где рисовала новый шедевр, о котором недавно рассказывала ему. – Тебе опять приснился тот сон?

– От тебя ничего не утаить, – озабоченно подтвердила она. – Этот сон… Он напоминает мне о прошлом…

Наступила микроскопическая пауза.

Энн, перестала закручивать в вихри пряди волос. Она взяла вилку и нож и приступила к завтраку.

– Снова то озеро… – начала она. – Я сижу на его берегу и смотрю вдаль, на остров. Теплый ветер щекочет мне лицо, распуская волосы во все стороны. Вглядываясь в закат, я размышляла о Бобе. Где он сейчас и все ли с ним хорошо? Когда я наконец свыкалась с той мыслью, что он уже никогда не вернется к нам, то становилось так спокойно. Отпустив его, я почувствовала невероятное умиротворение. Теплый песок под ногами и звуки природы, которые раздавались за моей спиной в зарослях, успокаивали меня. Проснувшись, я поняла, что все это был просто сон и тяжесть утраты никуда не исчезла.

Энн задумалась, слегка опустив голову, чтобы рассмотреть узор на тарелке в виде волн.

– У меня началась бессонница и я решила пойти поработать в студию. – Пауза. – Хочу отметить, что у меня появился прогресс в создании картины. Я смогла наконец-то доделать ее общие очертания.

– Может быть ты все-таки передумаешь? – замешкался Мэтт, переводя взгляд с ее зеленых глаз обратно на недоеденный бекон. – И дашь посмотреть на эту картину, которой так много уделяешь времени? Хотя бы краешком глаза.

– Нет! И еще раз нет! – категорично отрезала Энн. – Я просто не могу этого сделать. Для меня, то что я делаю… Моя картина для меня, как ребенок, которого нужно всячески оберегать от опасностей. Если ты увидишь ее, то таинство создания будет разрушено! Мы же не один раз с тобой это обсуждали. И дальнейшие беседы на эту тему не принесут плодов, поверь мне. Я просто не могу…

Мэтт ожидал примерно такого ответа. Но все-таки он немного расстроился и решил для себя, что больше не будет заводить разговор о картине, если Энн сама не решит с ним поговорить на эту тему. Он знал, что многие творческие личности живут в своем уединенном мирке, в который могут не пускать даже самых близких людей. Таинство создания картин было ее выразительной чертой творческой личности. Мэтту запрещалось заходить в студию Энн, без предварительного согласования с ней. А когда он там и бывал, то большая часть картин была закрыта от его глаз и ему доводилось довольствоваться только теми немногими картинами, которые она уже закончила.

Энн писала картины разных жанров. Поначалу это был Анималистический жанр, в котором она уделяла большое внимание таким животным, как кони, волки и коты. Так же был период, когда ее заинтересовала сельская жизнь и она написала несколько картин в пасторальном жанре. В основном это были пастухи овец и молодые пары, сидевшие под деревом, после тяжело рабочего дня в поле. И наконец, были портреты на заказ, которые она в начале своей карьеры создавала, сидя в парке теплыми летними вечерами. Именно благодаря им, Энн вытянула свой счастливый билет. В этом жанре она в основном рисовала детей, родители которых хотели красивый портрет ребенка в своей гостиной, чтобы хвастаться им перед своими друзьями и родственниками.

По счастливой случайности один из ее портретов, висевших в очередной гостиной, увидел человек, который занимался бизнесом, основанном на искусстве. И он восхитился работой неизвестного автора.

И в один из очередных летних вечеров, когда уже зажглись уличные фонари, освещающие дорожки в парке, к Энн подошел мужчина на вид лет сорока пяти. Его стрижка была классической «Британкой» – челка, уложенная гелем набок и небольшой выступ волос, нависающий спереди. Одет он был в белый клетчатый пиджак и штаны темного цвета, что говорило о его чувстве стиля, как сама потом заметила Энн в разговоре с Мэттом. Мужчина представился, как Бен Брукс. Он восхитился портретом, написанным Энн, который висит в гостиной его друзей и решил купить несколько ее картин разных жанров. Если бы они его впечатлили, то он был бы готов взять ее действующим художником для своей галереи.

Энн знала кто такой Бен Брукс, так как посещала его галерею современного искусства около четырех месяцев назад. Она приметила для себя, что в галерее большинство картин было в архитектурном жанре. На пятки им по количеству и качеству наступали картины с пейзажами и портретами. Она понимала, что именно Брукс хочет увидеть от нее и была готова дать ему это.

Спустя месяц Энн закончила картины для Брукса, приложив для этого весь свой талант и стремления. Тот был просто обескуражен, увидев три картины, на одной из которых было изображено озеро темно-зеленого оттенка, на котором находилась стая лебедей, плавающая по глади парами. Вторая картина была портретом, на котором был изображен он сам, все в том же белом клетчатом пиджаке и со стрижкой «Британкой», чему он несказанно удивился и отметил, как точно она передала черты его лица, хотя они виделись всего один раз и то лишь на пару коротких мгновений. Третья картина поразила Бена не меньше, чем вторая, потому что на ней Энн изобразила его галерею современного искусства в разгар дня, когда куча детей и взрослых следовали за куратором, словно маленькие утята за своей мамой.

Этот день стал переломным в карьере Энн. Она перестала быть, как говорят: «сама по себе». Из независимого художника, жившего на гроши, полученные за портреты детей в парке, она стала художником на полной ставке в одной из самых известных современных галерей искусства округи.

– Энн… – тихо окликнул Мэтт. Пододвинув стул, он пересел к ней поближе. – Я знаю, что сейчас у нас очень тяжелый период и нам предстоит многое сделать, чтобы исправить положение дел, но вместе мы справимся.

Она чуть опустила голову.

– Знаю, как это банально звучит, – прошептал он. – Но я действительно в это верю.

– Да, наверное, – рассеянно ответила Энн.

– Мне уже пора бежать на работу, иначе я не успею к вечеру на ужин с Мэри и Питом, – признался Мэтт, вставая со стула. Он начал в спешке собирать бумаги с комода.

Одевшись и собрав вещи, он зашел на кухню в последний раз, чтобы обнять темноволосую девушку.

– Если ты сегодня захочешь до вечера связаться со мной, – сказала она после поцелуя, все еще заключенная в его объятия, – то не забудь, что я буду в особняке Брукса преподавать живопись Альберту. Звони мне по этому номеру, а не на мой телефон. Ты же помнишь, как у них строго с безопасностью. Они каждый раз забирают мобильный телефон у меня, пока я там нахожусь.

– Конечно. – Мэтт понимающе кивнул. Он помнил девятилетнего Альберта, которого его отец, Бен, хотел научить «прекрасному».

Мэтт забрал ключи с комода и вышел из дома, оставив Энн наедине со своими мыслями.

3

Иклемор – провинциальный портовый город, расположенный на морском побережье. В нем проживает около двадцати пяти тысяч человек. Вся инфраструктура города держится на заготовке древесины и ее экспорте, ведь город окружают величественные по-своему виду массивные горы, усеянные в низменности дремучим лиственничным лесом. Это придает особый шарм городу и привлекает туристов, желающих запечатлеть красоту мест и оставить навсегда в своей памяти потоки реки, протекающей в низине гор.

В городе присутствует всего два типа жилых домов. Первые сделаны из добротного леса и имеют двускатные крыши. Зачастую им присущи индивидуальные особенности, заключающиеся в необычных формах окон, дверей и балконов. И второй тип домов – кирпичные, построенные судя по всему по одному чертежу. В них не было ничего выдающегося, что бросалось бы в глаза.

Фасады магазинов скупы на вывески, а разного рода кафе и закусочные в большинстве своем сливаются с кирпичными жилыми домами. Из-за этого приезжему в первый раз в город гостю зачастую тяжело ориентироваться без карты.

Мэтт отправился на работу пешком, из-за того, что его машину на сегодня забрала Энн.

Сильные порывы осеннего морского ветра кололи ему лицо. Он чувствовал, как под ногами хрустят пожелтевшие листья и мелкие веточки.

Около двух раз в неделю, по пути на работу Мэтт забегает к мисс Кейт в ее лавку и делает заказ на одну-две пары рыбешек и булок хлеба.

Лавка представляет из себя небольшое помещение, в котором находится несколько холодильников-витрин для демонстрации ассортимента рыбы и два небольших стола, имеющих округлую форму, для посетителей. В основном ими являются рабочие с лесопилки и порта, которые тратят свою получку на добрую кружку пива с вяленой рыбой. И, наконец, сам прилавок с мисс Кейт, за которым на стене прикреплен телевизор, постоянно транслирующий современные сериалы для подростков. В помещении имеется несколько окон, что дает хорошее естественное освещение.

Мэтт знаком с мисс Кейт еще детства. Она производила впечатление добродушной и приветливой женщины, лет сорока, со светлой кожей и русыми волосами.

– Привет, Кейт, – поприветствовал Мэтт, отдыхиваясь. – Какой сегодня сильный ветер, неправда ли?

– И тебе привет, Мэтт, – расстроенным тоном ответила она. – Сегодня нам завезли скумбрию и семгу. Что тебе отложить?

– Пожалуй, я возьму семги, – решил он. – У тебя что-то случилось? Ты выглядишь какой-то поникшей.

– Сегодня такой сильный ветер, ты верно подметил, – начала Кейт. – Около часа назад, когда я открывала лавку, мою любимую шляпку снесло резким порывом в сторону моря. – Кейт погладила волосы в том месте, где была шляпка. – Я побежала за ней, но потеряла из виду. Решила поискать в порту и заметила там одну странную вещь.

– Какую? – поинтересовался Мэтт.

– Двое людей грузили ящики, имеющие необычные размеры, в фургон. – Кейт скрестила руки на груди и наморщила лоб, пытаясь вспомнить все детали увиденного.

– И что тут такого странного? Может просто какой-то магазин заказал новый ассортимент для себя? – Мэтт почесал подбородок.

– Ты же знаешь, что эта рыбная лавка мой семейный бизнес, – прервала его рассуждения Кейт. – Я уже несколько десятков лет веду дела с портом, а именно закупаю у них рыбу и всевозможные товары. Я знаю практически всех, кто там работает и товары, которыми они располагают. Но этих двоих мужчин я ни разу не видела, как и сами ящики, которые они загружали. – Кейт распрямила руки и положила их на прилавок, задумчиво разглядывая Мэтта.

– Хорошо, – признал Мэтт. – Раз ты так считаешь, то я тебе поверю.

– То-то. – Она отвернулась от Мэтта и начала что-то перебирать под прилавком.

– Извини, но я уже опаздываю на работу. – Мэтт посмотрел на наручные часы. – Обсудим это поподробнее вечером, когда я буду идти с работы. Хотя сегодня у меня намечен ужин у Пита и Мэри…

– Не волнуйся, я никуда не денусь. Поговорим, когда у тебя будет время. Возможно из этого выйдет неплохой сюжет для твоей газеты.

– Жаль, что так вышло с вашей шляпкой, она мне всегда нравилась. Но уверен в шляпном магазинчике мисс Сьюзен вы подберете еще лучше, – ободряюще произнес Мэтт.

– Спасибо. Не забудь зайти за заказом.

– Конечно, я обязательно заберу его.

Мэтт вышел из лавки, плотно прикрыв дверь за собой. От порыва холодного ветра зазвенели колокольчики, висевшие над входом.

Кейт ощутив, как по коже пошли мурашки, скрылась за прилавком, чтобы переодеться в более теплую одежду.

4

В кабинете у Мэтта был полный хаос, как подумал бы любой гость. Комната была усеяна листами бумаги, лазерными вырезками, заполонившими стол и пол. Казалось, что даже шифоньер не избежал подобной участи. За столом была доска со стикерами и фотографиями, связанными между собой красной нитью, образуя узор паутины.

Повесив куртку на стул, Мэтт сел за свой стол и стал упорядочивать хаос разбросных всюду бумаг.

– Посмотрим, что тут у нас… без четверти полдень, миссис Эмили Браун, – с задумчивым видом проговаривал вслух Мэтт. – И в третьем часу после полудня, мистер Чарли…

Звук приближающихся к кабинету шагов прервал его.

– Входите, – одобряющим тоном сказал Мэтт. – А, это ты, Джон. Привет.

– Слушай, ты сегодня занят? – спросил тот, закрывая за собой дверь. – Не хочешь заглянуть в бар со мной после работы? Сегодня там акция. Джек обещал, что вручит ящик пива из своих запасов тому, кто обыграет его в бильярд.

– Сегодня я не смогу. У меня на вечер уже запланирован ужин с Питом и Мэри, – ответил Мэтт, с извиняющейся улыбкой.

– Хм… ну хорошо, – фыркнул Джон. – Обойдусь и без тебя. Сам схожу к Джеку. Если обыграю его, то так уж и быть оставлю для тебя бутылочку, будешь должен, – разочарованно добавил он.

Подойдя к двери, Джон резко остановился и чуть обернул голову в сторону Мэтта.

– Кстати, чуть не забыл сказать, что главный редактор хотел тебя видеть прямо сейчас. Думаю, это касается твоих сегодняшних интервью с миссис Эмили и мистером Чарли… – Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить.

– Джонсом.

– Да, точно, – подтвердил Джон. – Я уже и забыл, как звали наших школьных учителей.

– Именно поэтому на меня и перекинули твою работу, – ухмыльнулся Мэтт.

Тот пожал плечами и вышел из кабинета.

Мэтт знает Джона еще со школьных времен. Они давние лучшие друзья, которые постоянно выручают друг друга из всевозможных передряг. Познакомились они при весьма банальных обстоятельствах, в которых в большинстве случаев становятся заклятыми врагами. Мэтт и Джон одновременно влюбились в девочку из старших классов. Ее звали Сьюзен. Она выглядела весьма взрослой для своих лет. У нее были длинные каштановые волосы и выразительные голубые глаза. Как выяснилось впоследствии, она была из весьма состоятельной семьи, которая сделала карьеру на продаже одежды и головных уборов, в особенности шляпок. История двух влюбленных закончилась тем, что они подрались в школьном дворе на глазах у Сьюзен и на потеху толпе. После неудачной попытки их разнять, Сьюзен в слезах выкрикнула, что больше не хочет видеть их обоих. Где-то через месяц Джон, гуляя в парке, случайно заметил, как его бывший объект обожания ходит за руку с парнем, которому на вид было уже около двадцати лет. Он решил сообщить эту новость Мэтту. И, после того как тот, нехотя выслушал о наблюдениях своего бывшего соперника, Джон предложил ему сходить на рыбалку в знак примирения. В тот же вечер они отправились в тайное место Джона, где, как он сказал: «можно было наловить столько рыбы, что и за неделю не съешь». Место это находилось в низменности, где протекала кристально чистая река, куда никто не ходил из-за сильно разросшихся кустарников, преграждающих путь.