Волшебник по залету. Книга четвертая: Копи Одинокой горы

© Василий Лягоскин, 2021

ISBN 978-5-0055-7632-3 (т. 4)

ISBN 978-5-0053-2009-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Дарф Мирт, хозяин трактира «У ворот»

Чего только не повидал на своем веку старый дарф Мирт! Он появился в Борске почти сорок зим назад; выкупил развалюху на окраине городка, и перестроил ее так, что трактир стал пользоваться популярностью у искательских сквайдов. Но только у тех, кто не смешивал свою основную работу, собирательство в развалинах столицы Ушедших, с тайными делами, малопочтенными даже здесь, на окраине цивилизованных земель. Таких разумных, с гнильцой в душе, дядюшка Мирт распознавал – практически сразу. Из трактира не гнал, конечно, но не привечал. Для них свободных комнат на втором этаже трактира никогда не было.

Но вот такой картины, что открылась его глазам сегодняшним утром, он, пожалуй, не видел никогда, и не ожидал увидеть. Для него, кстати, было уже далеко не утро. Вставал почтенный трактирщик в последние дни много раньше обычного. А все потому, что разумные в Борске словно с ума по сходили. Кто-то из искателей принес и распространил слухи, что Злой Лес теперь совсем безопасен; так же, как и сами развалины. И большая половина работников трактира, а главное – повар с двумя помощниками – тут же рванули с каким-то сквайдом, в поисках легкой и богатой жизни.

– Как же – легкой?! – ворчал сильно озабоченный этим обстоятельством Мирт, и его поддерживал в его негодовании такой же пожилой и почтенный лекарь Дауд, – посмотрите на таких счастливчиков там, на втором этаже!

Мирт из врожденной доброты, которую он безуспешно пытался скрывать, поселил в одном из гостиничных номеров четырех искателей. Остатки этого сквайда добрели до Борска в ужасном состоянии. Даже Дауд, который большей частью ошивался в трактире, и зачастую практиковал тут же, отшатнулся в первый момент от этих ходячих трупов, и посоветовал Мирту гнать их поганой метлой.

– Потому что все равно не выживут, а беды могут принести в твой дом много, – сказал он трактирщику.

Впрочем, лекарь ворчал, но искателей лечил. Хотя и был уверен, что вылечить не сможет. А то обстоятельство, что четверке действительно полегчало после его знаменитых пилюль, объяснял, пожимая плечами:

– Так всегда бывает – последний прилив жизненных сил перед смертью.

Вот с такими грустными мыслями Мирт и стоял на широком крыльце своего трактира, которое можно было назвать даже террасой, на которую иногда выносили легкие столики со стульями. Кряжистый, с почти квадратной фигурой, которую прожитые десятки зим никак не согнули, он поднял руку, чтобы создать на глазах тень. Яркое светило, поднявшееся над горизонтом, а точнее, над чахлым леском, что рос в полутысяче шагов от городской черты, мешало разглядеть какую-то непонятную штуковину. Темное нечто, выскользнувшее как раз из этого леса, быстро росло, превращаясь в длинное и толстое тело, которое бесшумно и очень быстро передвигалось в сторону городской границы.

Никаких стен у Борска не было. Границу поселения обозначала хлипкая линия, сложенная из столбов и жердей в три нитки, которые могли задержать разве что стадо крупных животных. А разумных… Вряд ли кто в здравом уме мог попытаться ворваться с набегом в городок, основная часть жителей которого была искателями; вооруженными, опытными, и неоднократно на собственных шкурах испытавшими, что такое атака превосходящего противника. Такого, с каким малые орды оркских племен сравнивать было смешно. Эти орды предпочитали торговать с городком. А точнее, меняться нужными товарами.

Другую часть населения города составляли торговцы, и их охрана – тоже знавшая как, и с какого конца держать в руках оружие. Ну, а само обозначение городских границ потребовалось отцам Борска, которых назначал и контролировал герцог Дайн Великолепный, чтобы никто не смел попасть в город, иначе, чем через двое ворот, таких же хлипких, как и сама изгородь. Искателей тут пропускали без всяких вопросов и поборов; всех остальных за малый денежный сбор.

Стража, которая большую часть времени просто бездельничала у ворот, и до которой от крыльца трактира было не больше трех дюжин шагов, сейчас тоже устремилась своими взглядами и вниманием к лесу, к тому летающему монстру, который показался из него.

– А вот еще два, – отметил вслух Мирт; и Дауд, вышедший на крыльцо только что, кивнул согласно, – но эти поменьше, и таких в Борске уже видели.

Действительно, такие летающие невысоко над землей артефакты Ушедших в городке иногда появлялись. Сам герцог один раз почтил своим вниманием городок, зим пятнадцать назад, как раз на такой вот платформе – именно так иногда называли артефакты. Ну, и купцы, что побогаче, могли себе позволить подобный транспорт. Но такие богачи появлялись в Борске не каждую зиму. Теперь же из леса выползли, и пристроились в хвост первому, самому крупному артефакту, сразу две такие платформы. Впрочем, вблизи городской границы этот порядок они нарушили; как-то слаженно вильнули в стороны – каждая в свою – и рванули вперед. Так что перед воротами три артефакта остановились, выстроившись ровной шеренгой, с крупным собратом в центре.

На несколько долгих мгновений время замерло – вместе с этими артефактами, стражниками и самим Миртом. Ну, и старый Дауд рядом дышал через раз, едва слышно. Первым это безмолвие, и неподвижность нарушили артефакты. Точнее, разумные, которые прибыли на них со стороны развалин. Они посыпались в двери сразу всех трех транспортных средств. Сначала с платформ – с левой, задняя часть которой была куцей, какой-то голой, выскочила целая куча дарфов. Пересчитать их было нелегко – потому что эти дети, а сознание старого дарфа этот факт отметило без сомнений, хотя и с большим изумлением – сразу забегали вокруг своего артефакта. К тому же внимание Мирта переключилось на другую платформу. Тут команда была куда как серьезней. Оркусы – крепкие, одетые во что-то ладное, не мешающее махать острыми железками, каких у этих воинов хватало. А командовал этими бойцами – тут Мирт невольно сместил ладонь ниже, и потер глаза, не веря им – так вот, командовал ими глава самого известного и скандального сквайда Борска, Гора Банг. Другого такого гиганта старый трактирщик просто не знал.

– Может, брат? – поколебал его уверенность Дауд, – или другой родственник. Что-то я не видел раньше, чтобы Гора так резво скакал.

– Действительно, – пригляделся Мирт, – и фигурой он как-то… усох. И плечи пошире будут, и голос…

Голосишко у знакомого им Горы Банга действительно был визгливый, приличествовал скорее какой-нибудь скандальной бабе. А тут здоровяк в таком же ладном, без единой складки, костюме гаркнул на оркусов так, что в окнах трактира, кажется, готовы были полопаться стекла. Стеклышки эти искатели носили из развалин, и трактирщик ими очень гордился; а еще больше, дорожил.

Наконец, разумные полезли и из самой большой летающей повозки; другого, более подходящего названия дядюшка Мирт придумать не смог. Лишь потер глаза еще раз – теперь уже со всей силой. Потому что у новых бойцов, у четверки, выпрыгнувшей первой, было по четыре руки – у каждого! И держали эти конечности какое-то оружие вполне уверенно. Да и сами эти существа выглядели очень опасными.

Следом сошла целая толпа. Какой-то невзрачный человечек с тремя ослепительно прекрасными альвийками, двое из которых не вышли еще из детского возраста, но уже определенно могли свести с ума любого мужчину, у которого что-то еще, или уже шевелилось в штанах.

Это Дауд так предположил, крякнув при этом. Мирт решил поинтересоваться было – как у него самого, у лекаря в штанах…

Но из летающей повозки, вход, или выход из которой четырехрукие бойцы определенно взяли под охрану, продолжили выходить другие разумные, и трактирщик переключил свое внимание на них. Отметил лишь, что четверка, где главным был, наверное, не мужчина, а альва, отступила в сторону, сгибаясь под тяжелыми сумами, и как-то обозначая свою чуждость в отношении всех остальных.

А из двери повозки спрыгнули трое ребятишек, один из которых тоже определенно был альвом. Ну, а следом человек – обычный с виду; среднего роста и совсем не примечательными чертами лица. Только вот двигался он как-то особенно, ладно, чего Мирт, сам в далеком прошлом знатный боец, не мог не отметить.

– Еще и галантный какой, – проворчал он, – наверное, дворянских кровей.

Мужчина, или даже парень – на вид не старше двадцати-двадцати пяти зим – повернулся, и подал руку дамам. Четверым, и Мирт готов был поклясться, что ни одна из них, таких разных, не уступала своей красотой альве.

– Впрочем, – поправил он себя, – одна из них тоже альва. А две другие как раз не разные. Сестры, быть может, близнецы. Но какие-то необычные! Таких здесь тоже еще не было!

Две девушки, которые спрыгнули на землю последними, были очень невысокими, смуглыми и узкоглазыми; но от этого в своей привлекательности совсем не потеряли. А Мирт переключил свое внимание на парня, который и направился первым к страже. О чем он мог говорить с ними? Мирт, даже не прислушиваясь, мог утверждать, что старший стражи, невысокий и широкоплечий Горбат, который только недавно прибегал сюда, в трактир, чтобы смочить свои усы – как он говорил – в кружке с пивом, пытается содрать с приезжих (точнее – прилетевших) как можно больше монет так, чтобы и у него в карманах что-то зазвенело.

А парень перед ним засмеялся, и даже не стал спорить. Подкинул что-то перед собой в воздух. Это «что-то» блеснуло желтизной, явно золотой, и исчезло в руке стражника. И тот, вместе со своей командой, расступился.

– Точнее, разбежались в стороны так шустро, словно сам герцог сюда пожаловал, – ухмыльнулся старый дарф, – впрочем, вряд ли им достался бы от Дайна Великолепного хоть медный грошик. Скорее – плетьми по спинам их «порадовали» бы герцогские стражники.

Ну, а парень, так щедро разбрасывавший золотые монеты – на что весьма неодобрительно отозвались взглядами две красотки, пристроившиеся по его бокам – пошел прямо к крыльцу. И Мирт, встретившись с ним взглядом, отступил назад, к самой двери, позволяя и ему, и двум девушкам подняться на верхнюю площадку. Причем парень поднимался по ступеням так, словно этот трактир, и вообще все вокруг, принадлежало ему.

Мирт сглотнул внезапно возникший комок в горле, и попытался спиной открыть дверь; словно забыл, что она отворяется наружу. А в следующее мгновение почтенный трактирщик шумно, и очень облегченно выдохнул. Потому что парень улыбнулся, отчего черты его лица, только что суровые и жесткие, стали вполне доброжелательными. Он спросил; или утвердил:

– Так это и есть трактир уважаемого дядюшки Мирта, о гостеприимстве которого, и великолепной кухне с восторгом отзываются все искатели, которых я только встречал в развалинах?

Мирт кивнул; он вдруг понял, что парень этот не соврал ни в одном слове. Откуда было знать старому дарфу, что этот человек в развалинах встретил лишь один сквайд искателей, от которого, к тому же, мало кто остался в живых. Профессионализм, многолетний опыт работы все же взял в трактирщике верх. Он с достоинством поклонился, и спросил, разведя руками, и тем самым приглашая гостей:

– Да, уважаемый, я и есть Мирт. Трактирщик. И рад буду принять вас всех у себя. Только…

– Не бойся, – рассмеялся негромко парегнь, – мы к тебе всей нашей компанией вваливаться не станем. Решим кое-какие дела, и отчалим. О! – некоторые уже пошли искать себе другой приют.

Мирт перевел взгляд с его лица на улицу; действительно – обособившаяся еще раньше четверка во главе с альвой уже поворачивала за поворот дороги, ведущей к центру городка. Он вернулся взглядом обратно – парень на этот эпизод никак больше не реагировал. А сам трактирщик спохватился:

– Прости, молодой господин – не знаю твоего имени. О том, какие именно дела привели тебя, и твоих… людей в Борск не спрашиваю, но, быть может, я смогу тебе чем-то помочь?

Теперь Мирт, вполне успокоившийся, говорил обычным своим тоном; и опытный человек вполне мог продолжить его слова: «Не бесплатно, конечно». Нет, старого трактирщика не отличала исключительная жадность. Это была просто рачительность, и вполне привычный для этого забытого всеми духами уголка герцогства способ ведения дел. Можно даже сказать, образ жизни.

– Олег, – представился парень, – чуть склонив голову, – Олег Громов. Путешественник, так сказать. А еще я duscheprikastchik.

– Кто?! – опять отшатнулся от него Мирт; прижался спиной к двери так плотно, словно сросся с твердым деревом.

Все, что было связано с душами и духами, а значит, с магией, всегда пугало его.

– Ну-у-у…, – протянул Олег Громов, путешественник, явно подбирая более простое и знакомое для собеседника слово, – поручили мне тут несколько дел завершить. Ну, и вещички кое-какие прибрать, отвезти к владельцам.

– Кто поручил? Какие владельцы?!

Это – без всякого разрешения – в разговор влез лекарь Дауд. Он обнаружился рядом, подпирающим одно с Миртом дверное полотно.

– Мира Ройт, – беззаботно улыбнулся парень, – ну, еще Артан, gnom, то есть дарф такой есть – слышали? И еще Гром, оркус.

Тут два старика – Мирт с Даудом – вскричали одновременно, с видимой всем озабоченностью. И дело было вовсе не в том, что обоим сквайд Миры Ройт задолжал кругленькую сумму; Мирту, так вовсе заоблачную. Но не это главное! Оба; а Мирт – абсолютно точно – любили Миру Ройт, суровую девчонку, которую все знали, как удачливую главу сквайда, как собственную дочь. И то обстоятельство, что она вместе со сквайдам не появилась в Борске, хотя все сроки возвращения вышли, а в городке стали появляться немногие искатели, отмеченные признаками тяжелых, неизлечимых болезней, которыми их «наградили» развалины, вселили в их потрепанные жизнью сердца тревогу, переходившую в безысходность. Хотя оба не заводили разговор на эту тему, про сквайд, для которого Мирт по-прежнему держал свободными четыре номера на втором этаже трактира.

– Где она? Где Мира?! Что с ней?!

Два старика, казалось, готовы были вцепиться своими руками, по-прежнему крепкими, в отвороты костюма Олега Громова. Он, кстати, был тут единственным, одетым не в единообразные облегающие одежды. Даже дамы были одеты непривычно и очень вызывающе. Вот одну из них, альву, Олег и вытолкнул вперед, к старикам, со словами:

– Твой выход, Эльвира. Интересно будет посмотреть, как ты сейчас выкручиваться будешь!

Он хохотнул как-то злорадно, но совсем не зло, и отступил назад, остановившись на самом краю площадки. Мирт метнулся взглядом к полу, к сапогам, и даже каблукам парня – словно желал сейчас, чтобы тот оступился, и покатился с высокого крыльца вниз, на вытоптанную землю. Но тот стоял твердо, и улыбался теперь так, словно прочел эту мысль, неожиданное желание трактирщика; еще и ответил так же мысленно, взглядом: «А вот шиш тебе; не дождешься!». Трактирщик даже помотал головой, словно выгонял чужие слова из нее. А когда сфокусировал свой взгляд на девушке, что шагнула вперед, то обнаружил, что она стоит вплотную к лекарю, и два этих разумных не отрывают друг от друга взглядов.

– И рук тоже, – проворчал едва слышно Мирт, смещая взгляд чуть ниже, – и что это означает? Может, у старого Дауда дочка объявилась? Согрешил когда-то давно этот… с альвой?

Обозвать как-то старинного друга Мирт не решился. А потом и вовсе выбросил все мысли из головы, оставив там только великое изумление; после слов этой парочки:

– Дядюшка Дауд… ты совсем не узнаешь меня?

И потом, после долгой паузы, неуверенные, запинающиеся слова лекаря:

– Мира… ты ли это?

– Я! – даже визгнула альва, на миг прильнувшая к груди старого лекаря, принадлежности которого к какой-то расе не мог определить, наверное, и сам Дауд, – Олег, он узнал меня!

Она тут же отпрыгнула назад – прямо в объятия парня. Не попала. Точнее, Олег сам чуть сместился в сторону, и удержал альву, которую явно сбрендивший Дауд назвал Мирой, на краю крыльца, подхватив ее рукой за талию. А в другую его ладонь уже вцепилась вторая красотка, не из узкоглазых.

– Мира! – билось в голове, словно молотком по черепной коробке, – не может такого быть!

– Может, – парень словно опять прочел мысли в голове дарфа, – с женщинами такое бывает. Подкрасила там брови, подтяжку сделала. Ну, на крайний случай, к магу обратилась.

– Вот! – вскричал трактирщик; опять внутри себя, – магия! Я так и знал. И это относится…

– Ты – маг! – толстый палец дарфа ткнулся в сторону Олега Громова.

А тот не стал отказываться; пожал плечами, и сказал:

– А ты трактирщик; он лекарь, а вот эти ребята телохранители.

Он поочередно ткнул собственным, не таким коротким, и толстым, как у Мирта, пальцем в него, потом Дауда, и тех самых четырехруких бойцов, которые заняли места у крыльца так, что видели сейчас всех участников разговора. И Мирту от этих взглядов стало как-то неуютно. А еще его стало заполнять другое чувство – стыд.

– Не знаю, какая ты Мира, – проворчал он, вернувшись взглядом к альве, – но держать вас вот тут, на пороге, не дело. Входите, гости.

Он сделал шаг вперед и в сторону, увлекая за собой Дауда, и открыл, наконец, дверь. Куда первыми скользнули двое четырехруких, вблизи оказавшиеся весьма крупными разумными.

– Не такими, конечно, как Гора Банг, – стрельнул он глазами в сторону здоровяка, так поразившего его и Дауда сходством с главой сквайда, – но не хотел бы я попасть под горячую руку одного из них.

А парень, тем временем, повернулся к своим людям. Точнее, дарфам, оркусам и тому самому здоровяку.

– Прогуляйтесь пока, – разрешил он, – по магазинам пройдитесь; на рынок сходите. Тут ведь есть рынок (он не повернулся, но Мирт кивнул – в уверенности, что парень, маг, этот кивок как-то прочувствует)? Ну, вот – есть. Ах, да – денег у вас, наверное, нет?

Внизу все дружно замотали головами. А юный маг продолжил:

– Ну, золота вам давать не буду – отберут еще, – и сам засмеялся шутке; наверное, представил, как будут отбирать монеты у здоровяка, – где-то у меня серебро завалялось.

Он протянул вперед руки, с открытыми кверху ладонями, и на них появились мешочки; даже мешки, размерами так с его собственную голову.

– Иван, Каран – держите.

Бросок, и мешки – явно тяжелые, набитые туго, под завязку – сменили владельца. Один оказался в руках здоровяка, второй – у самого крупного из дарфов.

– Да, – добавил в спины уже повернувшейся команды маг, – кто-нибудь возьмите с собой пацанов – Ванна с командой. Хотя бы и ты, Ваня. Отвечаешь за них. Вернетесь сюда через… (он застыл – словно рассматривал что-то невидимое перед собой) два tchasa. Пойдем expropriirovaty expropriatorov.

На эти странные слова вытаращил глаза даже здоровяк, Иван, он же Ваня, к которому они и были обращены. А маг засмеялся, явно забавляясь этой сценкой, а потом пояснил:

– Трофеи пойдем собирать. Законные.

– Трофеи – это хорошо, – прогудел гигант, опять показывая, что к писклявоголосому Горе Бангу не имеет никакого отношения, – будем здесь ровно через два tchasa. Ровно в двенадцать.

И он тоже застыл, разглядывая перед собой невидимое.

– Вот и хорошо! – кивнул ему Олег, и вошел все таки внутрь трактира; и тут же заявил, остановившись на пороге, – а впрочем, ничего хорошего.

Дядюшка Мирт, шагнувший вслед за ним, а потом в сторону – чтобы не снести собой некрупное тело мага – обиделся. Он по праву гордился своим трактиром; каждой дощечкой в нем, тяжелыми столами и скамьями; немногими артефактами Ушедших, среди которых почетное место занимал визор, закрепленной на левой, от входа, стене. Как оказалось, у мага претензий к интерьеру первого этажа трактира, который дарф шлифовал долгие годы, не было. А вот другое…

– Такое ощущение, что вернулись в развалины, – сообщил Олег, заметно пошмыгав носом, – признавайся, старина – что из артефактов принесли тебе искатели в последнее время?

– Артефактов нет, – объяснил прежде хозяина трактира лекарь, – а вот сами искатели есть. Больные. Думаю, до утра кто-то из них не доживет. Тут даже опытный маг-целитель не поможет.

– Олег…

Это альвийка, самозванка, вдруг прильнула к парню с таким выражением лица и просящим голосом, что даже Мирту стало ясно – девушка эта просит за искателей, и верит при этом, что маг может им помочь. Тот сразу не ответил, и Мира – почему-то дарф назвал альвийку так – повернулась к нему; с вопросом:

– Кто там? Чей сквайд?

– Корбид, – ответил трактирщик, – и с ним трое.

– Олег… ты… мы ведь тоже…

Это уже вторая красавица повернулась к магу. А лицо того на мгновение стало суровым, даже страшным. Дарф на полном серьезе пообещал себе проверить чуть позже – не испачкал ли он в этот момент штаны. А маг внезапно успокоился; хотя в голосе его ощущалась сталь:

– Маша, не забивай себе голову ерундой. В том, что случилось, вина только Фаркада Албама. А еще раньше тех, кто расстрелял эту планету с орбиты. Ну, и эльфов… альвов, прежде всего. А искатели… ну, что ж – пойдем посмотрим.

И он зашагал к лестнице, ведущей на второй этаж, и по ее ступеням – первым. Дарф попытался было забежать вперед, чтобы показать дорогу, но маг отмахнулся, и трактирщик словно наткнулся на невидимую стену. Которая, впрочем, двигалась вместе с шагавшим как-то мягко, по-кошачьи, парнем. Теперь даже четырехрукие охранники не захотели, или не смогли проверить безопасность пространства впереди него. А Олег остановился как раз напротив последней в коридоре двери, за которой и располагался временный лазарет. Покачал головой, и открыл дверь. А попытавшегося было шагнуть вперед него четырехрукого гиганта снес в сторону движением руки. Еще и прикрикнул строго: «Не лезь поперек батьки в пекло!», – хотя был младше этого верзилы как бы не втрое. И опять парень удивил:

– Ты, Дан, вроде умный парень, вчетверо старше меня, и много повидал. И что такое radiaciya, знаешь не хуже меня. А лезешь, словно у тебя природная защита от этого дерьма имеется. Или скафандр высшей защиты одел. Никому сюда не входить. Всем понятно?

Он повернулся, и строго оглядел небольшую толпу, которая жидкой цепью перекрыла коридор. Потупились все; а старый Дауд даже побледнел. И парень это явно отметил. Расположил перед собой руки, и завертел пальцами, несколько раз изобразив ими такие движения, словно выдергивал что-то из воздуха перед собой. На лице лекаря, с которого трактирщик не спускал глаз, бледность при этом сменялась растерянностью, а потом великим изумлением. Он явно «видел», что творит сейчас маг.

А тот закончил – Мирт отсчитал два десятка ударов сердца – и послал в сторону пожилого лекаря какую-то волну. Тут даже дарф вроде увидел, как к груди прилипла, и тут же растворилась в теле, просочившись сквозь халат, едва заметное облачко зеленого цвета. И лицо Дауда, в последние дни посеревшее от усталости и, наверное, тяжких дум, как-то посветлело; даже глубокие морщины разгладились. Лекарь словно помолодел на пару десятков зим.

– Я тоже хочу! – завопило все внутри дарфа.

А маг на этот призыв старика-трактирщика почему-то реагировать не стал, хотя тот уже уверился, что Олег легко читает его мысли. Он лишь усмехнулся, и с хорошо заметно гордостью проронил:

– Среднее целительское плетение. Однако, личный рекорд установил – в minutu вписался. Только вот для этих парней этого будет недостаточно. А сидеть рядом с ними целую декаду я не подписываюсь.

– Ну, Оле-е-ег…, – протянули сразу две красавицы.

– Ладно, – не выдержал их объединенного напора парень, – что-нибудь придумаю. К тому же, думаю, таких пациентов может прибыть. Не очень много и долго…

– Почему? – тут же подступил к нему лекарь, явно прибавивший в жизненной силе и энергии, – почему недолго? И почему немного?!

Маг к этому времени достал – тоже откуда-то из неведомого пространства – какой-то бокал, с зеленым порошком внутри, и разглядывал это содержимое; чуть ли не принюхивался.

– Потому что вот они, – он ткнул рукой в чуть приоткрытую дверь, – попали под самый мощный удар силы… скажем так. Который схлынул очень быстро. Скорее всего, эти «счастливчики» (опять ткнул он в дверь) немногие из тех, кому действительно повезло – они находились достаточно далеко от эпицентра взрыва. А всех остальных можно не ждать.

– И что теперь? – лицо Дауда стало растерянным.

– А ничего, – маг улыбнулся, словно не сообщал о страшных вещах, – развалины и сейчас опасны. Ну, так они такими и были. Так что, искатели будут ходить туда, а ты, уважаемый, будешь по-прежнему снабжать их своими пилюлями. Bisnes, однако. Все – не мешайте.

Он открыл дверь пошире, и зашвырнул внутрь комнаты содержимое бокала. Дарфу даже показалось, что он каким-то образом дунул. Хотя губы мага не шевельнулись. Однако трактирщику с его места было хорошо видно, как мельчайшая пыль зеленого цвета разлетелась, заполнила все пространство немаленького номера. А потом – в одно мгновение, после странного жеста мага – исчезла. А бокал у него в руках опять был полон. Недолго. Исчез, а сам парень повернулся к остальным. И на лице его дарф прочел теперь изумление.

– Не думал, что получится, – сказал маг озадаченно, а потом очень довольно добавил, – растем, однако.

Потом подмигнул всем, и шагнул внутрь лазарета, распахнув дверь теперь широко, и приглашая желающих присоединиться к нему. Не отказался никто. Теперь четырехрукие, старший из которых – тот, которого маг недавно отчитал – выглядел очень недовольным, разбежались по углам комнаты. А дарф только теперь отметил, что один, точнее, одна из них была женщиной. Почему-то ухмыльнулся – представил себе, как его обнимают сразу четыре руки. Ну, и маг предсказуемо улыбнулся; словно вернул себе способность ковыряться в чужих головах. Впрочем, тут же объяснил:

– Ничего я не читаю, уважаемый. Просто ты так жадно смотрел на то, как Зита, вон так четырехрукая красавица, занимает свой угол… даже облизнулся…

Теперь все охранники глядели недобро; на него, дарфа. Или двое все же улыбались, стараясь не показывать этого?

– Ну что ж, – вздохнул юный маг, возвращая внимание всех к той цели, которая и привела их сюда, – начнем, пожалуй.

Смотреть за его волшбой было интересно; захватывала эта целительская магия не на шутку. А сам целитель не очень-то, кажется, и устал. Но вот на подмогу себе призвал – очень необычных помощников. В какой-то момент он замер, не в первый раз сегодня, и улыбнулся:

– Видели бы вы сейчас лица стражников!

Впрочем, дарф догадался, какими ошарашенными выглядели Горбат, и его десяток, и сам едва не выскочил из комнаты в окошко – когда в ней появились действующие артефакты Ушедших. Так он назвал двух громадных стальных пауков белого цвета, которые затащили внутрь какой-то гроб – именно за этот скорбный предмет принял трактирщик другой артефакт – длинный, вместительный, тоже белоснежный.

– Не весь, – пригляделся он после того, как несколько успокоился, – одна сторона у него прозрачная.

А «пауки» ловко орудовали своими суставчатыми руками. Подтащили к окну артефакт, который явно был предназначен для того, чтобы помещать внутрь, в такое же белоснежное ложе, разумных. И стали что-то крутить, приворачивать, присоединять.

– Это целительский артефакт, – начал объяснять маг, – называется лечебной капсулой. Работает на ак… впрочем, это не важно. Главное – может проработать пару седмиц без перерыва.

– А потом? – ввернул Дауд, как лицо больше всех заинтересованное тут.

Вернее, больше всех, конечно, в артефакте были заинтересованными четверо больных, которые сейчас спали, и выглядели почти здоровыми. Но задавать вопросов, и получать ответов они, конечно, не могли. А вот Дауд получил – не совсем тот, которого ожидал.

– А потом кто-то придет, и просто отберет этот артефакт, – пожал плечами Олег, – или не так?

– Так, – первым кивнул дарф; он даже прикинул, кто придет отбирать артефакт первым; и кто, скорее всего, донесет, – и не жалко тебе его тут оставлять?

– Не жалко, – отрезал маг, – у нас еще есть. А этот… считай, что списали. Он свое отработал. Пусть тут останется, уважаемый лекарь. Я тебе, Дауд – не знаю, как тебя по батюшке – объясню, как им пользоваться. Ну, и расходников оставлю. А остальные…

Его взгляд остановился на хозяине трактира, и тому почему-то стало стыдно – словно парень уже высказал какие-то претензии.

– Тут кормить будут? – заявил Олег, – мы вообще-то сюда завернули кухню оценить. А уже потом с долгами и скарбом разбираться. Что? Не будут?!

Теперь маг явно уловил внутренние метания дврфа. Трактирщик не выдержал, и повинился; рассказал о проблемах с поварами, и о том, что предложить сможет только холодные закуски, ну и вино.

– Или пиво, – спохватился он, – пиво я сам варю. Оцените!

– Да, – маг поднял голову к потолку – словно пытался прочесть там что-то, – Артан хвалил. Так и быть, попробуем. Все – валите отсюда.

Дарф почувствовал, что какая-то непреодолимая сила потащила его из комнаты, и дальше – на кухню. Хотя никто его за рукав просторной рубахи, и за полу фартука, который тоже мог похвалиться своей белоснежностью, не хватал, и вниз не тащил. Но очнулся он именно там, уже открывающим глубокий подпол, где и хранились мясные деликатесы и головы сыра. Ну, и бутыли с вином, конечно. Бочонки свежего пива уже были наверху, под стойкой, по которой он так любил пристукивать полными кружками с пивом, а еще больше – собирать с нее монеты.

А когда он поднялся из подполья, с полными руками, еще два многоруких артефакта тащили тяжелый и объемный шкаф. Именно за этот предмет мебели принял он огромную коробку зеленого цвета. А железные монстры хозяйничали в его трактире, словно именно они были тут хозяевами.

Четыре девушки, занявшие уже столик в углу («Любимое место сквайда Миры», – вспомнил к месту трактирщик) о чем-то негромко переговаривались, и посмеивались. А увидев ошарашенное, растерянное лицо дарфа, и вовсе залились смехом. Одна из них – та, что назвала себя одновременно Мирой, и… Эльвирой, кажется, легко вскочила с места, и подошла к стойке. И уже здесь, опершись таким знакомым для Мирта жестом, начала объяснять:

– Это артефакт для еды, синтезатор, дядюшка Мирт. Олег почему-то решил, что он тебе понадобится. Правда, не сказал, как надолго… Ага – вон он сам идет.

Она повернулась, и пошла – сначала к парню, что спускался по лестнице, а потом, вместе с ним, к столику. Четверка охранников заняла соседний стол. А дарф уже отвернулся от них, полностью погрузился в привычную работу – резал, наливал, носился от стойки к столикам, и обратно. До тех пор, пока маг, не заявил, погладив себя по костюму, по животу.

– Ну, вот – наелся, теперь и в бордель можно сходить.