Пути Господни неисповедимы. Ты Сам ведаешь, куда идешь? Зачем сотворил этот мир? Ты ли впустил в него Зло? Настанет ли конец времен? Аллилуя, Аллилуя, слава Тебе, Господи.

Введение

Я открыл глаза. Белый потолок комнаты обрушился на мое сознание. Огляделся. Хотя и так было понятно, судьба заточила меня в больничной палате. Стеллаж со спящими мониторами. Тумбочка возле кровати. На кронштейне, вбитом в стену, повесился безутешный телевизор. Внушительных размеров кресло покоило на себе тело в белом халате. Доктор? Или медбрат, опекающий мой сон.

– Очнулись? – Приятный голос. Чуть насмешливая интонация. Рад за меня или за санитаров, которых не придется тревожить, чтобы вынести мое тело в зал с морозильными камерами. Видится мне печальная улыбка патологоанатома.

– На стол кладите, родненькие, тело. Чаю выпью. После вскрою вашего дохляка.

– Так я тебе и дался, – думаю. Разыгралось воображение. У меня такое порой случается.

Сам отвечаю погоняле смерти в белом халате.

– Да. Проснулся. Где это я? – Глупый вопрос. И так понятно, в палате госпиталя. Только, что со мной случилось. Ничего не помню. По опыту знаю, есть случаи, когда, чем упорнее пытаешься вспомнить, тем упрямее тебя избегают нити воспоминаний. Допустим, автора книги. Стоит на какое-то время отложить попытки вспомнить, все вспоминаешь. Тогда, отложим. Или сам вспомню, или мне расскажут.

– В больнице. Не помните? – Качает головой.

– Давно я здесь? – Вот бы еще узнать, как я попал сюда.

– Сутки. Как у вас начались схватки. Вас и привезли сюда. Потом вы потеряли сознание. – В голосе доктора недовольство. Что за дурная привычка терять сознание на больничной каталке.

– Какие схватки? Что было со мной? Сердце? – На сердце я никогда не жаловался. Желудок? Отравился пищей?

– Родовые схватки. Беременность на шестом месяце. Мы опасались, выкидыш будет. – Что за шутки у этих медиков. Забавным мне это не показалось.

Он сдурел или ослеп.

– Сдурели, доктор. Какая беременность? Я мужчина, не видите.

– Не волнуйтесь. Вижу. Такое случается. УЗИ показало, у вас будет чудесный мальчик. – Радость на роже. Явно, он спятил.

Доктор ли это? Может он из одной со мной палаты. И это обычная психиатрическая лечебница. Беременные мужики здесь не редкость. Цицерон дописывает трактаты об ораторском искусстве. Моцарт по коридорам бегает с ножом за Сальери. Как это успокаивает. Все ясно. Шел, споткнулся. Упал и ударился головой. Легкая контузия. Дня через два меня выпишут. Но второй кровати в комнате нет. Своеобразный подход. Местным придуркам разрешают свободно бродить по клинике.

Один из мониторов ехидно рассмеялся. Нехорошо, смеяться над лежачим больным.

Я и представить себе не мог, это безумие будет продолжаться. Полежать в клинике с легким сотрясением мозга еще не трагедия. Но жить в этом аду многие годы. Увы, понимание многих вещей к нам приходит поздно.

– А доктора я могу увидеть? – Задал я вопрос посетителю в белом халате.

– Я и есть доктор. Ваш лечащий врач. – Парень ровнее сел в кресло, настраиваясь на деловой лад. – Вы бы хотели о чем-то спросить или у вас есть просьбы.

– Нет. – Парню явно нравилась роль врача. Как бы не обидеть его. Может и из равновесия выйти. Драться в больнице у меня не было желания. И не только в больнице. Мне не хотелось участвовать в драке. Я не слишком развит физически. Не стану кривить душой, я просто слабак. От себя не скроешь, трусоват немного. Обычный инстинкт самосохранения. – Я бы хотел увидеть главного врача. Учитывая ситуацию….

– Это вы о своей беременности? – Собеседник передернул плечами. – Нормальная ситуация. Отчего совершеннолетний мужчина не может родить ребенка. Нынче и подростки рожают.

– Вы имеете в виду мальчиков? – Кажется, и у меня медленно начинает ехать крыша.

– Теоретически, да. Но полноценный плод надо выносить. Это не каждому по плечу. – Пояснял мне «врач».

– Думаю, плечи тут ни при чем. Плод обычно находится значительно ниже. Вот этого ниже у меня нет. Я мужчина. – Толи я пытался доказать это калечному умом мужику, толи оправдывался.

– Дичайшее заблуждение, пациент. Есть плод, значит, есть все, что положено ниже. – Именно так врачи разговаривают с несмышлёными пациентами.

– Какого черта. – Я начал выходить из себя. – Как я мог зачать ребенка, если у меня нет к тому расположения. Нет нужных для этого органов.

– В чем-то вы правы, Герард. Черт знает, как у вас такое получилось. Но разве такие бестактные вопросы стоит задавать Владыке ада. Не думаю, что профессор Дортман, заведующий нашей клиникой, осмелится задать подобный вопрос.

Так, дошли до нечистой силы. Я не скажу, что я человек совершенно не верующий. Иногда прошу помощи от сил божественных. Часто сулю Господу, поставлю в храме свечку. После меня мучает совесть. Обещать взятку и кому. Совсем черви смертные обнаглели. Но в минуты нужды о подобном не думаешь. Не об этом речь. В клинике этого профессора обосновался клуб сатанистов. А что ждать от дурдома?

– Но вы…. Наука, должна иметь объяснение. – Просто возмутительно. Я приподнялся на постели. Заглянул к себе под одеяло. Живота нет. Просто, как в анекдоте, где старый профессор сказал студенту. Тот указал признаки беременности. Большой живот, отсутствие месячных, иногда хочется чего-нибудь соленого. Что сказал? Зачет получите, когда рожу.

С улицы ворвался поток воздуха, колыхнулась штора. Ясный намек: ветром надуло. Ибо в последнее время я не только с мужчинами (а у меня этого не бывало), но и с женщинами близко не вступал в контакт.

В палате повисла тишина.

– Я продолжительное время веду добропорядочную жизнь. – Пытаюсь оправдаться в глазах психа.

– С кем ведете? Добропорядочную? – Усмешка на наглой морде.

– Как вы смеете?! – Вот-вот перейду на визг.

– Не ко мне вопрос. Спросите у папочки. – Улыбка на роже еще шире. Доктору весело.

– У какого? У своего? Так он три года назад умер. – Запутался окончательно. Легкое головокружение.

– Молодой человек, вы что, с Луны упали. Есть ребенок, должен быть биологический отец. Припомните, с кем вы моги….

Час от часу не легче. У меня нормальная ориентация.

– Вы руку к животу приложите. Если плод шевелится, то и у вас не будет сомнений.

Зачем? Живот у меня плоский. Пресс не накачал, но тело довольно стройное. Но под взглядом этого психа приложил руку к животу. Шевелится. Желудок. Но повод совсем иной. Побегу в мужскую комнату.

Пытка на этом не закончилась. В кабинку заглядывали два дюжих санитара и интересовались моим самочувствием.

– Вам вредно волноваться. Профессор лично будет принимать у вас роды.

Санитары заботливо проводили меня в палату. Уложили в постель. Готов сойти с ума от такой заботливости.

– Профессор сейчас подойдёт.

– К черту вас и вашего профессора!!! – Хотелось мне орать. – Выпустите меня на волю.

Но дом умалишенных цепко держал меня в своих лапах.

Приход профессора Дортмана ничего не прояснил, лишь больше запутал.

– Долго ли мне пребывать в стенах вашей клиники, профессор? – Я говорил, во мне жила надежда, выписаться через пару дней. Болеть – это скучно. Услуги медиков – накладно. Я средний офисный служащий. Зарплата и медицинская страховка не позволяют нежиться на больничной койке.

– Господин О`Хара, еще месяца три. Учитывая обычные сроки. Если ребенок решит явиться на свет раньше, то …. Предугадать сложно.

– Господи, когда все это закончится?! – Взмолился я.

– Все только начинается. – Слабое утешение для меня.

Ворона, восседавшая на подоконнике окна в мою палату, моргнула левым глазом, сверкнув золотом зрачка.

– Это какая-то ошибка. Вы считаете меня сумасшедшим. У меня не может быть ребенка. – Как я устал от всего этого.

– Наоборот, у большинства мужчин могут быть дети. – Или я или профессор чего-то не понимали.

– У мужчин? То есть у женщин от мужчин. – Сейчас недоразумение закончится.

– Разумеется, у женщин от мужчин. – Согласился Дортман.

– А ваш сотрудник нес какую-то чушь. Я не в претензии. У него должно быть это от нервного переутомления. – Я был великодушен. Все само собой разрешилось. – Когда меня выпишут, доктор?

– Мистер О`Хара, отчего вы не хотите признать простую истину. Это особый случай. Вы необычный пациент. Светоносный, Денница, сын Утренней Зари лично повелел проследить за рождением своего сына.

– Так, по вашему, я мама…. Тфу, папа…. Черт знает кто, и рожу Антихриста?!

– Нет.

– Так нет или да? Прекратите путать меня. – Мне надоело ходить кругами.

– Нет, в смысле, не стоит вам так именовать свое дитя. Денница- младший звучит лучше.

– И где этот козел с рогами? – Рогоносец, звучит неплохо.

– Который? Старший или младший. Младший еще в вас, на подходе. Старший обещал наведаться днями.

«Мерзавец! – Думал я. – Моего ребенка назвать козлом! Пусть, того не может быть. Но обидно. И если старый козел явится с цветами, по морде его букетом. Пусть сожрет свой веник. Лучше припасу, что потяжелее. Честного мужика обвинить в разврате».

– И, мистер О`Хара, не делайте глупостей. Деннице не понравится, если вы решите покинуть нашу клинику. Рисковать здоровьем наследника нам никто не позволит.

– Это арест? – Тотчас захотелось совершить побег.

Но тем же днем понял, миссия не выполнима. Мужики в камуфляже и с автоматами стояли у двери моей палаты. Прогулка на заднем дворе, четыре солдафона по углам двора.

«Погоди, хромоногий козел, рога отпилю, подковы вместе с копытами вырву». – С этой мыслью я уснул.

Глава 1. Несу тебе свет

Утро. Чего в нем может быть хорошего? Ты выскребаешь себя из неги сна. Зубная щетка, пена для бритья. Недовольная сонная харя смотрит на тебя из зеркала. Стандартный завтрак и дешевый кофе. Дорога в офис. День задался, коль от начальника ты получил не больше пары зуботычин. В это утро ехать в офис мне не позволили. А хотелось. Хотелось бежать от этого кошмара.

Обслуживание в клинике было на высоте. Зубная паста Теодент, самая дорогая в мире. Более сотни долларов за тюбик. Фирменные зубные щетки. Я видел такие. Каждая стоит более четырех тысяч. Туалетное мыло по облачным ценам. Если это последние дни моего земного пути, то упаковывали меня в самое дорогое. Денег не жалели. Оставалась надежда, психи не закопают мое бедное тело в ближайшем лесу. В ближайшее время.

Мистер Баллард Каминг уютно устроился в кресле в своем кабинете. Имя Баллард он выбрал для жития в Америке. Использовал его и в иных странах, скитаясь по земной юдоли. Не прочь был именоваться Темным Лордом. И, конечно, Денницей. Утренняя звезда. Господь создал его первым. Любимый и ближний. Низвергнут. Мало бы кто радовался, сослали из пенхауса в подвал, в кочегарку. Пыль и копоть. Страдания и боль вместо благостных песнопений. Если вы полагаете, мистер Баллард не создал там для себя и своих приспешников, последовавших за ним, уюта, то ошиблись. Но всякому терпению, в том числе и терпению падшего ангела, приходит конец. И Владыке ада положен отпуск. Пятидневная рабочая неделя. Владелец международной корпорации «Эрл Харп Ойл», мистер Каминг, любил старинные вещи. Украшением его кабинета были большие напольные часы. Резные шкафы позапрошлого века, стол хозяина и стол, за которым собирался Совет директоров выглядели тяжеловато. Но это нравилось хозяину. Диссонансом выступали современные кресла. Вращающиеся вокруг оси, на колесиках. Стиль был принесен в жертву кажущемуся удобству.

Напольные часы начали бить. Не успела отзвучать мелодия, раздался стук в дверь. Дверь легко распахнулась. На пороге появился секретарь. Главным секретарем ада был Валберит. Но в земных путешествиях Денница предпочитал, чтобы его сопровождал Амирам, что преданно заботился о своем повелителе. Он и занял место секретаря в «Эрл Харп Ойл». Преданный сподвижник взбунтовавшегося ангела.

– Темный Лорд, – Секретарь подошел к столу владыки. – Я принес ваш распорядок дня на сегодня. Если позволите, я позднее напомню вам о самых важных встречах.

– Хорошо, Амирам. Присядь. – Предложил Владыка.

Демон сел. Он был высок. Метр восемьдесят ростом. Поджарый. Но в фигуре чувствовалась мощь. Темные волосы почти падали на плечи. Зеленоватые глаза с поволокой. Взгляд этих глаз мог толкнуть любого смертного на страшный грех, заставить продать душу, лишиться бессмертия. Прямой нос, губы, с которых в любой миг могла сорваться приветливая улыбка или, наоборот, насмешка. Милая ямочка на подбородке делала лицо демона красивым.

– Скоро на свет явится мой сын, Владыка Сумерек. Он будет расти быстро. Ему скоро понадобится свой дом. Подумай, где он будет и как его обустроить.

– Сделаю, Лорд. Подальше от вашей Лучезарности? – Амирам опустил взгляд. Не хотел видеть лик хозяина. Его возможный гнев.

В ответ услышал смех.

– Амирам, забудь о моей дурной наследственности. Я взбунтовался против Отца. Он, мой сын, не повторит моих деяний. Вначале было Слово. После Он создал этот мир и все сущее. Создал ангелов. Наполнил их Своей любовью.

– Люци, но в тебе эта любовь обернулась в любовь к себе самому. Ты завидовал Всевышнему: Он создал этот мир, а не ты. Но пути Его неисповедимы. Если Он захочет повторения истории. И восстанет сын на отца. Владыка Сумерек восстанет против Темного Лорда.

– Маловероятно. У большинства живущих полная семья, есть отец и мать. Так Он повелел. У ангелов лишь Отец. У моего сына будет мать, правда мужчина. И он станет его воспитывать. Ангелов никто не воспитывал, не помогал набираться опыта. Им была дарована, представь, не обретенная своим опытом, своей жизнью, а дарована любовь к Отцу. Мать – мужчина, это уже против воли Его. Путь не просто прерван. Он искажен. Не Слово стало источником сущего, моего дитя, а Желание мое иметь ребенка. Слово чисто, Желание – источник греха.

– Мой Лорд не смирился. Это очередной бунт против Него. И мир людей, их души станут твоими.

Амирам уютно устроился в кресле. Повелитель позволял своему секретарю вести себя раскованно в присутствии хозяина. Большинство высших демонов не проявляли показного смирения перед владыкой ада.

– Не обязательно.

– Так чего ты хочешь? Денница, ответь.

– Признания. Любой сын мечтает, пусть отец гордится мной. Не отрекается, не изгоняет из сердца. Сын не хуже отца.

– Не в твоем случае. Бунтарь. Воплощение Греха. – Амирам встал, подошел к шкафу. Достал бутылку виски и бокалы. – Выпьешь?

– Выпьем. После ступай, Амирам. Храни тайну нашего разговора. Мне не нужны небесные чертоги. Свои души люди сами принесут мне в дар. Они знают, бойся своих желаний. Желания и хорошие намерения приведут их в мое царство.

Палата в этом доме умалишенных выводила меня из себя. Во дворе, где я совершал прогулки, была возможность для побега. Но не для меня. Мне не забраться на стену. Высокая. В фильмах все значительно проще. Подпрыгнул, уцепился за край стены, подтянулся и забросил свое тело на вершину этого каменного препятствия. Оттолкнулся. Полет. В прыжке приземляешься на землю. Бежишь, пересекаешь улицы под скрип автомобильных колес. Здорово. В фильмах. В жизни иначе. Особенно в моей. Но огонь борьбы не угас в моей душе. В палате я облюбовал тяжелую, но удобную, чтобы захватить ее рукой, вазу. Шарахнуть по рогам или козлиной башке. Рогоносец падает. Кругом суета. Малый, но все же шанс для побега.

Я пообедал. Посуду унесли из палаты. Вошел врач, которого я увидел первым в день моего пробуждения.

– К вам посетитель, мистер О`Хара. Позволите ему войти? – Вон как выгнулся дугой. Знатный посетитель этого дома сумасшедших.

Как будто здесь от меня это зависело. Кивнул головой. Близится мой час. Вспыхни в груди надежда освобождения.

Он вошел. Странно, не принес с собой запах серы или тления. Ничего адского. Даже адского огня во взгляде. Обычный парень. Молодой. Нет морщин на лице, что откладывают века существования. Рога и крылья? Спрятал? В руках цветы. Веник приличного размера. Большая упаковка, откуда доносилась вонь апельсин.

– Здравствуй, Герард. Как чувствуешь себя? Как наш ребенок? – Прямо заботливый папочка. В гробу я его видел, а не в своей постели. Клянусь, впервые вижу этого извращенца.

На лице моем улыбка. Подманить его к тумбе, да ударить по рогам. Где у него рога, пусть будет его заботой. А вот по черепу шибану.

– Герард, любимый – Это он издевается надо мной. – Не стоит думать о вазе. Ее приклеили, пока ты выходил. – Хоть не сказал, посрать. Было дело. Не в себе держать. Вот сволочь.

Сказать, что он мне не был симпатичен, совру. Хорош собой. Но врезать в челюсть, и лиловый синяк украсит эту рожу. И эту прелестную ямочку на скулах. Размахнулся и врезал.

Ухмылка на роже.

– Принимаю твой упрек. Мы так давно не оставались вместе. Не согревала близость наших тел. —Урод О чем он говорит.

– Я никогда, – пытаюсь совладать с собой, – не спал с вами.

– Ты прав. Со мною ты не спал. Иль спал, но я был рядом. Тайком проник в тебя. Зачал и удалился.

– Ты демон!

– Наконец, признал. Ты не нужен мне. Родишь, и на этом все. – Вот его виды на меня. Уже хорошо.

– Ты отпустишь меня? – Только черта я тебе рожу.

– Разумеется. Ты просто умрешь. Хороший исход. Даже без мучений. – Это что поправка к первоначальному?

– Я не согласен. – Соглашаться на подобное не хотелось.

А за окном бушует лето. Лучи солнца запрыгивают в палату через открытое окно, а с ними, как дыхание жизни, влетает мотылёк.

– А тебя спросили? Подумал, воспитательница для ребенка будет. Вакансия свободна. Год, полтора. А после …. Я закажу хороший гроб.

– Щедры вы, ваша милость. Башку бы я тебе отрезал. Маникюрными ножницами. – Это я от злости. У такого хлюпика, как я, это не получится. И эта рогатая скотина понимает.

– А поужинать в ресторане, не хочешь. Бежать не получится.

В каком бы обличии не явился к вам дьявол, готовьтесь бороться с ним. Герард О`Хара был готов сокрушить исчадье ада. Приличная внешность, цветы и подачка из фруктов и сладостей не прельстит стойкую душу истинно верующего. Хотя я не был уверен в крепости веры своей. О Боге я вспоминал лишь изредка. Когда нужда заставляла. Признаюсь, не был я с Ним искренним. Лукавил порой. Давал Ему обещания, клятвы, но не выполнял. Он, в свою очередь, не часто выполнял мои мольбы и просьбы. Приходилось прибегать к откровенной лести и даже…. Велик мой грех. Не гнушался я и подкупом, обещанием взятки. И кому, Господу своему. Помоги, Всемогущий. Я приду в храм твой, поставлю свечи. Выполни мою малюсенькую просьбу. Эти мысли пробежали в моей голове. Останется грешник, это я, без покровительства Отца небесного.

Поставив цветы в вазу, Темный Лорд уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Само очарование сияло ангельской улыбкой.

– Герард, дорогой, как ты себя чувствуешь? Ты не ответил. Это беспокоит меня. – По второму кругу пошел, скотина.

– А это заботит тебя? Сомневаюсь. – Не позволю искушению одолеть меня. Не продам бессмертную душу за охапку цветов. Выкину цветы в мусорную корзину.

– Очень заботит. Ты носишь нашего ребенка. Он и ты, вы оба дороги мне. – Ему б в артисты податься. Очень искренне сыграл. Только никакого ребенка у меня нет. И быть не может по определению.

– Милый, – я решил проявить свои способности актера, со слезою в голосе, мне б мыльных операх играть, – ребенка у нас не будет. Я сделал аборт.

Глаза этого демона сверкнули таким пламенем, что оно могло бы сжечь меня. Скулы на лице напряглись, кулаки сжаты. Это уже не игра, а если игра, то великолепная.

– Ты хочешь вызвать мой гнев, Герард. Это очень опасная игра.

Ха, меня не запугать. Может, я слабак и хлюпик. Не стою ничего, но характер у меня отвратительный. Бедный чертик, ты такой славный. Ты бы не выжил со мной под одной крышей. Тебе повезло. Сходи в храм, отслужи благодарственную мессу. Господь тебя бережет.

– Урод. При твоей роже ни одна трактирная шлюха не захочет залететь с тобой. Усыпь ложе лепестками роз, зашторь окна, погаси свет. Не поможет. Мужик должен быть симпатичным, как я. – Тут я несколько лукавил. Вовсе не в том, что я симпатичный. Любая скажет, красавец. Лукавил? Денница не был уродом. Мужчина с обложки глянцевого журнала. Пройдись он по подиуму…. Я заметил, когда он входил, походка выше всяких похвал, отличная фигура, очень пластичные движения.

Смех. Очень мелодичный, приятный.

– А что сказать о тех, кто уже залетел?

– И много их у тебя, кобель с копытами? – Просто поинтересовался. Меня не касается. Только поддержать разговор.

– Мое сокровище ревнует?

Наглый тип. Хотя по меркам ада, возможно, скромный парнишка.

– Хотел выразить сострадание. Сколько незрячих женщин мается по свету. Ревновать? Не дождешься. Просто интересно, как такому старику, тебе, поди, уже не одна тысяча лет, заинтересовать женщину и (это выше моего понимания) не опозориться в постели.

– О, даже ты, со своим изысканным вкусом, не захочешь неделями покидать наше гнездышко средь белых простыней. – Вот кот обожравшийся сметаны. Доволен.

– Избавьте меня от этой кары. Предпочту одиночество и прохладные простыни. – Топал бы ты в гей клуб. Там тебе место. Или в аду. Там твой дом.

– Если серьезно, свет очей моих, мы и наш сын, после того, как ты подаришь его мне, будем жить в просторном загородном доме.

– Просторном? Насколько просторном? – Меня вполне устраивала моя однокомнатная квартира. Слоняться по дому в поисках забытой вещи не для меня. Мое нищенство не соблазнить никакой роскошью.

– Я велел секретарю купить дом. Сойдет, двадцать четыре комнаты, не меньше. Просторный парк вокруг.

– Жить в этой тесной норе! Вот дворец или замок….

– Это у нас есть. Замок в Англии. Во Франции дворец. Палаццо в Венеции.

– На работу прикажешь мне летать на вертолете. – Меня устраивали поездки на метро.

– На работу? Зачем? Что за блаж. Я владелец «Эрл Харп Ойл». У меня достаточно средств содержать семью.

Изумление на симпатичной роже. Полагает, я стану его содержанкой. Сам заработаю. Жил же до сих пор. Не богато, но мне хватало. Даже раз в неделю с приятелем мог позволить себе выпить кружку пива.

– Шиш! Ничьей содержанкой не буду. Особенно, твоей. – Я взмахнул руками. Изыди, нечистый.

– Как пожелаешь. Тебе вредно волноваться. Успокойся. – Искорки смеха в сатанинских глазах.

Это чудовище ада посещало меня каждые два – три дня. Поскольку мужики не рожают, у меня была перспектива оставаться в заточении до конца своих дней. Хотелось вырваться на свободу.

Ужинал я в восемь часов. После смотрел телевизор, попусту убивая время. Чудесный салат из свежих овощей. Жареная рыба. Апельсиновый сок. Ужином был доволен. Пустые развлекательные шоу на телеэкране. Я подумывал, не лечь ли мне спать. Но неожиданно почувствовал резкую боль в области живота. Подумал, что-то из съеденного не пошло мне впрок. Поднялся на ноги, чтобы отправиться в мужскую комнату. Но мир в моих глазах закружился. Я упал обратно в кресло. Дотянулся до кнопки вызова медперсонала. Прибежал медбрат, потом еще один. Вокруг меня началась суета.

– Началось, – это слово повисло в воздухе. Единственное, что могло начаться…. Но, хотелось, пусть начнется в туалете.

Меня уложили на каталку и повезли. Что происходит. Второе действие в спектакле сумасшедшего дома. Мне было плохо. С трудом могу восстановить события происходящего. Вокруг люди в белых халатах.

– Тужьтесь. Сейчас появится ребенок. – Сумасшедший доктор. Если что и появиться, то близкое к детской неожиданности. Когда же мы доберёмся до унитаза? А тут еще тужтесь. Не возрадуетесь.

Это можно, тужиться. Но появится некоторая неожиданность. Для них, не для меня. Появятся остатки недоброкачественной пищи.

– Не волнуйтесь, Герард. Денница сейчас будет здесь. У вас необычные роды. Из вас выйдет не совсем ребенок. Это некая энергетическая сущность. Покинув вас, она обретет плоть человеческого тела, ребенка. Но для вас это довольно болезненный процесс.

Не знаю, что они разглядывали между моих ног. Поскольку кругом были только мужчины, это они видели. Это не может вызывать их интерес.

Очередная волна боли лишила меня сознания. Очнулся я в палате. Рядом Баллард, Темный Лорд. Озабоченная морда. Первый раз видит результат пищевого отравления. Заметил, я очнулся.

– Ты вновь с нами. Звезда моей жизни. Родивший Повелителя Сумерек.

– И отчего померк разум в твоей башке? – Эта сволочь сидела рядом с моей постелью. Забота во взгляде. Артист.

– Я стал отцом. Держал на руках сына. – Сияет счастьем. Хорошо, что не буйный. Но палата с мягкими стенками ему не помешает.

– Рад за вас. Ступайте к своей супруге, к ребенку. – Может, уберется куда.

– Я уже там, куда зовет меня мое сердце. Рядом с вами.

Во, мужика понесло. А с виду такой приличный. Рога спрятал, дезодорантом отбил запах серы, одет хорошо.

– Героина нанюхался, друг? Вот и видится тебе, черт знает что. – Я притормозил в своих речах. Денница, дьявол, черт. И должен знать, что ему видится. Надо быть осторожнее, когда имеешь дело с нечистым.

– Я вижу лишь тебя, услада моих очей. И чудный лик нашего дитя. – Прямо халиф Багдада. Как сладко говорит. Иблис – его родной брат, шайтан их забери.

– Когда ты перестанешь нести всю эту чушь? – Меня это стало утомлять.

– Это реальность, детка. Сейчас принесут твоего ребенка. Уверен, ты его полюбишь.– Кого-то из нас двоих явно заклинило. И мне это не нравилось.

В палату вошел санитар, вкатив перед собой небольшой детский манеж. Подошел к моей постели.

– Сэр, – обратился к Балларду, – сэр. – Теперь он обращался ко мне.

– Ваш сын. – Санитар почтительно отступил.

– Герард, взгляни на это чудо.

Воистину, чудо. Подсовывают мне чужого ребенка и думают, я поверю в этот бред.

– Вы сами в это верите? – Я вглядывался в лицо Денницы, в его глаза. Пытался прочесть в них правду. Притворщик даже не смутился.

– Это чистая правда. Ты ее примешь. Можешь идти. – Приказал Темный Лорд санитару. Тот ушел. Мы остались наедине.

– Рождение Повелителя Сумерек засняли. Взгляни. – Баллард протянул мне планшет. На столе лежит тело, чуть заброшенное простыней. Между ног начинает формироваться прозрачная бесформенная субстанция. Формируется некое подобие прозрачного тельца дитя. Субстанция уплотняется. И вот уже тело ребенка, во плоти. Детский крик. Первый детский крик. Они это смонтировали. Это не правда. Но что-то внутри меня говорило, это истина. Пустота внутри моего тела. Я смотрел на Балларда.

Он выглядел великолепно. Сидел в кресле, откинулся на его спинку, чуть печальная улыбка, прищур глаз. Закинул ногу на ногу.

– Ты глуповат, Герард. Симпатичный парень. Не льсти себе, ты не из тех, кто мог бы согревать мое ложе.

– Слава Богу. Вы признаете, что ничего не было. – Почувствовал облегчение.

Темный Лорд тихо рассмеялся.

– Не прав. Что-то было. Но совсем иначе, чем в обычной ситуации. Физический контакт для существ подобных мне не обязателен. Когда появляется плод у женщины, это только плод. В него вселяется душа. Тогда рождается человек. В твоем случае, я поместил в тебя, назовем это энергетической сущностью. Она обретала себя внутри тебя. Сгусток энергии покинул твое тело и обрел свой облик ребенка. Свое тело. И это тело носит явный отпечаток твоего. На генетическом уровне. Ты законный отец-мать своего дитя. Родитель. Меня забавляет, стоит только представить себе моего Небесного Отца. Мне удалось все перевернуть с головы на ноги. Не было порочной близости. Но ребенок появился не от женщины, от мужчины. И душа не вошла в тело, душа обрела его. Как он будет сердит.

– Ты дрянной мальчишка. – Я улыбнулся. – Проказник. И тебе нравится твой праздник непослушания. Я бы снял ремень, отодрал тебя и поставил в угол.

Какой заливистый озорной смех у дрянного мальчишки. Хотел бы я иметь в друзьях такого проказника. Мне самому не хватило бы смелости быть столь своевольным в желаниях. Прости меня, Господь. Но этот хулиган пришелся мне по душе. Доволен своей проделкой. И меня втянул в эту историю. Не получить мне искупления грехов.

12 След.

Первенец дьявола

Введение

Глава 1. Несу тебе свет

С этой книгой читают

Другие книги автора