История «Уралвесткома» началась для меня в 1993-м. Я тогда училась на первом курсе филологического в УрГУ, продираясь сквозь дебри древних и современных малопонятных мне языков. Папа, как всегда, пропадал на работе. А однажды он вернулся с увесистой стопкой иностранных журналов. Оказалось, что это не журналы, а рекламно-информационные буклеты компаний – производителей оборудования для сотовых сетей. От этого папиного разъяснения понятнее ничего не стало. На обложках красовались яркие женщины с телефонными трубками в руках, матовая плотная бумага приятно выскальзывала из рук, аккуратные буковки складывались в непонятные слова – узнаваемы были только предлоги и глагольные связки.

– Дианка, надо с этим разобраться.

– В смысле?

– Ну, ты же английский знаешь? И на курсы ходила, и сейчас учишь. Надо перевести.

– Вот это всё?!?

– Почему всё? Я потом ещё принесу.

Папа не шутил. Мало мне было латыни – теперь каждый день, возвращаясь с пар, я садилась за его буклеты, обложившись словарями и справочниками. Терминологии я не знала совсем, поэтому часто переводила описательно: «Пап, вот тут говорится про такое устройство, которое нужно для того, чтобы…» – папа выслушивал и называл слово. Воспроизвести название устройства я часто была не в силах, поэтому молча записывала. Вот так я скромно приложила руку к созданию первой на Урале сети сотовой связи.

Это было самое начало 90-х. Только-только развалилась страна, которую мы считали незыблемой – «союз нерушимый республик свободных» распался на десяток мелких независимых государств, каждое из которых выживало, как могло. Россия не была исключением. Экономика дышала на ладан, плановое хозяйство трещало по швам, количество безработных росло и множилось, крупные государственные предприятия закрывались, сменяясь рынками, кооперативами и частными лавочками. А мой папа строил сеть сотовой связи. Он приходил домой и рассказывал мне чудеса про то, что скоро телефон можно будет носить с собой и это будет просто маленькая трубка с кнопками – и никаких проводов! Он объяснял, как это всё устроено, и почему такая связь называется сотовой, а я слушала и никак не могла поверить. Он не спал ночами, готовя какие-то документы, уходил раньше всех, возвращался почти ночью… А потом над городом взлетел вертолёт и поднялась первая мачта с антеннами – и папу показали по телевизору.

Да, именно так я это видела – изнутри, как театральный ребёнок видит сцену из-за кулис, не всегда понимая смысл спектакля. Папины горящие глаза, молодые и веселые инженеры в офисе, вчерашние студентки – чуть старше меня, работавшие с клиентами в Центре сотовой связи на Бажова, серьезные мужчины на дорогих машинах и роскошные женщины, выкладывавшие из своих «дипломатов» и сумочек пачки денег на стойку кассы, и пирамиды из этих пачек в маленькой комнатке кассира – вот таким был для меня «Уралвестком» в те годы. Красивая сбывшаяся мечта!

И только сейчас, работая вместе с отцом над этой книгой, я понимаю, какого труда, какого напряжения, каких усилий стоила эта мечта. От первых договоренностей до первого клиента – три года непрерывной работы без гарантий успеха, без какой-либо серьезной уверенности в том, что всё получится. А потом ещё и ещё – строить сеть, подключать новых абонентов, охватывать новые города и посёлки, предлагать новые услуги, не останавливаясь и не сбавляя темп.

Эта книга получилась не совсем такой, какой я видела её в самом начале, когда решилась на участие в «Лаборатории воспоминаний». Для меня «Уралвестком» – это явление, вспышка сверхновой. Компания, которая привела на Урал прорывную технологию – построила первую сеть сотовой связи. И с низкого старта – резкий взлёт. Яркий, бурный рост, рыночное первенство. Долгое время и технологические, и маркетинговые, и сервисные инновации на рынке мобильной связи исходили именно от «Уралвесткома». «Уралвестком» был синонимом качества связи. Как это получилось? В чём был секрет? Вычитывая написанные отцом главы и задавая уточняющие вопросы, я всё ждала, что вот-вот его услышу. Не услышала.

В этой книге нет откровений автора – в ней рассказывается, шаг за шагом, весь путь, пройденный от подписания Меморандума о взаимопонимании между одной американской и двумя российскими компаниями, ставшими учредителями «Уралвесткома», до создания крупнейшей в Свердловской области сети сотовой связи. Никаких удивительных открытий и мудрых советов, которыми изобилуют «истории успеха». Никаких готовых рецептов – только возможность самому пройти этот путь, глава за главой, и самому для себя сделать выводы о том, каково это – быть первым.

Диана Королькова

Валерий Юрьевич Молчанов

Часть 1. Как все начиналось

В России сотовая связь появилась в начале девяностых годов прошлого века, еще в СССР. 9 сентября 1991 года мэр Санкт-Петербурга Анатолий Александрович Собчак позвонил коллеге, мэру американского города Сиэтл по аппарату Nokia Mobira MD59-NB2. Аппарат весил 3 килограмма, стоил чуть более 2000 долларов США и принадлежал первому и единственному оператору сотовой связи СССР и, естественно, первому оператору сотовой связи России – ЗАО «Дельта-Телеком». Это было совместное предприятие, учрежденное Ленинградской городской телефонной сетью и американской компанией US WEST. В Москве сотовая сеть была запущена в коммерческую эксплуатацию в конце 1992 года и принадлежала ТОО «Московская сотовая связь», в составе учредителей которой была также компания US WEST. Сотовая сеть работала в стандарте NMT-450, на оборудовании шведской компании «Эрикссон».

Урал ненамного, но все же отстал от столичных городов в построении сетей сотовой связи из-за принципиально других финансовых возможностей предприятий связи Свердловской области и региона Урала в целом. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что Свердловск всегда был закрытым городом, в первую очередь для иностранцев, из-за своих «номерных» городов и мощного военно-промышленного комплекса. Снятие ограничений на посещение иностранцами и переименование города в Екатеринбург в 1991 году не могли в одночасье решить проблемы с инвестициями и инфраструктурой обслуживания, в частности, скудное гостиничное хозяйство, незатейливые рестораны, отсутствие развлекательных центров. Про дороги и «чистоту» улиц не стоит и упоминать.

Тем не менее, 1 февраля 1994 годы был заложен «первый камень» в фундамент будущего первого оператора сотовой связи Урала – компании «Уралвестком». В этот день состоялась встреча представителей крупнейших предприятий связи Свердловской области ГПСИ «Россвязьинформ» Свердловской области и «Екатеринбургской междугородной телефонной станции», с представителями американской международной корпорации US WEST. Результат встречи был зафиксирован в «Меморандуме о взаимопонимании между ГПСИ «Россвязьинформ» Свердловской области, Междугородной Телефонной Станцией (МТС) г. Екатеринбурга и «ЮС Вест Интернэшнл», где была строчка о строительстве сети сотовой связи на территории Свердловской области.

Нельзя сказать, что этот «камень» неожиданно упал с небес, как Чебаркульский метеорит, но что-то мистическое в этом было. То ли случайность, то ли дар предвидения Бориса Федоровича Шушерина – начальника ГПСИ «Россвязьинформ» Свердловской области, инициатора этой встречи, или результат перехода количества в качество, по закону материалистической диалектики. А может быть все вместе взятое, как это обычно бывает в жизни.

Впервые о необходимости прихода сотовой связи на Урал заговорили в стенах ГПСИ (Государственное Предприятие Связи и Информатики) еще в 1992 году. Тогда было создано одно из первых совместных предприятий в Свердловской области – российско-финское предприятие АОЗТ «Теллур».

АОЗТ «Теллур» было зарегистрировано в марте 1992 года Постановлением Правительства Свердловской области. Предприятие было совместное, в состав акционеров вошли:

– Свердловский городской Совет народных депутатов – 13%;

– АО «ТМ-Консалтинг ЛТД ОУ» (Финляндия) – 60%;

– ГПСИ «Россвязьинформ» Свердловской области – 26%;

– фирма «Темп» – 1%.

Уставный капитал на момент создания был объявлен в размере 115 млн. руб., в том числе 69 млн. руб. в конвертируемой валюте (по курсу Госбанка СССР). При курсе Госбанка СССР в то время (1 доллар США равнялся 1,8 рубля) вклад в валюте составил 38,33 млн. долларов США.

Основными направлениями деятельности совместного предприятия были определены: модернизация и расширение телефонных станций ГТС и МТС Свердловской области, внедрение коммерческого телевидения, спутниковая связь, развитие других видов связи, в том числе сотовой.

В марте 1992 года меня неожиданно пригласил на беседу Сергей Владимирович Левицкий – первый заместитель начальника ГПСИ «Россвязьинформ» Свердловской области. Мы поговорили «за жизнь» и в завершении беседы он предложил мне принять участие в совещании акционеров и руководства АОЗТ «Теллур» в качестве наблюдателя, а по итогам подумать о работе в этой компании.

Сергей Владимирович знал меня по работе в СРТУ (Свердловский радиотрансляционный узел), который входил в состав ГПСИ «Россвязьинформ» Свердловской области, и где я проработал 10 лет главным инженером. Правда, к тому времени из СРТУ я уже уволился и занимался развитием кабельного телевидения в Верх-Исетском районе.

Уход из СРТУ нельзя назвать простым решением по той простой причине, что я уходил из стабильной государственной структуры в непредсказуемый коммерческий мир. Моё решение об уходе в одинаковой степени было как неожиданным для руководства предприятия, так и ожидаемым. Причиной такой ситуации были два события, которые произошли в последние годы моей работы в СРТУ. Эти события существенно осложнили мои отношения с начальником предприятия Эдуардом Прокопьевичем Малаховым, но самое главное – они оказали значительное влияние на формирование моего мировоззрения и отношения к жизни. Именно поэтому я и хочу немного отвлечься на их изложение.

Первое событие произошло в 1989 году, когда руководство страны в рамках перестроечных процессов, плюрализма мнений и демократизации, дало право коллективам выбирать руководителя предприятия. Если быть точным, то это право было дано еще в 1987 году Законом о госпредприятиях. Руководствуясь этим Законом, Министерство Связи СССР приказом №669 от 12 декабря 1987 года реорганизовало 9 структурных единиц Свердловского производственно-технического управления связи (ПТУС): междугородную телефонную станцию, городскую телефонную сеть, почтамт, радиоцентр, областной радиотелевизионный передающий центр и другие, выделив их в самостоятельные госпредприятия. Формально оставаясь в составе Свердловского ПТУС, они получили возможность самостоятельно распоряжаться финансовыми ресурсами, вести строительство, техническое развитие, формировать кадровую политику. Многие бригады, участки и цеха структурных подразделений Свердловского ПТУС использовали коллективный подряд и бригадный хозрасчет, которые в то время считались самыми передовыми и эффективными формами организации труда на предприятиях. Только в СРТУ ничего не менялось.

И вот в феврале 1989 года на всех предприятиях связи Свердловской области, в том числе в СРТУ, были проведены общие собрания коллективов, где приняты решения о проведении выборов начальников предприятий. На должность начальника СРТУ претендовали два кандидата – я (главный инженер) и Э.П.Малахов (действующий начальник). Коллектив виртуально разделился на два лагеря: молодежь за меня и более старшее поколение за Малахова. Мной была подготовлена программа развития предприятия, совершенствования структуры и оптимизации технологических процессов, социальная программа.

К тому времени я уже закончил двухгодичное обучение в Университете Марксизма-Ленинизма при Свердловском Горкоме КПСС и с отличием защитил дипломную работу по теме «Бригадный хозрасчет и коллективный подряд». Хотелось бы отметить, что несмотря на политическую платформу обучения, нам давали много интересной и полезной информации об экономике, системе управления, психологии и других сферах, которая весьма пригодилась мне впоследствии. Можно сказать, что это была программа МВА советского периода. И, конечно, стержнем моей предвыборной программы был перевод структурных подразделений на коллективный подряд и внедрение бригадного хозрасчета. Оба этих метода были нацелены на повышение материальной заинтересованности работников в конечном результате труда, устранение «уравниловки» в оплате труда, когда трудяга и лентяй получали одинаковую зарплату и премию. Достигалось это использованием коэффициентов трудового участия (КТУ), который выставлялся каждому работнику бригады или структурного подразделения по итогам месяца, сейчас это называется KPI. На основании этих коэффициентов между работниками распределялся общий фонд премирования бригады или структурного подразделения.

У Э.П.Малахова тоже была программа, правда, появилась она уже после того, как моя программа была обнародована.

В апреле состоялось выборное собрание коллектива, на котором присутствовали представители Ленинского райкома КПСС и областного управления связи. Результаты голосования определили победу Э.П.Малахова. За меня проголосовали всего 40% сотрудников, в основном «молодое» поколение. После этого у меня с Малаховым состоялся разговор тет-а-тет, где мне было сказано, что «после всего происшедшего нам будет трудно работать вместе». На что я ответил, что «уйду тогда, когда посчитаю нужным».

В принципе Эдуард Прокопьевич был хорошим начальником: и планы мы выполняли и премии получали. Но не хватало динамики или, как теперь говорят, «драйва». В то время не очень поощрялись нововведения, все нужно было согласовывать с областным управлением, проходя бюрократические барьеры.

Моя же энергия не вписывалась в рамки устоявшихся процедур и регламентов. И цель моя была не карьера, а возможность сделать жизнь лучше, чтобы работалось веселее, эффективнее и материальное вознаграждение у сотрудников было бы повыше.

Второе событие произошло в марте 1990 года. К этому времени перестройка, гласность и демократизация в стране уже набрали критическую массу и становились нормой жизни. В Свердловске состоялись первые демократические выборы в Свердловский городской и районные Советы народных депутатов. Коллективам предприятий, опять же в рамках демократизации общества, было дано право выдвигать своих кандидатов в депутаты. В конце 1989 года на общем собрании коллектива СРТУ решили меня рекомендовать кандидатом в депутаты городского Совета. Я прошел все необходимые «фильтры» и был зарегистрирован кандидатом в депутаты Свердловского городского Совета народных депутатов по избирательному округу №16. Мой избирательный округ находился в районе улиц Бардина, Чкалова, Громова и Ясной. Агитационный центр избирательного округа был в Доме науки и техники на ул. Бардина, 28. Мне выдали удостоверение, которое впоследствии открывало передо мной все двери.

Предвыборная листовка кандидата в депутаты

Из числа наиболее инициативных и активных сотрудников предприятия, которые согласились мне помогать в выборах, была сформирована команда поддержки. В неё вошли Владислав Бойко, Николай Плашкин, Игорь Логинов, Эдуард Мусатов и другие. Совместными усилиями мы разработали предвыборную программу и отпечатали листовки, в соответствии с установленным лимитом.

Время тогда было бурное. Встречи с Б.Н.Ельциным и Г.Э.Бурбулисом, а также местными «активистами гражданских инициатив», как их тогда называли в горкоме и райкоме КПСС, неформальные организации: «Городской форум», «Движение за демократические выборы». Шокирующие своей смелостью тезисы демократической платформы партии, которые озвучил Борис Николаевич Ельцин в своем выступлении в УПИ в конце января 1990 года: президентская республика в РСФСР; автономия всем национальностям; образование 7 республик на территории РСФСР, в том числе Уральской; свое российское ТВ, радио, печать; борьба с привилегиями высшего эшелона государственной власти и коррупцией и прочее и прочее.

Проводились совещания в горкоме и райкоме партии, горисполкоме и райисполкоме, учебные занятия с кандидатами, на которых рассматривались и доводились до сведения проблемы по бюджету, гражданскому строительству, водоснабжению, транспорту и т. д. Проблемы были те же, что и сейчас – денег в бюджете не хватало, строительные компании вели точечную застройку во дворах и на территориях, выделенных под социальные объекты, в городе были перебои с горячей водой, в хлам убитые дороги, грязь на улицах и тротуарах… В общем-то, мало что с тех пор изменилось.

Конечно, самыми сложными и напряженными были встречи с избирателями, которые проходили в Доме науки и техники. Нужно было не только представить свою программу, но и ответить на вопросы, которые, как правило, не имели никакого отношения к предвыборной программе, а касались, в большинстве своем, бытовых и жизненно важных проблем людей. Было непросто отвечать на вопросы, когда у самого еще больше вопросов, и самое главное – без ответов.

Тогда еще не были известны политтехнологии, «черный пиар», подкуп избирателей, вбросы, «карусели» и другие популярные в последующие времена способы формирования результатов выборов. Но уже тогда предприимчивые кандидаты раздавали подарки, печатали листовки сверх установленного лимита, ходили по квартирам и «обрабатывали» жильцов. Наша же команда старалась работать в рамках действующих правил. Мы тогда еще не понимали, что наступает время правового нигилизма и вседозволенности, подкрепленной полномочиями или влиянием властных или финансовых структур, а в ближайшем будущем и криминальных сообществ. Мы были наивны и верили в законность, порядочность, честность, человечность в отношениях. Мы считали, что чем больше порядочных людей будет во власти, тем скорее начнутся перемены к лучшему. Много лет спустя я осознал, что с системой государственной власти в России бороться невозможно. Она перемелет тебя и сделает своей собственной частью или просто выбросит «за борт», если ты не примешь ее принципов. Это основное условие ее выживаемости – потому она и жива до сих пор, хотя и изменилась по форме. Содержание осталось прежним. Выборы я не выиграл. Более того, даже не прошел во второй тур. Сейчас, да и тогда тоже, трудно проанализировать причину неудачи. Существенную роль в поражении на выборах сыграло то, что я был членом КПСС. По многим причинам, которые сегодня уже всем понятны и многократно обсуждены и осуждены, коммунисты не только потеряли доверие у простого народа, но и вызывали чувство отторжения. Слишком много уже было вскрыто лжи, обмана и лицемерия со стороны КПСС. И ни у кого не было интереса следовать мудрости, которая предлагает «за лесом видеть деревья». Коммунисты были разные, и нельзя всех сваливать в кучу и поливать грязью. Но мои заверения избирателям с трибуны Дома науки и техники, что я выйду из партии, если это будет мешать депутатской работе, не возымели должного воздействия на людей. Причины были понятны. Через несколько месяцев после выборов, в сентябре 1990 года, я все же вышел из партии, пробыв в ее рядах 16 лет. Но, как говорится, это уже другая история…

И все же в памяти моей сохранился один эпизод того кандидатского периода и, тому была своя причина. Он выбивался из общепринятой стратегии работы с избирателями – ругать власть, обсуждать глобальные проблемы и давать обещания. Это было решение проблемы обычного пожилого человека, как теперь принято говорить, социально незащищенного.

Как кандидат в депутаты я со своей командой должен был работать с избирателями, проводить опросы, рассматривать их жалобы и предложения, формировать наказы избирателей, в которых излагались задачи по решению наболевших проблем в районе, городе, стране.

В то время наказы избирателей имели серьезный, можно сказать, конституционный вес. Дело в том, что в Конституции СССР 1977 года было закреплено право избирателей давать наказы своим депутатам, а также определены место и роль Советов в организации работы с наказами. «Соответствующие Советы народных депутатов, – гласила статья 102 Основного Закона СССР, – рассматривают наказы избирателей, учитывают их при разработке планов экономического и социального развития, составлении бюджета, организуют выполнение наказов и информируют граждан об их реализации». Но как обычно, жизнь вносит свои коррективы и эти наказы были в сознании людей, как «закрома Родины», которые все время пополнялись, но никто и никогда их не видел и не слышал, куда из этих закромов все исчезает.

Но я не об этом. Попалась мне как-то жалоба на ЖЭУ №7. У пожилой женщины, которая жила на пятом этаже панельного дома, в квартире практически не было горячей воды. И сотрудники ЖЭУ вот уже 5 лет не могли справиться с этой проблемой.

Объяснения сотрудников ЖЭУ меня не устроили, поэтому я решил разобраться с ситуацией на месте и поговорить с этой женщиной. В любом случае, чтобы понять суть проблемы, нужно выслушать все стороны.

Придя к ней, я с первых же слов я понял, почему о ней в ЖЭУ так нелицеприятно отзывались. Она обрушила на меня лавину проклятий, и мне потребовалась большая выдержка, чтобы продолжить разговор и перевести его в конструктивное русло.

Общими усилиями со специалистами ЖЭУ выяснили, что много лет назад по каким-то причинам в ванной была сделана врезка трубы малого диаметра, а так как давление воды и так оставляло желать лучшего, то из-за этой врезки горячая вода в квартиру поступала тоненькой струйкой, а фактически отсутствовала.

Естественно, в ЖЭУ пообещали все устранить (я уже упоминал о высокой значимости «корочки» кандидата в депутаты) и после нескольких настойчивых периодических звонков сообщили, что все исправлено. Правда, результат я так и не проверил, других забот было хоть отбавляй.

Результат выяснился во время голосования. Я узнал об этом от ребят из команды поддержки, которые дежурили на участке во время голосования. На избирательный участок решительно вошла пожилая женщина и, грозно постукивая клюкой, потребовала, чтобы ей показали, где нужно отметить, чтобы проголосовать за Молчанова. «Вот такие депутаты нам нужны. Я впервые за последние пять лет в ванной помылась, как человек», – все время повторяла она, как заклинание.

Я не набрал нужное количество голосов и моя избирательная кампания закончилась, но я не жалею об этом времени. Все же стоило участвовать в этом мероприятии, хотя бы из-за того, что этой женщине я помог решить многолетнюю проблему.

В любом случае это было время надежд на перемены к лучшему. Тогда мы еще не знали, к чему приведет и сколько нужно будет заплатить за это ощущение свободы и обновления, что через год не станет страны, где мы родились и выросли. СССР распадется на 15 государств и от лозунга «свобода, равенство и братство» останется только слово «свобода», которое до сих пор уставшим и оглохшим эхом отзывается в развалинах советской идеологии и Кодекса строителя коммунизма, почему-то мало отличавшегося от библейских заповедей. После выборной кампании потянулись унылые и тусклые, ничего не обещающие впереди, дни. Моей внутренней, уже разбуженной энергетике, этого было недостаточно, и в марте 1991 года я сделал решительный и мало предсказуемый шаг – уволился из СРТУ по собственному желанию. Как раз в это время Верх-Исетский райисполком объявил конкурс на должность вице-председателя акционерного общества «Верх-Исетская телекомпания» по техническим вопросам. Я подал свою заявку (тогда резюме еще не было) и меня утвердили. Работа в Верх-Исетской телекомпании тоже дала мне уникальный опыт, который трудно было бы приобрести в другом месте.

Это было время формирования сетей кабельного телевидения в их первобытном, зачаточном состоянии. Кабельное телевидение в то время реализовалось следующим образом. Активные ребята в доме организовывали так называемую вещательную студию. Всё оборудование такой студии – видеомагнитофон, транскодер и усилитель. Студия подключалась к коллективной антенне, фактически к внутридомовой распределительной сети, и транслировала видеофильмы по всем квартирам, которые были присоединены к этой сети. Постепенно студии расширяли территорию вещания, подключая другие дома, прокладывая и подвешивая кабели на крышах. Так и образовывались сети кабельного телевидения. Конечно, о качестве сигнала и содержании видеотрансляций говорить не приходилось. Каждый творил, как мог и что хотел.

В Верх-Исетском райисполкоме решили прекратить эту вакханалию и перевести эти разношерстные, стихийно созданные сети и студии в цивилизованную форму, подконтрольную исполнительной власти, для чего и было создано акционерное общество «Верх-Исетская телекомпания». Была поставлена задача – организовать на базе существующих сетей качественную сеть кабельного телевидения со своим видеоцентром, который будет не только «крутить» видеокассеты с зарубежными фильмами, но и создавать свои новостные, информационные и развлекательные программы, естественно, под контролем райисполкома.

Я занимался вопросами построения и стандартизации сети, перехода на многоканальное вещание, а также строительством видеоцентра с телестудией для производства собственных, в основном, новостных программ. Студию мы строили в здании на ул. Каляева, 15 (теперь ул. Опалихинская, 15) в микрорайоне Заречный.

Нет смысла рассказывать о проблемах строительства сети и студии, как объективных, так и субъективных. И те и другие были, начиная от нежелания владельцев сетей объединяться и «уходить» под телекомпанию, заканчивая элементарным отсутствием, как теперь говорят, правового поля, в котором мы должны были работать.

Надо ли говорить о междоусобицах, «стрелках», разборках, захватах и провокациях? Это происходило по всей стране и в таких масштабах, что наши события были капли в проливном дожде. Это были атрибуты того времени, издержки переходного периода от социализма к капитализму.

Особенно мне запомнился один случай. Председателя телекомпании Александра Богданова пригласили на переговоры в «Империю». Это была структура Уралмашевской группировки, которая занималась в том числе кабельными сетями телевидения. Тема переговоров – взаимоотношения между нашими компаниями. Богданов взял меня с собой, так как думали, что переговоры пойдут в цивилизованном русле и непременно поднимутся технические вопросы.

Мы приехали в офис, он располагался где-то на Эльмаше. Приемная, кабинет – евроотделка, тогда это была редкость, черная офисная мебель. Президент компании в черной водолазке, черном блестящем костюме и шрамом через весь лоб. Зрелище не для слабонервных. Говорили, что он занимался автобизнесом на Шувакишском рынке. Разговор даже близко не походил на переговоры. Нам сразу предложили продать компанию и гарантировали сохранение должностей и рабочих мест для всех сотрудников.

Александр Богданов пытался перевести разговор на тему разграничения территорий влияния, иначе говоря, предлагал провести демаркационную линию между сетями наших компаний. Понимания не было.

Тут в кабинет резко вошли два человека типичной внешности, и разговор сразу же перешел в эндшпиль. Богданов пытался объяснить, что мы не готовы к такому повороту событий, так как и не думали о продаже компании. Но его уже никто не слушал. В ответ полетела ругань, мат вперемежку с «феней» или «феня» вперемежку с матом и фраза, которая мне запомнилась на всю жизнь: «Я тебе на одну ногу наступлю, а за другую дерну и порву, как белку…» Что-то подобное я где-то читал или слышал, но когда это слышишь по отношению к себе вживую от «серьезных» уралмашевских парней, становится жутковато.

Разговор был окончен. Трудно передать словами, в каких чувствах мы вышли оттуда. Александр был взбешен и все время повторял сквозь зубы: «Ну, мы еще посмотрим!» Немного успокоившись, он сказал водителю куда ехать. Мы поехали, как я потом узнал, в Высшую школу МВД. Это было недалеко, на улице Корепина. Он ушел и долго с кем-то там разговаривал. Вернулся он уже спокойный: «Ну, все в порядке, есть еще власть в стране». Больше нас никто не тревожил.

У Олега Митяева в одной песне о том смутном времени есть строчка: «… тогда никто не мог пройти между братвою и ментами…» Ну, как еще лучше скажешь!?

Проработал я в телекомпании год. Многое было сделано, еще больше было планов, но все двигалось очень медленно, со скрипом. Для развития и строительства требовалось финансирование, которого не было. У райисполкома денег не было, а доходы от кабельных студий только покрывали текущие расходы. В начале 1992 года строительство вообще остановилось, а в марте начались события, в результате которых я оказался в «Теллуре».

Вот с таким багажом опыта и знаний я подошел к главным событиям в своей жизни, к истокам появления сотовой связи на Урале.

Теперь, закончив прелюдию, можно опять вернуться к «Теллуру», где я впервые познакомился с сотовой связью. Напомню, это был март 1992 года. В то время, да и значительно позднее, сотовая связь воспринималась, как дополнение к проводной связи. Никто и не подозревал, что через пару десятков лет, сотовая связь серьезно потеснит проводную, и «мобильник» станет даже более необходимым, чем обычный телефон. Но это будет потом, а пока в отрезке того времени, о котором я пишу, сотовой связи отводилась роль «пасынка».

Прежде всего инвестировать старались в развитие проводной городской и междугородной связи, в спутниковую связь и коммерческое телевидение. Сотовая связь была некоей «изюминкой» в этом многослойном «пироге» разных видов телекоммуникаций.

Поскольку компания была росийско-финской, президентом был выбран Тарма И. Макконен (АО «ТМ-Консалтинг ЛТД ОУ»), а вице-президентом – Борис Федорович Шушерин (начальник ГПСИ «Россвязьинформ» Свердловской области).

Генеральным директором был назначен Вячеслав Михайлович Овчинников – директор фирмы «Темп», которая входила в состав акционеров, первым заместителем – Олег Павлович Орлов и главным бухгалтером – Ирина Алексеевна Трипук. О.П.Орлов занимался проектами местной, зоновой, междугородной и международной связи. А направлением, связанным с развитием спутниковой и сотовой связи, а также коммерческого телевидения, заниматься было некому. Именно тогда С.В.Левицкий и пригласил меня на совещание акционеров и руководства АОЗТ «Теллур», предложив рассмотреть возможность работы в этой компании.

12 3 След.

Бремя первых. Хроника создания и становления первой сети сотовой связи на Урале

Предисловие редактора

Часть 1. Как все начиналось

С этой книгой читают