Лешукония

© Валерий Бронников, 2023

ISBN 978-5-0053-2863-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Фото Скируха О. И.

Валерий Бронников родился 1 апреля 1949 года в с. Заяцкий Мыс на южном берегу Белого моря. По образованию инженер-механик по самолётам и двигателям, работал по профессии более 50 лет. Автор многих произведений прозы и стихов, а также детской литературы. Член творческого объединения «Вашка». От автора

В этой моей первой книге, изданной благодаря редактору газеты «Звезда» Скируха Ольги Ивановны, стихи, которые не относятся к высокой поэзии. Людей, которые пишут стихи, очень много, только в интернете на сайте STIHI.RU их около ста пятидесяти тысяч и это число постоянно растёт. Есть маститые поэты, есть начинающие, есть получившие литературное образование, есть самоучки. Стихи люди пишут разные: о Родине, о России, о любви, а больше о том, что тревожит душу.

Прошедшие перестройка и реформы задели многие судьбы, искалечили души, отняли годы жизни, а у некоторых людей и всю жизнь. Деревни опустели, как после прошедшего мора. Об этом нельзя не писать. Какая у людей (поэтов) жизнь, такие получаются и стихи.

В моём цикле стихов «Стихи о Лешуконии и другие» много произведений о жизни в последние годы на Лешуконской земле; о нашей северной неповторимой природе; о людях; о том, что их тревожит и беспокоит. Например, в стихотворении «Подслушанный разговор» почти дословное изложение беседы двух случайных пожилых людей. К тому, что они выразили словами, просто нечего добавить.

На чудовищных для России девяностых годах нажились только те, кто допустил глобальное обнищание народа, распад Советского Союза, внезапное исчезновение в стране всех денежных ресурсов и золотых запасов. В одночасье исчезли предприятия, остановились шахты, заводы, разорились сельские хозяйства. Люди были выдворены на улицу без средств к существованию, без выплаты за многие месяцы заработной платы и выходного пособия. Те, кто это сделал, остались безнаказанными. Они живы, здоровы, процветают, на отсутствие средств не жалуются.

Сейчас, когда повеяло теплом и стабильностью в стране, хочется верить, что жизнь наладится и в деревне, правда, разрушенного до основания старого мира уже не вернуть и новый мир вряд ли будет быстро построен.

Я вышел из Коммунистической партии незадолго до её распада, когда понял, что с теми, кто стоит у руля партии, мне становится не по пути: на фоне обнищания простых коммунистов, возводились дворцы и коттеджи «в верхах» на партийные деньги. Позднее, когда партия была распущена, я спросил у одного руководителя-коммуниста: «Вы же не выходили из партии, как поступите теперь?» Он ответил: «Я – как все!»

Люди, которые громко говорят, как правило, сами делать ничего не могут; выдвигают лозунги, немыслимые идеи, обещают светлое будущее и, в конечном итоге, осуществляют свои подленькие и мелочные личные интересы и цели. Судьба России, народа и, что будет с обществом, их интересует только на словах.

Несмотря на то, что маленькие деревни опустели совсем, средние остались без совхозов и фермерских хозяйств, молодёжь и работоспособное население переезжают в более крупные населённые пункты, я думаю, что деревня всё же выживет, выживет она за счёт стойкости и самоотверженности людей, любящих свою Родину. Неповторимую по красоте природу с чистым воздухом, прозрачными речками, можно увидеть только в деревне, вдали от так называемой «цивилизации».

Свою жизнь, с самого детства, я прожил со стихами и песнями Владимира Высоцкого. Поэтому эту свою первую книгу я начинаю со стихотворения, посвящённого его светлой памяти.

С уважением к читателям: Валерий Бронников.

Стихи о Лешуконии и другие

Рисунок из интернета

Памяти Владимира Высоцкого

 
Давай-ка, мужик, говорить откровенно:
Гитара твоя, как винтовка в бою.
Она всех нахалов струною презренно
Заставит согнуться в их шатком строю.
Застыло мгновенье двадцатого века,
Крик чаек пронзительно стих над водой.
И порванный парус воздвиг человека,
Для нас ты Великий, для нас ты живой!
Поэт и актер, бард, певец, композитор —
Для многих Володя простой и родной.
В строю ты, Высоцкий, всегда деловито
Шагаешь с друзьями и песня с тобой!
Фатальный исход никогда не наступит,
И трос не натянут свой перед тобой.
Лишь в глубь затаенно вся злоба отступит,
Веселые песни споют над страной!
Не смолкнут аккорды подруги-гитары,
Подхватят их сотни, что думал – сбылось.
Горят, полыхают на войнах пожары,
Вернуться из боя не всем довелось.
Не трудно поверить, что светлую память
В Ваганькове хранит священный гранит.
Цветы принесет неизвестный, оставит,
В обители вечной мир вечный царит!
 

04.2005.

На земле Лешуконской

Выставка

 
В кои веки в «Лешуконье»
Выставка картин открылась.
Зал просмотра был наполнен,
Запись в книге появилась.
В книге отзывов, рецензий,
Много добрых слов и строчек
Без каких-либо претензий,
От души, красивый почерк.
На полотна прочно сели
Лешуконские просторы,
Пейзажи, крутые щельи,
Лес зелёный, косогоры,
Лужи, грязь, лесные храмы,
Прелесть мест, знакомых с детства.
Дети были, ветераны,
В зале всем хватило места.
«Вашка» вечером собралась,
Люди творческих порывов.
Песня в зале распласталась,
Взяла за душу игриво.
Авторы стихи читали;
Пресса слушала, снимала;
Тихо тему обсуждали
«Родников» – реки начало.
Вечер. Стали расходиться.
В зале свет в большом потушен.
Лешуконцам будут сниться
Лес зелёный, речка, лужи.
 

03.2003.

Двухсотый

 
ГАИ остановит любую машину,
Осмотрит багажник, мотор, тормоза;
Не съел ли асфальт на покрышках резину,
С техпаспортом сверит клеймо, номера.
Чернеют на бампере светлом семерки,
Иль «Волга» проскочит ноль, ноль и один,
Три дьявольских цифры чернеют – шестёрки.
Не трогать! Там шеф. Босс. Бугор. Господин!
Невзрачная триста плюс к ним сорок девять
Спешит по своим, по житейским делам.
Кому-то пахать надо землю и сеять,
Иначе наступит вселенский бедлам.
Побитая тройка, восьмерка и тройка,
«Буханка» раздутая лезет, кряхтя;
Коммерческий груз тащит с Шумбалки стойко,
Где кинули баржи свои якоря.
Несётся из Удоры сорок семь десять,
Нагружены фляги и разный там хлам:
Успеть на работу, прикинуть всё, взвесить.
Начальница строгая, фрау-мадам!
Ноль восемь и девять совсем старый красный
И красная «Нива» ноль восемь и семь
Тихонечко едут и это прекрасно,
От этого хуже не будет совсем!
Сто три – водовозка снуёт деловито,
Шестьсот три – «буханка» пылит взад-вперед,
Пятьсот пятьдесят завывает сердито.
Кто знает, куда их судьба занесет?
Двухсотый УАЗик мелькает всё утро.
Смешно, но ему быть таким до конца.
«Двухсотый» – звучит как-то вяло, понуро,
На номере тлен и из шлака пыльца.
Проносятся сонно куда-то машины,
Мельком показав всем свои номера,
И тихо стихает шуршанье резины
Вдали, там, где всходит над лесом луна!
 

07.2005.

Засулье

 
Засулье – так зовётся луг
В излучине реки.
Его зовут так все вокруг,
Так звали старики.
Трава чуть выше пояса,
А иногда по грудь.
Ковер цветов – сама краса,
А гнуса просто жуть!
Разлив бескрайней желтизны,
Куда ни кинь свой взор.
От луга свежесть новизны,
Трава – цветной узор.
Табово-озеро вдали,
Вокруг ивняк-забор.
Кусты от сглаза сберегли
Озёрных недр простор.
Раскинул гриву рыжий конь,
Хвостом гоняет мух.
На фоне луга конь – огонь,
Простор – его пастух.
Гуляет ветер над травой,
Подсушит влагу рос.
Наступит летний, жаркий зной,
Начнется сенокос!
 

09.2005.

К нам приехал Чилингаров

 
Туман опоздал со своим появленьем,
Команда дана, лайнер ринулся вверх,
Но вот же беда, может быть наважденье,
Вернулся обратно, свершил кто-то грех!
Обидно, внизу где-то пункт назначенья,
Свалился туман, не видать полосы.
Пора принимать однозначно решенье,
Невольно пилот посмотрел на часы.
Среди пассажиров Артур Чилингаров
И свита особ, что помельче, при нём.
Но ранги не внемлют частоты радаров.
Сказал вслух диспетчер: «Мы лайнер вернём!»
Второй раз полёт проходил без тумана,
Посадка средь ёлок на ось полосы.
И вот на перрон наяву, без обмана,
Сошёл Чилингаров, без лишней красы.
Встречают. Хлеб. Соль. Русский хор, как обычно.
Снимают кино и берут интервью.
Держать на перроне людей неприлично,
Увозят в большой дом, где чаю нальют.
Поездки и встречи, решенье вопросов,
А вечером в клубе при всех разговор.
Коронный вопрос для Единых всех Россов:
«Когда одолеем разруху и мор?»
Сидят ветераны, Квашнин-однокашник,
Элита деревни – большая семья.
Совет депутату – вернуть весь загашник,
Что съела внезапно реформа-свинья.
Вернуть к нам на Север достаток и радость,
Хозяйства, работу, все льготы, жильё.
Там разве не видят, что с Севером сталось?
А может, и видят, но как-то не всё.
Гость, в общем, на Севере очень желанный,
Он в дар получил небольшой сувенир:
Для русской души туесок деревянный,
Чтоб думал про Север с московских квартир.
И снова туман, самолёту задержка,
Октябрь и не греет холодный бетон.
От нас депутат уезжает, не пешка:
Артур Чилингаров. Пустеет перрон.
 

10.2007.

Крестьянский обед

 
Володя зашёл, как всегда, с прибауткой:
«Готовьте, хозяева, хлеб мне и соль!»
Сказал не всерьёз, как бы походя, шуткой,
Но шутка сыграла здесь главную роль.
Обед, так обед – гость всегда в доме праздник!
«А чем угощать-то? – Шаром покати!»
Нет в доме колбас, яств и пряностей разных,
Детишки на сёмге привыкли расти.
Хозяева встретили гостя радушно,
Решили, что будет крестьянский обед.
Уютно, приветливо и простодушно
Возглавил застолье седой сельский дед.
Простой, незатейливый стол деревенский,
Да лавки на ножках вдоль чинно легли,
А там, во главе, стульчик выгнутый венский;
Расставили мебель в избе, как смогли.
Шмат сёмги нарезан большими кусками,
Из моря рыбёшка, поморский засол.
Привыкли делиться, чем Бог дал, с гостями,
В итоге: заставлен посудой весь стол.
Картошка дымится, хлеб горкой ломтями,
Огурчики в банке, а в миске икра,
Тарелка с большими из рек «харьюзами».
Всё просто и скромно – природа дала.
На выбор есть супчик на плитке куриный,
Уха из налима, да лося губа,
Парная свинина, капусты лист дивный,
Карась и две щуки на кромке стола.
Сметана и творог, в тарелочках студень,
Запить есть кисель, крепкий чай, молоко.
Обед весь нехитрый по скромности чуден,
Как видите – жить на селе нелегко!
«Садись-ка, Володя, за стол, не побрезгуй!» —
Хозяин рукой мужика пригласил, —
«Крестьянской традиции, друг, соответствуй,
Отведать хлеб-соль наш найди в себе сил.
Нет в доме у нас, как в Москве, изобилья:
бананов, «Макдональдов», синих котлет;
Нет красок в еде и добавок засилья,
Простой наш крестьянский и скромный обед!»
Привыкли на севере скромно питаться:
Картошка в мундире да сёмга, да чай!
Для гостя хозяева рады стараться:
«Садись, друг любезный, садись не серчай!»
 

09.2006.

Рецензия на «Крестьянский обед» (Валерий Бронников)

Картошка дымится, хлеб горкой ломтями, Огурчики в банке, а в миске икра, Тарелка с большими из рек «харьюзами» Всё просто и скромно – природа дала.

На выбор есть супчик на плитке куриный, Уха из налима, да лося губа, Парная свинина, капусты лист дивный, Карась и две щуки на кромке стола.

Ничего себе – скромненький обед по-крестьянски! Нам и не снилось. Где ж так живут -то? Ишь, икру мисками лопают… с теплом

Осадчук Светлана 02.10.2006

Рецензия на «Крестьянский обед» (Валерий Бронников)

Мне бы на место этого Володи. Уж очень вкусно всё описал. Избалованы вы натуральной пищей, а нам, горожанам, только рыба из Норвегии, выловленная, кстати, российскими рыбаками.

Владимир Макаров 12.09.2006