Зачем я здесь, на этой войне!? Конечно же, ради денег. Только ради денег. Мне предложили это выгодное дело, и я здесь. Но, может быть, я из-за него?.. Из-за того, что он здесь!? Он!?

Кто он?!

Я переспрашиваю сама себя несколько раз. Кто тот человек, что предал меня? Нет. Из-за него бы я не пошла на эту бессмысленную войну. Ни за что бы не пошла. Это просто ничтожество Я б себя за это презирала. Другое дело, что он подтолкнул меня к этому. Он разрушил мое счастье… А я верила ему, понимаете? Верила ему… Это просто ужасно – все вспомнить. Нет. Я здесь только ради денег… Мне страшно становится по ночам. Ведь если меня убьют, он никогда меня не увидит, а если увидит, то я не увижу его слез. Хотя, будут ли они, эти слезы!?

Смешно.

Я стараюсь поймать на мушку своего оружия такого, как он, беззащитного солдата. И бью по нему, из-за него… О, сколько горя он мне принес. Это трудно все вспоминать. Вы не представляете, как мне это трудно… Я плачу. Я снова теряю солдата из виду, не могу нажать на курок. Мне больно. Но я должна. За каждого убитого мне платят хорошие деньги, не знаю, кажется, около тысячи долларов. Подстрели десяток солдат, и я смогу купить себе квартиру, и плевать я хотела на него. Понимаете? Плевать! И вообще я его ненавижу. Господи! Ну за что мне такое наказание? Может, я только из-за него пошла в это пекло войны… Мы теперь по разные стороны, и многое разделяет нас, даже то, что он ни разу не брал в руки оружия, а я… Я долгое время занималась стрельбой, имела какие-то результаты. Участвовала в соревнованиях. Все шло к тому, что я скоро получу мастера спорта по стрельбе. Я прекрасно, нет, великолепно стреляю. Из меня вышел бы неплохой снайпер… Но не хочется думать о себе. Все больше о нем. О нем.

«Я встретила его случайно, наверное, мы столкнулись в этой большой городской толпе. Он был такой красивый, что я не удержалась, разговорилась, хотя раньше ни с кем не разговаривала. Он улыбался мне, казалось, что нет никого лучше него. Что он самый-самый… До него у меня вообще никого не было. Я совершенно не знала, что такое любовь! С утра до вечера только одни тренировки. Если кто и обращал свое внимание на меня, так это тренер. И то разве что из-за результата. Я сидела дома и мечтала о своем принце. И он появился. Понимаете? Появился! Этот загадочный, красивый принц. Мне было больно на него смотреть. Ведь такого красивого и милого юноши я не встречала ни разу в своей жизни. Мне завидовали подруги. Он пригласил меня на свидание, и я пошла. Пренебрегла соревнованиями, пошла на эту встречу. Он ждал меня. Что я могла тогда? Лишь пожать своими хрупкими плечиками и смущенно отвернуться от его хмельного взгляда?! О, господи, зачем я вспоминаю все это!? Может, просто оттого, что он именно здесь, на этой проклятой войне. Но только воюет с другой стороны. Да какое это имеет значение. Главное, мы оба здесь, и он где-то рядом. Я думаю не о том. Я вспоминаю все сначала. Он пригласил к себе домой. Не знаю, почему, но я согласилась. С другим бы не пошла, но с ним… Я не смогла ему отказать. Он постоянно обнимал меня и целовал. Он просто обжег меня своим поцелуем. Такого горячего поцелуя я не испытывала раньше никогда. Мне очень хотелось быть именно в его квартире. И только наедине… Мы вошли в большую темную квартиру, где было так уютно. Я сходила с ума. Словно огромный Эрмитаж предстал передо мной. Чего здесь только не было?! И картины, и портреты, на которых были добрые и милые лица. Потом… потом был накрытый стол и шампанское. Оно так ударило в голову, что я слегка прилегла на его плечи. Он улыбался и говорил, что я самая прекрасная на свете. Целовал, целовал меня. Потушил свет… Я не видела его обнаженного тела, он не дал мне смотреть на себя. Я только чувствовала его. Но этого было достаточно, чтоб летать от счастья и все позабыть на свете…»

Мои мысли прерываются.

– Эй, ты что, заснула? – крикнул кто-то из-за двери. Я оглядываюсь. Никого вроде нет. Нас здесь четверо, и все девушки. Все такие разные и жестокие. Может быть, их сделала жестокими любовь?! Не знаю.

– Вон, смотри, бежит один, это твой! – опять все тот же голос. Я поднимаю винтовку и целюсь. Все позади. Какая мне разница, выйду ли я живой с этой войны!?

О, мне его хорошо видно. Солдат медленно идет от одного обгоревшего дома к другому, совершенно не подозревая, что сейчас расстанется с жизнью. Он еще что-то насвистывает. Такой молодой и беззаботный. Честное слово, мне так его жалко!

А он пожалел меня!?

Мысли о нем так и лезут в голову. Господи, зачем я все-таки здесь? Наверное, только из-за него. Солдат опускается перед краном. Хотя прекрасно знает, что водопровод взорван, и в городе нет питьевой воды. Что же ты делаешь, милый, беги! Беги! Или я убью тебя…

– Эй, ты что, уснула!?

Как мне надоел этот голос.

– Вижу я его, вижу, – осторожно говорю я. – Пусть напьется воды перед смертью.

Я нажимаю курок и попадаю в его каску. От испуга он бросается на землю, совершенно не зная, как себя вести дальше. А вот и по нам уже стреляют Ничего, теперь надо переждать, чтоб не заметили. Лежи, лежи, солдат, мысленно говорю я сама себе. Как стемнеет, тебя заберут. Я только ранила тебя. Ты будешь жить, если только нужен своим.

Я опять закрываю глаза.

Он рядом!

«Ночь! Какая была ночь! Я сходила с ума и думала, что наконец-то нашла свое счастье. Он такой теплый. Так приятно разговаривал со мной, ласкал меня. Я даже перестала стесняться. Было душно, он раскрылся, и я нежно провела по всему его телу рукой. Он вздрагивал и прижимал меня… Помню, под утро мы разошлись. Он сказал, что обязательно позвонит. А я не мыслила, как это – обязательно? Теперь мы одно целое, он не сможет не позвонить. Да и я не такая уж гордая, сама приду к нему… Этого звонка я ждала вечность. Не отходила от телефона, бросалась к каждому звонку и нервно спрашивала: «Алло!?». Нет, не он. Я готова была послать всех к чертовой матери, всех, кто звонил мне. «Господи! – молилась тогда я, – ну когда же он позвонит!?». Он позвонил. И вот я с ним разговариваю. Он смело задает вопросы, только они какие-то странные. А я не знаю, что говорю ему в трубку. Он сказал, что уезжает в командировку, и мы сможем увидеться только через неделю. «Хорошо, я буду ждать тебя! А можно, я провожу тебя, Миша?» «Нет, нет, нельзя!» Его ответ убил меня. Убил. Но, может, действительно нельзя? Зачем я наговариваю лишнее? Неделя, словно забывчивая осень, нависла надо мной. Понедельник, вторник, среда… Да сколько же этих дней? Но зато я готовилась. Готовилась к встрече с ним. Когда он позвонил поздно вечером, в субботу, я купалась в ванне. Босоногая, в одном махровом халате, я вылетела из ванны, чуть не поскользнувшись в коридоре. Подвихнула немного ногу. Это ничего, пройдет. «Алло, алло, это ты… Ну, слава Богу». Мы говорим, говорим, говорим. Час, два… Наверное, злится моя мама, которая не может уснуть, не узнав, с кем я разговариваю по телефону. Потом я бросаю трубку и ухожу к себе. Нет, я не смогу уснуть! Мне бы только дождаться этого завтра! И оно приходит. Еще страшнее мне кажутся часы, которые отсчитывают минуты до вашей встречи. Все уже давно собрано. Костюм, духи, помада… О, господи! Я лечу к условленному месту. Он там будет ждать меня. Вот оно, это место! Вот этот прекрасный, старый парк. Его нет. Слышу звуки машины. Он важно выходит ко мне навстречу. И я бросаюсь в его объятия…».

Взрыв.

Сильная пулеметная очередь.

Все это так стало обыденным и привычным. Я давно уже привыкла к выстрелам, и нисколько не пугаюсь. Сидевший рядом снайпер уходит с разбитого окна. Боится! Показалась еще одна такая же девушка, как я. Она приветливо мне улыбается и показывает ладонь. Это значит уже пять. Пять убитых пацанов. Я стараюсь улыбаться, махать рукой. И снова смотрю вдаль. Приказ – убивать как можно больше. Опять появился солдатик. Это, конечно, другой. Тот все еще лежит под краном. Я тяжело вздыхаю, первый раз сожалея о том, что ввязалась в это дело. Но едва закрыв свои глаза, вновь вижу ЕГО…

…Его обнаженное тело, которое ласкает совсем другая девушка.

От этого мне становиться больнее. И я начинаю стрелять. Хоть куда, главное – стрелять. Так хоть немного я успокаиваюсь…

И опять ночное затишье. Это самое хорошее время, чтоб расслабиться. Навряд ли солдаты перейдут на открытый огонь. Они прекрасно знают, что везде снайперы. Говорят, что из наших уже кто-то поймался. Отобрали документы, наверное, насиловали. Ладно, мне это не интересно. Что смогут еще сделать голодные на женщин пацаны?!

Нам выдали приборы ночного видения. Я недолго смотрела в него. Уже неделю на этой войне, и прекрасно стала понимать, что зря пошла сюда. Я воюю против своих. Против него, кого так любила. Против него…

«… Мы встречались полгода. Он приходил и уходил, а я ждала его. Мне постоянно его не хватало. А он свободно жил без меня, порою странно удивляясь моей ревности. «Да что ты! Кроме тебя, у меня никого нет!». Он так прекрасно убеждал, что я верила ему. Верила и подолгу жила у него на квартире. Готовила, стирала и шила для него. Уходила от него только тогда, когда просил он. Это бывало редко, когда он уезжал в командировку. И я опять его ждала. Боже, нет ничего прекраснее – ждать его! Ждать, зная, что он обязательно приедет. Мне хотелось жить и летать от счастья! Все эти меркантильные проблемы меня абсолютно не интересовали. Я хорошо одевалась, а главное, нравилась ему. «Ты нравишься мне такой, какая есть на самом деле». И я верила ему. Я не пойму, как влетела в нашу жизнь война… И хотя она была так далеко от нас, он однажды сказал мне про нее. «Но ты же уже отслужил в армии. Почему именно ты должен ехать туда?». Он тогда улыбался и ответил мне как-то смешно. «Кто же, если не я?! У каждого на земле свои дела… Мне – воевать!». Я плакала. Предстояла разлука. Страшная разлука, с которой он мог не вернуться. «Но это непонятная война, зачем, она тебе нужна, это – война не за Родину!». Я пыталась убедить его, но все было безуспешно. Он сделал так, как сказал. В последний вечер он был совсем другим. «Прости, но я должен тебе многое сказать!». Я ждала, я почему-то верила, что он обязательно, сделает предложение. Скажет, что вернется живым, и мы обязательно поженимся. Я тоже ему хотела сказать что-то важное, касающееся только нас двоих. Я уже была готова к этому…».