Любовное противостояние. Превратности судьбы. Книга 1

Глава 1. Дмитрий. Марина. Санкт-Петербург

Яркие весенние лучи солнца били в окна высотного здания. На пятом этаже два окна были закрыты жалюзи на половину. Молодой мужчина лет тридцати, сидя за столом, хорошо поставленным голосом диктовал своей секретарше, распоряжения, которые необходимо было выполнить сегодня. Девушка, заканчивая писать, отрывала голову от блокнота и смотрела на своего босса. Его лицо, помимо ее воли, притягивало к себе взгляд. Красиво очерченные губы средней полноты, диктовали ей указание за указанием. Холодные голубые глаза на чисто выбритом лице, не отрывались от текста во время пауз, и не разглядывали плотоядно секретаршу, облик которой мог бы удовлетворить любого сластолюбца. Было в его лице что-то орлиное, наверно из-за носа с горбинкой, напоминавший клюв хищной птицы. Закончив диктовать, мужчина посмотрел в окно. Погода на улице была прекрасной, вздохнув, он вновь уткнулся в бумаги, отвлекаться от дел, не было времени.

– Я могу идти? – спросила секретарша. – Или будут еще какие-нибудь указания?

– Да, иди, – пробормотал Дмитрий, уже забыв о ее существовании, вникая в дело, лежащее перед ним.

Ирина вышла из кабинета и шлепнула по столу кипой бумаг, держащих в руке.

– Вот, чертов трудоголик, – пробормотала она, думая о своем боссе, вновь заметив, что после данных указаний он сразу о ней забыл. – Конечно, он птица высокого полета, куда уж мне, маленькой секретарше, до него. Бедная женщина, которая в него втюрится, – размышляла она, открывая файл на компьютере. С первых дней работы у него она была не равнодушна к нему, но он замечал ее только как сотрудника. – Увы, – вздохнула она тяжко, – мне он, точно, не по зубам.

А молодой мужчина, обхватив голову руками и растрепав зачёсанные наверх черные волосы, размышлял над новым делом, выстраивая в уме защиту своего клиента. За время его работы адвокатом, ему ни разу не попались идентичные дела, все они были разные. Разные были и люди. Поэтому каждое дело напоминало вход в реку в неизвестном месте. На одно мгновение ему вспомнились события семнадцатилетней давности.

В тот день яркие лучи заката солнца били в окна зала судебных заседаний. В помещении, кроме его плачущей матери и сидящего рядом с ней Дмитрия, в то время тринадцатилетнего подростка, никого не было.

– Мама, не плачь. Ну, не плачь, пожалуйста. Наказали ведь его, – успокаивал сын свою маму, готовый сам разрыдаться из-за ее переживаний.

– Да. Наказали его, сынок, – прошептала в мокрый от слез платок мама. – Но сколько лет ему за убийство человека дали, ты слышал? Это его адвокат постарался, получил взятку и все сделал так, чтобы этому убийце дали меньше срок наказания.

Дима молча слушал причитания матери. Он учился в седьмом классе, и слово адвокат для него прозвучало впервые на суде, но в голове отложилось, что человек этой профессии чуть ли не бог.

«Когда я вырасту, обязательно стану адвокатом и кого захочу, посажу в тюрьму, кого оправдаю, – по-детски рассудил Дима, – И убийца моего отца получит то, что заслужил, – сжав кулаки, прошептал про себя мальчик».

Вот уже пять лет, Дмитрий вел дела самостоятельно. Его частная фирма, которую он открыл в 1991 году с помощью опытного адвоката, приносила ему неплохой доход. Но, чтоб он был, приходилось постоянно трудиться в поте лица. Скорым временем, старый адвокат, видя, что у его протеже дела продвигаются отлично и без его вмешательства, решил уйти на покой. Уходя, он сказал:

– Буду ловить рыбку в чистой воде.

Часто Дмитрий вспоминал тот солнечный день в суде, но пасмурный для него в душе, и свою клятву. Воспоминания, конечно, были не из приятных. Но память не давала покоя. Теперь он понимал, что заявление тринадцатилетнего пацана, в день суда над убийцей отца, было нелепым. «Кого хочу, посажу, кого хочу, помилую». Горькая усмешка набегала на его лицо. Так поступать могли только беспринципные и бесчестные адвокаты, и за годы работы Дмитрий выработал свой кодекс чести.

17 лет прошло со дня смерти отца, но рана в душе, образовавшаяся из–за его потери, иногда кровоточила. Гибель отца заставила жизнерадостного мальчишку рано превратиться в серьезного человека. С годами эта боль должна была пройти, но воспоминания о бессмысленном убийстве дорогого любимого человека, тисками сжимали сердце. Дмитрий часто думал и представлял, что если бы отец проходил место убийства на полчаса раньше, то он был бы до сих пор жив. Но размышлениями он не мог повернуть время вспять. Смерть отца тогда ввергла в пучину отчаяния всю семью. Жизнь без него, когда невозможно опереться на крепкое мужское плечо, закалили характер мальчика и превратили Дмитрия в стойкого борца. В этой жизни положение в обществе и материальный достаток ему пришлось добывать потом и кровью. Кровью отца. 5 лет учебы в университете дались ему нелегко. Помимо учебы он работал, чтобы обеспечить себя. Ему, как лучшему студенту выплачивали повышенную стипендию, но для здорового парня этого было мало. Дмитрию приходилось в течение 5 лет учебы разгружать по ночам вагоны, работать ночным санитаром в больницах, быть ночным сторожем. Порой он валился с ног, но стремление достичь поставленной цели, заставляло его подниматься вновь и вновь.

– Зачем ты так надрываешься? – иногда говорили его сокурсники.

Он отшучивался:

– Хочу стать Рокфеллером или Фордом.

И …. Судя по обстановке кабинета и одежде молодого адвоката можно было сказать, что труды Дмитрия не пропали даром. Ни с кем из перечисленных им богачей он, конечно, не мог сравнить свой материальный достаток, но и каждую копейку ему теперь не надо было считать.

Размышления Дмитрия прервало включившееся внутренне переговорное устройство.

– Дмитрий Александрович, к Вам женщина, – раздался голос Ирины и тут же ее вопль, – куда вы без приглашения?! – чуть не оглушил его.

Дверь открылась. Изящно переступив порог в сапожках на высоких каблуках, вошла женщина чуть выше среднего роста с белокурыми волосами. Дмитрию она показалась весенней экзотической бабочкой. Пальто на ней было настолько экстравагантным и яркой расцветки, что на несколько секунд он даже закрыл глаза, дав им отдохнуть, от такого изобилия цветов. Дмитрию, привыкшему носить классические костюмы строгих цветов, показалось, что в его кабинете взорвалась цветная бомба. Он слегка поморщился и вгляделся в лицо женщины.

– Здравствуй, Дима, – пропела она хозяину кабинета.

Дмитрий застыл в своем кресле, услышав ее голос.

– Дмитрий Александрович, извините, но она явилась без предварительной записи, – с отчаянием в голосе проговорила Ирина, забежавшая вслед за посетительницей в кабинет и с большим интересом поглядывая на нее.

Но ее боссу было не до нее.

– Здравствуй, Марина. Но какими ветрами? – сумел выдавить из себя он, узнав в холеной женщине одноклассницу.

Ирина с первых же слов поняла, что эти двое прекрасно знают друг друга. Их пристальные взгляды, которыми они обменивались, были не для третьего лица, и она молча покинула их.

В кабинете несколько секунд стояла тишина, пока приятный женский голос не прозвучал ответом на вопрос Дмитрия.

– Вот, решила развеяться. Адрес твоей конторы взяла у Веры Дмитриевны, когда собралась ехать в Ленинград. – Марина это сказала таким тоном, как будто вчера лишь виделась с ним. Она без приглашения села в ближнее от него кресло и продолжила, – вот проезжала мимо, смотрю адрес на доме знакомый, дай, думаю, зайду. Как поживаешь, Дима?

Дмитрий молчал, разглядывая ее, и раздумывая об интересных поворотах в жизни. Не мираж ли это? Не снится ли ему Марина? Сколько раз он фантазировал, что однажды он все же, ее встретит. Встретив, оказалось, что он все еще не готов видеть ее, потому что не знает, что ей сказать. Поневоле набежали воспоминания. Перед глазами встали школьные годы, десятый класс, и какой она была в то время.

* * *

– Дима, не будь нудным, хватит корпеть над учебниками.

Марина захлопнула книгу и шлепнула по ней ладонью.

– Мы с тобой лучше пойдем на танцы, – обворожительно улыбаясь, протянула томно она. Девушка поднялась со стула и, напевая, закружилась по комнате. Дима с улыбкой наблюдал за ней. На носу экзамены, а ей хоть бы что. Марина, пританцовывая, приблизилась к Диме, положила на его плечи руки.

– Ну, что ты молчишь? Идем мы на танцы или нет? – прошептала ему на ухо девушка.

Дима посмотрел ей в глаза, «Ну точно, как кошка Мурка перед ожиданием кусочка мяса, – пронеслось у него в мыслях. – Ну, на какие ухищрения еще пойдет эта попрыгушка ради танцев». Ее действия не заставили его долго ждать. Марина надула пухлые губки, еще и поморгала длинными ресницами.

– Ну, так что идем? – настаивала девушка, не слыша желанного ответа.

«Прелестна, прелестна», – посмеялся про себя Дима.

– Идем, – улыбаясь, ответил юноша. – …Когда закончим задачи по физике, ты в них плохо разбираешься. Девушка, вначале радостно захлопавшая в ладоши, тут же сникла, услышав последние слова Димы. Марина фыркнула, но за стол села.

«Кошка, точно кошка», – усмехнулся мысленно Дима.

– Физика, математика, история. Кому они нужны? Женщинам это ни к чему, – резюмировала Марина, но книгу раскрыла, при этом шумно начала ее перелистывать, показывая свое недовольство.

– Ну, на какой странице мы остановились? Подскажи.

«Да, желание девушки в сфере учебы не на высоте, – констатировал, сей факт юноша, и продолжил занятия с подругой.

Дима Александров и Марина Зорина знали друг друга с детского садика. В школе они учились в одном классе и тоже держались вместе. Но более непохожих людей вы бы не отыскали.

Марина была стрекозой – лишь бы пела, да плясала. В ее прелестной белокурой головке никак не хотели задерживаться формулы, даты и правила. На ее лице, цвета свежего молока, ярко горели зеленые глаза, красиво очерченные губы готовы были в любой момент прыснуть смехом. А еще…. А еще она мечтала о принце! Она вышла бы за этого принца замуж и проводила время в вихре удовольствий, наряжаясь в красивые наряды.

Но мечта оставалась мечтой, а рядом был Димка с серьезным, непроницаемым лицом. Выше ростом всех своих сверстников в школе, с черными, как смоль, волосами и холодными голубыми, как лед, глазами. Болтливостью он не отличался, несмотря на то, что Дима был секретарем комсомольской организации школы и лучшим учеником школы. Оживлялся Дима лишь тогда, когда пел песни под гитару, которые сам же и сочинял. Этим он так интриговал и приводил в восторг девочек, обожающих его. Но… «Такой интересный парень и верен этой кошке»,– говорили за глаза. И это было правдой. Дмитрий знал о недостатках Марины, но она привлекала к себе легкостью и весельем в общении. А Диме, на плечи которого легла ответственность за младшего брата, пока мать работала в столовой, зарабатывая деньги, пришлось рано повзрослеть после смерти отца. Он относился очень серьезно к своим обязанностям в семье и в школе, и не мог быть другим.

* * *

– Дим, ну что ты молчишь? Я не то спросила? Может, плохо выгляжу? Ты меня так пристально разглядываешь. Не сравниваешь ли ты меня с той девчонкой, какой я была, когда бегала к тебе на свидание?

Реальность заставила Дмитрия очнуться от размышлений.

– Нет, Марина, ты выглядишь изумительно, даже стала красивее.

Он не покривил душой, сказав это. На Марине был лоск светской львицы, одежда от знаменитых кутюрье. Ее манера поведения излучала уверенность в себе, и говорила, что она женщина из высшего света. Ее посадка головы, одежда, даже, то, как она уселась в кресло, кричало, что она женщина с деньгами. «Значит, не бедствует», – промелькнула мысль у Дмитрия.

Сейчас, глядя на Марину, никто бы не догадался, что она выросла в семье постоянно нуждающейся в деньгах, где детям не уделялось времени для их воспитания. Отец вечно пьющий, мать вечно работающая. Деньги, заработанные ей, никогда в полном объеме не тратились на ее милых симпатичных дочерей. Что было самым нелепым в истории их жизни, это то что, их гуляка отец, толком, не живший в семье, постоянно пропадавший невесть где, в день зарплаты являлся, как черт из табакерки и побоями забирал деньги у жены. «И как еще Марина может быть такой веселой, – раздумывал в те годы Дима, страдавший из-за потери отца. – При таком отце в пору из дому бежать». Живостью характера Марина и привлекла внимание Димы, и потому он прощал многое из ее шалостей и проделок, когда дружил с ней. Он мечтал закончить юридический факультет, стать адвокатом. Эта профессия, предполагал он, приносила бы ему хороший доход. А после он бы смог предложить Марине стать его женой, и она никогда больше не переживала бы из-за того, что она такая красивая девочка одевается хуже, чем остальные.

– Постарела, наверно? – спросила, рассмеявшись, Марина.

«И что это я тут распинаюсь пред ней, комплименты сыплю. Да она сама прекрасно знает, как выглядит», – разозлился на себя Дмитрий, оттого что не устоял перед ее красотой и расслабился.

– Ну и за что, я удостоился визита Их Высочества? – с сарказмом в голосе спросил он.

Марина капризно надула губки.

– Не, будь букой, Дима, – ответила она своим прежним излюбленным выражением, – у меня сестра замуж вышла, они с мужем поехали в свадебное путешествие. Я решила с ними доехать до Питера. Сегодня вечером мы ужинаем в ресторане, и я приглашаю тебя с нами отужинать.

– А что же твой супруг? Ты, кажется, раньше от него ни на шаг не отходила, – съёрничал Дмитрий.

* * *

Муж Марины Топорков Миша был их одноклассником. Это он перешел дорогу Дмитрию в те юные года, когда он был влюблен в Марину еще с детского сада, и связывал свое будущее с ней. Топорков появился в их классе за два месяца до окончания школы. Миша ничем бы не отличался от своих сверстников, но он одет был в джинсовый импортный костюмчик, а это считалось в 80-е верхом шика. Класс обомлел, увидев новичка, точнее его прикид. Но как еще мог бы быть одет сын заведующего торговой базой?

Марина не стала исключением из числа девчонок очарованных Мишей. Она скосила глаза на Диму, тот хмыкнул и вновь уткнулся в учебник. Девушка тоже решила сделать вид, что ее новичок не заинтересовал. Но на перемене Марина одна из первых подошла к нему знакомиться. Миша широко улыбнулся, увидев возле себя самую красивую девочку класса. При улыбке он показал свои кривоватые зубы с черным налетом, но какое это имеет значение, когда его папа царь тряпья.

С первой минуты знакомства Топорков проявил восхищение внешностью Марины. Начал ей нашептывать, как она выглядела бы прекрасно в красивых импортных вещах, которые мог бы его отец достать ей. Марина, услышав такие хвалебные речи, совсем потеряла голову, без того слабую. Друг детства был забыт.

На следующий день Марина вошла в класс, направилась к парте Топоркова и села рядом с ним. 10 лет, сидевший рядом с ней за одной партой Дима, был, ввергнут в шок. На перемене Дима решил узнать, почему она пересела от него.

– Марина, я тебя чем-то обидел?

– Нет, а что? – нервно рассмеялась девушка.

– Почему же ты пересела?

– Просто захотелось, – Марина, тряхнув своими белыми локонами, пожала плечами.

Но Дима ее понял по-своему. «Отстань от меня зануда», – сказала она ему этим жестом.

– Марина, пойдем в буфет, – крикнул вошедший в класс Топорков, – там пирожные привезли.

– Идем, – радостно согласилась девушка и жеманной походкой направилась к выходу из класса.

Пока девушка шла по проходу между парт, бывший и настоящий ухажеры смерили друг друга взглядами. Новичок, с усмешкой, показывающей его превосходство, мысленно заявил противнику: « Вот, какой я хваткий!» Димин взгляд, говорил: «Еще посмотрим». Но умом юноша понял, что подруга детских лет предала его, хотя, как не хотело в это верить сердце.

Несколько дней спустя, войдя в класс, Дима заметил за своей партой Марину. Молча, не показывая своего удивления, он сел рядом и начал выкладывать учебники. Марина, глядя на серьезное лицо бывшего друга, толкнула его в плечо и рассмеялась.

– Не будь букой, Дим.

Но ее взгляд, брошенный украдкой на Мишу, Дима успел заметить, а также и гордо вскинутую голову своего соперника

– Дима, а может, мы с тобой сегодня на танцы сходим? – предложила Марина.

Юноша понял, что Марина хочет с его помощью заставить приревновать Топоркова к себе. Но, не смог позволить себе отказаться от ее предложения. Она притягивала его к себе, как огонь бабочку.

– Хорошо, – согласился юноша, – я зайду за тобой вечером.

Но на танцы Диме идти не пришлось. Дверь в доме Марины ему открыла ее сестренка. Диму она хорошо знала и потому сразу с порога ему вывалила:

– А Марины дома нет, она с джинсовым мальчиком на танцы пошла.

Девчонка ходила во второй класс, но в тряпках, видимо, разбиралась не хуже старшей сестры.

– Кто там пришел? – раздался пьяный мужской голос из дома.

Девочка, испуганно моргнув, резко закрыла перед Димой дверь.

Юноше осталось от злости на Марину лишь стиснуть зубы и пойти домой. Он понимал, что Марина не хотела его унизить перед Топорковым. Просто ее склад ума был настроен на развлечения и думы лишь о себе. Диму сотрясала ярость на нее, потому что Топорков-то сделал вывод и был довольный, что опять оставил с носом его. Он был в таком бешенстве, что готов был пойти на танцы, чтобы отыскать Топоркова набить ему морду и увидеть в отчаянии Марину. «Посмотрела бы она на валяющегося у меня под ногами в пыли своего джинсового мальчика, красивая улыбка стерлась бы тотчас с ее лица». Но Дима, не мог себе этого позволить. Он представил, как страдала бы, молча, его мама. Она после смерти отца ни разу не повысила голоса на сыновей. С его смертью в ней, как будто, вырезали ее живость, выпустили воздух из нее вместе с ее энергичностью. «Я подерусь, попаду в милицию, а мама мне скажет: «Ах, сынок, сынок, был бы жив папа, ты не делал бы этого, – своим нежным голосом, да еще и погладит по голове, как несмышленыша. Стоит ли из-за безумства других портить ей жизнь. Она только-только начала улыбаться, видя, какими мы становимся самостоятельными с братом. А Марина не стоит маминых огорчений». Дима долго бродил по темным улицам. Постепенно ярость улеглась. Разглядывая на небе яркие далекие холодные звезды, он жестко сказал себе: «Ни одна женщина больше не заставит меня терять голову. Ни одна».

* * *

Мягкий голос Марины вновь заставил Дмитрия вернуться в настоящее время.

– У моего мужа дел невпроворот.

– Он настолько значим? – ухмыльнулся Дмитрий. Не дожидаясь ответа, он показал рукой на заваленный бумагами стол. – У меня, как видишь тоже.

Марина фыркнула.

– Ай, как это не пристало леди, – сделал замечание Дмитрий.

– Где ты ее видишь, – засмеялась Марина, озираясь по сторонам, будто стараясь увидеть кого-то.

Дмитрий поднялся, подойдя к ней, он присел на подлокотник ее кресла.

– Что-то мне, судя по твоему безобидному приглашению, говорит, что ты неспроста зовешь меня. Раньше тоже так было, милая улыбочка и пустяковое приглашение, а сама вызывала этим ревность у Топоркова. Ведь так, дорогая? – прищурившись, усмехнулся он.

– Дима, брось свою адвокатскую привычку, видеть и думать за каждым сказанным мной словом, скрытый смысл, – непринужденно протянула она, покачивая ножкой, – мы не виделись тринадцать лет, а ведь были дружны с детского садика.

– Вот именно, были! – заявил, наконец-то пришедший в себя от ее появления Дмитрий.

– Дима, к тебе пришла красивая женщина, – пропела она по слогам, – бывшая подруга, приглашает на ужин, а ты отказываешься.

– Я еще не отказался, – резко ответил Дмитрий, – я думаю.

«И думаю, что за всем этим что-то кроется, – договорил он про себя. – И почему бы не узнать это?»

Марина встала.

– Какие у тебя красивые волосы, – сказала она, пропустив сквозь пальцы его густые, зачесанные наверх волосы.

Дмитрий замер, почувствовав кожей нежные женские пальцы. Марина, видя, что он не собирается отбрасывать ее руку, продолжила свое обольщение. Она сделала вывод, что действие более эффективное средство в разговоре с ним, чем слова. Адвокаты со словами играют, и в итоге всегда остаются в выигрыше. Ее мягкие пальцы прошлись по лицу Дмитрия, почувствовав отросшую за день щетину, прикоснулись к его губам, нежно обвели их. Дмитрий, глядя на нее с широко раскрытыми глазами, сидел, как зачарованный. Давно, с ним не было такого приключения.

Марина прикрыла глаза густыми ресницами, томно прошептала:

– Только один вечер.

– Да? – в тон ей выдохнул Дмитрий.

Марина рассмеялась. Атмосфера игривого утонченного обольщения развеялась.

– Я тебя не соблазню, не переживай. Там будет слишком много народу, так что твоей чести ничего не угрожает.

– Чести адвоката или физической? – засмеялся он.

– А какая честь тебя больше волнует? – склонив набок голову, с милой невинной улыбкой спросила Марина.

– Я смотрю, ты, так же как и прежде, за словом в карман не лезешь. А какие достоинства ты приобрела?

– Хочешь узнать? Почему бы тогда тебе не разделить с нами ужин?

– А почему бы и нет? – ухмыльнулся Дмитрий.

– Если так, то нам нужно поторопиться. Столик заказан на семь часов.

А в душе Дмитрий был согласен на этот ужин уже после ее прикосновений. Ее пальчики не оставили сил возражать и придумывать причины для отказа. Так что Марина взяла над ним верх старым женским приемом – нежностью и слабостью. Умом он понимал, что не должен возобновлять отношения с Мариной. «Но чем черт не шутит, почему бы ни встряхнуть пыль с ботинок и с души, если еще есть там, чем тряхнуть», – подумал он, мысленно усмехаясь.

Осталось только убрать со стола бумаги, прихватить пальто.

– Я к твоим услугам. Прошу, – показал он Марине на дверь рукой.

Его секретарша, тихо обожавшая своего босса, прекрасно знала, что сердце Дмитрия такое же холодное, как и его глаза. Свои чувства она старалась хранить в тайне, не выставлять их на показ. Длинная череда красивых посетительниц, не получающих желаемого от этого мужчины, убедила ее не тратить свое время на воздыхания по шефу. Новая яркая красивая посетительница, появившаяся в офисе, без предварительной записи, заставила ее тоже усмехнуться: «Еще одна бабочка, стремящаяся обжечь себе крылышки». Но каково же было удивление Ирины, когда Дмитрий Александрович разрешил ей уйти раньше на 15 минут с работы и сам покинул кабинет с этой дамой под руку, наверняка забыв, что у него завтра выступление в суде. А ведь он для верности еще раз хотел просмотреть свои записи по этому делу.

«Наверно босса чем-то опоили», – удивленно глядя им вслед, резюмировала она ранний уход Дмитрия с работы. Но так как он отпустил и ее пораньше, она решила не напрягать свои мозги о личной жизни своего начальника и пробежаться по магазинам.

Часы показывали ровно семь, когда Марина вышла из дамской комнаты ресторана «Доминикос». Она взяла Дмитрия под руку и уверенно направилась к входу в зал.

Метрдотель, увидев ее, тут же растянул рот в подобострастной улыбке и быстрым шагом направился к ним.

– Добрый вечер, Марина Сергеевна. Рады вновь видеть Вас у себя и Вашего спутника, – он легко кивнул головой Дмитрию, но его глаза проявляли повышенный интерес к новому посетителю. – Я проведу вас к столику.

Метрдотель величественно двинулся по залу. В нем уже было многолюдно и посетители ресторана, оторвавшись от еды и разговоров, с интересом сопровождали их взглядами. Марина, чуть выше среднего роста, смотрелась очень эффектно в своих невообразимого цвета шелках. На этом фоне ее белокурые волосы отливали золотом, и рядом с высоким Дмитрием она смотрелась юной.

«Игра воображения или света», – подумал Дмитрий, взглянув на свою спутницу.

Подойдя к столику, Марина спросила у метрдотеля:

– Моя сестра и ее муж не подходили?

Получив отрицательный ответ, она спокойно уселась на предложенный стул. Марина взяла со стола меню и прежде, чем его раскрыть, оценивающее посмотрела на Дмитрия, скользнув взглядом по его правой руке.

– Дима, а почему ты до сих пор не женат?

– Не сподобилось, – вырвалось у него.

Марина засмеялась.

– Но ты красив, здоров, умен, состоятелен. Для перечисления всех твоих хороших качеств не хватит пальцев на руках и ногах. Дай, Бог, это каждому, – пробормотала она последние слова серьезным тоном.

«Ну вот, кажется, мы приплыли к самому главному. В кабинете она была капризной девочкой, а здесь деловая леди. В кого еще она перевоплотиться? А ведь еще только начало вечера», – мысленно рассудил Дмитрий, не торопясь с ответом.

Между бывшими друзьями воцарилось молчание.

– Ищу такую, как ты, – едко усмехаясь, наконец, прервал молчание Дмитрий.

– Но это же не говорит, что ты до сих пор в меня безумно влюблен? – с улыбочкой лисы, вкрадчиво спросила она.

– А была ли любовь? А есть ли любовь? – мрачно пофилософствовал Дмитрий. – «Да уж, высокого она мнения о себе, если думает, что до сих пор меня притягивает к себе. А в школе, видно, догадывалась, что я был не равнодушен к ней».

И мысли его вновь ушли в последние школьные дни. Что ни говори, встреча с человеком из юности навевает на воспоминания и размышления.

* * *

До конца учебного года Марина бесконечно пересаживалась с одной парты за другую. Но Диму это уже не трогало. Легкость общения между друзьями была утеряна, и ответственность за учебу Марины Дмитрий с себя снял, предательства он ей не мог простить. Марина на первое место поставила материальный достаток Михаила и забыла годы дружбы, проведенные с Димой. Марина пыталась возобновить дружбу с Димой и вернуть ту атмосферу теплоты между ними. Но Дима ей навстречу не шел. Он не отказывался провожать ее вечером после длительных консультаций, которые Топорков из-за своей лени не посещал. «Зачем, – резюмировал он свои отсутствия с довольным видом, – папа мне все сделает, даже аттестат». Но дальше проводов до дому, отношения между Димой и Мариной не шли. Больше он не приглашал ее к себе заниматься и не изъявлял желания помочь разобраться в ее нелюбимых «заумных», как она любила говорить, задачах по физике и химии.

Наступило лето. Начались выпускные экзамены. Дима сдал их успешно, его аттестат сверкал пятерками. Марина заглянула в него и громко рассмеялась. Дима удивленно посмотрел на нее, повода для смеха он не видел.

– Глянь в мой, – пояснила она свое поведение, раскрывая аттестат.

В нем между троек, стояло лишь несколько четверок.

– Это ерунда, усмехнулась она, – пятерку, которую я получила, сюда не поставят.

– Это за что же ты ее получила? – спросил заинтригованный ее заявлением Дима.

Марина приникла к его уху и шепотом воодушевлено проговорила:

– Я через неделю выхожу замуж за Топоркова. Мама мне за это поставила жирную пятерку.

Ее громкий смех еще долго стоял в ушах Димы, чего- чего, но такого поворота в ее судьбе он не ожидал. В Топоркове, кроме красивых вещей ничего не было примечательного и выдающегося. Поэтому Дима долго переосмысливал, сказанное Мариной, благо для этого у него появилось много времени после сдачи школьных экзаменов.

Через две недели Дима уехал в Ленинград на ночном поезде, чтобы поступить на юридический факультет Ленинградского университета, как он и планировал. Его мама с большой неохотой отправляла сына в далекий большой город. Но желание видеть сына образованным и не нуждающимся, перевесила ее боязнь.

Поездка должна была занять сутки с лишним. Под монотонный стук колес вагона Дима глядел на мелькающие за окном маленькие города, станции деревни, и вспоминал свою прошедшую жизнь в школе, беззаботное детство, когда был жив отец. Было ли оно счастливым, он не мог сказать однозначно. В его прожитых детских и юношеских годах было всего вдоволь: и радостей, и огорчений. Но последние школьные дни, вновь и вновь, как будто сверлом, вгрызались в его сердце. Громкий смех Марины звучал и звучал в его ушах. Ее довольное лицо, когда она говорила о своем будущем замужестве, бесконечно возникало перед глазами Димы на фоне яркой зеленой листвы, шумевшей весело за окном спешащего вперед поезда. Диме, воспитанному на высоких идеях и на подвигах героев, боровшихся за прекрасное будущее, не жалея своей жизни, меркантильность Марины была не понятна. В душе он до последнего момента ожидал разрыва связи между ней и Топорковым.

«Любовь слепа, а любовь ли это была? Ведь взрослые, вспоминая свои молодые года, часто говорят юношеская увлеченность», – философски изрек в ночную тьму Дима и понял, что взрослая жизнь его началась.

Поезд, громко постукивая колесами, уносил его из юношеской жизни с наивными мечтами о любви во взрослый жестокий мир. Но Дима, набитый сверх меры идеями и амбициями, убегающий от душевного разочарования, еще не знал, что эта юношеская сердечная боль, только начало в цепи жизненных разочарований. Он потом научится не воспринимать близко к сердцу свои неудачи, но пока разрыв с подругой детства нанес рану не меньше, чем смерть отца.

* * *

– Чего же тогда поиски затягиваются? Вся жизнь пройдет, а ты так и останешься бобылем, – напомнила о себе Марина. Ее улыбка могла бы покорить даже самого циничного представителя из мужчин. Но промелькнувшие воспоминания, боль за того мальчика, которым был он сам, заставили ответить ей жестким тоном.

– Я не тороплюсь надевать на себя хомут, лучше расскажи, как ты сама поживаешь со своим мистером Торговая База?

– Прекрасно, – тоном легкомысленной девицы ответила она, заметив, что вдруг Дмитрий отчего-то помрачнел и напрягся. – Он теперь заведует отделом в банке и состоит в совете.

– Высоко поднялся, – прокомментировал едко Дмитрий.

Марина улыбнулась, но глаза стали задумчивыми и серьезными.

Подошел официант, и они прервали свой разговор. Марина попросила Дмитрия сделать за нее выбор блюд и напитков.

– Не хочу думать сегодня ни о чем серьезном, – заявила она таким тоном, как будто бы выбор блюд был глобальной проблемой.

– Какие еще вопросы у тебя вызывают мигрень, интересно мне было бы узнать? – спросил со смешком Дмитрий. Марина промолчала.

Официант, приняв заказ, ушел. Дмитрий посмотрел на притихшую женщину, и вновь в него закралось сомнение, что предстоящий ужин предвещал ему только встречу с легким флиртом и прощанием навсегда.

Марина, тем временем, усиленно разглядывала скатерть.

– Ищешь пятна? – пошутил он, стараясь разрядить обстановку, не подающую даже намека на малейший флирт. Так не далеко и заплакать.

Она поморщилась.

– Дима, ты на этой неделе куда-нибудь уезжаешь?

По ее тону, Дмитрий понял, что этот вопрос ей дался с трудом. Он с интересом смотрел на нее, ожидая дальней развязки всей этой истории с ужином.

– Нет.

– Я хотела бы эту неделю встречаться с тобой. Ты не против этого?

Если бы не его выдержка и годы обучения – не проявлять чувства на своем лице и вслух, то Дмитрий расхохотался бы. «Так, так. Клубок интриги разматывается по-маленькому, посмотрим, что последует дальше».