Цветы раздора

1.

Не дай вам Бог родиться

При Генрихе Шестом!

А. Городницкий

Из-за венчавшей холм зубчатой короны замка на небосвод неторопливо взбиралось яркое майское солнце. Подсвеченная его лучами каменная твердыня казалась совершенно чёрной на фоне ослепительно-голубого неба. Дорога витиеватым серпантином спускалась от замковых ворот к реке, на полпути превращаясь в улицу, зажатую с двух сторон невысокими домами. В самом низу около мельницы она круто заворачивала и устремлялась вдоль берега на запад.

На деревянных настилах женщины полоскали бельё. Огромный огненно-рыжий петух, взгромоздившись на изгородь, оглашал окрестности сиплым кукареканьем. Ветер разносил запах свежего хлеба и горячей похлёбки. Лора, вдова слепого Сэма поливала огромный куст белоснежных роз. Старый Мэтью уже устроился на своём обычном месте у входа в пивную в ожидании порции бесплатной выпивки. В кузнице, стоявшей ближе всего к замку, звонко стучал молоток. Под навесом кузнец Роб, жилистый, сухощавый верзила правил на наковальне косу. Он первый увидел приближающийся отряд – две телеги в сопровождении нескольких всадников и пехотинцев. Сам капитан арбалетчиков Арчибальд Лесли ехал вместе с ними. Стало быть, это был не простой выезд за припасами.

Когда отряд поравнялся с кузницей, капитан арбалетчиков соскочил с коня. Махнул своим: мол, езжайте дальше, я вас догоню. Намотал поводья на изгородь и вошёл под навес. Как всегда в потёртой кожаной безрукавке поверх видавшего виды камзола. Один арбалет висел у него на плече. Второй он держал в руках.

– Привет, Роб, дружище, – сказал Лесли.

Он был из тех шотландцев, что служат за деньги любому лорду, который хорошо платит. Говорили, что его дядя и его отец в одно время воевали за герцога Бургундского и французского короля. Однажды им пришлось встретиться на поле боя. И один из них убил другого. Правда, никто точно не знал кто кого. А сам Арчибальд не распространялся по этому поводу. Да и мало нашлось бы смельчаков, чтобы задать ему этот вопрос.

– И тебе привет, – ответил кузнец, отложив свою работу. Теперь, когда он распрямился, его всклокоченная шевелюра почти касалась навеса. Роб был на голову выше Арчибальда.

– Солнце только встало, а ты уже стучишь, – заметил шотландец, пожимая кузнецу руку.

– Да и ты поднялся ни свет ни заря, – усмехнулся тот.

– Вот на ремонт тебе принёс, – Арчибальд протянул кузнецу арбалет. – Хорошая вещь. Да только вот замок тетиву не держит.

Роб взял оружие, повертел в руках.

– Мощная штука. Не наших мастеров работа.

– А то! – Довольно улыбнулся хозяин арбалета. – Привезли из Генуи. Три года служил исправно. А теперь наш кузнец ничего сделать не может. Потому к тебе пришёл. Знаю, что никто в округе лучше тебя в таких вещах не разбирается.

– Ну посмотрим, – молвил Роб, продолжая внимательно разглядывать арбалет.

Он вдел ногу в стремя и обеими руками стал тянуть тетиву.

– Погоди! – Воскликнул Арчибальд и полез в сумку, висевшую на боку. – Вот же рычаг!

– Натянуть арбалет много ума не надо, – натужно прогудел Роб. Лицо его побагровело, на шее и висках вздулись жилы. Замок щёлкнул, но едва кузнец отпустил тетиву, она со звоном соскочила и вернулась на место.

– Да, беда, – покачал головой Роб.

– Так что, починишь?

– Плёвое дело. Только надо одну деталь изготовить. Время нужно.

– Роб, старина, – Лесли положил руку кузнецу на плечо, – сделай поскорее. Ты же меня знаешь, я плачу золотом.

– Да чего уж там, сделаем, – сказал Роб. И крикнул: – Эй, Джон!

Из кузницы выбежал молодой парень. Такой же тощий и жилистый, как сам кузнец.

– Сынок, – Роб протянул ему арбалет, – ну-ка, сними замок. Попозже я им займусь.

– Ты уж поторопись, – попросил Арчибальд.

– Постараюсь, – ответил кузнец. – Но тут дело не быстрое. Это они там, за морем готовые формы льют. А мне вручную точить и подгонять.

– Ну добро. Когда сделаешь?

– Пару дней дай мне хотя бы. А лучше бы дня три.

– Хорошо. Но ты не тяни.

– Постараюсь, – кивнул Роб. И спросил: – Ты ж не только ради арбалета сюда спустился. Люди с тобой, телеги. Не иначе как что-то случилось.

– Старый лорд отправился в Солсбери и вскоре вызвал к себе молодого лорда, – отвечал Арчибальд. – А вчера прискакал гонец с приказом реквизировать провианта на два месяца и держать ворота запертыми.

– Ох ты! – выдохнул кузнец. – Стало быть, правду говорят…

– Может, правду, – пожал плечами шотландец. – А, может, и нет.

– Ежели так, то арбалет тебе как отдать?

– Если сам не приеду, как будет готов, пускай твой парень отнесёт его мне в замок.

– Ага, сам сказал, что ворота будут закрыты.

– Верно, – согласился Арчибальд. Сунул руку в сумку, достал что-то. Выкрикнул: – Эй, Джон, лови!

Парень подхватил брошенный предмет

– Покажешь стражнику, скажешь, что ко мне, – пояснил Лесли. – Тебя пропустят.

Роб забрал у сына треугольный лоскут ткани. Повертел в руках, рассматривая нашитый на нём знак. Усмехнулся.

– Белая роза Йорка?

– Белая роза символ Богородицы, – поправил Арчибальд.

– Говорят, Йорк теперь против короля, – нахмурился Роб.

– Йорк за Англию, – ответил Лесли. – А мой лорд за Йорка.

– Бог с вами, – Роб вернул лоскут сыну. – Лишь бы нас это не коснулось.

– Чего тебе бояться? – Арчибальд кивнул в сторону замка. – Не веришь, что твой лорд защитит тебя?

– Кто знает, – пожал плечами Роб. – Кто знает.

– Ну прощай, – махнул рукой шотландец. – С арбалетом не тяни. Буду ждать.

Как только капитан арбалетчиков скрылся в облаке пыли, Роб повернулся к сыну.

– Джонни, – сказал он, – возьми-ка осла и телегу. Поезжай сейчас же на мельницу да забери нашу муку. Только сразу свези её в погреб, который в лесу. Кто знает, чего ждать от этих благородных господ.

2.

Во тьме ночной они как воры

Ведут свои переговоры

А. С. Пушкин

Пока Джон закидывал мешки на телегу, Томас сын мельника, розовощёкий, крепкий детина, всё время крутился рядом.

«Мог бы и помочь, – подумал Джон. – Вон какой здоровяк. Такой по мешку на плечо закинет и не согнётся».

Но помогать Томас не собирался. Дождался, пока Джон закончит. Подошёл поближе, огляделся по сторонам.

– Слушай, – заговорил он громким шёпотом, – все наши собираются сегодня здесь, на мельнице…

– Наши это кто? – Отвязывая осла, спросил Джон.

– Все, кому можно доверять, – Томас опять опасливо огляделся.

– Угу, – на всякий случай кивнул Джон.

– Ты тоже приходи.

– Куда?

– Да сюда, на мельницу! – раздражённо прошипел Томас. – Как только сядет солнце, сразу приходи.

– Ну ладно, – пожал плечами Джон. – Приду.

– Ворота будут открыты. Постучишь в дверь два раза.

– Два раза. Хорошо.

– Эй! – Томас схватил Джона за руку. – Только никому… Понял?

– Угу, – снова кивнул тот, забираясь в телегу.

Он чуть было не забыл об этом разговоре. Но потом отец послал его в пивную за элем. Здесь было тихо и пусто. Старый Мэтью, как обычно, сидел на своём бревне у входа. Кто-то уже осчастливил его кружкой эля и куском ячменной лепёшки. Говорят, Мэтью когда-то был прославленный боец. Он сражался с французами при Азенкуре, а после участвовал в осаде Орлеана. В битве при Пате был тяжело ранен и попал в плен. Домой вернулся только через пятнадцать лет и теперь перебивался подаянием. А жил в амбаре у косоглазого Питера. Выглядел он неважно: заросший редкой седой щетиной, полусонный, полупьяный. Целый день сидел, чертил что-то палкой на земле и бормотал старинные песни, отхлёбывая время от времени из глиняной кружки, которую исправно наполняли завсегдатаи пивной.

Джон прошёл мимо него и проскользнул внутрь. В пивной было почти темно. За столами пусто. Только в углу сидели трое изрядно захмелевших местных забулдыг.

Пока Джон дожидался приготовленный для него бочонок, один из пьяниц толкнул другого в бок и сказал:

– Не забудь, сегодня собираемся на мельнице!

– Ага, – буркнул тот и уронил голову на стол.

– Мельница! – подумал Джон. – Да что ж такое! Надо бы и мне туда заглянуть.

Он вышел и остановился на пороге. Старый Мэтью привалился спиной к стене, закрыл глаза и едва слышно что-то напевал. Джон выковырял пробку из бочонка, наклонился и наполнил его кружку до краёв. Старик приоткрыл один глаз и пробормотал что-то, больше похожее на проклятье, чем на благодарность.

– Ну хоть не плюнул, и на том спасибо, – вздохнул Джон, перехватил бочонок поудобней и потопал к кузнице.

Когда стало смеркаться, Джон уже подходил к мельнице. Полускрытая облаками луна едва освещала дорогу. Вокруг ни души. Но впереди, там, где шумела вода, ворочая мельничное колесо, мерцал тусклый огонёк.

Джон протиснулся в едва приоткрытые ворота. Подошёл к двери. Стукнул два раза. Дубовая створка отворилась, и оттуда высунулось озабоченное лицо Томаса.

– Пришёл? – Сын мельника вытянул шею, оглядывая двор. – Заходи!

Внутри оказалось человек двадцать народу. Все лица знакомые. И те трое из пивной тут как тут.

«Стоило напускать столько таинственности, когда здесь половина деревни», – подумал Джон.