Откровения у костра. Эротические истории. Любимый Иркутск

Иллюстратор Андрей Ермаков

Дизайнер обложки Мария Брагина

Редактор Светлана Булкина

© Сергей Ленин, 2023

© Андрей Ермаков, иллюстрации, 2023

© Мария Брагина, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-4485-8590-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эпиграф

Я был над самим костром.

Я летал в облаках своих беспокойных мыслей.

Я смотрел сверху вниз на языки огненного пламени.

А они облизывали мое лицо, не причиняя никакого вреда плоти.

Огонь был холодным…

А каков он, огонь?

Он может согревать лаской, струясь нежными ручейками тепла.

Он может обжигать пугающим зноем.

Он может пожирать все на своем пути.

А каков огонь любви?

Наверное, такой же многогранный – ласковый и нежный, и, одновременно, смертельно опасный.

От автора

Это обновленный сборник эротических историй. Что в них интересного? Да кто его знает… Просто со стародавних времен эта тема всегда была актуальной. Вот электричества не было, а эротика была. Да еще какая! Посмотри на иллюстрацию, которая приведена здесь. Замечательный иркутский художник Андрей Ермаков изобразил меня в обличии древнего монаха. Запретный эротический костер страсти воспылал на этой картине – художественном ремейке от неизвестного автора из далекого прошлого. Видать, эротикой в старину интересовались представители всех специальностей, профессий и сословий. А мы-то хуже их, что ли? Давай попробуем поговорить на эту тему, но уже с современных позиций нашей обыденной жизни.

Если тебя эротика не волнует, проверься – живой ли ты или уже ласты завернул? Да живой, не беспокойся, если читаешь эти строки. Здесь нет пошлости, не волнуйся. Книга написана экспромтом на одном дыхании и живым языком. Это издание дополнено новыми рассказами. Вперед! Поехали в глубину жарких событий, наслаждений, переживаний, печали, иронии, драм и философских размышлений.

Предисловие

Теплый весенний ветерок своими бурными порывами трепал брюнетистые, посеребренные кудри моего любимого друга Леопольда. А тот, насвистывая веселую мелодию, разгребал угли в самопальном мангале. Я насаживал мясо на шампур, глотая слюнки от предвкушения сказочной трапезы под непринужденный мужской разговор.

– Леха, вот, блин, коронавирус летает по нашим сибирским просторам. К нам прилипнуть может. Говорят, что спиртное его убивает напрочь. Может прополощем горло чисто в медицинских целях. Позаботиться о здоровье надо. Чтобы родных своих и близких не инфицировать, – начинаю я лихо закручивать преамбулу беседы.

– Не смеши меня, Серега. Ты ведь и не пьешь совсем. А я в этом 2020 году уже немало хлопот докторам доставил. Вот и наш доктор Елена Геннадьевна со мной отваживалась. Ты же сам меня к ней приводил. А с панкреатитом спиртное ни-ни, – улыбается Леопольд.

– Звучит убедительно. Но как-то уж очень неприлично – мясо без водки. Что люди могут про нас подумать? – снова включаю провокацию я.

– Какой-то ты забавный, братан. Режим, объявленный правительством, называется самоизоляцией. Не гулять, не бухать. Больше двух не собираться. И еще соблюдать дистанцию надо полтора метра между людьми, в постели, видимо, тоже, – улыбается мой собеседник.

– Вот, Леха, ты, как художник, завидев девушку за полтора метра можешь удовлетворить свой эстетический интерес и запечатлеть ее на холсте маслом, – прикалываюсь я. – Натурщица будет позировать тебе на указанном выше почтительном расстоянии. А как быть влюбленному молодому человеку при проявлении взаимных чувств?

– Понимаю, к чему ты, Серега, подводишь разговор. К любви, конечно. Весна ведь на дворе. Но могу тебе ответить однозначно, что в период пандемии молодые люди могут посылать друг другу воздушные поцелуи, – озорно смеется Леопольд.

– Как бы, мой милый друг, эти воспылавшие любовью люди не послали тебя куда-нибудь подальше. Я думаю, что влюбленные сами определятся, что и как им делать. А сейчас лучше послушай мой рассказ, который я написал сегодня ночью на эту злободневную тему.

– Валяй, Сергей. Я как всегда с большим интересом тебя выслушаю.

С этими словами Леопольд плеснул на языки пламени, разгорающиеся в мангале, порцию холодной водички из заранее приготовленной емкости. Костер злобно зашипел, как тигрица, защищающая свое дитя. Клубы сизого дыма, перемешанного с паром, седой пеленой закрыли от меня видение моего друга.

Я начал читать текст рассказа для таинственного невидимки – привидения в надежде, что скоро разъяснится и еще увижу своего кореша и смогу по глазам прочитать его впечатления от услышанного.

Купи мне озеро Байкал

Нежданная месть для миловидной быдлоэлитной фурии

Навеяло истерией по коронавирусу

под ироничную мелодику на тему сказки

А. С. Пушкина «О рыбаке и рыбке»

Алена Зорькина была дочерью профессора медицины. Ее папа ушел из семьи, встретив на одном из научных мировых симпозиумов свою позднюю любовь. Эта женщина была американкой. Ах уж эта Америка! Сколько горя из-за нее досталось советским людям в начале девяностых годов двадцатого века. Тогда распалась одна из самых мощных империй – СССР. А сейчас и нашей героине перепало разных переживаний от разлучницы американки. Алена училась в медицинском университете на заочном отделении. Со своим, теперь уже заморским, папой связь не поддерживала. Чтобы не сдохнуть с голоду подрабатывала домработницей у одного не очень крупного иркутского олигарха. Бизнесмен торговал лесными ресурсами, вывозя сибирскую сосну в соседний Китай. Красоты Алена была необыкновенной. Неприступность ее была крепче гранита. А эта работа досталась Алене, потому что женой олигарха Игоря была ее троюродная сестра Катя. Но об этом никто не знал. Екатерина полностью доверяла своей добросовестной младшей сестричке. Продолжим сказку сказывать:

 
Жил мужик со своею еще не-старухой
У самого пресного моря Байкал;
Жили они в роскошных хоромах
Ровно тринадцать лет и три года.
Мужик ловил бабло, отгружая лес хунхузам,
Нестаруха пряла коррупционные нити.
Раз он в финансовое море закинул невод,
Пришел невод с повесткой в полицию.
Мужик в другой раз закинул невод,
Пришел невод с зеленью американскою.
– Есть чем с ментами рассчитываться,
– Смекнула перепуганная нестаруха
И все финансовые потоки в дальнейшем
Завернула через град стольный.
 

Однако, возвращаться в реальность надобно.

Как-то по телефону Игорю Чижику позвонил его бывший одногруппник по учебе в МГУ – альма-матер российского образования и науки. Звали его Олег Жмуров. Они даже иногда на занятия ходили, но муторно это. Потом приобрели дипломы по каким-то барыжьим связям. А после у них было тесное деловое сотрудничество: Игорь отгружал лес из Иркутской области, а Олег осуществлял под «красной крышей» в Москве обналичку поступающей валютной выручки. Как бы открыл путину по рыбной ловле, забрасывая свой невод в постоянно штормящем финансовом океане. Никто лучше правоохранительного начальства не сможет обеспечить (за соответствующее вознаграждение) уход от уплаты налогов в бюджет родимого государства, интересы которого он, не забывая своих собственных, как бы защищает. Вот и работали «рыбаки» на благо процветания своего бизнеса и семейного очага.

А сейчас тема звонка была такой. Олежику надо было отсидеться в глуши от эпидемии коронавируса, охватившего Москву и все мировое сообщество (или от раздутых понтов по этому поводу). А главное, надо было выждать время пока кенты-менты собьют гребень волны, накатившейся на оптимизаторов финансовых потоков, выводивших выручку из России в тихие офшорные гавани. Да фурию свою новую ублажить.

– Слушай, братан, Игореха, Иркутск с Москвой разделяют пять тысяч километров. А нашу дружбу не может разделить ничто. Только смерть, – кричал в телефон Олег.

– Базара нет, Олежка. Прилетай к нам, на Байкале корки помочим. Оттопыримся.

– Я с новой как бы женой приканаю. Дело такое, типа, житейское. Со своей старой супружницей Маринкой я не разводился, но отступные ей обеспечил по полной программе. Может как сыр в масле кататься всю оставшуюся жизнь. Не возбуждала она меня уже. Нужна была муза для новых свершений. Ей стала Анжела Красовская из Саратова. Вообще-то ее зовут Анькой. Но новое имя порасфуфыристей будет. Я ее на коронавирусе…, ой, блин, на конкурсе красоты «Мисс Вселенная» подцепил. Девка вроде бы простая из заурядной провинциальной семьи, жила в хрущевке, но с гонором приличным. И меня к новым вершинам подталкивает, на новые подвиги вдохновляет, – тарахтел Олег.

– Ну да, – начал запевать старую блатную песню Игореха:

 
Сын поварихи и лекальщика,
Я в детстве был примерным мальчиком,
Послушным сыном и отличником
Гордилась дружная семья.
 
 
Но мне, невинному тогда еще,
Попались пьющие товарищи,
На вечеринках и в компаниях
Пропала молодость моя.
 
 
Увяли розы, умчались грезы,
И над землею день угрюмый встает,
Проходят годы, но нет исхода,
И мать-старушка слезы горькие льет.
 

– Вот ты, Игореха, прикалываешься. А мне не до шуток. Полюбил я ее как сопливый пацан. Даже кокс (прим. наркотик – кокаин) не хочется нюхать, когда она рядом. Такая попка, такие сисечки… А какая она чувственная в постели…

Анжела мне типа: «Купи автомобиль Бентли самой последней модели, как у Папы Римского».

Я ей: «На, дорогая, катайся вволю».

Она мне вроде того что: «Хочу дачу на Рублевке».

Я ей: «Бери, радость моя, сажай лучок, редиску, укропчик на грядках. Все что хошь для тебя, моя прелесть, куплю».

Она мне: «Купи, Олеженька, мне Байкал».

Я ей несколько ящиков из Черноголовки этого тонизирующего напитка притаранил. Он покруче Колы будет. Пей, солнышко…

Она мне: «Нее-е, не напиток, а озеро Байкал хочу».

Я ей: «Поехали позырим сначала». Вот и пришвартовались к твой пристани, братан, на берегу мечты моейной крали.

От автора сказки: надо при этом отметить, что все приобретения для своей молодой зазнобы Олег оформлял на свое имя. Тут он прислушался к мудрому совету своей жены Марины. Она говорила, что в жизни всякое может произойти. Вдруг молодая коза изменит своему не очень молодому и плешивому козлу, или еще какая-нибудь напасть или причуда приключится…

Игорь продолжил смешливо напевать:

 
А я все дозы увеличивал,
Я пил простую и «Столичную»,
И в дни обычные, и в праздники
Вином я жизнь свою губил.
 
 
И хоть имел я представление,
Что это есть мое падение,
И на работу стал прогуливать,
И похмеляться полюбил.
 
 
Увяли розы, умчались грезы,
И над землею день угрюмый встает,
Проходят годы, но нет исхода,
И мать-старушка слезы горькие льет.
 

– Давай, Игорь, перейдем к разговору по существу.

– Конечно, Олег, говори, я слушаю тебя внимательно.

– Мне неудобно, но иногда я не могу справиться со своей зависимостью. Хоть плачь, хоть на стенку лезь.

– С какой такой зависимостью? Бухлом пьянящим, наркотой дурманящей или похотливостью, сладостью женской?

– Да с наркотой, будь она неладна.

– Не бзди, приедешь в Иркутск, я доктора Елену Геннадьевну Степанову подключу к твоему восстановлению. Прокапаемся инфузионно самыми современными препаратами, сделаем расслабляющие массажи и все такое прочее.

– А она кто будет? Какая квалификация?

– Не ссы. Самый высокий уровень практикующего врача – интеллектуала. Я только ей доверяю свой организм.

И вот гости сидят в коттедже за шикарным столом в поселке Листвянка на берегу священного моря – великого Байкала. Это домовладение Екатерины Рыбкиной. Игорь попал сюда на все тепленькое, умудрившись жениться на пронырливой леди старше себя по возрасту. Блин, надо же так: и в сердце, и в постель, и в кошелек, и в бизнес к даме попасть!

Игорь разливает виски в хрустальные стаканчики из испанской королевской коллекции и собирается произносить тост за дружбу. Но его обрывает супруга.

Катя подняла свой бокал и загадочно произнесла:

– Наша жизнь становится все сложнее день ото дня. Бизнес становится все тяжелее и тяжелее. Кто только не сидит у нас на хвосте. Чиновники, силовики, бандиты разных мастей. Впрочем, первые и вторые мало чем отличаются от третьих. А тут еще мировая проблема – коронавирус нарисовался. С его помощью, очевидно, хотят раскачать устои разных государств и обвалить их экономики для обеспечения смены неугодных правителей. Россия в этом вопросе кандидат под номером один. А обвалив мировую экономику, америкосы включат свой печатный долларовый станок и всем предложат финансовую помощь. Завалят деньгами своих вассалов под обязательства верности и преданности сюзерену – дядюшке Сэму.

Поначалу на них можно будет купить все что пожелаешь. Экономики подданных стран встрепенутся. А потом на волне периферийных инфляционных процессов возникнет новый кризис. В результате США победит всех без войн и излишнего кровопролития. Также под этой маркой, безотносительно к вирусной гегемонии США, государства могут решать свои локальные задачи. Например, усмирить оппозицию, уничтожить часть бизнеса, в первую очередь малого.

Вот вам и коронавирус-шмирус. В этой ситуации надо думать и что-то альтернативное и разумное предпринимать.

– Че тут предпринимать? Моему Олегу надо с наркотой подзавязать. Бабла у нас море. Дело прет в гору. Мой милый меня подарками завалил. Вот приехали, чтобы между делом на озеро Байкал посмотреть. Может купим его на забаву, – пропела молодая фотомодель, любовно поглядывая на своего гражданского супруга.

– Вы че, совсем охренели, что ли. Как Байкал можно купить? – удивился Игорь.

– А чего удивляться-то? У нас в стране все продается, – назидательно произнес Олег.

– Времена могут поменяться, – философски произносит Екатерина.

– Уважаемые господа, пора отведать байкальского омуля, а после я принесу вам жареной оленины, – проворковала Алена, подавая на стол великолепно оформленные кушанья на блюдах фарфорового сервиза времен короля Людовика Четырнадцатого.

Игорь облизнулся, глядя на гибкие линии спортивной фигуры своей очаровательной горничной. «Ах какая она симпотяшка! Просто богиня!» – подумалось ему.

– А зачем тут пятый стул стоит? Мы что, должны кушать за одним столом с прислугой? Так дело не пойдет. Холопам положено есть на кухне. Нечего им делать за хозяйским столом. Принесла Алена жратву и пусть хиляет назад, – возмущенно затарахтела Анжела.

Игорь, облизываясь, посмотрел на красавицу Анжелу. Ее пухлые губки в порыве возмущения выглядели очень сексуально, упругая грудь соблазнительно содрогалась в такт неуклюжей косноязычной речи.

А наша Алена, слегка хлопнув дверью, вышла прочь. Она больше не могла находиться в этом изысканном дворянском обществе. «Это я-то холоп?» – гневно думала профессорская дочка. – «Ну, блин, Анжела, ты у меня еще попляшешь!» Алена начала закипать, но быстро остыла. «Ненависть ни к чему в нашей жизни».

– Ой, какие мы гордые. Тоси-боси, хрен в поносе, – снова съязвила Анжела вслед уходящей Алене.

– Уважаемая госпожа Анжела. Мне бы очень хотелось напомнить вам, что в чужом монастыре… Я, как хозяйка дома, думаю, что ваша необыкновенная персона голубых кровей и ваше высокое воспитание в сочетании с высочайшей образованностью всенепременно станут украшением нашего гламурного общества. Поэтому хочу попросить вас не обращать свое драгоценное внимание на столь незначительные мелочи в организации нашего семейного быта, складывавшегося долгими годами. Вам, как представителю высшего общества, наверное, стоит больше внимания уделить изысканным блюдам сибирской кухни. Нам так хочется услышать оценку этих изысков.

Чего бы вы изволили еще откушать и испить, чтобы продолжить нашу светскую беседу, – с неумолимым лицом, полным аристократического лоска и мягкими, почти незаметными, нотками иронии произнесла Екатерина Рыбкина.

– Она че, сейчас так бухнуть предлагает? – поворачиваясь к Олегу, удивилась Анжела.

– Сиди тихо, не выеживайся, дура, – прошипел ей в ответ Олежка.

Потом в спальне после ужина Катя, поправляя свои силиконовые сиськи в ажурном бюстгальтере, продекламировала охмелевшему от спиртного Игорю:

– Тоси-боси, хрен в поносе, жратва, хиляй… Где Олег выкопал такое чудовище приятной наружности с модельными данными? По-моему, у этой понторезки на ее белокурой голове корона из коронатрипперса сияет, а в глазах мужской член с кошельком светятся…

В голосе Кати чувствовалось пренебрежение, граничащее с отвращением.

– Вы тут решайте свои проблемы сами. А мне всякие вирусы-шмирусы не нужны. Я во Франции в Куршевеле должна отдохнуть, поправить свое здоровье. А еще мне в Швейцарии по контракту необходимо сделать корректировку бедер. Там все стерильно, никакой вирус даже близко не пройдет. Все оплачено заранее. Никакие санитарные барьеры по коронавирусу мне помешать не должны, – продолжила свою речь Екатерина.

Екатерина и была для наших героев той самой «золотой рыбкой». Это Катя организовала и обеспечила функционирование лесного бизнеса, благоразумно и мудро предоставив мужу иллюзию о том, что именно он главный и в семье, и в бизнесе.

– Сдыхать в Сибири от всякой заразной фигни, цепляя от твоих вновь прибывших москальских кентов, я не намерена. Алена здесь все по бытовым вопросам разрулит и организует. Только ее не обижайте…, – завершила свой пассаж мужу Екатерина.

На самом же деле она направлялась в Санкт-Петербург на завершение сделки по продаже начинающего быть чрезмерно опасным лесного бизнеса. Да и подтяжку лица и сиськи с задницей ей делали не во Франции, а специалисты – классные пластические хирурги – из города на Неве. У всех героев свои секреты…

Короче, Санта-Барбара отдыхает. Наши интриги посложнее и покруче будут.

Назавтра новый пациент прибыл в пригород Иркутска, поселок Ново-Разводная, в частную клинику к супер-доктору Елене Геннадьевне Степановой. Диагноз Олега для нее был понятен с полуслова и с полувзгляда. Курс лечения был непростой. Нашему доктору периодически приходилось выхаживать вельможных особ с подобного рода заболеваниями из иркутского Серого дома, где восседало разного рода региональное начальство.

После медицинских процедур, по возвращении из Ново-Разводной, Олег занимался медитацией в своей спальне. Анжела же облюбовала для собственных утех хозяйственную комнату с окнами в пол, выходящими на веранду, на которой Игорь частенько дымил кальяном.

В комнате стояла огромная гладильная доска. Она-то и стала неким станком для эротической акробатики. Сначала Анжела разминалась для самой себя в легких одеждах. Но когда на веранде появлялся Игорь, она, как бы невзначай, обнажалась, делая вид, что ничего не подозревает о невольном любознательном зрителе. А Игорь, подглядывая, делал вид, что как бы ничего не замечает.

Что только не вытворяла гимнастка Анжела… Она получала при этом необыкновенный кайф. Молодой мужчина, оставшийся на время без супруги, пусть и не очень молодой, был опьянен увиденным зрелищем.

Потом во время совместной трапезы Игорь тайком мечтательно поглядывал на новый предмет своего сексуального обожания. Только иногда его вниманием могла завладеть Алена, которая приносила господам выпивку и кушанья.

Олежик был в алкогольно-наркотической завязке. Доктор Елена Геннадьевна, подчинив своей воле, взяла его в полный оздоровительно-лечебный оборот. И в этом турбулентном потоке исцеления и здравомыслия он неплохо себя чувствовал. Будучи занятым своей персоной, он мало внимания уделял своей любвеобильной гражданской супруге. А Анжела бурлила неукротимыми эротическими фантазиями.

Через неделю Олег пошел на поправку. А спустя еще небольшой промежуток времени он воспрял полностью. Доктор не могла нарадоваться результатам своего труда. Еще не очень старый организм пациента и отличная внушаемость его сознания оказали положительное воздействие на результаты оздоровления. Радовались все, и Олег тоже. Когда он звонил друзьям в Москву, то дифирамбами воспевал волшебную иркутскую целительницу с двумя высшими медицинскими образованиями и ученой степенью.

На следующее утро Алена вошла в комнату Олега. Она обычно по утрам приносила горячий кофе с шоколадом в постель любимым гостям своего работодателя и самому хозяину коттеджа. Олег на период пребывания и лечения имел свой, обособленный от всех, кабинет. Что же там увидела Алена?

Очевидно, ночью Олег решил в одиночку отпраздновать свое выздоровление. На столе стояли три бутылки виски и одна хрустальная стопочка. Почти весь напиток из них был выпит. Из опрокинутого на полу стакана на ковер стекали остатки капелек минеральной воды, которой Олежик, очевидно, утолял жажду. Под кроватью лежал использованный шприц, подкопченная снизу чайная ложка и зажигалка. Поза, в которой лежал Олег, была неестественной. На развороте глянцевого журнала с изображением райского сада четко просматривалось несколько линий с остатками порошка, наверняка, кокаина. Трубочка для приема этого зелья внутрь дыхательного аппарата страждущего хомосапиенса лежала чуть поодаль. Видимо, дури от виски и кокса ему не хватило, и бедолага в последний раз приготовил себе еще и героина.

Олег был мертв. Тело еще не успело остыть.

Поняв это, Алена заголосила: «Олег ушел. Ушел от нас навсегда. Боже мой, еще вчера он весь светился от счастья. А сегодня…» Звуки ее голоса вибрировали, разносясь по просторам коттеджа.

Анжела приготовилась к очередному утреннему наслаждению демонстрацией красоты своего гибкого тела хозяину дома Игорю. Но, услышав эту весть, начала впадать в ступор, а потом, потеряв сознание, рухнула на диванчик рядом с той самой гладильной доской.

Тем временем Алена забежала в спальню Игоря, чтобы сообщить ему об ужасном событии, случившемся под утро в его доме. Она тяжело и отрывисто дышала. Ее грудь нервно вздымалась в такт дрожащему от страха телу. Казалось, что вот-вот сердце девушки выскочит из разреза халатика, накинутого на обнаженное тело.

Вдруг Алена встала как вкопанная у постели своего работодателя и уже не смогла произнести ни слова. Она внезапно ощутила ураган искрящейся животной энергии. Нет, не ужаса, не страха, не сострадания в связи с обрушившимся горем смерти, а энергии дьявольской похоти, проявившейся так некстати.

Игорь попытался прижать Алену к себе, повалил ее на их с Екатериной супружеское ложе. Но девушка быстро вырвалась из его объятий и со всего маха влепила ему по роже увесистую звонкую пощечину. Потонувший в кобелином угаре сексуального воздержания мужчина взревел. Он хотел было погнаться за Аленой, чтобы свалить ее, растерзать. Но выскочив из дверей спальни, Игорь вдруг вспомнил об Анжеле и об их таинственном и негласном утреннем романтическом сеансе стриптиза. Ноги сами понесли его, но не на веранду к дымящемуся и благоухающему запахами востока кальяну, а в ту самую комнату, где должна уже быть его очаровательная стриптизерша.

Да, она здесь. Она обнажена. Она лежит на диване. Но почему-то у нее закрыты глаза. Дыхание девушки нервное, но размеренное, как в тревожном сне, а на лице какая-то скорбная улыбка-гримаса.

– Ну, сейчас мне ничто не может помешать овладеть ею. Я наконец-то пресеку ее эротический кураж и издевательство над моей ранимой мужской психикой. Мои яйца теперь не будут чугунеть от нереализованных грез о близости с прежде недоступной мне обнаженной красоткой. Сейчас, сейчас… – закипал молодой мужчина.

Игореха нервно срывал с себя пижаму, майку… Потом он набросился на обнаженное тело девушки, как изголодавшийся дикий зверь на свою поверженную добычу. Его дрожащие ладони стали, пробегая, шарить по чарующим изгибам стройной девичьей фигуры. Его слюнявые губы впились в трепетные сосцы вздымающихся при участившемся дыхании, волнующих холмов женских прелестей.

– Ой, это какие-то небритые мужицкие щеки нервно трутся о мои наливные, как спелые яблочки, груди. Это не мой любимый ёжик Олеженька. Он ласковый, а этот… – начала судорожно ощущать реальность, приходя в сознание, наша героиня. – Своего Ёжика я терпела. За ним же стояли большие денежки. А я их очень люблю, а раз они были неразделимы, и его тоже. А сейчас… Что сейчас происходит? Где я? Что со мной?

Анжела покрылась гусиной кожей, она начала нервозно дрожать. В ее сознании пронесся незабываемый ужас из прошлого, когда ее, юную девчонку, насильственно лишили невинности прямо за танцплощадкой в парке культуры родного города Саратова. Она на всю жизнь запомнила сначала злобные, а потом разомлевшие от удовлетворения похоти прыщавые рожи пацанов – своих насильников.

– Анжелика моя, красавица моя, – рычал воспаленным хриплым голосом Игореха.

Анжела поплыла. Расползающаяся по всему телу нега затмила ее сознание. По школьной программе наша героиня изучала не только тургеневскую «Му-Му», но ее познанию был открыт когда-то запретный Ги де Мопассан, которым они тайно зачитывались с одноклассницами. Девушка вспомнила какой-то его рассказ, где жена утешилась, отдаваясь любовнику у гроба своего супруга.

Анжелу затрясло от осознания, что какая-то француженка тогда утолила свою скорбь внезапной огненной страстью. Какая-то перекличка эпох… В проявлениях любовной страсти и распутства с годами почти ничего не изменилось… Теперь она, Анжела, испытывает те же порочные чувства, которые сверкали на смертном одре бесовским блеском более ста пятидесяти лет назад. «Значит, такие чувства бессмертны», – торжествовала Анжела. А еще ей подумалось, что эти чудесные всплески эроса могут стать волшебным прологом ее будущей счастливой жизни: «Игореха-то может бросить свою старую кошелку. У меня-то все женские формы естественные. Они пышут молодостью и здоровьем. Я ему могу подарить столько радости. Не то что эта бабенция, которая только и умеет умничать при разговорах. А я, я красавица», – начала судорожно думать расчетливая и циничная Анжела. А-а-а-а…

Напряжение достигло апогея. Атмосфера вокруг была наэлектризована. Вот уже выпирающий кожаный нож Игоря, обнаружив вожделенные тайные ножны, начал было в них чувственно погружаться, как двери комнаты внезапно открылись, и послышались крайне неуместные в данной, почти поэтической, ситуации зловещие шаги. К ним в комнату нежданно-негаданно и не вовремя зашла злосчастная горничная Алена. Ей была нужна гладильная доска. Надо было погладить одежду Олега, чтобы работники морга могли переодеть усопшего в чистое. А тут такое творится.

От перепугу Игорь соскочил с Анжелы, как горный козел, стремительно слетел с крутой вершины, спасаясь от смертельной опасности. Опасность-то для Игорехи была реальной. Его супруга полностью доверяла горничной. Алена могла заложить похотливого кобеля, и ей бы точно поверили. Тогда трудно себе представить, чем мог обернуться для Игоря гнев Кати. Она могла, как всемогущая императрица Екатерина Вторая, изгнать и лишить своего распутного мужа всего: бизнеса, денег, положения в обществе. А в добавок и здоровья – рука-то у Кати была железная. А если в нее еще вложить скалку или сковороду…

Игорь понуро сидел голышом на прикроватном коврике, стыдливо прикрывая ладонями то, что еще недавно можно было бы без преувеличения назвать мужской гордостью.

– Ну что, господа хорошие, каяться будем или перед холопами высоковельможным гражданам извиняться не пристало? – сердито произнесла Алена.

Анжела была подавлена. Ее яркий сексуальный полет, почти достигший вершины сладострастия, был прерван. Она начала было чувствовать себя удачливым аквалангистом, который погрузился в пучину эротического кайфа, и вдруг, внезапно, у него отобрали дыхательный кислородный шланг. Ныряльщица начала, задыхаясь, биться в почти генерализованных судорогах.

«Я же могла получить не только сексуальное удовлетворение, но и заложить основу своей будущей семьи с новым партнером – Игорем. Я же могла остаться жить на Байкале, который мне хотел купить Олег, мой упокоившийся гражданский муж. А тут такой облом», – сокрушалась Анжела, судорожно дыша, сердце ее готово было разорваться на части.

А Алена решила морально добить эту несостоявшуюся столбовую дворянку. Она понимала, что московская супруга Олега выпрет Анжелу на улицу, лишив всех благ, которые ей устроил похотливый любовник, блудливый муж. Из дворянки Анжеле, видимо, снова придется преобразиться в простую дворняжку.

С этими мыслями Алена подошла к дивану, на котором только что закипали страсти. Она величественно посмотрела сверху вниз на своих поверженных оппонентов. Потом, сбросила с себя халатик. Девушка осталась во всей красе своей безупречной спортивной фигуры, представ перед ошалелыми партнерами обнаженной.

Оцепенение и страх в глазах Игоря стали сменяться лучиками робкой надежды. Мужская гордость внизу живота начала снова заявлять о себе растущими амбициями. А на лице Анжелы гримаса безнадеги и ужаса начала меняться на какие-то еще непонятные эмоции. «Что же будет дальше? Что же будет, чем это все закончится?» – судорожно думала, приходя в себя, молодая женщина.

Алена величаво пальчиком поманила к себе обескураженного Игоря. Несостоявшийся герой-любовник выпрямился и робко протянул руки, стремясь как бы приобнять Алену. Но девушка остановила его порыв. Она взяла в левую руку его окаянный отросток, и как за ручку от двери, потянула Игоря за собой, прочь из этой греховной комнаты.

Анжела осталась одна.

А Игореха по-рабски послушно шел в неизвестность, как собачка на поводке, семеня ногами. Он уже, хоть и робко, но мечтательно предвкушал бурный секс с неприступной ранее красавицей Аленой. В его голове уже кружились шальные мысли и образы из «Камасутры» с ее замысловатыми позами и позициями.

Вот они уже в супружеской спальне…

Резкий пинок в пах, следом короткий удар в опускающуюся голову по челюсти… И скрюченная от боли фигура несостоявшегося Казановы с громким шумом повалилась на пол… Игорь Чижик лежал униженный и поверженный. Его самолюбие было растоптано.

Специалисты медики из скорой помощи, недолго думая, зафиксировали в своем журнале еще один смертельный случай от коронавируса о приезжем москвиче Олеге Жмурове. Ну от чего еще, ясен пень, от коронавируса, естественно.

А сказочнику уже ничего другого не оставалось, как сделать пометку об еще одном случае, когда очередная баба вновь осталась у того самого разбитого корыта.

Ничего в жизни не меняется. Дело Пушкина живет и продолжается.

В памяти всплыли строки классика:

 
«Что мне делать с проклятою бабой?
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть владычицей морскою;
Чтобы жить ей в Окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках».
Ничего не сказала рыбка,
Лишь хвостом по воде плеснула
И ушла в глубокое море.
Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался, к старухе воротился
– Глядь: опять перед ним землянка;
На пороге сидит его старуха,
А пред нею разбитое корыто.
 

Поучительно и очень печально завершилась сказка Пушкина, но в ней обошлось без смертельных жертв. Понятное дело – тогда не было пандемии коронавируса…