Мне жаль, что все так получилось…
Что, яркой молнией сверкнув,
Ты как-то странно удалилась,
Оставив память на ветру…

И я не знаю – Бог ли, Дьявол
Со мною часто говорит.
А притяжение не спадает,
И нежность в воздухе парит…

Романтика, или Трамвай желаний

…Я опять опаздываю. И что самое удивительное – так происходит именно тогда, когда мы в клубе проводим очередную дискотеку. На меня и сердиться-то перестали, только руками машут – что, мол, тебе говорить. Конечно, я всё прекрасно понимаю, но всякий раз что-нибудь да помешает, что-нибудь этакое да произойдет. Словом, не везет – и всё тут!

Вот, пожалуйста, уже без двадцати… Народу в троллейбусе порядочно, я прижат к окну. Напирают довольно бесцеремонно… Впрочем, и в таком положении можно найти свои плюсы. Во-первых, не надо бессмысленно разглядывать соседей, а можно спокойно смотреть на проплывающие мимо улицы. Во-вторых, прохладный ветерок из открытой части окна создает определенный комфорт в далеко неидеальных условиях городского транспорта.

И вообще, вечер сегодня отличный – теплый, как в июле. Никак не подумаешь, что еще только начало лета, и легкая яркая одежда прохожих выглядит довольно непривычно. Солнце подходит к закату, бледно-синее небо по горизонту окантовано широким, ярким к краю оранжевым поясом. Сквозь ядовито-зеленые листья пробиваются желтые слепящие лучи… Красиво!

Так, моя остановка… Выбираюсь из троллейбуса и, стараясь никого не задеть, мчусь между прохожими… Теперь на ту сторону улицы… Бегу по «зебре»… Быстрей, быстрей… Ну, вот теперь и до трамвая недалеко… Бегаю я, надо сказать, неплохо – когда-то даже в соревнованиях участвовал, грамоты получал. Так что на свои ноги вполне могу положиться, а вот на общественный транспорт надежды меньше – не исключено, что придется долго ждать…

Ага, вот и остановка трамвая. Так и есть – народу прилично. Ничего удивительного – час «пик». Ладно, как-нибудь влезу – только бы вагон поскорее появился.

…Все же чувствуется, что без тренировки. Даже в виски ударяет… Стараюсь отдышаться. Как это нас учили? Глубокий вдох, задержать дыхание и быстрый выдох… Нет, влезть надо обязательно – хоть сегодня вовремя приду. Расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки, оглядываюсь по сторонам… Рядом спорят четверо парней, оживленно жестикулируя измазанными чем-то черным руками. Шоферы, наверное, или механики… Скорее, шоферы – механики поговорить и на работе могут, а эти только после душу отводят. Громко, однако, они… А вон воробьи-оптимисты в луже купаются. Весело, с чириканьем, не обращая ни на кого внимания, почти в ногах у старика, уткнувшегося в газету…

Елки-палки, где же трамвай? Так, без пятнадцати… Вот чертовщина – ведь еще надо кое-что отрепетировать, уладить. Кошмар…

Смотрю на противоположную сторону улицы. Спешат, все спешат. Сосредоточенные, одним потоком… Только девушка какая-то стоит… Стоп! Вот это номер! Я же ее знаю! Красивая… Собственно, я почти не знаком с ней – так, заметил на одном из вечеров, пригласил танцевать, спросил, нравится ли ей у нас. Помню, ответила, что нравится. Ну, как водится, весь танец нес ей какую-то околесицу… И всё. Всё.

Признаться, ждал ее на следующий вечер – не пришла. А теперь вот… стоит на другой стороне улицы. Что-то ищет в сумочке…

Ага, нашла. Оглянулась… Она, она! Только она так поворачивает голову!

…Стоит. Видно, кого-то ждет. Вот ситуация – без восьми! И трамвая нет, и девушка…

…Кажется, заметила меня. Бред! Все время кажется, что меня кто-нибудь замечает – просто мания величия какая-то! … А все-таки действительно смотрит! Где сигареты-то? Роюсь в карманах, закуриваю.

…Пора ехать. Без четырех… Вон и трамвай показался… А она определенно кого-то ждет!

Подойти, что ли? Что скажешь? А что теряешь? А что скажешь?

Так, трамвай подошел… Как раз ее загородил. И чего он стоит? То ждешь – не дождешься, то теперь полчаса на одной остановке стоять будет! Да пошел же, потом дверь закроешь! Слава богу, тронулся. А она… стоит!

Без одной минуты… Повернулась и… не спеша пошла. Подойти, не подойти? Уже ушла прилично… По-бе-жал.

Странно, опять бегу, но тела своего совсем не чувствую… Ноги как ватные… Догнал. Ну!

Что ну?! Вперед!

– Девушка, извините…

– Да, я вас слушаю…

Здорово пересохло во рту:

– Знаете… Вот хочу пригласить… Хочу пригласить вас на вечер… сегодня.

– А я… Я сегодня не могу.

В голове неразбериха, точно в ночь перед экзаменом:

– А почему вы так редко у нас в клубе бываете?

– Да вот не получалось все…

– И теперь не пойдете?

– Не могу…

Яснее не придумаешь – гуляй, парень! Сумей хоть откланяться по-человечески:

– Ну, извините тогда…

Поворачиваю на сто восемьдесят, делаю несколько шагов и вдруг слышу:

– А что?

Да что уж теперь! Оглядываюсь:

– Нет, ничего. Билет вот лишний был…

Бегом назад к остановке…

…Опять опоздал я тогда. Как вечер прошел? Не знаю. Ничего не помню… Почему-то очень хочется еще раз встретиться… С той девушкой…

⠀* * *

…Я очень спешила. Опять затрепалась у подруги – она из турпоездки недавно вернулась. В Италии была. Море, Рим, Венеция… Конечно, масса впечатлений… Ну и чуть было не забыла, что на примерку в ателье надо. Почти бежала. А народу в это время везде полным-полно…

Неожиданно замечаю – на другой стороне улицы парень какой-то бежит. Оглядывается по сторонам и все время смотрит на часы – наверное, опаздывает… И вдруг пристально смотрит на меня! Я почему-то останавливаюсь, зачем-то открываю сумочку и начинаю искать в ней сама не знаю что…

Вот и трамвай подкатил. Сейчас он войдет в вагон и уедет. Счастливо!

Двери захлопываются, трамвай трогается, а он… Он стоит и продолжает смотреть на меня! Надо же, вот чудак! Симпатичный… Глупость какая-то. Я медленно иду… Странное чувство – ателье вот-вот закроется, а мне никуда не хочется спешить. Какая-то непонятная сила удерживает. Даже наоборот – хочется, очень хочется, так хочется остановиться!

– Девушка, извините…

Оборачиваюсь. Все вокруг куда-то исчезло. Только он стоит рядом со мной. Что-то говорит, я что-то отвечаю. Кажется, приглашает куда-то. По инерции объясняю, что не могу… Вот дуреха – какое там ателье?!

Он извиняется и… уходит. Пытаюсь его остановить, но ничего, кроме глупого «а что?» придумать не могу. Он бежит к своему трамваю. Наверное, обиделся…

Я стою еще минут пять, не могу прийти в себя. Как из другого мира возвратилась. Какой странный парень…

Долго не могла уснуть в тот вечер. Воспоминания не давали спать. Боже, какие у него были глаза!

Жанна

– Вам чаю принести? – традиционный вопрос проводника заставил нас вопросительно переглянуться.

– Нет, спасибо… – ответили мы почти одновременно.

В купе нас оказалось двое. Мой сосед был военным. Молодой парень лет двадцати пяти. Старший лейтенант. Крепко сбитый, с коротким ежиком темных волос, аккуратный и вежливый. Темно-зеленая форма была явно к лицу, делая его мужественным и серьезным. Я сразу обратил внимание на бледность лица моего спутника, но не придал тогда этому особого значения. Расположившись на нижних полках, мы приготовились ко сну. Как всегда в дальних поездках, я раскрыл томик Бунина и стал перечитывать любимые «Темные аллеи». Военный издали долго молча изучал обложку моей книги, наконец, не выдержал и спросил:

– Извините, вижу, вы читаете рассказы о любви… А хотите, я расскажу свою историю?

– Ну, что ж, с удовольствием послушаю, – ответил я. Показалось, парня что-то волновало, и ему хотелось высказаться. Пришлось отложить книгу.

Офицер развернулся в мою сторону, подложил локоть под голову, вздохнул и начал свой рассказ:

– Это произошло три месяца назад. Я приезжал в Киев на курсы и снимал квартиру в центре города. Обыкновенная «сталинка» без особых удобств, но близко к нашей Академии. И вот как-то вечером слышу, что в ванной капает с потолка вода. Как был в гимнастерке, так бегом и поднялся по лестнице, позвонил… Дверь открыл худощавый парень лет двадцати. Прошли в ванную. Оказалось, сорвало кран умывальника. Кое-как перекрыли воду, договорились на завтра вызвать сантехника. И вот тут, выходя в коридор квартиры, я столкнулся с прелестным созданием. Среднего роста брюнетка с выразительными глазами и с модной прямой челкой до самых глаз… Прямо как в кино.

– Жанна, это наш сосед снизу, мы его чуть не затопили… – как-то по-будничному представил меня парень. И пояснил, обращаясь ко мне: – Эта квартира не наша, мы ее снимаем…

Необычность ситуации состояла в том, что девушка, явно не ожидая встречи со мной, была в короткой тонкой комбинации, сквозь которую были видны белые трусики, выгодно очерчивавшие линии бедра, и тёмные соски красивой груди. Но, похоже, это ее не смущало, и, внимательно взглянув на меня, она лишь с улыбкой спросила:

– Надеюсь, военные умеют плавать?

И, не дожидаясь ответа, девушка прошла на кухню. Признаюсь, на меня словно столбняк напал. Усилием воли заставил себя открыть дверь и выйти. Извиняюсь, …?

– Сергей Алексеевич.

– Сергей Алексеевич, а вы… в любовь с первого взгляда верите? Вот так – без причины?

– Безусловно.

– Значит, Вы меня поймете. Есть ведь в отношениях мужчины и женщины что-то необъяснимое, непонятное. Вот и у меня… Минутная встреча, и всё – сражен наповал. По правде, мне как-то не везет с женщинами. Каждый раз всё не то и не то. А тут… Сейчас вспоминаю и думаю – чем же она так зацепила? Нет, не фигурой, хотя сложена она была замечательно. Наверное, все-таки ее тёмно-карие глаза… Внимательные и чуть ироничные… Колючие и добрые… Вызывающие и мягкие. А сама такая хрупкая и ужасно женственная. Это трудно передать словами… Короче, я стал искать с ней встречи – стоял на лестничной площадке, караулил перед подъездом. Утром, вечером, ночью… Пока не увижу. Как мальчишка… Сейчас рассказываю и чувствую, что краснею. Не поверите, – однажды забрался на дерево напротив ее окна, чтобы только увидеть знакомый силуэт. Дождь, ботинки скользят, а я в форме лезу по мокрым веткам. Представляете картину?! А при встрече только и говорил: «Здравствуйте, Жанна!» А она, чуть улыбнувшись, тихо отвечала:

«Здравствуйте!» – и проходила мимо. При этом какая-то теплая невидимая волна касалась меня, и пульс учащался в два раза. И вот ведь какая штука – чувствовал, что я тоже ей не безразличен. Вы понимаете? Совсем ведь не знали друг друга, а тянуло! И не важно – был у нее кто-то, жил ли с ней кто-то… Это не зависело от нас. Не зависело… Вы не спите?

– Я прекрасно вас понимаю. Думаю, с этим сталкивается любой мужчина. Продолжайте…

– Смешно, но я стал покупать цветы и класть у ее двери. Теперь при встрече она опускала глаза и вместе со словом «здравствуйте» стала говорить «спасибо». Но всё так же, не задерживаясь, быстро проходила мимо, словно фея из сказки. Главное, с каждой такой встречей мы становились ближе. Мы это чувствовали! По глазам, по походке, по движению руки… Cтал сознавать, что влюбился, как никогда до этого… Я понятно рассказываю?

– Да, вполне…

– Так прошло дней десять-двенадцать. И вот как-то ко мне в гости пришел старый знакомый, и, провожая его, мы столкнулись с ней возле подъезда. Заметил, что девушка при этом заметно смутилась.

– Батюшки, в твоем доме живет Жанна? – улыбаясь ей вслед, спросил знакомый.

– Да, а что?

– И ты знаешь, кто она?

– Представь, нет.

– Жанна танцует в варьете в «Глобусе». Ну и подрабатывает… телом. Пятьсот долларов за ночь. А живет со своим сутенером, который моложе ее лет на пять.

– Ты это… серьезно?

– Абсолютно. Проверил лично! – знакомый рассмеялся и похлопал меня по плечу.

Лейтенант тяжело вздохнул:

– Представляете мое состояние, когда я услышал всю эту грязь? Почти обморок…

– Не грустите, может, это и к лучшему. Лучше узнать правду до, чем после. Мне показалось, что история моего спутника подошла к концу.

Помолчали. Неожиданно попутчик продолжил:

– В тот вечер я долго не мог уснуть, а где-то в полночь вдруг услышал звонок в дверь. Это был парень, что жил с Жанной. Выглядел он ужасно – бледный, с трясущимися руками и бесноватыми глазами. В майке и тренировочных штанах… Говорил громко и быстро, сумбурно проглатывая слова:

«Слушай, лейтенант! Мне позарез нужно двадцать долларов, иначе сдохну! Эта бл… ввела себе и мою дозу.… Послала к тебе. Сказала, что запала и хочет с тобой спать. Сказала, что ты дашь мне деньги. Она ждёт тебя наверху. Беги, не пожалеешь. Когда торчит, такое вытворяет – все позиции Камасутры.… Не дрейфь, Жанка чистая – делает уколы против любой заразы.… Да что ты вылупился? Дай скорее деньги!»

Чтобы отделаться, я дал ему денег, и он быстро убежал куда-то. Сами понимаете – после таких картинок мне было невыносимо оставаться в этом доме. Сразу быстро собрал вещи и уехал жить в гостиницу на окраину…

Сосед вновь замолчал. Вагон дрогнул, и состав тронулся…

– Да, жизнь иногда такие коленца выкидывает … – проговорил я, не ожидая такой развязки.

Офицер лег на спину и, глядя в потолок, еле слышно продолжил, делая большие паузы:

– Позавчера разговаривал по телефону с тем моим знакомым, который приходил тогда ко мне… Жанны больше нет. Выбросилась из окна. Похоже, через день после моего отъезда…

Мой попутчик вдруг отчаянно махнул рукой, отвернулся к стене, затих и… неожиданно заплакал. Плечи парня часто вздрагивали, и из-под подушки раздавались тихие стоны. Я встал, приобнял и постарался его успокоить. По правде говоря, было не по себе – редко приходилось видеть рыдающих мужчин, тем более военных… Лишь через полчаса, немного придя в себя, сосед вновь обратился ко мне:

– Понимаете, она снится мне каждую ночь… Может, надо было как-то помочь ей выпутаться из той ситуации? Может быть, я напрасно сбежал тогда? А, Сергей Алексеевич?

Я сделал вид, что заснул и не слышу его.

Вряд ли есть ответы на такие вопросы.

…На следующее утро под стук колес мы вместе позавтракали. Я заметил, что мой спутник, его звали Кирилл, вроде совсем пришел в себя. Стал улыбаться и даже подшучивать над симпатичной проводницей. От нечего делать стали играть в карты. Конечно, в дурака.

Кирилл быстро выиграл у меня первую партию, и, перемешивая колоду, спросил:

– Сергей Алексеевич, вот вы – человек бывалый. Наверняка с вами тоже происходили необычные истории, в которые трудно поверить? Ну, как у меня с Жанной?

Парень как в воду глядел. Действительно, ночью я вновь вспомнил… Наверное, из-за имени. Поразительно, но ее тоже звали Жанна. Удивительная женщина… Об этом никому раньше не рассказывал…

Я взял карты, вновь обнаружил отсутствие козырей, сделал ход и ответил:

– Ты прав, Кирилл. Старость тем и отличается от молодости, что серьёзно потрепана жизнью. Ладно, слушай.

…Сколько же лет прошло? Пятнадцать, наверное. Это было во время реформ. Заводы закрывались, цены росли, миллионы остались без работы…

В принципе, мне тогда крупно повезло – один знакомый устроил в бригаду строителей. Мы строили коттеджи под Москвой. Полный цикл – «под ключ». Строили «вахтовым» методом – три недели работаем, одну отдыхаем. Все – приезжие из разных мест – от Владимира до Витебска. За три года построили домов семь или восемь. Зарабатывали очень прилично даже по московским меркам.

В паре со мной на отделке работал молодой парень Максим. Мне тогда было около сорока… Напарник был моложе лет на восемь. В бригаде мы обычно обращались друг к другу на ты, но Макс почему-то всегда был со мной на вы. Наверное, потому, что у меня росло три сына, а у него вообще детей не было.

Максим был трудяга и аккуратист – такой деревенский крепыш небольшого роста. У парня была редкая по тем временам прическа – хвостик на затылке. Сам был смуглый, волосы черные как смоль… Ты видел когда-нибудь перуанцев? Он был сильно похож на них. И рубашки носил яркие, цветастые. Фамилия была что ни на есть русская – Ки… Впрочем, это теперь не важно. А жил с женой где-то под Калугой.

Мы занимались, в основном, внутренней отделкой – штукатурили, клеили обои, белили потолки, стелили полы… Поскольку наша работа завершала строительство, мы с Максимом часто оставались вдвоем на объекте – остальные уходили начинать следующий.

Естественно, часто разговаривали на разные темы. О политике, о власти, о спорте, о женщинах, конечно. Я ему о своей семье много рассказывал, мой напарник – о своей. Помню, на Максима сильное впечатление произвело то, что я до сих пор знаю наизусть текст письма, которое мне прислала супруга из роддома после рождения моего старшего сына двадцать лет назад. Письмо было длинное, на целый лист с двух сторон. Мелким почерком. А еще он восторгался тем, что в мои лета моему младшему было всего лишь два года. Я ему и фото показывал. Супруга у меня видная. Украинка. Глаза огромные, черные, блестят как алмазы.

Макс поражал меня своим отношением к жене. Это было какое-то нереальное чувство.

Редко встретишь столь трепетное отношение к своей второй половине. О ней говорил только с прилагательным «любимая». От нас до почты было километра три. Утром и вечером бегал ей звонить. О мобильниках ведь тогда и не слышали. Часто повторял, что они с любимой созданы друг для друга. Каждый вечер отмечал на настенном календаре дни до окончания очередной вахты. Уезжал, как на крыльях улетал… Но фото ее не показывал – боялся сглаза…

– Это, что ж, опять проиграл? – подвел я итог очередной партии.

Кирилл улыбался, собирая карты:

– Сергей Алексеевич, как вы думаете, правду сказал поэт: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей»?

– Ну, это сложно… Думаю, женщины, Кирилл, – это как НЛО. Мы, мужики, их никогда не поймем и их тайну не разгадаем. Бесполезно. Только терпением и лаской… Впрочем, они нас тоже не понимают… Да и что такое «любовь»? Есть одна умная фраза: «Любовь – это когда кажется то, чего нет». Знаешь, кто сказал? Антон Павлович Чехов – великий русский писатель. Но мы вроде отвлеклись. Давай, раздавай карты и слушай дальше.

Однажды вечером… Помню, проработали вместе мы уже больше года… Так вот, под вечер пододвинул Макс свой стул к моей кровати и тихо говорит:

– Сергей, у меня к вам серьезный разговор. Очень серьезный. Хочу попросить… Только не удивляйтесь, ради бога… Вы – уже почти родной для меня… Мы с женой все хорошо обдумали…

Таким странным я Максима раньше не видел. Обычно он такой уверенный, твердый. Я насторожился:

– Макс, не тяни кота за хвост. Говори яснее. Что случилось?

– Вы сейчас все поймете, – Максим опустил голову и тихо сказал: – Вы знаете, у нас с любимой нет детей…

– Что делать, Максим, это сейчас у многих. Подождите. А может, надо и подлечиться.

– Да нет, Сергей. Дело намного сложнее. Не будет у нас с любимой детей. Из-за меня. Состав жидкости у меня не тот. Неизлечимо. В Москве сказали. Два года назад. А у Жанны все нормально…

Максим встал, несколько минут походил по комнате, опять подошел ко мне и как обухом по голове выпалил:

– Сергей, прошу вас стать отцом моего ребенка.

– Как это? – явственно почувствовал, как у меня отвисла челюсть. – Макс, с тобой все нормально?

– Я прошу вас переспать с моей женой, – тихо, но уверенно произнес Максим. – Вы – честный, здоровый и порядочный человек… Я видел фото ваших детей… Вы должны понять – нам нужен ребенок… Я боюсь потерять Жанну… Ребенок нас еще больше сблизит.

Стало нестерпимо жарко, и я снял свитер. От неожиданности с трудом находил слова:

– Кошмар… Макс, ты хоть думай, что говоришь! Что за бред! Есть же лекарства, какие-то доноры, специальные операции, клиники… Если нужно, я готов помочь деньгами…

– Поверьте, мы все продумали. Какие доноры? Эти кабинеты, бесконечные анализы, косые взгляды, слухи, домыслы… Знаю. Прошел через это. А вам верю. Я хочу, чтобы ребенок был похож на вас. А половина будет от Жанны. Нам этого вполне достаточно. Это самый реальный выход из нашей ситуации.

Я с недоверием посмотрел ему в глаза:

– И что, супруга согласна?

– Согласна…

– Но она даже не видела меня ни разу!

– Видела. Я вам не говорил. Специально приезжала… Месяц назад, когда мы ездили в город в баню. Она на остановке стояла рядом с вами. Разглядела.

Кажется, именно в этот момент мы решили перенести разговор на утро. Веришь, Кирилл, я не спал почти всю ночь. Все было так необычно…

А утром, чувствуя напряжение Макса, вновь попытался объясниться:

– Не обижайся, Максим! Пойми, дети – это от Бога. Не будем его гневить…

Напарник настаивал на своем:

– Раз от Бога, тогда давайте не будем за него решать. Если получится – значит, Он не возражает. Нет – и суда нет.

Я продолжал искать повод отказаться от его шальной идеи:

– Постой, а вдруг у меня не получится?

Макс впервые улыбнулся:

– Сергей, мы тут сидим по три недели… Да вы не знаете мою любимую… Да только увидите… Получится. Еще как получится. В этом можете не сомневаться.

– Но это же грех…

– Мне кажется, что грех – это когда тайно, когда похоть или за деньги. Сколько в мире отцов, которые даже не догадываются, что воспитывают неродных детей! А у нас ничего этого нет. У нас ведь все честно.

Мы замолчали. Я долго размешивал ложкой сахар в чашке остывшего чая. До сих пор в голове эта пауза и стук дождя в окна.

– Максим, ты понимаешь, что за один раз может не…? – я первым прервал молчание.

– Мы подберем дни. Вернее, любимая подберет… Самые подходящие. И потом… Вы о результате не узнаете. Пусть это будет наша с любимой тайна.

Я поймал себя на мысли, что начинаю теряться, не находя весомых аргументов:

– Ты уверен, что не будешь… упрекать ее потом всю оставшуюся жизнь?

– Сергей, это же моя идея. Это я долго уговаривал… – Максим поднял и опустил с досады руки, отвернулся в сторону. – Ну, как вам еще объяснить? Поймите, у нас есть шанс. Может быть, единственный. Дайте нам его! Она ведь уйдет от меня… Молодая, красивая… Вы же сами говорили, что женщина без детей – это ненормально!

До сих пор помню лицо Максима. Он меня еще долго-долго умолял. Представь, Кирилл, умолял!

…В этот момент дверь в купе открылась, и проводник сообщил о том, что поезд прибыл на конечную станцию.

Мы наскоро собрались и вышли на перрон вокзала. Когда стали прощаться, Кирилл не удержался, взял меня за локоть и спросил:

– Сергей Алексеевич, скажите – так что же было дальше? Вы согласились?

Я достал сигарету, закурил. Потом обнял парня за плечи и шепнул на ухо:

– Много будешь знать – скоро состаришься! Лучше хорошо обдумай все то, о чем я тебе рассказал.

Чуть поодаль меня встречала жена. Рядом строила смешные рожицы моя внучка…