Арифметика демократии

Глава 1. Как возникло демократическое общество

Однажды десять обезьян делили десять апельсинов. С арифметикой у них было по-разному, поэтому в решении задачи возникли разногласия. Кто предлагал выдавать каждому по одному, кто по два, а кто и по три, а кто-то ещё и волновался, что лишнее пропадёт. Они спорили, галдели и пытались друг друга переорать, а самая нетерпеливая ходила вокруг, и просила, чтобы ей дали хоть дольку. «Да подожди ты, – отвечали ей, –Вдруг из-за тебя не хватит?», и продолжали спорить.

Одна обезьяна сидела и молчала, а когда спорщики совсем устали, она всем сказала:

– Этот вопрос можно решить только при помощи демократии!

Все удивлённо уставились на неё:

– А что это такое?

– У-у-у, – протянула она, подняв вверх глаза, – Демократия – это великая вещь! Все самые важные вопросы решаются при помощи демократии. Демократия никого не заставляет учиться считать, но при ней всё делается правильно, потому, что при ней все равны в правах и никто не может быть обделён.

– Круто… – обрадовались обезьяны, – А как нам сделать демократию?

– Очень просто! – ответила она, – Я предлагаю вам программу деления апельсинов, а вы за неё голосуете.

– А ты умеешь считать до десяти??? – изумились обезьяны.

– Ка-а-нешно! – протянула она с такой уверенностью, что ни у кого не осталось сомнений в том, что она знает, что делает.

После этого Умеющая Считать до Десяти уселась за составление документа, а остальные стояли и терпеливо ждали. Когда документ был готов, Умеющая Считать до Десяти торжественно зачитала его всем присутствующим. В нём оказалось три пункта:

1. Десять апельсинов должны быть справедливо и поровну разделены между всеми участниками.

2. Каждый участник имеет право на пять штук.

3. Во избежание ошибок осуществлять распределение может быть допущен только тот, кто умеет считать до десяти.

Обезьяны не могли точно сказать, сколько это – пять, так как умели считать только до трёх, но все они точно знали, что пять – это должно быть гораздо лучше, чем три. И когда они услышали слова «справедливо» и «поровну», у них не осталось сомнений, что пять – это самый лучший вариант.

За принятие Закона проголосовали единогласно и с большим воодушевлением, и значение каждого голоса было учтено наравне со всеми остальными. И ни в чьём отношении не было проявлено ни малейшего принуждения и даже таинство голосования было соблюдено. Прописанные правила в договоре именовались Законом, а вся их компания «Обществом Справедливости и Равенства», и всё остальное было сделано с соответствующей серьёзностью. А после принятия Закона наступил процесс инаугурации Умеющей Считать до Десяти в должность официально уполномоченной производить раздел апельсинов. Она положила руку на лист с Законом, сделала серьёзную рожу, и многозначительно произнесла:

– Вступая в должность официально уполномоченной произвести раздел апельсинов я клянусь во всём следовать Закону, и пусть меня поразит молния, если я от него отступлюсь хоть на шаг!

Всё было сделано настолько солидно, что ни у кого не возникло никаких сомнений в том, что всё должно получиться самым правильным образом. Однако, когда наступила долгожданная делёжка, обезьяны получили какие-то дольки, имеющие мало общего с их представлением о том, что «гораздо лучше, чем три». И тогда они смотрели на свои дольки, и на целые апельсины, которые держала в руках Умеющая Считать до Десяти, и никак не могли понять, как такое могло получиться.

«А где же тут поровну?» – спрашивали обезьяны себя – «Нет, ну вы посмотрите, что у нас, а что у неё – раз, два, три, ой, ой! А у нас… где хоть один?!», «Да тут даже и считать до десяти не надо уметь, чтобы понять, что она нарушила Закон, которому клялась следовать!» – говорили они про Умеющую Считать до Десяти в третьем лице, но достаточно громко, чтобы она услышала и сделала соответствующие выводы. Однако «выводов» не последовало, и тогда они подошли к ней и сказали:

– Мы обезьяны неграмотные, считать не умеем, но вот нам кажется, что ты неправильно посчитала, и мы должны были получить больше. Отдавай нам всё то, что ты захапала!

– Что значит – кажется? – спросила Умеющая Считать до Десяти с театральным удивлением, – Говорите конкретно и по цифрам, что я не так в отношении Закона сделала. А никакие «кажется» не принимаются: арифметика демократии – наука точная!

– А мы не можем тебе такое сказать – мы же не умеем считать, – ответили обезьяны, – Это ты должна сделать!

– Ну, так вот я и сделала, как должно быть правильно, а если вы считаете, что что-то неправильно, то объясните, как по-вашему должно быть.

Обезьяны оказались в растерянности: такого расклада они не ожидали. Они ждали услышать что-то вроде «Да, признаюсь, виновата, всё верну, только не бейте!», или, на худой конец «А вот фигушки вам – я уже всё съела!» (чего, кстати, более всего и опасались), но такой поворот событий поставил их в тупик: и апельсины были на месте, и факт неправильной делёжки вроде как налицо, а права потребовать всё вернуть не оказалось.

Обезьяны стояли в растерянности, разводили руками, строили недоумённые рожи, и смотрели друг на друга. Потом они начали обвинять друг друга в том, что кому-то дали больше, чем другим, а те молчат и делают вид, что тоже недополучили. Раздавались возгласы: «Я точно знаю, что тебе дали больше!» – «А я точно знаю, что тебе!» – «Ты с ней заодно!» – «Нет, ты!», выворачивались карманы, показывались друг другу фиги, а потом все повернулись к Умеющей Считать до Десяти, и сказали:

– Мы точно знаем, что ты взяла себе больше пяти!

– Да с чего это? – ответил она.

– Да с того, что мы получили меньше!

– А я говорю, что взяла ровно пять. Не верите – посчитайте сами.

Обезьяны знали, что правильный ответ должен быть, но не знали, как он правильно должен звучать, а потому издали весьма нетипичный для обезьяны звук, в интонации которого выразили всю суть своего возражения:

– Му-у-у…

Умеющая Считать до Десяти взяла один из своих апельсинов и начала его чистить.

– Подожди! – закричали они.

– Чего?

– Мы найдём того, кто докажет, что ты взяла больше!

– А если не докажет?

– Вот тогда и будешь есть апельсины.

– Договорились!

После этого часть обезьян отправилась на поиски того, кто умел считать, а часть осталась возле Умеющей Считать до Десяти, чтобы она не вздумала съесть лишние апельсины и сказать потом, что так и было.

Каждую встречную обезьяну ищущие спрашивали, умеет ли она считать до десяти, и наконец встретили ту, которая Умеет Считать до Бесконечности. Они рассказали ей, что одна из участниц Общества присвоила себе больше, чем пять апельсинов, и попросили пойти и посчитать их все, чтобы можно было уличить её в нарушении демократического Закона.

Когда Умеющая Считать до Бесконечности пришла с ними, обезьяны показали на неё Умеющей Считать до Десяти и сказали:

– Вот она умеет считать, и она будет он нашего лица вести с тобой разбирательство – её провести у тебя не получится!

Умеющая считать до Десяти равнодушно показала ей на свои апельсины, и спросила:

– Сколько тут апельсинов?

– Пять, – посчитала Умеющая Считать до Бесконечности.

– Предательство! – закричали сзади обезьяны, – Умеющая Считать до Бесконечности нас продала! Сколько апельсинов ей заплатили?!

Умеющая Считать до Бесконечности удивлённо обернулась:

– Во-первых, никаких апельсинов мне не платили, – ответила она, – А во-вторых, прежде, чем делать такие заявления, надо учиться считать!

– А вот не надо нам указывать, что нам делать! – загалдела толпа, – Ты бы лучше сама делала то, что тебя просили. А что нам надо делать, мы без тебя разберёмся!

– Тогда зачем же вы меня позвали, если лучше меня знаете, что вам делать? – спросила Умеющая Считать до Бесконечности.

– От тебя требовалось разобраться с обманом, а ты этого не можешь!

Умеющая Считать до Бесконечности и взяла в руки лист с Законом, молча прочитала, и спросила Умеющую Считать до Десяти:

– Как же получилось, что у тебя пять, а них ни одного?

– Всё по Закону!

– По какому закону? По которому десять на десять поделить пять будет?!

– А какой ещё должен быть?

– Каждому по одному!

– Это незаконно! У нас тут действует закон, что каждый имеет право на пять! Так что эту тему я даже и обсуждать не хочу.

– А как при твоём законе тут по пять может получиться?

– Вот, пожалуйста! – ответила Умеющая Считать до Десяти и показала на свои апельсины.

– Ну а где тогда тут равенство?

– Вон смотри, – показала Умеющая Считать до Десяти на остальных, – У них у всех тут поровну!

– Ну а где их равенство с твоей долей?

– Имею право на пять – это в Законе прописано!

– Ну так а что же ты каждому тогда по пять не выдала?

– А как это по-твоему ещё можно сделать?

– Ну так а зачем тогда было такой закон принимать?

– А что сразу я то? Они всего его принимали!

– Ну так взялась то исполнять его ты! Вот и исполняй тогда, за что взялась!

– Ну так вот я и исполнила, как сочла правильным.

– А почему ты решила, что правильно именно так?

– У нас прописано, что распределение принимаю я, значит моё распределение и есть самое правильное.

– Ну а при чём здесь тогда «справедливо» и «поровну»?

– Справедливо – значит, каждому должно достаться по стольку, сколько он заслуживает. А поровну означает, что между всеми одинаково заслуживающими делим на равные доли.

– И как же ты вычислила, что именно ты заслуживаешь именно столько?

– А кто чего умеет добиваться, тот того и заслуживает.

– А почему неправильно было сначала на равные доли поделить, а потом довольствоваться получившейся справедливостью?

– Нет, извини, тут сначала прописано справедливо, а потом поровну, так что, сначала справедливость, а потом равенство!

– Справедливость будет, когда тебя за такой закон каждому по пять штук заставят выдавать!

– Это где это такое прописано, что я должна каждому по пять апельсинов выдавать?

– А что, из твоего закона иное следует?

– Читай внимательнее: каждый имеет право на пять штук. Ни про какое «должна выдавать» ничего не сказано!

– Так это, оказывается, разные вещи?

– Ка-а-нешно! Обязанность – это обязанность. А право – это возможность воспользоваться полагающимся тебе вещами. А использовать или не использовать свои возможности – личное дело каждого.

– И как же при таком законе все смогут воспользоваться таким правом?

– А вот ты сначала сделай, чтобы все захотели, а потом спрашивай!

– Да вот же тебе толпа желающих!

– От желания в этом мире ничего не происходит. Чтобы реализовать свои права, нужны ходатайства. Вот пусть сначала предоставят схему, как и что перераспределять надо, вот тогда и поговорим!

– Ясно… – сказала Умеющая Считать до Бесконечности, и повернулась к остальным.

– Ну так я получу свои пять апельсинов? – спросила Самая Нетерпеливая.

– Вам нужно учиться считать, прежде, чем принимать законы…

Толпа загалдела:

– Ну зачем это всё надо? Ну ведь ясно же прописано: справедливо и поровну! Ну ведь видно же, что несправедливо и не поровну! Ну почему нельзя просто забрать у неё лишнее, и выдать нам наши пять апельсинов? Ну как можно уметь считать, и не мочь доказать то, что видно и без всякого счёта? Ну какая же ты умеющая считать после этого? И зачем нам тогда нужна эта твоя бесконечная арифметика, если она для этого не годна!?

– Нет, по пять не получится никак, – удалось вставить слово Умеющей Считать до Бесконечности, – Получится только по одному, и только в том случае, если вы будете слушать, что я говорю…

– У-у-у, всё с тобой ясно! – продолжился галдёж, – Ты не собираешься нам возвращать апельсины, а собираешься только издеваться над нами. Не можешь вернуть нам того, чего обещала, а мы ещё и твои прихоти выполнять должны! Не умеешь считать – так и скажи! – кричали обезьяны, и было абсолютно не слышно, что говорит Умеющая Считать до Бесконечности.

– А, ну тогда ищите себе того, кто вам каждому по пять апельсинов выдаст! – махнула Умеющая Считать до Бесконечности и пошла прочь.

Умеющая Считать до Десяти довольно ухмылялась и уминала свои апельсины, а толпа роптала: «Ну всё же так просто – взяла, доказала, что эта себе больше пяти, отняла у неё лишнее, и нам отдала! Нет – балаболит-балаболит, и в итоге ничего не делает!» – «А эта наша – лучше, что ли?» – «Да они обе считать не умеют!» – «Ну не умеешь ты – так не берись делить! Нет, надо взяться, за то, что не могут, и всё испортить!» – «Презираю её!» – «Вот меня бы выбрали, я бы всем поровну дала – мне пять, тебе пять, тебе пять, ему пять, всем пять! А они нет, они вот эту выбрали…» – «Вот если бы я умела считать, я бы порядок навела быстро…».

Так участники общества Справедливости и Равенства столкнулись с ситуацией, когда в Законе всё написано правильно и хорошо, а на деле получается плохо и неправильно, несмотря на то, что всё делается в соответствии с Законом. И куда делись недополученные ими апельсины, вопрос так и остался не выясненным, несмотря на серьёзный настрой участников докопаться до правды. Так закончилась история, которая была всего лишь началом весьма необычных для кого-то событий, а кому-то уже напоминающих что-то знакомое.

Глава 2. Как общество развивалось

Однажды обезьянам потребовалось делить апельсины опять. Только на сей раз апельсинов было не десять, а сто, и обезьян было ровно столько же. И умеющей считать до ста была только одна, и ещё девять могли кое-как тридцати, а оставшиеся девяносто всё так же умели считать только до трёх, как и в прошлой истории.

Умеющая Считать до Ста достала лист с законопроектом и начала зачитывать:

1. Апельсины должны быть поделены между всеми справедливо и поровну.

2. Каждая обезьяна имеет право на пять штук.

3. Во избежание ошибок и в целях контроля за честностью к процессу деления привлекаются все умеющие считать в меру их способностей.

4. Умеющая Считать до Ста разделяет всех на группы по десять обезьян, и над каждой ставит по одной из Умеющих считать до Тридцати.

5. Каждой группе Умеющая Считать до Ста раздаёт её долю, а каждая из Умеющих Считать до Тридцати распределяет её внутри своей группы.

6. Каждая группа имеет право на пятьдесят.

7. Внутри своей группы Умеющая Считать до Ста разделяет сама.

Закон назывался Законом, общество называлось Обществом Справедливости и Равенства, и всё остальное было сделано с соответствующей серьёзностью.

Последовали аплодисменты, а после поднятые вверх руки, а затем был процесс подписывания документа, и процесс инаугурации Умеющей Считать до Ста в должность Главной Уполномоченной Проводить Раздел Апельсинов. Она положила руку на лист за Законом и поклялась ему строго следовать.

В этот момент мимо проходила Умеющая Считать до Бесконечности. Усмехнувшись, она спросила:

– А, вы и в этот раз принимаете законы, так и не научившись считать?

– Нам не надо учиться считать, потому, что теперь нас не обманут! – ответили ей.

– Да неужели?

– У нас в этот раз всё по-другому будет!

– И с чего бы это??

– Вон, видишь, у нас другая уполномоченная делить и сам Закон другой. Да и сколько обезьян выбрано для разделения – уж они-то точно проследят, чтобы всё было по Закону!

– Ну-ну, – сказала Умеющая Считать до Бесконечности, и пошла дальше.

Когда произошло распределение, в распоряжении Умеющей Считать до Ста стало пятьдесят апельсинов. А у каждой из умеющих считать до тридцати по пять с дольками. Они смотрели на свои апельсины, на её апельсины, и недоумённо пожимали плечами, оглядываясь друг на друга в поисках ответа, как такое могло получиться.

Сначала умеющие считать до тридцати между собой поискали тех, кому дали больше, но никого найти не удалось. Потом они попытались разбираться с Умеющей Считать до Ста, но и это не дало желаемого результата. И тогда они с отчаяния побежали догонять Умеющую Считать до Бесконечности, но были посланы ей обратно.

Умеющие считать до тридцати стояли в растерянности. Закреплённая за каждой группа вопрошающе смотрела на свою распределяющую, а они сами смотрели друг на друга. Наконец одна из них взяла и разделила пять своих апельсинов на десять равных частей. Её обезьяны посмотрели на свои дольки, и накинулись на неё с претензиями:

– Ты нас всех обманула, и присвоила себе лишнее! В Законе прописано право каждого на пять, а у нас – где хоть один?!

– Лично я себе ничего лишнего не брала, – стала оправдываться она, – А если кто-то всех обманул, то это был кто-то другой! – Оправдывалась она.

– Значит, ты виновата в том, что плохо считаешь, и не проследила!

– Но вы ещё хуже считаете – тогда почему вы не виноваты?

– Нет, извини, назначили тебя, значит, ты и ответственна за всё!

– Нет, я ответственна только за то, на что меня назначили, а здесь я всё сделала, как полагается!

– Тогда ищи того, кто сделал не как полагается, и разбирайся с ним!

– Но для этого надо считать до ста, а я этого не умею…

– Ну так учись и приступай к своим обязанностям!

– Нет, почему тогда я должна, а вы нет? Давайте тогда все учиться считать и вместе тогда будем искать!

Последовала пауза. Обезьяны задумчиво молчали и смотрели друг на друга. Наконец одна из них сказала:

– Нет, нам всё-таки кажется, что это ты нас всех обманула!

– Да, давай возвращай нам всё то, что ты себе присвоила, – подхватили другие, – или будем тебя бить!

Последовала напряжённая пауза, на протяжении которой Первая Умеющая Считать до Тридцати сосредоточенно молчала, и наконец отчаянно высказала:

– Хорошо, можете меня бить, но только после того, как докажете, что вас обманула именно я! Так что учитесь считать и приступайте…

– Вообще-то, бить обезьяну антигуманно, – вдруг решили её согруппницы, переглянувшись, и, махнув рукой, занялись поеданием своих долек.

Всё это время за ними пристально наблюдали остальные умеющие считать до тридцати, которые так и не начинали до сих пор деление. После этого одна из них повернулась к своей группе, и сказала:

– По Закону каждый имеет право на пять. Вот я взяла свои пять. Если у кого есть возражения – доказывайте, что я взяла больше.

– Му-у-у… – вырвалось у её согруппниц.

Вторая Умеющая считать до Тридцати взяла один из своих апельсинов и начала его чистить.

– Подожди! – закричали остальные.

– Чего?

– Скажи, кто же тогда нас обманул? – Спросили её согруппники.

– Не знаю, может, Умеющая Считать до Ста?

– Ну так пойди, разберись с ней!

– А где это в Законе мне предписывается такая обязанность?

– Но это же нельзя так оставлять – мы же не можем быть совсем без апельсинов!

– Тогда учитесь считать и идите к ней – какие проблемы?

– Пожалуйста… – взмолились обезьяны, – не будь такой жестокой!

– Ладно, – сказала Умеющая Считать до Тридцати, – сделаю вам одолжение, дам каждому из своей личной доли, но только в силу моей чрезмерной доброты, и при условии, что вы будете себя хорошо вести…

– Да, да, мы будем хорошо себя вести! – послышались заверения заискивающим тоном.

– … для этого вы должны сказать: «Да здравствует доброта нашей Умеющей Считать до Тридцати!».

– Да здравствует доброта нашей Умеющей Считать до Тридцати! – кричала каждая из обезьян в группе во весь голос, и получала за это дольку.

Те, кто кричали активнее всех, получали по две дольки, а самая активная получила три. Под эту песню происходило всеобщее деление. Умеющие считать до трёх получили дольки, а умеющие считать до тридцати целые апельсины. И пока звучали демократические кричали, разделяющие жонглировали ими перед лицом той, которая разделила поровну свои пять. Так элита Общества Справедливости и Равенства в процессе строительства демократических ценностей пришла к обычаям, что апельсинов должно быть в руках жонглирующего им как можно больше, а акустическое сопровождение как можно громче.

Глава 3. Как общество стало правовым

Однажды обезьянам снова потребовалось разделить апельсины. И снова обезьян было сто, и апельсинов тоже было тоже сто, только состав общества был чуть-чуть другой. На этот раз в него попала Умеющая Считать до Бесконечности, и ей тоже пришлось участвовать в делении.

Потребовалось снова провести голосование, и по этому случаю Умеющая Считать до Ста переработала Закон общества Справедливости и Равенства. Закон был (по заявлению Умеющей Считать до Ста) существенно улучшен, и его принятие должно было вывести условия существования в Обществе на новый качественный уровень. Отличия же были в том, что у участников Общества появлялись официально признаваемые за ними права, а Общество именовалось не иначе, как правовое.

В чём заключается суть прав, которых у участников общества раньше не было, умеющие считать до трёх обезьяны толком объяснить не могли, но они точно знали, что права – это очень хорошо, и потому возлагали на новый Закон большие надежды. Ходило даже настроение, что теперь всё должно быть совсем по-другому, потому, что теперь у них есть права. «Не, ну действительно, как можно было жить без прав, и думать, что при этом апельсины могут быть разделены справедливо и поровну!» – рассуждали обезьяны, и с нетерпением ждали перемен.

Сам же Закон звучал так:

1. В нашем обществе все равны в правах, и в свободе выбора, и никто не может быть заставлен обучаться счёту принудительно.

2. Все апельсины должны быть справедливо и поровну разделены между всеми, не зависимо от того, умеют они считать или нет.

3. Каждый участник Общества имеет право на пять апельсинов.

Далее шли другие пункты, полностью повторяющие содержание Закона из прошлой истории, а в конце последним пунктом шло ещё положение, что все последующие деления должны проходить по принимаемому Закону один раз и навсегда.

Закон назывался Законом, общество теперь называлось правовым Обществом Справедливости и Равенства, и всё остальное было сделано с соответствующей серьёзностью. Тут выла вперёд Умеющая Считать до Бесконечности и сказала:

– Нельзя позволять принимать законы о делении апельсинов тем, кто не умеет считать!

– Можно, потому, что в этот раз нас точно не обманут! – ответили умеющие считать до трёх обезьяны.

– А вы и раньше так говорили!

– Нас этот раз не обманут, потому, что наши права и свободы теперь гарантированы Законом!

– Как они могут быть гарантированы, если в нём заложена вся та же схема обсчёта?

– Какая схема обсчёта? Что за непонятные вещи ты говоришь?

– Схема обмана в том, что вам обещают по пять апельсинов, когда сто нельзя поделить на сто иначе, чем, чтобы каждому достался всего один!

– Ну, это твоё личное мнение, а мы вот считаем, что может, если только делящие будут честными. А то, что ты говоришь, ещё не доказано!

– Что значит – не доказано, когда все доказательства уже расписаны и приведены, и ждут, когда вы им соизволите удостоить внимание?

– Мы не можем их понять, так как считать не умеем…

– Ну так учитесь!

– А нам кажется, что если мы научимся считать, то выяснится, что все твои доказательства не обоснованы! А ради только этого напрягаться мы не хотим.

– Так вы или научитесь и заявляете что-то, или не учитесь и не заявляйте!

– Нет извини, чтобы учиться считать, нам нужно потратить время и силы, а если окажется, что это было зря, то нам это не нужно!

– А если вы не научитесь считать, и примете закон, из-за которой не только вы, но и я вместе с вами пострадаю, то это не нужно мне!

– А мы считаем, что первая опасность перевешивает вторую!

– Да вы сначала считать научитесь, потом считайте!

– Ну мы же тебе уже объяснили: мы не обязаны учиться считать, потому, что из-за этого могут пострадать наши права!

– Тогда я не обязана позволять вам принимать решение, из-за которого пострадают мои права! Если вам нравится давать себя обманывать, пожалуйста: не учитесь считать, и получайте то, что получается. Только меня не надо только в эту схему включать. Мне оставьте мой один, а свои можете делить, как угодно. Хоть все сто Умеющей Считать до Ста можете отдать, а себе одни корки оставить.

– Нет, извини, – ответили умеющий считать до трёх обезьяны, – с чего это мы должны делать так, как говоришь ты? Другие вот по-другому говорят, и их, знаешь ли, больше, и мы верим им, а не тебе!

– Да, – сказала Умеющая Считать до Ста, – Суть демократии в том, что все должны делать то, что считает правильным большинство. А если каждый несогласный будет требовать для себя особых условий, то и никакой демократии не получится. И тогда будет один хаос и беспорядок, и никакого распределения апельсинов не будет вообще!

– Да! – закричали остальные, – Слова Умеющей Считать до Тысячи им показались исчерпывающе обоснованными.

– Суть демократии должна быть в том, что вес мнения большинства не может перевесить правду! – ответила Умеющая Считать до Бесконечности.

– Нет, извини, у тебя своё мнение, а у нас своё, – возразила Умеющая Считать до Ста, – Ты считаешь наше мнение неправильным, а мы твоё. И каждый имеет право на своё мнение. И если ты хочешь, чтобы считались с твоим мнением, то ты изволь считаться с чужим тоже. И поскольку так уже получилось, что ты одна, а нас много, то считаться ты должна с мнением каждого. И когда каждому ты отдашь столько, сколько требуешь для себя, тогда и будут все равны. Поэтому не надо ставить себя выше других, и заявлять, что ты имеешь больше прав!

– Да! – закричали остальные, – Вот это настоящее равенство, вот это настоящая справедливость!

– … а мысль о том, что может быть другой правильный расчёт, – продолжила Умеющая Считать до Ста, – Недопустима и кощунственна, потому, что двух истин быть не может, и арифметика для всех одна. А если каким путём и можно прийти к истине, то только посредством демократии, ибо все остальные ведут к хаосу, беспорядку и диктатуре тех, кто ставит себя выше остальных! И в целях защиты нашей возможности построить порядок мы имеем право пожертвовать твоим правом на твоё единоличное мнение, ибо только на это ми может держаться настоящая демократия! – закончила свою речь Умеющая Считать до Ста.

Умеющая Считать до Бесконечности попыталась что-то возражать, но поднявшийся шквал поучений полностью заглушил её слова. Каждой умеющей считать до трёх обезьяне хотелось высказать то, что у неё накипело. И не слушая, что говорит Умеющая Считать до Бесконечности, обезьяны с умным видом высказывали ей всё, что они про неё думают. А Самая Озорная строила гримасы и передразнивающим тоном говорила: «Бе-бе-бе!», затыкая уши пальцами.

В воздухе царило эмоциональное возбуждение и воодушевление. Обезьяны прыгали, хлопали в ладоши, и ликовали по случаю того, что у них будет порядок, дающий каждой по пять апельсинов, и что никакие происки Умеющей Считать до Бесконечности этому не помешают. Её больше никто не слушал, и взять ей свою долю никто не давал. А когда же происходило голосование, ей предоставили возможность голосовать наравне со всеми, чтобы не смела потом выступать по поводу того, что её обделили в правах.

Когда новый Закон девяносто девятью голосами против одного был принят, последовал процесс подписывания документа, затем процедура инаугурации Умеющей Считать до Ста, а после наступила долгожданная процедура деления, в результате которой все получили то, чего так хотели.

Когда каждый, наконец, получил то, что ему полагается по праву, то для кого-то это оказались десятки апельсинов, для кого-то просто апельсины, для кого-то дольки, кому-то всего одна долька, а ещё кое-кому пришлось делить между собой одну дольку на нескольких.

Последний процесс был настолько щепетильный, что каждый напрягал, как мог, все свои силы, чтобы не дать обделить себя ни на микрон. Возмущённое «Му-у-у!» раздавалось то тут, то там, и прения шли полным ходом.

Для каждого было делом принципа отстоять вещь, которая была не только вкусной и полезной, но и несущей в себе что-то особенное, что они точно не могли сформулировать, но Умеющая Считать до Бесконечности назвала отражением ЧСВ. И это самое ЧСВ в каждой капельке апельсинового сока они уже ощущали всей своей формирующейся демократической сущностью.

Поскольку деления по описанной схеме впоследствии стали повторяться, у некоторых собственников стали накапливаться апельсины, которые протухали раньше, чем их успевали съесть, и появилось проблема, куда их девать. Апельсиновые богачи стали кидаться ими друг в друга, играть ими в футбол, использовать в качестве мишеней, и придумывать другие способы их использования не по прямому назначению. Все вместе эти развлечения получили название апельсинобол.

Расточительное отношение к апельсинам многим казалось глупым, но что же поделать – ведь апельсины принадлежали им по праву, а в правовом обществе собственники имели право распоряжаться принадлежащими им вещами, как им заблагорассудится. К тому же само использование апельсинов способом, который могли себе позволить лишь немногие, имело отношение к тому самому ЧСВ, и потому сторонники этих игр говорили про своих критиков, что они не понимают самого главного.

В последствии апельсины стали использоваться в качестве взаиморасчётов между имеющими их, но самое главное их применение нашлось в оплате деятельности желающих их заработать. Деятельность заключалась во всяких смешных трюках, которые желающие заработать должны были проделать, чтобы веселить их, и каждый желающий быть развеселённым ставил свои условия.

Умеющие считать до трёх обезьяны на что только не готовы были, чтобы получить заветный кусочек апельсина: на всякие смешные ужимки, рожи, позы, движения. Но только что бы они не выделывали, через некоторое время их трюки надоедали заказчикам, и те требовали новых номеров. И в поисках новых решений, многие начинали проделывать вещи, на которые раньше бы их было ни за что не заставить, но теперь было всё иначе: за это платили дольки, а дольки были теперь в обществе Справедливости и Равенства выражением ЧСВ.

Трюки, которые приходилось многим проделывать, многим казались унизительными, но что было поделать: в правовом обществе никого насильно не заставляли, а если кто-то сам готов был на что-то добровольно – это было его личное дело, в которое лезть никто права не имел. А что касается Умеющей Считать до Бесконечности, то она придумывала иногда достаточно остроумные программы, за право исполнять которые ей платили авторские гонорары желающие заработать, и таким образом она получала свой доход. В законном делении она участия не принимала и оставляла за себя разделять свою долю между другими.

Благодаря всему вышеописанному каждый, кому не хватало той доли, которая ему доставалась по Закону, мог пойти и заработать столько, сколько ему не хватает. И когда кто-то возмущался, что не удовлетворён своими правами и свободами, ему отвечали: «Иди и работай, кто тебе мешает? А если не хочешь, то сиди отдыхай, и не ной!». И если кому-то что-то казалось унизительным, то это было его личное мнение, а навязывать своё мнение в демократическом обществе никто никому не имеет права.