«Для космоса мы дети»

© Петр Альшевский, 2021

ISBN 978-5-0055-1390-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НаШ вкЛАд

 
От лампочек дерево красное
под цвет твоей рожи
на праздники
Рождество, Николай – много снега
иллюминация всуе
женщины к нам не приходят
да и мы тут не ищем компаний
входя в занимательный ступор
накачавшись за Господа страшно
 
 
НайДи менЯ, сМерТь
 
 
Работа на правительство
непьющий аналитик
ему на счет приходят
внушительные средства
колонка в трех журналах
программа на ТВ
а с женщиной не может
рукой и то проблемы
о, часто
рыдал он
ночами
пугая обслугу в Давосе
 
 
БалаГАнные стРАхи атлетОв
 
 
Отвесив поклон пустырю
я верю – никто не придет
люди-бульдозеры
нет
останьтесь, где были всегда
баюкая вредных детей
спешащих на смену свинье
личиной похожей на нас
взрослых земных мудаков
игравшихся в слабость, рыча
 
 
СкеТИнг-ринК
 
 
Поскрипывая, липли к истеричкам
трагично залегали у корней
устойчивой Вселенной
горы пепла
допущены
ошибки
это чары
раздавленный корвет между грудей
 
 
ПроЩайте, треЗВый и бездоМНый
 
 
На скамейке над оврагом
он смотрел на магазин
и моргал в особом темпе
очень быстро
как гирлянды
связка мелких фонарей
разгоревшихся зимою
накануне
первой смерти
года
Бешеного Зверя
Новый Год – по-новой мерзнут
не всем выпало
согреться
у экрана с президентом
старой елочной игрушкой
чей позвон
вошел в привычку
 
 
УхоДя
 
 
Не чувствуя боли в огне
обугленный клоун взрослеет
изучает с прищуром повадки
бодрящихся маленьких женщин
несущих ему шоколад
коробка
полна
перевязана коброй
одна от всех знавших, что он задумал
чем он пресыщен, уставившись в небо
лицо
озарило сомнение
 
 
МоНАшки скаЗОЧного храМа
 
 
Венки на рогах
лесной буйвол с цветами
спросонья он фыркает носом
хвостом отгоняет жужжащих
еще до конца не проснувшись
не видя, сколь утро волшебно
чистейшая гладь над обрывом
в березовом призраке феи
жены и дочери Пана
сидящие в ночь за венками
даруя
иллюзию мира
воскрешая потухшее солнце
 
 
В двУХ метрАх настОЯщий КремЛь
 
 
Образцовый финансист на машине
любовница справа, жена у портного
страшная пробка
по радио шутят
нечем дышать
отобедал излишне
колено потеет под теплой ладонью
юной блядины, приехавшей в город
из тихой деревни
мечты над рекою
где плавала рыбка
ее и поймали
сварили в вине
приготовив банкиру
вкупе с другими
в коротеньких юбках
 
 
НостаЛЬгическая позеМка
 
 
Больше не будет
детства
значит, друзей кроме вас
я тоже не встречу
уже не удастся
а вы приезжайте
я вызываю вас всех —
вышедших в люди бродяг
спившихся с горя котов
отцов малахольных семейств
мы вспомним, как жили
помянем ушедших
их нам не хватает
они снятся звездам
 
 
СеКУндное знаЧЕние
 
 
Месяц в луже
и вот полная
луна-путница, луна-вестница
радость в глазах не от этого
день завершился
новый нескоро
думая так
яростно чокались
светлее
становится
Боже, не надо бы
побуревшие дети природы
с перепоя
влезают в автобус
 
 
ПростЫЕ, разБИтыЕ
 

Снег под углом

под ним идут прямо

отсутствующий взгляд

перед собой

нас дома не ждут

полопались губы

на свет

появились мы зря

обратно

пока не зовут

поэтому будем

бесстрашно и серо

ползком

сколько сможем

Час пИК На ТрубНОй

Беря четвертые два пива

собирался вернуться к скамейке

на ту же, где прежде

без слов, одиноко

часы натирают запястье

спешащие люди и птицы

время

ломает нам ребра

победившим

сбивает дыханье

мы катимся комом по площади

вбегаем на шаткие лестницы

неуязвимы

срок близится

Он стаРШе

Баран и теленок

восход над заливом

пришли посмотреть

бок о бок застыли

порхают стрекозы

в прохладном рассоле

бесформенной выси

холма с огурцами

растущими дико, пугая барана

изменчивым цветом, огромным размером

баран недоволен

теленок весь в солнце

Меж веТКАми ТверсКОго

Душный ясный вечер

на небосводе сыпь

там нездоровы

у нас тут под стать

головы на шеях

есть, но лишь мешают

зыркают глазами

видя, что не нужно

для счастливой жизни

без исканий смысла

в выходе

из мамы

А вОТ И вСе, ГамаЛИил

Голодный заклинатель духов

на паперти у новой церкви

недоуменно морщит лоб

под бесконечное урчанье

в прижатом пальцем животе

здесь жизнь должна быть

покажу

вот здесь

и здесь

чуть-чуть осталось

а сколько было

было нас

последним я покину тело

ИюНь пОд ПокровоМ

Мой дым идет им в ноги

я в кресле на веранде

с набитой дурью трубкой

размеренно качаюсь

две нимфы на балконе

второго этажа

хихикают в раздумьях

подспудных и тяжелых

цветет кривая вишня

лежит велосипед

ВозМЕздие

Новобрачный студент

под столом отоспался

молодость есть

деньги

все вышли

на свадьбу стекались

суровые скифы

веселые девки

орала рванина

с утра

рядом с ним лишь

супруга

смотреть на нее столь же страшно

мрачные дни наступают

гостями заблеваны окна

ПетлЯя нА прЯМОй

С приветливой улыбкой

зарезал живодера

таинственный бродяга

в зеленом котелке

родня его – из Брянска

все вещи – на Афоне

он выпустил собаку

близ Ганга дав обед

стать добрым человеком

не обниматься с чертом

ходить по белу свету

готовым защитить

К паРАду

 
Звереныш Сева
ненавидит
он всех и каждого
в Тамбове
неся за хвост
подруге радость
идя дворами
с дохлой кошкой
побритый наголо подросток
надежда сгорбленной страны
 
 
Ты пРОсил. ОнО сбыЛОсь
 
 
Помывшись растопленным снегом
себя исхлестав до костей
из бани бежит по сугробам
опухший
голый индивид
Егор Семенов
верный муж
хранитель крошечных галактик —
кроваток трех своих детей
узнав, что тройня
он сломался
домой не едет
сильно пьет
 
 
ЗаНИмая меСто паВШих
 
 
Установив
пулемет
на моих широких плечах
стреляй из него по толпе
одиночек, Марина, оставь
в них
и попасть потруднее
и к свету
поближе они
с запруженной улицы
кладбища
нарядного зимнего города
сошедшие
в темный
тупик
 
 
ПриБЫтие В ПИтер
ясНым маРТОм 1996-гО
 
 
Проснувшись, не понял
вчера из Чечни
безбородый небритый священник
приехал с войны в пыльной рясе
пахнущей спекшейся кровью
изрыгая сквозь сжатые зубы:
«Я говорил им – Иисус
они говорили – Аллах
какую-то чушь
говорили мы с ними»
 
 
ПоЙМавший БуДду
 

Из всех отпущенных мне лет

я пять потратил на мечты

три на любовь

один на водку

недолго пил – придя в себя

сел в позе лотоса на крыше

там ночь за ночью проводил

смотря на звезды чутким магом

безродным нищим

королем

ДобИРаясь К своИм

 
Со спичкой в зубах
добродушный пожарный
обходил пепелище конторы
где женщины строили планы
охрана следила за дверью
начальник, звоня в рестораны
заказывал столик у сцены
пели ему
и играли
пели – прошедшее время
объяло жестокое пламя
забрали к себе злые черти
 
 
СлОВами И молЧАнием
 
 
Хромой бедняга
грустный странник
тебе найдется место в нашем
самолете
идущем на отчаянный таран
с чугунным миром
крепким миражом
столкнувшись с ним
едва ли уцелеем
о, ужас
нам смешно
решайся, брат
 
 
РассветАЕТ нЕ зДЕСь
 
 
Лошадь с гробами
в скрипучей телеге
сосущие пальцы младенцы
дождливая оторопь
темень
солнечный волк из-за белой горы
когтями
вгрызаясь в пустыню
не появился в траншее
 
 
КроХОтные воИНы
 

Девочка-гимнастка погибала

вставала и прыгала дальше

ранимое чудо

облезлого зала

семилетний комочек терпения

на вечер

опять тренировка

борьба со снарядами насмерть

слезы

сдержать невозможно

она отдышалась

не плачет

в глазах вся отвага пехоты

бегущей на цепь пулеметов

ЛеДОвый атЛас соРВан

Под кафельной плиткой

стена

за стеною кончают с собой

врач надевает свой лучший халат

как офицер ордена

и шприц без осечек разит

жучка

свернулась у ног

мертвого друга

прости

Я лЮБлю теБя таКОй

Со стены министерства

ветреным

днем

слетел государственный флаг

накрывший стекло

лобовое

изможденной «шестерки» майора

на войне

потерявшего руку

без иллюзий летящего в столб

под прославленным знаменем

родины

смешливой безжалостной девочки

невинно потупившей глазки

разрядив ему в спину обойму

ЗабоТЛИвый ИвАн

Тепло от кормушки

синицы

на ветках

сидят и едят

а тепло все идет

ее до краев

пробегая на лыжах

насыпал Иван Золотые Глаза

заядлый картежник

безудержный мачо

ласкающий женщин

единственной палкой

которой толкался

несясь в будуары

СреДИ дрУзей

Сковырнув с земли щеку мертвого

ботинком в январскую стужу

я не узнал

не раскланялся

собак отогнал

взял за волосы

лицо что-то вроде

знакомое

возможно, мы вместе здесь

умерли

А тАм крисТАльная, заМЕЗзшая

Воздержанная рвань Георгий Комиссаров

слонялся по бульварам в потасканном плаще

у него

были тики

у него

была бэби

чувственный рот

отвислые щеки

зовут Вероникой

съежилась в ванне

НеУКЛонно поДниМАясь наВерх

Луна в черном

в этом мраке

бездонном

я вернулся из гостей

с твоим телом

не могла идти сама

засыпала

столько водки

и я сам бы не выпил

отдыхай, мое счастье

Марина

перестань кричать во сне

мы ведь дома

ЛюДМИла, ЛюДа, уноСИте

Тот

кого она любит

сливается с массой господ

над мышью и, может быть, крысой

щеглом и запуганной таксой

рабы корпораций

мечтаний

вот бы попасть в телевизор

ей наплевать, сколь он серый

любит

ну, что с ней поделать

МеньШЕ вслуХ И боЛЬше, БОльше

Мы сидим в одной бочке

пивной

беспримерный мой друг Николай

прибегавший ко мне по ночам

рассказать об изменах жены

тебе раньше казалось – прекрасной

хотя я и тогда говорил

я

говорил с тобой часто

я говорил, говорил

выпить

принес?

хорошо

молча давай в этот раз

ПогРЕбая тРУса

 
Переждавший войну на Урале
за забором глухого селенья
выговаривал внуку за пьянство
клянчил у Бога здоровье
рухнул без чувств – не поймали
по правде сказать, не ловили
надоел ты нам всем
дед Евгений
закопаем тебя на рассвете
своими руками
без песен
зачем их орать
когда горе
 
 
ОлЕГ СамСОнов Не ПРИдет
 
 
Семь или восемь
за жаркое лето
приступов белой
белой и важной
белой и жуткой
белой горячки
Олег перенес, не завидуя дамам
хотевшим помочь
и вывалять в свете
его, как предмет
без души человека
прибитого мыслью – нет смысла
нет смысла
лишь прутья решетки
могильные черви
 
 
И нЕ С кеМ разДЕлить
 
 
Пересев
из ракеты в трамвай
увы, до конца протрезвев
маститый поэт Рысаков
вспомнил, о чем говорил
о чем говорили ему
редактор впрямую сказал:
«Вы устарели,
Сергей
ну сколько же можно писать
о чистоте вечных чувств
космической силе любви
ромашках в ладошках принцесс»
пожалуй
продолжу я пить
уныло подумал поэт
вцепившись
в седые вихры
дрожащей с похмелья
рукой
 
 
ИзмАЙлово
 
 
Ответь, Николай
будь откровенен – какой стороной
к заходящему солнцу
лежишь ты, упившись
обыденным пойлом
лицом
или задом?
я видел второе
но так не всегда
подтверждаешь?
жму руку
 
 
ВернуВШись оТ уролоГа
 
 
Пальцем из чашки
кружки ананаса
цеплял, не вжимаясь
в глубокое кресло
сутуло
сидел
и выпятив челюсть
с болезненным хлюпом
засасывал воздух
казавшийся жестким
сдирающим горло
звонит телефон – не возьму
оставьте меня
я боюсь
 
 
ОшаРАшенный ваГОн
 

«Подайте, ребенок мой болен

ему так нужны

ваши деньги

вы извините за просьбу

я вынужден – Боже помилуй»

на уставшем плече

проходимца

улыбаясь, висел ангелок

волосы – чистое золото

нервы – похоже, что сталь

столь безмятежного взгляда

не видел никто

у живых

БанаЛЬный дзЕн-буддиСт ТаЗов

Евгений перестанет быть

и человеком

вдобавок ко всему, и им

шашлык сгорел

но джин, конечно, выпит

изыски – его стиль

его беда

придите к нему, дамочка

за солью

вы поняли – за главным

риск велик

НеИЗведанная брАга, поЦЕлуи,

угоВОры

Я бы ее

целиком

заглотнул не тебя, а ее

большую бутылку с ручьем

с сильнейшей небесной рекой

мы

как факиры должны

глотать все, что может гореть

Марина, Марина

день свят

каждый, когда ты со мной

ТреНИровочный лагеРЬ

оДиноКИХ баскЕТболистОк

Был маленьким крайне

ниже куста

в банде подобных

считался изгоем

женщин любил

среди цапель фригидных

попадались и те, кто сойдясь с его силой

громко

кричал

одна двухметровая просто тащилась

впустив лилипута

через форточку ночью

СтуПЕни

Тебе

принадлежит весь мир

мосты, каналы и акулы

когда безумен

выжат зноем

сухим июльским полусном

ты без набедренной повязки

мартышка лижет твой ожог

под круглым

синим животом

она нежна, стуча копытцем

каким копытцем

что за нож

квартирный вор застрянет в лифте

из сумки выползет змея

ее стащил

в старинной вазе

заметил позже

свет погас

ТаТЬяна, поюЩАя басОм

Сердобольный Господь

безраздельный владыка астрала

забери к себе в тишь

мою женщину

надоевшую

злобными воплями

постоянными нервными срывами

изводящими душу капризами

или ты

ее заберешь

или я, не сдержавшись

сведу вас

в ближайший четверг

после

оперы

торопись!

не хотелось бы стулом

ШлЯпа С перОМ

Упав

на лицо

капли дождя

превращаются в твердь

бородавок

промокшей испуганной стаей

летают огромные птицы

перья вонзаются в шляпы

насквозь пробивая пижонам

коробки с мозгами

системой

МиР оТ мЕНя что-тО скрЫвает

 
Кто вошел?
я не к вам
стукнула другая дверь
их укроют от дождя
неухоженных матросов
битых ветром горбунов
инвалидов-каскадеров
отогреют, взяв с них слово
никому не говорить
кто наполнил им тарелки
у нее
еще был пудель
 
 
ЛЮБовь мертВа
 
 
Осанистый франт
как вы эффектны
напомаженный сэр
как вы достойны
вколол героин
как вы устали
тряхнув волосами
пропал в одночасье
рванул скорый поезд
посыпались боги
как чемоданы
с малахитовых полок
 
 
НАс тоЖе Не будЕт
 
 
Лоточники в зарослях
делят барыш
они осторожны
судьба их нелепа
усилились слухи
как есть педерасты
спустили штаны, присосались губами
мелкий бандит
наблюдал и плевался
рынок работал
лилось всюду техно
 
 
НаБИрая доКТору
 
 
За мной ведется слежка
три рыжих наркомана
сменяясь, пасут тело
мое
я так и думал
собаки
с ними вместе
и тигры заодно
на Маросейке
тигров
в обычный день не встретишь
глаза – откройтесь шире
мутант – не будь врагом
 
 
НеПРЕвзойдеНный
 

На Воробьевых горах

стоят ледяные фигурки

козла и надменного краба

многих зверей

разных рыб

живые продрогшие люди

являются частью структуры

бродя между скользких животных

в колоде Хозяина Солнца

смотрящего вниз

с отвращеньем

ПорЯДОЧная КлаВа

Глубокой ночью со свечой

она ходила вокруг дома

волчанка мыслей

крестный ход

меня любили, я забыла

хороший день, но так темно

раздевшись, лучше я не стану

секунду в руки

век таскать

ПоХОть С выЧЕтами

Возбуждавшая своей

неприступностью

пухлая змейка Ирина

сочиняла ажурные басни

о сексе с безруким мужчиной

раздавившем ее на тахте

читая из Роберта Бернса

смеясь полоумным смешком

он

убегал

на рассвете

ЛукАвый проПОведнИк

 
Безразличный ко всему
что мелко
просил скандировать под душем
гаа-ды!
суу-ки!
во спасенье и отрезвленье
направьте
слова на себя
догадайтесь – вы сами уроды
заслужившие жалкую участь
обращаясь за счастьем к витринам
 
 
К товАРищу вО МХАТ
 
 
В разных концах зала
мы живем, играем
что тут происходит
докричусь – услышишь?
ты актер на сцене
я напился пьяным
привнеся в галерку
всю былую живость
топать я не стану
поорал и хватит
ровно шел спектакль
пусть идет
и дальше
Чехова я знаю
«Три сестры»
ведь правда?
 
 
Не бЕСпокойся, сыНОчек, Я рядоМ
 
 
За кормом он ходил к невестке
под винными парами возвращался