Тёмные лучи

© Николай Серый, 2018

ISBN 978-5-4490-2273-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Избранные стихотворения
из дневников и записей

Часть первая

***

Вновь вода струится

В голубом заливе,

И луна влачится

К той далёкой иве.

Быстро мчали кони

В розовые дали,

Тёплые ладони

Плечи обнимали.

Слышу я в тревоге,

Как шумят ракиты,

И босые ноги

Серебром облиты.

И в тоске глубокой

Зашумели ели…

Грустью одинокой

Плакались и пели…

(25 октября 1968 года, Армавир)

***

Проснулся я… светильники горели…

Я чуял запах осени и хвои…

И в ожидании метелей

Раздумья стали вдруг подобьем роя…

И вышел я в облезлые берёзы,

Уже не зная ни любви, ни счастья…

А на лице – и капельки ненастья,

И очистительные слёзы…

(17 апреля 1969 года, Армавир)

***

И снова мрак ночной

И слизь осенней яви…

И охмелев мечтой,

Бреду к твоей отраве…

И губы, как пятно

И очертанье муки… —

И белое вино,

И сомкнутые руки.

Наивная мечта

Исхлёстана юдолью,

И стала красота

Безумием и болью…

(Весна 1969 года, Армавир)

***

Идём по листья, по траве…

Увил запястье я косою.

Раздумий клочья в голове,

И не понять мне, что со мною…

Осенний ветер на кустах,

Я не пойму своих видений…

И холод вечера в речах,

И глаз твоих юдоль и тени.

И я раздумьями больной,

Хмельной и памятью, и снами,

Бреду по листьям за тобой

И за холодными руками…

Мельканье веток и теней,

И бело-нежный зов оскала…

И сгусток ночи холодней,

И тишина на плечи пала…

(15 июля 1969 года, Армавир)

***

И снова лето и ручей,

И повилика на заборе…

И снова чёлка до бровей

И фортепьянный вальс в миноре.

И снова груда старых книг,

Мои пометки на страницах,

И на иконе светлый лик,

И Божий свет на смертных лицах.

И ночью пряное тепло

Из неухоженного сада…

И вдруг касанье обожгло

Почти смертельною усладой…

(06 июля 1970 года, Ростов-на-Дону)

***

Она захотела влюбиться,

И брезжило счастье во сне,

И вдруг она стала молиться

Иллюзиям, Богу и мне.

А мне ведь молитвы не надо,

И святости я не хочу… —

Я грешную дрожь и усладу

К смертельным канунам влачу.

И всё непонятно до боли:

Зазывные губы, слова

И счастье моё поневоле,

И страстных метаний канва…

И стали губительной смесью

Постыдная злоба и страсть…

И снились лазурь в поднебесье

И в туче звериная пасть…

(09 октября 1970 года, Ростов-на-Дону)

***

Осенний дождик, слизь и слякоть…

Угар от печки в тишине…

В такие дни хочу я плакать

Иль забываться в долгом сне…

У церкви нищие слонялись,

И я смотрел на них в окно,

И тени медленно сливались

В одно огромное пятно.

На низкой паперти горели

С постылой мутью фонари,

И я истому чуял в теле

И говорил себе: «Умри…

Тоскуй у храма в тёмном сквере

И сядь на грязную скамью;

И там умри в своём безверье,

Чтоб жизнь не прокляли твою…»

(17 сентября 1970 года, Ростов-на-Дону)

***

Я перебрал все книги, ноты

И бросил шпильки от волос,

И захотелось мне работы

Без яда нежности и слёз.

Она ж в унынье хохотала,

О ком-то память берегла,

Затем бездушно изменяла

И, как сказали, умерла…

Остались ноты, шпильки, книги,

Рояля пыль и чернота,

Воспоминанья, как вериги,

И фотографий немота…

Порой невольно верю в чудо

И пред иконой жгу свечу…

Но потаённо знать я буду,

Что встреч былых не захочу.

(27 октября 1970 года, Ростов-на-Дону)

***

Вдруг осень влетела в оконце…

И вдруг разбудила меня…

Светает… похожи на солнце

Тревоги минувшего дня.

И было намедни мне больно

От бала, пороков и лиц,

И вновь я мечтала невольно,

Чтоб наглые кинулись ниц.

И верить вино помогало,

Что это случалось порой,

И я от мечтаний сияла

И вдруг полонилась тобой.

Наивный!.. проснись поскорее…

Пора и тебе уходить.

Я с каждой минутой умнее

И, значит, бессильней любить!..

(12 ноября 1970 года, Ростов-на-Дону)

***

Я поднял голову от книг,

Ночные пролистав страницы…

Я сочинял банальный стих

О белизне больной девицы.

Стишок писался без труда,

Как убивает иней розы,

Как исчезают навсегда

Надежды, радости и грёзы.

Я похвалил в стихах любовь

Слащаво-вздорную, смешную…

Был обольститель – суеслов,

И все жеманились, тоскуя…

И понял я, что боль твоя

Не поддаётся описаньям,

И это было для меня

Сплошным и новым наказаньем.

(31 ноября 1970 года, Ростов-на-Дону)

***

Я вспомнил счастье под грозою!..

О, как она была страшна

Своей негаснущей красою

Для жизни, выпитой до дна!..

И небо стало мутной бездной,

Играло волей грозовой,

Моей душою бесполезной

И упоеньем, и судьбой…

Смотрел я тусклыми глазами

На утро в буйной синеве,

И оробелыми руками

Коснулся влаги на листве…

Гроза металась и томила

И вихри мучила свои,

Как ночь греховная с немилой,

Как день, угасший без любви!..

(31января 1971 года, Ростов-на-Дону)

***

Зимой на речке лёд трещит,

И снег подтаял на полянах,

И почернелый лес дрожит

В рассветном ветре и в туманах.

Тропинка вьётся меж кустов

И подсыхает понемногу,

И сани с парой ездоков

Кобылка ввозит на дорогу…

Зима ещё придёт сюда,

И потому мне грустно снова,

И лес казался иногда

Гримасой страстной и суровой…

И память дрогнула во мне,

И сожаленье пробудилось,

И брёл я в мутной тишине,

И вдруг решил, что жизнь – приснилась…

(01 февраля 1971 года, Армавир, Урупский лес)

***

Пусть я радостно упился

Непонятною красой,

И опять тебе молился

Прежде утренней душой…

Всё равно я недостоин

Даже думать о тебе,

Ведь не сказочный я воин,

Чтоб противиться Судьбе…

А Судьба, видать, решила,

Чтоб не знала ты меня…

Лишь капризно поманила

Для минутного огня…

(02 июля 1971 года, Армавир)

***

Я утром проснулся и вскоре

За книгой тебя увидал,

И радость былую во взоре

На вешней веранде узнал…

А ты, улыбаясь, глядела,

Как вновь я мечтал о тебе,

Как мысленно, страстно, несмело

Молился о счастье Судьбе!..

И в этой весёлой минуте,

Когда воскресала любовь,

Вдруг прежняя жизнь почему-то

Припомнилась с мукою вновь…

(06 июля 1971 года, Армавир)

***

И снова шелесты берёзы

Летят над синею водой…

Росинки утром, словно грёзы,

Напоены моей мечтой.

Но где же мир весёлый, дальний,

Что, завлекая, мучил нас?

Ужели осенью прощальной

Он упоительно угас?

Ужели в памяти и в мире

Колдуют бред и суета,

И чувства сгинули в кумире,

И развратилась красота?

(12 июля 1971 года, Ольгинская)

***

Когда и ты, и вдохновенье

Измучат ревностью меня,

Невмочь забыть мне упоенье

И вьюгу свадебного дня.

Уж я не рвусь тебя увидеть,

Но страшно мне забыть тебя

И, значит, мир возненавидеть,

А вслед за миром и себя…

И, значит, снова до рассвета

Я буду радостно стенать…

И, грешным телом обогретый,

И тьму, и нежность целовать!..

(11 сентября 1971 года, Ростов-на-Дону)

***

И отмолились, и забили

Покрытый лаком, чёрный гроб…

Старухи сипло голосили,

И все в толпе крестили лоб.

В осенних тучах дождь рождался

И, наконец, заморосил…

И дряблый старец притворялся,

Что он покойника любил.

А гроб засыпав, укрепляли

Чугунный крест над бугорком…

И близ могилы замелькали

Бутылки с водкой и вином…

И каждый радовался втайне,

Что он пока ещё живой,

И стало проще и банальней

Причастье смертной пустотой…

(29 сентября 1971 года, Ростов-на-Дону)

***

В осенней мгле изнемогая,

Любовь притихла, замерла…

Но ты, – лукавая, ночная, —

К былым утехам повлекла.

А что найду в их праздной скуке?

Изнеможение страстей?

Былые очи, речи, руки

И тягость памяти моей?

Вино и кофе после спальни?

Рояль, этюды и стихи?..

Я стану злее и печальней

От суматошной чепухи…

Исход известен… только снова

Ты дальше жить меня влечёшь… —

И ради жизни мы готовы

Любить заведомую ложь…

(02 октября 1971 года, Ростов-на-Дону)

***

Уже булыжная дорога

Покрыта мёртвою листвой…

Кресты с могил застыли строго

Над охладелою землёй.

И всё тоскливо и невзрачно,

И как наскучившее зло,

Манила церковь грозно, мрачно,

А в ней – и пенье, и тепло.

И кошка, источая скуку,

Мяукать стала средь могил…

И надпись ноет про разлуку

И о душе, лишённой сил…

Твердит плита, что всё растленно,

Напоминает о конце,

И даже мыслит вдохновенно

О послежизненном венце.

(09 октября 1971 года, Ростов-на-Дону)

***

Ты все минувшие года

Прогнать из памяти сумеешь…

Я буду весел и тогда,

Когда во мгле с другим сомлеешь.

Я отосплюсь, ну а затем

К тебе вернусь: его ты бросишь… —

Он станет снова глуп и нем,

А ты красивых слов попросишь.

И вскоре ты, поплакав в шаль,

Начнёшь меня просить для счастья,

Чтоб я изгнал твою печаль

И целовал твои запястья.

Возможно, буду целовать

И говорить тебе о страсти,

И ты начнёшь в мольбе гадать,

И выйдут карты красной масти.

(21 октября 1971 года, Ростов-на-Дону)

***

В снежинках новая статуя

Закатной бронзою блестит…

Оратор, приторно тоскуя,

Про смерть поэта говорит…

Народ понурый и недружный

В ладоши хлопает с ленцой,

Но старец крестится натужно

И шепчет мне: «Поэт – святой…»

А я бессилен верить в святость

И с равнодушным взором лгу,

Но позабыть свою проклятость

Я даже в коме не смогу…

Она белела под иконой,

И я, терзаясь, не любил…

И я в молитве потаённой

Творца за смерть благодарил…

(18 декабря 1971 года, Ростов-на-Дону)

***

Пошли, Господь, мне упоенье

В мой скучный надоевший день,

Чтоб я познал успокоенье,

И не томила смерти тень.

Чтоб я не ведал откровений,

Ни утомления, ни слёз,

Чтоб страсть усталых вдохновений

В безумный час другим не нёс.

Чтоб я забыл, что прежде было,

Не сожалел бы, не любил,

И чтоб душа оледенила

Потоки слабостей и сил.

Молю тебя, чтоб Ты поверил,

Что я не верю, не люблю…

Я в этот миг не лицемерил…

Исправь, Господь, судьбу мою.

(15 февраля 1972 года, Ростов-на-Дону)

***

Ночных часов докучный бой,

Слепая жизнь, пустая повесть…

Мир, исковерканный мечтой,

Измучил вдруг любовь и совесть…

В немую боль уже вплелось

Любви и мира отрицанье,

Мечтанье явью обожглось,

И измельчало вдруг страданье…

И стало пошлостью искать

Средь женщин бред самозабвенья,

И возбуждается опять

К любви истлевшей озлобленье…

(16 февраля 1972 года, Ростов-на-Дону)

***

Мы на земле – больные гости,

И мучит души бред людской,

Но через призму пошлой злости

Мы видим в грёзах мир иной.

И он сияет негасимо

И властью дивною своей

Влечёт к себе неодолимо

В пути ослабленных людей.

И мы, прельщённые красою

Гуманной, человечной лжи,

Брели мистической тропою

И созерцали миражи…

И наши души рвутся в бездну,

Но будто цепь – земная жизнь…

И все молитвы бесполезны,

Ведь Бог не терпит укоризн…

Вини себя… и грянет чудо,

И ты свою познаешь суть,

Ведь смесью нег для лизоблюда

Себя уже не обмануть…

(21 февраля 1972 года, Ростов-на-Дону)

***

Я грустной смерти видел тень,

И тень под утро исчезала…

И мельтешил бесплодный день,

И мысль о смерти замирала.

Но в сумрак, чтоб коверкать сон,

Рождала тень изнеможенье,

И, смертной тенью упоён,

Я посвятил ей вдохновенье…

Её постылой красотой

Терзал я душу, и свободу,

И становился неживой

И всё бездушней год от году.

Чужую смерть воспринимал,

Как зов далёкой дивной власти…

Я в том бреду не понимал:

Как можно мне мечтать о счастье?!

(04 марта 1972 года, Ростов-на-Дону)

***

Моё тщеславное моленье

Господь отверг, и понял я,

Что жизнь людей – не озаренье,

Но злая скука бытия…

Что мудрым незачем родиться,

Ведь раньше смерти ты умрёшь,

И к бездне ты начнёшь стремиться,

Узнав людей и тьму, и ложь…

Узнав, что в мире совершенства

Нет даже в счастье и в любви,

И мы приемлем, как блаженство,

Лишь заблуждения свои.

И бред людской в нас поощряет

Все оскверненья красоты,

И уж не мучит, не терзает,

А кормит гадкие мечты.

И знанье токами страданий

Корёжит душу, тело, жизнь,

И мы хотим достигнуть грани,

Где нет стыда и укоризн.

У грани смерти уж не надо

От омерзения стенать,

На смертной грани ждёт услада —

Друзей без муки предавать.

Там сгинут, наконец, мечтанья

О красоте души людской

И позабудется страданье

От омерзения собой…

(24 марта 1972 года, Ростов-на-Дону)

***

Ночью, павши на колени,

Я, Господь, Тебя молил,

И восторги искушений

Я с презрением смирил.

И забвенье неземное

Охватило вдруг меня,

И моё растленье злое

Унесла мольба моя.

Я с восторгом отрешался

В мир божественно-благой,

С умиленьем изливался

Я молитвою ночной.

Мир безбожный и ненастный

Копошился за окном,

А мистически-прекрасный

Догорал во мне самом!..

(15 апреля 1972 года, Ростов-на-Дону)

***

Когда усталой красотою

Придёт духовной муки бред,

И мы постигнем, что Судьбою

Нам не дарован райский свет…

Тогда, мой тайный, страстный гений,

Не требуй ты иной Судьбы,

Не ведай прежних вдохновений,

И будь покорен без мольбы.

Придёт ли новая разлука

С любимой, не познавшей нас,

И безысходной станет мука, —

Сдержи себя и в этот раз!

Не то низринет мир бесплодный —

В своей расчётливости злой —

Порыв мистически-свободный

И… озарённый красотой!..

И будет наше вдохновенье

Рождать в толпе ревнивый вздор,

И все нам явят озлобленье,

Которым пышет мелкий вор…

(12 января 1973 года, Ростов-на-Дону)

Часть вторая

***

Людей, как хмель, пьянят своекорыстье

И праздно-лицемерные слова…

А искренность прекрасна и мертва,

Как осенью слетающие листья…

И пусть порой в движении они

Своей красой томят и умиляют,

Но ничего они не совершают,

И цель, и смыл утративши свои…

(Август 1975 года, Украина, Хмельницкий)

***

Я лунь и юность пью из родников

И, не надеясь, отдаюсь надежде,

И в окруженье ночи и цветов

Я глупо верю, что любим, как прежде…

И в этот миг ни в чём страданья нет,

И смерть одна над миром вожделеет

И воплощается в томящий лунный свет,

И в блеске звёзд целебным ядом зреет.

(Август 1975 года, Украина, Богдановцы)

***

В осенних днях моё воскресло счастье,

В круженье листьев, в холоде, в дожде,

И в сумерках стихавшего ненастья,

И в истомлённо-радостном труде.

И было счастье не в усладах тела,

И не в беседах, и не в струях вин…

А в эти дни душа моя сумела

Мне повелеть: извечно будь один…

(Август 1975 года, Украина, Богдановцы)

***

И лунный свет, напитанный пыльцой

И вешней пряностью, упал на фортепьяно.

И вот мелодия уже дрожит со мной,

Свободна, будто я, от злости и обмана.

И белое вино, и блики от стакана

Сливались с музыкой, с дыханием, с душой,

И я в извивах пряных губ и стана

Наркотик обретаю волховской.

И чувственно ласкающая боль,

И блики белизны и содроганий,

А в темноте за окнами – юдоль…

И в памяти – клочки воспоминаний,

Былые ночи, восхищенья, речи…

И все любимые – одной её предтечи…

(23 февраля 1976 года, Армавир)

***

И снова ночью я пришёл к тебе,

И запах вин опять напоминает счастье,

А за окном – осеннее ненастье,

И кроме ночи ничего в судьбе.

И в мягкое тепло я погрузил себя,

И наркотически моё секут сознанье

Бесстыдные слова и очертанья,

И душу взять мою алкает плоть твоя.

Хотела душу?.. пусть она уйдёт

В твой извращённый и блаженный рот…

Вдыхай её, как пьяно-терпкий дым,

Коль ты свою утратила с другим…

(29 марта 1976 года, Армавир)

***

Я помню дни, прожитые с тобой,

И потому мне постоянно больно.

А все вокруг злорадостно-довольны,

Что я такой бессильный и смешной.

И в сумерках, твой пожелавши зной,

Смотрю я вновь устало и безвольно.

Я к излеченью путь искал окольный

С любовницей и грешной, и пустой.

Но все пороки, исцелив на миг,

Ещё ужасней сделали томленье,

И страх в сознанье радостно проник.

Бесплодное, сплошное униженье —

Постылой ночью, не сдержавши крик,

Проговорить, что это – восхищенье…

(03 апреля 1976 года, Армавир)

***

Холёный призрак вдруг во тьме возник,

И пальцы нежно горло мне сдавили,

Я вырвался под свой короткий крик,

И радостны мои движенья были.

И я опять рассматривал тебя…

Пусть кровью губы напитались, всё же

Струился свет от золотистой кожи,

И я смирился тихо и любя…

И тело кровь без боли отдавало,

Как будто лёд припал к моим губам,

Ты даже капли в неге не роняла…

Я покорялся несравненным снам,

Впервые губы ты не отнимала,

И к бесконечным увела ночам…

(16 апреля 1976 года, Армавир)

***

Лежала бы на этом месте ты…

Тогда бы ночью тень ветвей на коже

Изъяном не казалась наготы,

И я с тобою вёл себя бы строже.

И влажность ветра б не казалась мне

Бессмысленной издёвкой над любовью,

И я б забыться не спешил во сне

И не прибег к пустому суесловью.

Я позабыл бы без постыдных слёз

Угар ночей, в нечестии прожитых,

Я б излечился средь твоих волос.

А что ж теперь?.. лишь запах вин разлитых,

И горькие слова, что спящей произнёс,

И очень хочется речей твоих сердитых…

(02 июня 1976 года, Армавир)

***

Я души постигаю иногда,

И в страсть от понимания сбегаю…

Я для забвений без любви ласкаю

И всё ожесточаюсь от стыда…

Я перед нею, задыхаясь, смолк,

И мне она ответить не сумела,

И среди ночи тонкий злобный шёлк

Душил моё слабеющее тело…

(08 марта 1977 года, Армавир)

***

Я устаю от всякого труда,

И средь постели разомлела тихо

Весёлая и злая щеголиха

И, содрогаясь, стонет иногда.

Теперь она в слабеющем угаре

Мне утомлённо расточает лесть,

И нет на свете злее этой твари,

Ведь только зло не может надоесть.

(27 июля 1977 года, Армавир)

***

Измученный рассудком и любовью,

Бессилен я других не целовать,

Ведь искренность – личина суесловью,

А доброта коварнее, чем тать…

Я достигаю постепенно цели,

Да будет смерть духовная светла!..

Нет в мире истин, кроме истин зла,

Нет в мире боли, кроме боли в теле…

(Август 1977 года, Армавир)

***

Хоть ночь твоя свежа и несравненна,

Я злость свою не в силах превозмочь:

Я пред тобою блекну постепенно

И от сравнений убегаю прочь…

Мы бесконечность оценить не в силах

Ни в женщинах, ни в звёздах, ни в любви…

Мы бесконечно унижаем милых,

Чтоб недостатки покрывать свои…

(03 октября 1977 года, Темрюк)

***

Я исцеляюсь вновь извечной женской злостью,

Я тороплюсь сменить на чувственную гостью

Любовь мою к дождю, к политике, к словам…

Я присмотрелся вновь к ночным твоим глазам

И восхитился их волшебной пустотою…

Твоих зубов и плеч любуясь белизною,

Ни слова на тебя я тратить не хочу,

И я с тобой всю ночь, кощунствуя, молчу…

(01 марта 1978 года, Армавир)

***

Этот сон недолгий и бесчинство ночи…

А приливы счастья были всё короче.

Есть иллюзий бездна о любви на свете,

И на их кончину никогда не сетуй.

Всё на свете может оказаться ложью,

И когда неведом путь по бездорожью,

То любая тропка может стать дорогой,

А любая девка – чистой недотрогой…

(02 марта 1978 года, Армавир)

***

Белы новобрачной наряды,

И бледен и строен жених,

И светлые тихие взгляды

Печально застыли у них.

Свершалось редчайшее чудо,

И пары не знали милей!..

Подарков пленительных груда

И белые лица гостей.

И мир новогодний искрился,

Усыпанный звёздным дождём,

И говор гостей прекратился,

Любимые были вдвоём.

И свежая кровь пламенела

На их беспощадных губах,

От неги любимая млела

В его коченевших руках.

Она на постель опустилась,

Он тихо смотрел на зарю…

Любимая кровью упилась,

Дала ему выпить свою…

В столетие раз вурдалаки

Заветную свадьбу творят,

По воле их звёздные знаки

Тогда превращаются в яд.

Влюблённых творцы выбирают

Нежнее и краше других,

И свадьбу ночную играют,

И счастье вкушают на миг.

Влюблённые кровью упьются

И нежно и тихо умрут,

Средь новых друзей остаются

И новых возлюбленных ждут…

(03 ноября 1978 года, Армавир)

***

Я созерцал изменчивое чудо

Из бликов солнца, снега и весны…

Я слышал эхо водной быстрины,

И лес мерцал, как угольная груда…

Блеснуло солнце, и летучий снег

Облил предгорье синеватым светом…

В снегу трава, – зелёная, как летом, —

Изрезана колёсами телег…

(22 февраля 1979 года, Армавир)

***

И стала гнётом ткань, и сил уж нет вздохнуть,

Участок кожи несравненно светел,

И сигарету покидавший пепел,

Казалось нам, украсит Млечный Путь.

Была нежна холёная рука,

Но истина казалась мне нежнее:

У нас едины мысли и тоска… —

Сильней в любви не надо чародея!..

(21 ноября 1979 года, Армавир)

***

Эти руки горят изменами…

Подоконник, вино, хрусталь.

Предо мной, как со вскрытыми венами,

Алеет вечерняя даль…

Для меня ты не будешь светочем,

И не быть мне твоим теплом…

Вот и лесу пленяться незачем

Обогревшим его лучом…

(14 декабря 1979 года, Армавир)

***

Твоих кружев истомно чёрный цвет

Напоминает лицемерный траур…

И свежей плоти изощрённый мрамор

Любых инстинктов утоляет бред…

И без помады красные уста, —

Причудилось!.. – имеют запах крови…

Любые позы для тебя не внове,

Но мерзкой не бывает красота!..

(22 января 1980 года, Армавир)

***

В богатом трауре глаза и декольте

Вдруг намекнули о кануне страсти…

У мужа мёртвого во власти

Изнемогала тяга к наготе…

А ночью вдруг расширились зрачки,

И мы вкусили томный запах гнили…

О смерти мы не говорили:

Пороки обольстительней тоски!..

(07 февраля 1980 года, Армавир)

***

Во мраке дрожит от бессилия

Лицо измождённое нежностью…

Пороков моих изобилие,

Наркотик ночной белоснежности…

И если б не это растление, —

До зелья мы были б охотники…

Сейчас мы друг другу – забвение…

Любимые – те же наркотики!..

(17 февраля 1980 года, Армавир)