Раздался оглушительный раскат грома. Мои глаза открылись и я, тяжело вздохнув, испуганно уставился в потолок, на котором играющие с моим воображением уличные силуэты, показывали мне очередной сеанс театра теней. Растягивающийся, по всему потолку фонарь, изгибы деревьев, ветки которых напоминали костлявые длинные культи, тянущиеся сквозь оконное стекло, готовые схватить мое сонное неряшливое тельце, и утащить прямиком в угрюмую и молчаливую тьму. Тем временем, дождь небрежно простукивал свою колыбельную, разбивая вдребезги капли о мое окно и крышу дома.

Повалявшись еще минут пять в этой тускло освященной уличными фонарями комнате, не способный заснуть, я поднялся и сел на край своей мятой и скрипящей кровати. И как это бывает в фильмах, я скрючился, опустив голову в пол, и руками начал водить по своим растрепанным волосам, пытаясь привести мысли в порядок. В моей черепной коробке творился полнейший бардак. Внушительных размеров клуб, состоящий из неосознанных и скверных мыслей, который мне еще предстоит распутывать, словно это провода от наушников, или намертво затянутый узел шнурков, в который нужно вгрызаться зубами, для того, чтобы его развязать.

Наконец, я нашел в себе силы подняться с кровати, и пойти умыться. Неохотно шагая, раскачиваясь из стороны в сторону, я добрел до кухни, включил чайник и все такой же походкой отправился в ванную комнату. Включив свет, я ощутил, как кто-то ласково начал тереться о мою ногу. Кошка. Еле слышное мурчание Эльзы, дало понять, что она хотела есть. Открыв шкафчик, где находилась коробка с кошачьим кормом, и убежище местного паука, не первый месяц активно плетущего здесь паутину, я взял эту коробку и насыпал корм в миску Эльзы. Она еще несколько секунд продолжала тереться о мои ноги, пока я ее не оттолкнул, и она принялась наслаждаться хрустящим кормом со вкусом «нежной говядины с таким же нежным и сочным соусом внутри». Мне всегда это казалось немного странным, этих маркетологов трудно понять, неужели кошке не наплевать насколько там нежная говядина или какой там изумительный соус? И мы приняли это, настолько, что начали покупать этот корм, будто выбираем его для себя. Может, возьмем со свининой? Нет, давай лучше стейк с мягкой начинкой? Нашей кошечке он больше нравится. Да, точно, кошка гурман, особая порода, я и забыл. Кошмар. Они всегда так делают, всего больше, все вкусней! А мы и рады, ведь каждый из нас хочет кусочек побольше, пожирней, да посочней! Не важно для себя, или для нашей разбирающейся в средней или высокой прожарке, кошке.

Умывшись, я решил погладить Эльзу, она уже плотно набила свой маленький кошачий желудок, и сладко облизываясь, сидела возле миски. Как только я прикоснулся к ней, Эльза тут же обернулась на меня, взглядом нежелающим, чтобы ее гладили. Затем встала и просто убежала, куда-то подальше от меня. Кошки, они как женщины. Ты им нравишься, они ласковы с тобою, пока им что-то нужно от тебя, после того, как они получили желаемое, они сбегают. Или мне просто не везло с женщинами, да и вообще, мне редко когда везет, я магнит для всякого дерьма, неприятностей и проблем.

Чайник вскипятился, пора потребить дневную дозу кофеина, и наслаждаться кабельным телевидением, которое я так и не опробовал, с того времени, как мне его подключили. Заварив себе кофе, я отправился в свою спальню, поудобнее устроился в своем раздвижном кресле, стоявшим возле кровати, и включил телек. Звук пришлось сделать громче, из-за непрерывающегося уже целую неделю проливного дождя. Ночью по кабельному крутят всякий мусор, вроде повторов вечернего шоу, старых футбольных матчей, и черно-белые фильмы ужасов или заезженные комедии. Меня, к сожалению, или к счастью, ничего из этого списка не привлекало. Продолжив листать каналы, в надежде найти хоть что-то адекватное и спокойное, дабы трещало на фоне, пока я занимаюсь своими делами, я наткнулся на кое-что любопытное. Это было очередное шоу, но не такое где обсуждают политику и новости недели с всякими псевдоумниками из университета под названием «Хрен пойми, где это вообще находится». Нет, в этом шоу сидели два парня, один слева, второй справа, посредине них находился маленький столик, на котором была электронная табличка, где показывался случайный набор слов, из которых этим парням нужно было придумать сюжет для фильма, шутку, стихотворение, или просто бредовую историю, в общем, на их выбор, после этого зрители в прямом эфире голосовали, у кого лучше это получилось. М-да, в принципе шоу дерьмовое, не зря его показывают исключительно ночью, но для бормочущего фона, вполне сгодится.

Допивая свой кофе, я включил автоответчик, мне не хотелось слышать в очередной раз о том, что я задолжал квартплату, но вдруг, там что-то важное. Пропустив три сообщения от своего арендодателя, я уже решил выключить автоответчик насовсем, но оказывается, у меня было еще пять, о господи, целых пять сообщений от неизвестного номера. Я уже говорил о том, что притягиваю неприятности? Ничего хорошего от этого не стоило ожидать.

В конечном итоге, я принял решение не прослушивать эти пять сообщений, о чем позже пожалел. Мое внутренне я говорило мне, что меньше знаешь – крепче спишь, а мой сон и так был не важным, особенно последнее время. Этого аргумента хватило, и, к моему будущему сожалению, мне пришлось послушать свое внутренне «Я». Приступы бессонницы начали одолевать меня все чаще, первое время это не было так мучительно, я мог спать по 5—6 часов в сутки, спустя какое-то время, большой удачей было и 3 часа. После того, как я начал видеть галлюцинации и «пропадать» из реального мира, мне пришлось обратиться к врачу. Что же сделал врач? Конечно, выписал снотворное. Теперь я сижу на таблетках и сплю по 8 часов в сутки. Я избавился от одной проблемы, обменяв ее на другую. Так и живем.

Получив зависимость от таблеток, я попытался избавиться это этого дерьма, запихнуть его как можно глубже и забыть об этом. Но как оказалось, дерьмо имеет свойство всплывать. Таким способом, данная проблема не решалась, поскольку спустя месяц моей «завязки», бессонница вернулась со своими новыми друзьями, знакомиться я с ними не хотел, но она и не спрашивала. Их было трое, друзей, одного звали «Бешеная ломка», второго «Галлюцинатор», ну а их подругу звали «Черепно-дробительная головная боль». Да, наше знакомство прошло не совсем удачно, во всяком случае, для меня это точно. И вот, заветная пачка таблеток снова поселилась у меня в тумбочке, дабы временно избавлять мою больную голову, от не менее больных и безумных «друзей» бессонницы.

Я не чувствовал себя наркоманом, по крайней мере, я не готов кого нибудь убить ради дозы, а значит пока все в порядке, все под контролем. Почему пока? Не знаю, всякое бывает, моя удача уже давно собрала свои вещи, и свалила от меня громко хлопнув дверью, не оставив даже прощательную записку. И я остался один, без пристального наблюдения этой непредсказуемой и спонтанной леди. Это означало лишь одно, произойти может что угодно.

Сидя в своем кресле, и читая книгу под названием «Что делать, если ты ненавидишь людей», под бредовое бормотание тех двоих, из того дерьмового шоу, я совсем забыл про свою работу. Но, чересчур звонкая и раздражительная мелодия будильника, решила мне напомнить о ней. Как можно агрессивней ударив по будильнику, я его вырубил и начал собираться на работу. Что ж, теперь мне понадобиться еще одна книга – «Что делать, если ты ненавидишь людей и свою работу».

Собравшись, я выключил телек и отправился туда, где мне предстоит целый день наблюдать вокруг себя разной степени идиотов, которые будут громко, дабы на них обратили внимание, обсуждать как они «круто» провели свои выходные, что сейчас в моде и новую серию очередного всем надоевшего ситкома. На улице по-прежнему, нарушая утренний покой полусонного пасмурного города, хреначил изо всех сил дождь, да так, словно богу осточертели безумные людские выходки, и он решил устроить второй всемирный потоп.

Я стоял на крыльце, под навесной крышей и устало, замученным взглядом, всматривался в серые и намокшие дома. Кто-то уезжал на работу, кто-то еще продолжал смотреть яркие сновидения в мягкой постели, а кто-то с утра уже нажрался и начал буянить. Крики были слышны даже сквозь льющийся, что есть мочи, ливень. Это был мой сосед, Вадик, его дом находился на противоположной стороне улицы, третий слева от дома, что стоял, прям напротив моего. Надеюсь, вы поняли. Осторожно, сейчас будет грустная история, каких вы, наверное, не слышали никогда в своей жизни. Раньше он был обычным мужиком, работягой, как и все алкоголики, они все кем-то были в прошлом, у него была семья, и двое детей. Жена была примерной и хозяйственной женщиной, симпатичная, тихая, скромная. Дети? Скажу лишь, что они были обычными детьми, шумные, наивные и ничего не понимающие во взрослой жизни. Проблемы с алкоголизмом у Вадика проявлялись еще до того, как он превратился в того, в кого превратился. Поговаривали, что это из-за сложных отношений с женой, и то, что эти отношения были сложными, было отчетливо видно, по неумело замаскированным синякам на ее лице. Все началось с того, что ее подруги застали Вадика с предполагаемой любовницей в местном баре, и сразу рассказали об этом его жене. Громкий скандал, вопли на всю улицу, напуганные и непонимающие взгляды детей, наблюдающих через окно эту картину. Но в этот раз Вадику удалось вымолить прощение, благо его жена была либо святой, либо дурой. Скорее второе. Ведь избиения продолжались, как и его постоянные измены, правда, учась на своих ошибках, Вадик лучше стал заметать следы и скрывать свои похождения налево. Позже, и у детей начали проскальзывать ссадины и синяки, от чего замечавшие все это соседи, решили позвонить в полицию и родительский контроль. Спасибо им за это. Осознав, что теряет семью и что вся его жизнь катится под откос, Вадик долго умолял жену не уходить, обещал измениться, но было уже поздно, всем нам известна одна истина – не верь не единому слову алкоголика или наркомана. В итоге, Вадику запретили приближаться к жене и детям даже на километр, но жена, решив подстраховаться, переехала в другой город с детьми, исходя из того, что Вадик упрямый и тупой, он бы им покою все равно не дал. С каждым днем мой сосед потихоньку превращался из человека в пивной сосуд, изрыгающий лишь невнятные звуки и мычания. Прошел год с того момента, он ни капли не изменился, и вот новое утро – а крики все те же. Наверное, опять привел очередную шмару, такую же, как и он, пропитую до нитки, а что ему еще остается? Осознание того, что он разрушил и потерял самое дорогое, что у него было, будет гложить его до конца его бессмысленных и жалких дней, пока он не умрет от цирроза печени или от алкогольного отравления. Жестокая правда, ничего не поделать.

Жалкое зрелище. Успокаивает одно, обычно люди, вроде нашего Вадика достаточно безобидны, в силу своего алкоголизма. Его организм рушится, тело ослабевает, ничего серьезного он не способен сделать, разве что он развалится посреди дороги, тем самым, мешая проезжающим автомобилям. Единственное, что тебя тревожит, смотря на таких «сломанных» людей, это страх того, что однажды ты посмотришь на себя в зеркало и обнаружишь, что ты стал таким же, как и они. Я достал пачку Marlboro, что хранилась в моем кармане уже третий день, и которую я пообещал себе достать лишь в том случае, когда станет совсем хреново. Ровно три дня назад, мне пришла в голову идея бросить курить, помимо зависимости от таблеток, наличие еще одной, меня начало смущать. Вообще, передо мной стоял выбор, бросить таблетки или курить, и мне понадобилось несколько минут, чтобы решить этот вопрос. Без таблеток я не смогу спать, а без сна я не смогу жить, все было на поверхности. Как вы поняли, я продержался три дня, не сказать, что это было легко, но и весьма не трудно. Сигареты служили для меня неким перерывом, в основном для снятия стресса или чтобы перезагрузить мозги. Зачем я достал сигарету и закурил ее? У меня был стресс. Я медленно выдыхал дымообразный яд из своих легких, и наслаждался каждой затяжкой, каждая из которых сокращала мое существование в этом прекрасном мире. По сути, сейчас я выкурил 5 минут своей жизни, 5 бессмысленных, пустых, бесполезных минут своей жизни. Если посчитать, в день я выкуриваю по полпачки, а значит, каждый день я сокращаю свою жизнь на 50 минут. Странно об этом думать, особенно в процессе курения сигареты, но забавно то, что я все равно продолжаю курить. Я сделал этот выбор осознанно, осознанно убиваю себя, медленно, но верно. Чувствую себя нерешительным самоубийцей, который вместо того, чтобы сигануть с крыши, выбрал одновременно самый верный и самый медленный способ убить себя. Мол, пока не точно уверен в своих желаниях, не определился подыхать мне или посмотреть, что будет дальше в моей жизни, поэтому выбрал вариант, при котором и то, и то осуществится.

Докурив, я кинул бычок в пепельницу полной воды и как можно быстрее добежал до своей машины, дабы сильно не промокнуть. Усевшись в свою металлическую крепость от проливного дождя, я еще пару минут молча сидел и всматривался в лобовое стекло, и на то как обрушиваются на капот гипнотизирующие капли непрекращающегося ни на минуту ливня. В один момент я закрыл глаза, и устало выдохнув, облокотил голову на подголовник, мои веки стали тяжелеть, да так, будто каждое из них начало весить по килограмму. Я зажмурился, побил себя по щекам и попытался расслабиться, не помогло. Меня клонило в сон, жесткое старое сиденье моей клячи, стало казаться самым мягким и удобным местом во всей гребаной вселенной. Я и не заметил, как мой разум и мое тело стало погружаться в успокаивающий и беспечный мир красочных сновидений. В мою голову уже закрадывалась мысль о том, чтобы позвонить начальнику и сказать, что мне нездоровится, дабы отправится домой и плюхнуться в кровать, проспав целый день. Как вдруг, всю идиллию нарушил резкий и громкий стук по стеклу. Мои глаза с трудом разлепились и от неожиданности стали осматривать приборную панель, не знаю зачем. Наверное, так организм приходил в себя. Стук продолжался. Наконец, поняв, что происходит, я открыл окно. Господи, снаружи, промокший до нитки, явно с дикого похмелья, стоял Вадик.

– Здарова, сосед.

– Ага, привет, – лениво и невнятно пробормотал я.

– Слушай, выручай, я тут, к себе одну дамочку пригласил на ночь, потратив все свои сбережения на романтический ужин, там вино, все дела, ну ты понимаешь, утром проснулись с ней, а денег нет, представляешь, я пытался свои заначки пошарить, вообще ниче не нашел, а ей на работу нужно…

– Знаешь, мне тоже нужно на работу, так что, давай ближе к сути, – перебил его я, не желая слушать эту увлекательную предысторию.

– Ладно, понял, в общем, мог бы ты мне одолжить денег на такси, чтобы я ее отправил на работу?

– На такси? Сколько?

– Ну, не знаю, рублей двести, должно хватить.

– А когда вернешь?

– Верну на днях, ты же меня знаешь, – звучало крайне неубедительно.

– Да, знаю, поэтому и спрашиваю.

– Да ладно тебе, так, одолжишь или нет? – Ему на ногах то было трудно стоять, а его прокуренный хриплый голос дрожал, так же, как и его челюсти, то ли от холода, то ли из-за того, что он весь промок, то ли из-за жуткого похмелья, а скорее из-за всего сразу.

– Так и быть, держи.

– Спасибо, выручил, сосед, я все отдам, клянусь!

– Иди уже, с богом.

– Еще раз спасибо! – С этими словами, он побежал к своей очередной «возлюбленной», я, молча, кивнул ему в след и закрыл окно.

Я снова устало выдохнул и случайно мой взгляд попал на зеркало заднего вида. Мне стало интересно, что там за дамочка такая, как выразился Вадик. Обернувшись к заднему лобовому стеклу, дабы получше разглядеть эту даму, я увидел растрепанную, неряшливо одетую, в старом рваном пальто, на десять раз переклеенных ботинках, судя по толстому свисающему слою клея на подошве, размазанной помаде, и такими мешками под глазами, что в них можно было уместить все ее женское барахло, которое являлось содержимым ее бледно-розовой промокшей сумки. Выражение ее лица, не выглядело счастливым, скорее зажатым, будто сзади нее кто-то стоял, и прижимал дуло пистолета к ее спине, а ее взгляд был таким, беспомощным, кричащим, словно она хотела побыстрее сбежать отсюда и забыть эту ночь навсегда. Хотя, может, ночка у них и в правду не задалась. Успокаивает одно, синяков на ее лице не было, значит Вадик не дебоширил, или он бил ее в живот, по ляжкам, спине, и под старым пальто, скрывается полное гематомами тело. Не знаю, разбираться мне не хотелось, тем более никаких особых фактов указывающих на избиение не было, да и лишний раз наводить шуму тоже не стоило.

Я протер глаза, собрался с мыслями, и запустив двигатель поехал на работу. Денек будет тот еще, моя интуиция подсказывала, что рабочее время будет растекаться по часам, словно плавленое желе на тарелке, стоящей в жаркий день под палящим солнцем. Каждые 5 минут, я буду глядеть на стрелки часов, в надежде, что прошло около получаса, и расстраиваться, увидев, что это не так. Каждые 20 минут я буду подходить к куллеру, наливать себе бесплатной воды в эти маленькие пластиковые стаканчики и пить из них, как можно дольше, чтобы меньше работать, при этом оглядывая все рабочее пространство таким взглядом, будто сейчас меня вырвет потоком ненависти к этому месту и всем, кто там находится, и я заблюю там всех и вся, от пола до потолка и мы все вместе захлебнемся в этой жиже злости и ненависти. А по возвращению домой, я приму свои таблетки и отправлюсь покорять мир сновидений, как это обычно и бывает.

По дороге на работу, я пытался выжать максимум из этой поездки, слушая утренние эфиры по радио и наслаждаясь отсутствием большого количества людей на улицах, и возможностью покопаться в своей голове, в поисках оправданий тому, почему я до сих пор не уволился к чертовой матери. К какому выводу я пришел, за все это время? Ну, людям тяжело выходить из зоны комфорта, это, прежде всего стресс, это как начинать все с чистого листа, не каждый на такое решится. Нас привлекает стабильность, спокойствие, мысль о том, что мы знаем о завтрашнем дне, какой он будет, что нам придется делать, и даже ничего не нужно планировать, это уже сделали за нас, жизнь по расписанию, вот, что нам нужно. Или мы так внушили себе, из-за страха того, что нам придется засыпать с мыслью о неизвестности завтрашнего дня, из-за того, что тебе не нужно никого слушать, ты будешь сам по себе, и от этого нам страшно. Мы не боимся потерять свободу, мы боимся ее обрести.

Вот, здравствуй, то место, куда я прихожу 5 дней в неделю, для того, чтобы увидеть тех, кого я так люблю и считаю своими друзьями, наконец, получить похвалу от своего многоуважаемого мною начальника, и провести этот замечательный день, общаясь с теми, кого я не знаю, но все равно улыбаясь во все свои 27 зубов, буду рад с ними поговорить и помочь сделать правильный выбор.

– Привет, Эд, – это наш администратор Ольга, всегда улыбчивая, делающая вид, что ей все равно на ее лишний вес, ровно три года назад развелась с мужем, после чего начавшая злоупотреблять алкоголем, из-за чего не раз получала выговор от нашего начальника, потерявшая надежду найти нового мужика, женщина в возрасте.

Она всегда меня приветствует одной и той же фразой, вот уже на протяжении пяти лет, и смотрит так, словно я Иисус, спустившийся с небес, способный по щелчку пальцев, скинуть с нее пару десятков лишних килограмм. И, если честно, к ней у меня особо нет никаких чувств, не положительных, не отрицательных, мне даже ее немного жаль, она бедная женщина, попавшая под грубый и неожиданный удар судьбы, который расколол ее как фисташку, превратив все ее страхи в реальность, что ж, от такого, и я сошел бы с ума.

Я неспешно проходил сквозь забитые, разным канцелярским хламом, столы моих коллег, в надежде, что никто из них не обратит на меня внимания, и не станем допытывать своим пустым и никому не нужным бредом. Как оказалось, мне почти удалось обойти всех, с кем я работал, и, подумав уже с облегчением выдохнуть, я услышал мерзкий, слегка надменный, и вальяжный голос Эдика. Твою мать, какого хрена ему нужно?

– Эй, кого я вижу, здарова дружище, как провел выходные?

Мы с ним не друзья, и интересуется он у меня тем, как я провел выходные, не ради дружеского интереса, а чтобы позабавиться лишний раз, мол, посмотрите, Эд опять сидел дома, совсем один, жрал свои таблетки, ведь ему не спиться, ну да, ну да. В общем, я давно знал, что все они думают, что я наркоман сраный, об этом мне рассказала секретарша нашего начальника, а она в нашем офисе самый надежный источник информации и самый не надежный ее хранитель.

– Во-первых, мы не друзья, во-вторых, тебе же все равно плевать, как я провел выходные, а значит, не вижу смысла тратить время на этот бессмысленный разговор.

– Оу, Эд, ты опять забыл его дома? – Спросил он, корчив дибильную грустную гримасу.

– Забыл, что?

– Свое хорошее настроение.

– Ха-Ха, классная шутка, остряк.

– Спасибо!

– Это был… Хотя ладно, не буду перегружать твой мозг, тебе еще разбираться с кофемашиной, как в прошлый раз, она же так сложно работает, нужно быть гением, чтобы понять такую систему. Хотя, нееет, ты, наверное, опять будешь ждать, пока, кто нибудь пойдет налить себе кофе, и попросишь его захватить тебе тоже, да? – Я серьезно, он не может разобраться, как она работает.

– Чего? Умею я пользоваться кофемашиной.

– Ну да, ну да. – Теперь мое время корчить дибильную рожу, только уже ухмыляющуюся.

После моих слов, его лицо слегка покраснело от стыда, после он странно на меня посмотрел, и, отвернувшись, начал копаться у себя в столе, делая вид, что ищет что-то важное. Самозащита. Или абстрагирование, многие так делают, когда начинается какая-то неловкая ситуация, для человека, которая затрагивает его личные страхи или переживания, он утыкается в телефон или начинает что-то быстро делать, тем самым, уходя от неловкого момента. Знаю, по себе.

Сев за стол, я включил компьютер, достал карандаш, с моими инициалами, у меня таких штук 50 дома, не знаю, зачем они мне. Просто однажды я был в каком-то магазинчике, где были всякие интересные сувениры, безделушки, и у меня были с собой деньги, которые, по всей видимости, я хотел бездумно потратить на какую нибудь хрень. То, что предлагал мне продавец, молодой пацан, не слишком меня впечатляло, вроде футболок с названиями культовых рок-групп или часы, которые идут в обратную сторону, наверное, это еще бесполезней карандашей с твоими инициалами, поэтому я их и выбрал. Но, дело даже в том, что это не я попросил их выгравировать, а в том, что они уже были такие, готовые. То бишь, мои инициалы уже были на них, это меня удивило, и я скупил их все. Я спросил пацана, что они значат, эти буквы, а он ответил, что приходил один мужчина, и принес 70 карандашей, и попросил выгравировать на них эти буквы, а затем, просто не вернулся за ними. Вот же странная херня, иногда совпадения этой жизни меня просто поражают. Когда такое случается, мне кажется, что где-то в «матрице» произошел сбой.

Компьютер загрузился, пока я вспоминал эту историю и черкался в своем блокноте. Мне предстояло надевать наушники и пытаться втюхивать нашу продукцию, сумасшедшим домохозяйкам и одиноким холостякам, которые покупают стиральные машинки и посудомойки, сами не имеющие ни малейшего понятия, как ими пользоваться. Да, я был кем-то вроде продавца-консультанта, в не очень популярном интернет магазине бытовой техники. С моим образованием никуда не брали, и так сложилось, что спустя множество попыток устроится хоть куда нибудь, меня взяли туда, где нужно постоянно общаться с людьми, а как вы поняли, мне не очень нравилось вообще с кем-либо общаться, вот уж, ирония судьбы.

– Эээээд? – Донесся ленивый и раздражительный сверлящий мозги, голос, нашей секретарши.

Ей было лень поднять свой зад, чтобы дойти до меня, а не орать через весь офис, ведь она опять красила ногти или читала журнал со знаменитостями.

Черт возьми, что я сделал? Навряд ли, она хотела спросить у меня совета, в какой цвет ей покрасить свои длинные и страшные ногти на этот раз. Возможно, меня вызвал босс, хотя и причин для этого я не находил, по крайней мере, пока шел до секретарши и перебирая в голове всевозможные варианты, не обнаружил ни одну.

– Что?

– Не что, а здравствуй, Эллин.

– Я серьезно, зачем ты меня звала?

– Я тоже серьезно, Эд, разве мама не учила тебя хорошим манерам?

Высокомерная стерва, она думала, что что-то значит, раз была любовницей нашего начальника. Наивная девочка, она была лишь доступной игрушкой, в руках капризного мальчика, который получал все, что заблагорассудится его гнилой душонке, а когда он что-то не получал, начинал психовать и брать это силой. Пройдет время, и он найдет более яркую и блестящую игрушку, а предыдущую выкинет на свалку обмана и разбитых сердец.

– Здравствуй, Эллин, зачем ты меня звала? – Без тяжелого вздоха не обошлось.

– Так-то лучше, Эд, в какой цвет мне покрасить ногти, бледно-розовый или в бирюзовый?

– Ты что, издеваешься?

– Да, я понимаю, мне тоже трудно решить в какой именно, это и правда издевательство, поэтому я тебя и позвала.

– Почему меня, а не, допустим, Ольгу?

– Фу, ты чего, она же толстая! – Аргумент всем аргументам.

– А это имеет значение?

– Конечно, глупыш, это означает, что она не разбирается в красоте и моде, раз даже за собой не в состоянии ухаживать.

– А я, по-твоему, разбираюсь?

– Ну, ты мужчина, твой мужской взгляд может быть полезен.

– Господи, по мне видно, что я разбираюсь в этой херне? Или, по мне видно, что мне не наплевать?

– Не понимаю твоих намеков, так, ты поможешь или как? Смотри, бирюзовый подходит к моим глазам, а бледно-розовый к рубашке, какой лучше?

Зачем я вообще продолжал с ней говорить? Нужно было, просто сказать какой цвет и вся эта демагогия уже бы закончилась.

– Бирюзовый.

– Правда? А мне больше бледно-розовый нравится, видимо, ты точно в этом ничего не понимаешь, зря только потратила время, могла и Эдика позвать.

– … – Пытаюсь, удержать свой гнев.

– Но, все равно спасибо.

– Не за что, надеюсь, на этом все? – Ответь положительно, прошу.

– Да, вроде все.

Наконец-то! Этот разговор был настолько утомительным, что в какой-то момент, я начал считать ее родинки на ключицах, насчитал 13, но боюсь, что парочку пропустил. В прочем, я сам продолжил с ней беседовать, если этот набор бессмысленных предложений, можно назвать беседой. Радует одно, боссу от меня ничего не было нужно, его кабинет – это настоящий ад. Попадая туда, ты попадаешь в комнату допросов и морального давления. Там не существует законов и правил, и все, что было в этой комнате, не уходит дальше ее порога. Начальник хитрожопая скотина, думающая, что ему можно все, а если ему что-то и нельзя, он найдет способ, как сделать это.

– Ах, да, Эд, тебя босс вызывал к себе, я чуть и не забыла.

Лучше бы ты забыла, хотя тогда бы он вызвал тебя, ты бы точно с этим дерьмом не справилась. Лучше я, чем безобидная и глупая девчушка.

– Зачем?

– Зачем, что?

– Зачем, он вызывал меня?

– Мне-то откуда знать, иди и спроси, но, предупрежу тебя, судя по голосу, он не в духе, имей в виду, – зачем она подмигнула?

– Понял, ну что ж, пожелай мне удачи, – а она мне понадобится.

– Удачи, Эд, – сказала она, нежно дуя на свои, еще мокрые от лака, ноготки.

Вот он, кабинет босса, место, которому я предпочел бы прейсподню. Я осторожно открыл скрипучую дверь, скрип которой, создавал еще более напряженную обстановку в этой комнате страха для взрослых. Комната с темно-коричневыми обоями, довольно хорошим освещением, и насквозь пропитана сигаретным дымом. Посреди кабинета стоял большой деревянный ручной работы стол, по разные стороны него стояли кресла, черные и кожаные, у кресла, в котором сидят работники, была подпилена ножка, чтобы сидеть на нем было всегда неудобно, чтобы мы нервничали и чувствовали себя неуютно. Насколько я знаю, этот прием наш босс высмотрел в каком-то детективном сериале, и благополучно запомнив это, начал его использовать. Я аккуратно подошел к креслу, но садиться не стал, лишь смотрел, как босс докуривал сигарету и читал новостную газету. Я приготовился к худшему, и как оказалось не зря.

– Садись, Эд, – он даже сигарету изо рта не вынул.

– Нет, спасибо, я постою.

– Что, насиделся на рабочем месте?

– Да, можно и так сказать.

– А я считаю, что ты не хочешь садиться из-за подпиленной ножки, ведь так? – Он был абсолютно прав, но я в этом ему не признался.

– Какой еще ножки? Не понимаю о чем вы.

– Конечно, конечно. – Он по-прежнему читал газету, я даже его лица не видел, лишь поднимающийся вверх дымок от сигареты, показывался из-за газеты.

– Так, зачем вы меня вызывали к себе?

– Для начала, тебе все-таки, придется сесть.

– Хорошо, как скажете, – черт, оно было дико не удобным, это кресло, качалось так, словно я взял его с собой на пляж и отправился на нем в мореплавание, во время самого дикого шторма. Хотя нет, оно просто слегка нервно качалось из стороны в сторону, видимо, я преувеличил, с кем не бывает.

– Итак… Наверное… Ты хочешь узнать… Зачем я тебя вызвал? – Он специально выдерживал такие паузы, чтобы время подольше потянуть? Здесь и так было не очень уютно.

– Да. – Коротко и ясно, без всяких околопафосных пауз.

– А сам… Не догадываешься? – Если бы в жизни можно было ускорить время речи своего собеседника, я бы ускорил его в 10 раз. Ну, или промотал этот диалог совсем.

– Нет, сэр, не догадываюсь. – По-прежнему, коротко и ясно.

На этом моменте он опустил газету на уровень своего маленького носа, как он вообще мог им дышать, его нос, наверное, занимал одну двадцатую его лица, раньше я этого не замечал, кошмар. Он взял сигарету и затушил ее о пепельницу и нахмурил свои густые брови, он зол, это не к добру.

– Ты опоздал, ты опоздал… Сегодня на 15 минут… Что ты скажешь об этом? – Скажу, что если бы я опаздывал на работу и решил спросить у вас дорогу, я бы явился в офис только к вечеру.

– Ну, у меня не заводилась машина, и мне пришлось немного покопаться, чтобы исправить неполадки.

– Да? И… В чем же была проблема?

– Нужно было… – теперь и я начал делать паузы, потому что генерировал и перебирал варианты ответа в своей голове, – в общем, оказалось, что кончился бензин.

12 3 4 След.

Скелет собаки в человеческом гробу

Часть 1: ЗНАКОМЬТЕСЬ – ЭД

Глава 1 – Плохие вести и город Ветров

С этой книгой читают