Теодор Марш придержал коня на вершине холма и озадаченно сдвинул шляпу на затылок. Отсюда уже были видны маленькие белые домики городка Пуэбло, штат Колорадо. Пуэбло основали испанские конкистадоры, искавшие золото в горах Колорадо в шестнадцатом веке, а штат Колорадо образован недавно, уже после отъезда Марша в Техас. Столицей нового штата стал город Денвер. В его окрестностях Марш догнал банду грабителей дилижансов из Аризоны и в ружейной дуэли на склонах горы перебил их всех. Техасский рейнджер гнался за ними от самого Сан-Антонио. Старый друг, рейнджер Эл Браун, прикрывал спину Марша в последней стычке с бандитами. Тед дал ему телеграмму, подъезжая к Денверу. Теперь техасец Браун был шерифом в Денвере, а Теда телеграммой вызвал в Пуэбло шериф Далтон. Он предложил Маршу занять должность маршала и охранять порядок в Пуэбло. Молодой человек собрался за четверть часа и поскакал в Пуэбло. Он скакал всю ночь, но еще не знал, что ответит Далтону. Воспоминания о скандале, с которым он уехал из Пуэбло два года назад, преследовали его. Простит ли его мисс Лаумер, Мелинда, его Мелинда… Она сама разорвала их помолвку, стреляла в него, но готова была отдаться ему еще до свадьбы. Тогда он не воспользовался ее слабостью – не мог обидеть семью, с которой его семья была знакома еще до его рождения. Он осмелился только поцеловать грудь спящей девушки и любоваться ее телом, доверчиво предложенным ему. Эти воспоминания поддерживали его в тех местах, куда ему пришлось уехать для поддержания порядка. Рейнджерский рейд в Мексику для уничтожения бандитских ранчо, жители которых тревожили техасцев постоянными набегами, был успешным. Техасцы отвели угрозу от своего штата, но даже в этом опасном походе Тед мечтал не о том, как вернется в родительский дом «Каса-Нуэва» в Техасе, он хотел вернуться на маленькое ранчо «Заросли роз» в Колорадо, где живет его любимая, и хотя бы еще раз увидеть ее. Голодная тоска по ней поселилась рядом с его сердцем. Даже когда он расправлял плечи и делал глубокий вдох, за грудиной продолжало тихо болеть. Конечно, после рейда в Мексику Тед заехал в «Каса-Нуэва» повидать родных. Его поразила тихая любовная атмосфера, окружающая Клейтона и его супругу Уиллоу. После их свадьбы прошло семь лет, а они, счастливые родители двух сыновей, были все еще влюблены друг в друга. Уиллоу была беременна в третий раз, и ее благостная улыбка освещала всю жизнь старой испанской гасиенды. Тед едва выдержал три дня в родном доме, тихое счастье брата и невестки только усилило разлад в его душе. Если бы они с Мелиндой поженились два года назад, у них уже мог бы родиться ребенок.

Марш почти доехал до Пуэбло. Остановившись на холме, он набирался мужества въехать в город. Увидит ли он сегодня Мелинду? Как она его встретит? Он снял шляпу, свежий утренний ветерок подул в его разгоряченное лицо и донес нежные звуки серебристого женского смеха. Женщина, наверное, наслаждалась жизнью, и молодой человек поехал на этот радостный звук. Перевалив еще одну небольшую гору, он остановился, пораженный знакомым зрелищем – у подножья горы приютилось небольшое ранчо: маленький домик в испанском стиле, крытый красной черепицей; хозяйственные постройки, сад, огород. Кремовые стены домика обвивали заросли ползучих роз, источающих чудесный аромат. Сад и огород орошал ручей, берущий начало из бассейна под скалой, куда стекал небольшой водопад. Естественный бассейн был довольно глубоким, и его использовала как ванну, женщина, совершающая утренний туалет. Она смыла с себя пену благоухающего мыла, а потом с радостным смехом откинулась на спину и лежала обнаженная, прекрасная, наслаждаясь чудесным солнечным утром и прохладной водой, ласково омывающей гибкое тело. Сердце Теда пропустило удар – Мелинда стала еще прекраснее, чем два года назад. И она смеется, значит, радуется жизни? Вот, значит, как? Может быть, у него появился и счастливый соперник? Может, она уже вышла замуж? Бэрстоун? Конечно, два года назад, перед отъездом в Техас, Марш объяснил мистеру Бэрстоуну, что не стоит ему мечтать о мисс Лаумер. Прошло два года…

Марш смотрел, не отрываясь, красавица, закрыв глаза, парила в хрустальной воде, не скрывающей ни одной линии ее стройного тела. Глаза ее были закрыты, распущенные волосы струились, подобно водорослям, слегка прикрывая упругие груди. Внезапно конь под Маршем нервно ударил копытом, небольшие камешки покатились вниз с горной тропки. Девушка среагировала мгновенно: гибким движением выскочила из бассейна, схватила винтовку, лежавшую на скамейке у воды, и на Марша уставились холодные зеленые глаза и дуло винчестера. Он не мог пошевелиться от изумления: в одно мгновение томная красавица превратилась в холодного безжалостного бойца. Не заботясь о том, чтобы прикрыть свою наготу, она легко держала винчестер, нацеленный прямо в сердце незваного гостя, а зеленые глаза обдавали его холодом. Видимо, ей уже приходилось защищать свою честь в таких ситуациях.

– Эй, мистер, вы у меня на мушке, – раздался ее голос, звучавший холодно и четко. – Немедленно уезжайте и не пытайтесь вернуться. Вы нарушили границы частного владения.

– Послушайте, леди, я не сделаю вам ничего дурного, – хрипло произнес молодой человек.

– Вот и отлично! Проезжайте и не возвращайтесь, – холодно отчеканила девушка. – Трогайте, или я буду стрелять.

Она смотрела на него против света и видела только черный силуэт. Он вежливо коснулся полей своей черной плоской шляпы. Мелинда спустила курок, пуля вошла в землю между передними копытами коня. Тед стиснул бока коня шенкелями, не позволив ему взвиться на дыбы, развернулся и поехал обратно. Он не решился еще больше раздражать свою леди. Всякий бы разозлился, если бы его застали голым и нарушили приятный процесс купания. Мелинда послала ему вдогонку еще пулю. В последние два года она стала очень вспыльчивой, как ее бабушка Лавиния. Пуля задела склон горы и осыпала Теда землей и мелкими камешками. Он ругнулся, но не стал возвращаться. Нехорошо возобновлять знакомство со ссоры. Два года назад она стреляла в него в темноте, а сейчас – при ярком солнечном свете. Но как она хороша! Прекрасный женский образ запечатлелся навеки в сердце и мозгу Марша, и он поклялся себе, что в этот раз непременно добьется расположения своей воинственной «леди с винчестером». Если по дороге в Пуэбло он сомневался, принять ли предложение стать маршалом в этом городе, то сейчас он твердо решил задержаться здесь подольше. Мелинда проследила за тем, как дерзкий всадник скрывается за склоном холма, вернулась в дом, пожелала доброго утра тетушке и выкинула из головы неприятное утреннее происшествие.

Прошел месяц. Мелинда собиралась в город за припасами. Она любила эти поездки. Жизнь на ранчо текла размеренно и уединенно. Две женщины вполне справлялись с небольшим хозяйством. А для серьезного ремонта можно было нанять работников в городе. Поездки в Пуэбло раз в неделю вносили приятное разнообразие в их уединенную жизнь. Леди навещали друзей, отстаивали службу в церкви, ходили по магазинам, приобретали приятные пустячки – коробку шоколада, отрез на платье, новые романы и шляпки, шелковые нитки для вышивания. Конечно, они услышали о том, что Теодор Марш уже месяц как вернулся в Пуэбло. Но он не попытался нанести им визит, а на улицах Пуэбло они не сталкивались. Мелинда совсем замкнулась в себе. «Я ему не нужна», – решила она. Если бы Тед подошел к ней сейчас, она упала бы в обморок или бы выстрелила в него, совершила отчаянный поступок, только бы так отчаянно не болело ее сердце.

Мелинда запрягла в легкую повозку старого мерина Атоса, подхватила тетушку под локоть, помогла ей устроиться на сидении, села сама и щелкнула поводьями. На обеих женщинах были собственноручно сшитые легкие светлые ситцевые платья и соломенные шляпки. Двенадцать миль до города пролетели незаметно за интересным разговором. У тети и племянницы, переживших войну, переезд в Колорадо и сложные сердечные дела Мелинды, было много тем для разговоров. Высадив тетушку у дома ее лучшей подруги Эллин Зеппелин – Джина Келли, Сара Кантон и Эллин Зеппелин учились вместе в монастырском пансионе, в Новом Орлеане – Мелинда подъехала к бакалейной лавке, отдала список товаров хозяину, мистеру Гибсону и направилась к платной конюшне. Это было большое просторное здание из целых нераспиленных бревен, расположенное на перекрестке двух главных дорог, ведущих в Пуэбло. Хозяин поприветствовал ее, приложив руку к полям помятой старой шляпы.

– Мисс Лаумер

– Добрый день, мистер Хиггинс, позаботитесь о моем старичке? – приветливо ответила она, отпустила вожжи и спрыгнула на пол, придерживая юбку.

– Будьте спокойны, мэм, – отозвался старый ковбой. Мелинда улыбнулась ему, потрепала по шее старого мерина и направилась к выходу, но не успела пройти нескольких шагов, как уткнулась в черный силуэт, огромный на фоне распахнутых ворот конюшни. Вскрикнув, она пробормотала:

– Извините, – но ее резко схватили за локти и заломили руки за спину. Ее негодующий вопль был задушен чьей-то потной ладонью, но девушка продолжала отчаянно вырываться. Она впилась зубами в душащую ее ладонь и резко выбросила колено вверх. Хватка державших ее негодяев ослабла, но Мелинда оставалась во власти кошмара, мучавшего ее вот уже шестнадцать лет, с того дня, когда она разом утратила честь и дом. Прикосновения мужчин, исходящие от них запахи застарелого пота и пыли опять разбудили давнишний ужас, черная пелена застлала глаза Мелинды, тошнота подступила к горлу, все звуки стали удаляться… В этот момент твердая рука поддержала ее за талию. Девушка открыла затуманенные переживаниями глаза. Ее поддерживал высокий мужчина, лицо которого было скрыто полями шляпы. Он держал ее осторожно и почтительно, пахло от него приятным одеколоном, и голос его был также успокаивающим:

– Леди, не бойтесь, я никому не позволю обидеть вас.

– Благодарю вас, сэр, – отвечала она дрожащим голосом. – Мне уже лучше.

Показалось ей или нет, что голос его звучит, как голос Теда? Он мог бы так говорить, если бы вернулся к ней после двух лет разлуки для последнего объяснения. Мелинда напряглась. Да что же это за день такой – сначала она вспомнила насильника-янки, а теперь – ветреного жениха, с которым порвала два года назад. Она сделала попытку решительно освободиться из объятий спасшего ее мужчины. Но он не отпустил ее, а, наоборот, притянул ближе к себе. Одна твердая рука обвила ее талию, а другая скользнула по ее затылку и придержала голову. Совсем близко от своего лица Мелинда увидела темные глаза, горевшие страстью, и сердце ее неприятно сжалось. Не успела девушка ни дернуться, ни вскрикнуть, как ее губы встретились с мужскими губами. Она отчаянно пожалела, что не может вцепиться ногтями ему в лицо, потому что руки были в кожаных перчатках. Но все мысли ее спутались и исчезли, когда мужчина своим языком нежно приоткрыл ее губы. Это прикосновение было таким сладким, что ее глаза закрылись сами собой, и горячая волна, порожденная ласковыми движениями его языка, прошла по ее спине, ослабели колени. Полутемная конюшня, пронизанная золотыми лучиками солнца, закружилась вокруг них. Пытаясь устоять в этом страстном вихре, Мелинда уцепилась за свою единственную опору – мужчину, ввергшего в хаос ее чувства. Она с удивлением обнаружила, что обвивает его шею руками и сама целует его. И в этот момент он разомкнул объятия.

В конюшню входили люди, которых привел на помощь мистер Хиггинс. Но все уже было кончено – два напавших на девушку негодяя валялись на полу, сраженные твердой рукой мужчины, первым пришедшего на помощь. У Мелинды все еще подгибались ноги, и он опять поддерживал ее нежно и почтительно.

– С вами все в порядке, мисс Лаумер? – обратился к ней вбежавший первым шериф.

– Благодарю вас, я очень испугалась, – пролепетала девушка прерывающимся голосом, ведь колени ее все еще дрожали, а губы были горячие и влажные после долгого поцелуя.

– К счастью, я успел вовремя, – сказал ее спаситель.

– Да, Марш, ты оправдываешь свое прозвище «Дьюс», – воскликнул шериф, сковывая наручниками обоих негодяев. – Пусть посидят в тюрьме до суда.

– Благодарю вас, сэр, – холодно обратилась Мелинда к своему защитнику. – Я уже могу стоять.

«Вернулся, вернулся!» – одно слово крутилось в мозгу Мелинды. Тед тут же опустил руки и отступил на шаг, и девушка осталась без его поддержки. Ее поразило внезапное чувство одиночества, когда твердые мужские руки оставили ее. «Он не первый раз бросает меня».

– Вы можете идти сами, мисс Лаумер? Ведь вы чуть не упали в обморок? – взволнованно спросил Марш, снимая шляпу.

– Да, благодарю вас, – ответила она и вышла из конюшни. Свежий воздух и солнечный свет болезненно подействовали на ее натянутые нервы – ведь чувственная буря, вызванная нежданным поцелуем, все еще бушевала в ней. Злясь на себя и на него, на собственную слабость, вызванную прикосновением губ человека, лицо которого хотела бы забыть, она застонала и прислонилась к стене конюшни. Это опять был позор. Она никак не могла успокоиться. Ничье прикосновение до сих пор так не действовало на нее. Вся ее холодность, все отвращение к мужчинам исчезли, испарились от одного нежного поцелуя. «Надо взять себя в руки, иначе я потеряю свою гордость», – подумала Мелинда и выпрямилась. Все еще дрожащей рукой она вынула из ридикюля кружевной платочек и приложила к дрожащим губам. В этот момент из конюшни вышли оба задержанных в сопровождении шерифа, Марша и Хиггинса. Мелинда испуганно оглянулась, и Марш был сражен молящим взглядом ее широко распахнутых зеленых глаз. Его поразило выражение ее лица – казалось, она умоляла подарить ей еще один поцелуй. Теперь он был уверен, что она узнала его и вспомнила все, что было между ними.

Она еще не знает, и Тед понадеялся, что и никогда не узнает, что он любовался ее наготой месяц назад в источнике под горой, на ранчо «Заросли роз». Из-за любви к ней он остался в Пуэбло. И сейчас он уже знает, какие у нее нежные сладкие губы. Смешно, но это был их первый поцелуй за последние восемь лет. Месяц он безуспешно искал случая повидать ее, заговорить, но, увидев ее ловкость в обращении с винчестером, не мог найти убедительный повод для визита на ранчо «Заросли роз». Он уже знал окрестности ранчо и все ведущие к нему подходы, ведь все время, свободное от поддержания общественного порядка в Пуэбло, проводил, наблюдая за жизнью обитательниц ранчо «Заросли роз». Даже иногда ночевал во дворе и заметал свои следы так ловко, как это умеют делать техасские рейнджеры. И сегодня ему вдруг представилась счастливая возможность – он узнал гордую неприступную красавицу, когда она подъезжала к конюшне, и винчестера при ней не было. Он пошел следом в надежде представиться, помочь с лошадью, завязать разговор и возобновить знакомство. Увидев, что на девушку напали, он возблагодарил Господа, что подоспел вовремя. Дикая ярость овладела им, ярость, что другие мужчины прикасаются к женщине, которую он уже считал своей. Освободив ее, он повел себя не лучшим образом, но не жалел сейчас ни о чем – он узнал вкус этих губ, похожих на цветок розы. И, что поразительно, она ответила ему, и ее ответный поцелуй подарил ему блаженство и надежду. Мужчины подошли к девушке. Марш снял шляпу и впился в лицо спасенной голодным взглядом. Голова Мелинды опять закружилась, и она пролепетала:

– Доброе утро, мистер Марш, вы давно прибыли из Техаса?

– Мисс Лаумер, – отозвался он бархатным голосом. – Я уже месяц как вернулся.

– Позвольте опять поблагодарить вас за мое спасение, – церемонно сказала она, протягивая ему руку, затянутую в перчатку. Он сорвал со своей руки кожаную перчатку и пожал нежные пальцы. На него опять пахнуло тонким ароматом роз, этот запах, казалось, был неотъемлемой частью Мелинды. «Ведет себя как джентльмен, когда поблизости нет салуна!» – с неудовольствием подумала девушка, отмечая следы хорошего воспитания. Он был аккуратно одет в одежду темных тонов, на темно-синей рубашке сиял значок маршала. Когда она перевела взгляд на его лицо, то застыла от изумления. Мужчина не имеет права быть таким красивым. Она уже стала забывать его лицо. Последний раз она видела его избитым в ночь после их несостоявшейся свадьбы. Теперь черты его лица вновь стали резко очерченными: прямой нос, решительный волевой подбородок, высокие скулы, высокий лоб, слегка впалые щеки, небольшие усы – их прикосновение было так сладостно. Но больше всего поражали его глаза – большие, сапфирово-синие, с голубоватыми белками, в окружении пушистых ресниц. Мелинда почувствовала, как жарко краснеет под его взглядом, и поспешно отвернулась, выдергивая руку. Чувственные токи бежали через соединенные руки, связывая их сердца.

– Я должна выпить чашку чая, – слабым голосом сказала Мелинда. Для одного дня было достаточно потрясений.

– Позвольте предложить вам чашку чая в кондитерской через дорогу, – сказал Тед, поддерживая под руку мисс Лаумер. – Это лучшая в городе кондитерская.

– Да, я знаю, благодарю вас, – ответила она. – Но я хотела бы вернуться к тете.

– Позвольте проводить вас, – воскликнул Марш, и от его голоса, мягкого, чувственного, мурашки побежали по спине Мелинды. Она почувствовала, что может позволить ему все на свете, не будет протестовать даже, если он закинет ее поперек седла своего коня и умчит в неведомую даль. Проклиная себя за эту слабость, она опустила ресницы.

– Да, пожалуйста, – ответила она дрожащими губами, моля Бога, чтобы ее тяга к нему не была заметна окружающим.

– Прошу вас, леди, – сказал он и повел девушку, поддерживая под локоть. Рука его при этом не дрожала, но дрожало и пело все внутри. Он понял, что она испытывает к нему страсть, но настолько невинна, что не понимает, что с ней происходит. Они шли в молчании, наполненном невысказанными чувствами. Ноги Мелинды подгибались, и она еле дошла до дома, где ее уже заждалась тетушка. Почтенная леди была потрясена, увидев взволнованную дрожащую Милли в сопровождении печально известного в Пуэбло молодого человека.

– Дорогая, что случилось? Ты упала? Ты не ушиблась? – с такими возгласами она помогла девушке присесть.

– Да, я упала, – отвечала та слабым голосом, подумала: «В своих глазах это точно!», а вслух произнесла: – И мистер Марш опять был так добр, что помог мне.

«Он мог выпить мою душу своими губами, но вовремя остановился».

– Где ты упала, дитя мое?

– В конюшне, – простонала Мелинда.

– О, мистер Теодор Уэсли Марш, как приятно видеть вас снова, – сладким голосом с южным акцентом протянула Джина. – Благодарю вас за то, что подняли мою девочку.

Тед почувствовал скрытую насмешку, слегка покраснел, снял шляпу, поклонился леди, но сославшись на дела, почти сразу ушел, даже не посмотрев на Мелинду. Он не хотел смущать ее еще больше. После его ухода она сосредоточилась и взяла себя в руки. Обычно гордая и холодная, Милли была потрясена своим сегодняшним поведением. «Я повисла на нем, как шлюха, да-да, шермановская шлюха, вот кто ты есть, милочка, и нет никаких оправданий твоему распутству!» – так думала она, возвращаясь на ранчо. Ни о каких магазинах речи уже не было, и как добрая Эллин не упрашивала их остаться, Мелинда сослалась на головную боль и умолила тетю вернуться. Джина, конечно, ни в чем не могла отказать любимой племяннице; они к вечеру вернулись на ранчо и рано легли спать. Однако Мелинда была так измучена своими волнениями и угрызениями совести, что почти не могла спать. Едва заснув, она проваливалась в бездну кошмара – под грубый хохот мужчин-врагов ее дом опять горел, а тело разрывала нестерпимая боль. Устав бороться с собой, девушка встала, чуть только покраснел восток. Скорее искупаться, смыть с себя все кошмары, все следы, оставленные объятиями Теодора Марша. Она уже никогда не будет так холодна к мужчинам, как прежде – вчерашний поцелуй помог ей понять, что не все, свершающееся между мужчиной и женщиной, грубо, больно, отвратительно. Бывает и по-другому, мужские прикосновения могут быть нежными, а губы дарят сладкое тепло, растекающееся по всему телу. Девушка накинула легкий пеньюар, взяла розовое мыло (любимый запах!), большое пушистое полотенце, винчестер и, стараясь двигаться осторожно, приоткрыла входную дверь. Но распахнуть ее помешало какое-то препятствие.

– Кто здесь? – испуганно спросила девушка, высовывая в приоткрытую дверь голову и дуло ружья.

– Тише, мисс Лаумер, это я, – шепотом ответил Марш. – Не бойтесь!

– Я нисколько вас не боюсь, – гордо ответила она, опустила ружье и вышла на крыльцо. Марш снял шляпу.

– Доброе утро, мисс Лаумер, – произнес он и замер, сраженный ее красотой. Щеки ее вспыхнули от его страстного взгляда. Она гордо выпрямилась и вспомнила, что стоит перед ним только в легком пеньюаре на голое тело. Ей захотелось провалиться сквозь землю и, в то же время, опять почувствовать на своей талии его крепкие руки, а жаркие губы на своих губах. Как он был хорош! Его синие глаза нежно ласкали лицо девушки, отросшая за ночь щетина только подчеркивала красивую форму чувственных губ. Полурасстегнутая черная рубашка открывала сильную шею, а томный взгляд сулил все радости любви…

Молодые люди не могли наглядеться друг на друга. Но внезапно Мелинда жутко разозлилась, ее приводил в бешенство факт, что человек, с которым она знакома восемь лет, бросивший ее два года назад, опять вернулся в Пуэбло. Зачем он приехал: опять мучить ее? А вчера он получил над ней абсолютную власть. Их первый поцелуй был прекрасен, и теперь ее глупое тело только и мечтает упасть в его объятия. Она решительно отвела глаза и резко спросила:

– Что вы делаете на нашем крыльце?

Марш, вздрогнув от ее холодного голоса, ответил:

– Я провел здесь ночь.

Девушка только потрясенно взглянула на него, говорить она не могла.

– Простите меня, мисс Лаумер, но сейчас в здешней округе очень неспокойно. Серебряная лихорадка, и многие кинулись сюда за наживой. Вы же помните вчерашнее нападение, – принялся объяснять Тед.

– Только, умоляю, не рассказывайте об этом тете! – вскрикнула Милли. – Не хочу ее огорчать.

– Да, понимаю. И не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось. Ведь я маршал этого города, – сказал Марш. – Пойдемте со мной, умеете читать следы?

– Немного, – ответила она.

– К вашему дому подходили два человека, – принялся пояснять Марш. – Они привязали лошадей в кустах и прокрались к дому, это было в два часа ночи, в самую темень.

– Час быка, – прошептала девушка, идя за ним.

– Я сидел на крыльце, услышал, а, скорее, почувствовал шорох, взвел курок винчестера и окликнул их. Негодяи тут же исчезли. Я хочу пройти по их следам.

– О, вы опять спасли нас этой ночью! – воскликнула Мелинда. – Благодарю вас! Вы не откажетесь позавтракать с нами?

– Спасибо за предложение, я с удовольствием позавтракаю с двумя милыми леди!

– Хотите умыться? – спросила девушка. – Я пока сварю кофе. Или вы предпочитаете чай?

– Кофе, пожалуйста, – попросил Тед. – Вы не разрешите воспользоваться вашим мылом?

– Конечно, – сказала она. – И вот полотенце!

Девушка отдала ему туалетные принадлежности и исчезла в доме. Тут она развила бурную деятельность – разбудить тетю, разжечь плиту, кофейник на огонь, умыться, причесаться, затянуться в корсет, сбить омлет, накинуть утреннее платье и, наконец, заварить кофе… Но, когда Тед легко постучал в дверь, Мелинда открыла ему свежая, спокойная. Хозяйственные хлопоты успокоили ее нервы, а рисовая пудра улучшила цвет лица. В прелестном домашнем платье с короткими рукавчиками, оставляющими открытыми руки и небольшим вырезом, подчеркивающим великолепную грудь, она показалась Теду еще желаннее, чем в день их расстроившейся свадьбы два года назад. Сейчас ее рыже-золотистые локоны были просто стянуты на затылке в низкий французский узел, такая прическа подчеркивала классические черты нежного лица.

– Проходите, пожалуйста, мистер Марш, – пригласила Мелинда. Она могла быть обворожительно-вежливой, когда хотела произвести впечатление на собеседника. Тед перешагнул порог и поклонился Джине. Он успел не только умыться, но и сбрить щетину, застегнул рубашку, причесался, и уже не походил на обольстительного падшего ангела, явившегося Мелинде полчаса назад. Теперь это был молодой джентльмен, явившийся с утренним визитом в семью своих давних знакомых.

– Прошу к столу, – пригласила Джина. Молодой человек помог дамам разместиться и сел только после них.

– Сегодня прекрасная погода, – сказал он.

– Объясните нам, мистер Марш, как вы оказались ранним утром у нас на ранчо? – обратилась к нему Джина, прочитав молитву.

– Я маршал Пуэбло и совершал вечерний объезд своего округа, – ответил он. – Заметив двух подозрительных незнакомцев по дороге к вашему ранчо, я двинулся следом и помешал им испугать или обидеть вас.

– Примите нашу благодарность, – воскликнули обе женщины. Мелинда подлила ему еще кофе.

– Ваш кофе великолепен, – с улыбкой отозвался он, принимая чашку. Девушка мило улыбнулась, она взяла себя в руки и больше не смущалась, а, наоборот, из-под ресниц жадно разглядывала его лицо. Пропавший жених вернулся, и сердце Мелинды замирало в ожидании перемен.

– Давно ли вы из Техаса, мистер Марш? – спросила Джина. – Как идут дела на вашем ранчо?

– От Остина до Денвера я добирался несколько дней, в Пуэбло вернулся месяц назад, – отвечал молодой человек. – А на нашем семейном ранчо дела идут хорошо.

– Как поживает ваша матушка? – продолжала Джина.

– Благодарю вас, мэм, прекрасно, а Клейтон с Уиллоу ждут третьего ребенка.

– Но вы родились не в Техасе? – задала вопрос Мелинда.

– Нет, я родился в Новом Орлеане.

– Наши семьи были добрыми знакомыми больше сорока лет, – вскричала Джина. – Я училась в Новом Орлеане в пансионе вместе с Сарой Кантон, а потом она вышла замуж за мистера Рафаэля Марша. Это же ваш отец?

– Да, мэм, вы совершенно правы, – с поклоном отвечал Тед.

– Ты помнишь, дорогая, как мы ездили в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году в Новый Орлеан на прощальный бал, который устроили Марши перед отъездом в Техас? – спросила Джина племянницу.

– О да, отлично помню, – мягко ответила она, и ее лицо озарилось нежной улыбкой. – Это был мой первый детский бал, мне было тринадцать лет, я впервые надела длинное платье, и ваш брат Клейтон произвел на меня неизгладимое впечатление.

– А мне было пять лет, – сказал Тед. – Мне кажется, я помню этот бал, вечером я сбежал от няни на кухню и упал в торт. Как я тогда объелся взбитыми сливками…

– А наша плантация «Райский уголок» была рядом с Джексоном, – со вздохом сказала Джина. – Мы лишились ее в тысяча восемьсот шестьдесят втором году.

– Сочувствую, мэм, – сказал Марш. – Наша семья потеряла в войну только Тревиса. Он пал под Геттисбергом.

Разговор прервался, каждый вспоминал свои потери. В молчании был доеден яблочный пирог, допит кофе, и Тед поднялся, благодаря за прием.

– Вы можете заезжать к нам, когда вам будет угодно, – сказала Джина, подавая ему руку.

– Благодарю за чудесный завтрак, – молодой человек поцеловал ее руку. И тут Мелинда поняла, что он сейчас уйдет, и неизвестно, когда они снова увидятся. Он ни слова не сказал о своих намерениях. За завтраком она забыла все тягостные обстоятельства их знакомства. Он так естественно выглядел в их уютной столовой, как будто уже давно они были одной семьей. Но сейчас он уезжает, и мир померк перед глазами Мелинды. Она презирала себя, но хотела побыть с ним еще несколько минут. Она встала, Тед поспешно отодвинул ее стул.

– Могу я угостить вашу лошадь кусочком сахара? – спросила Мелинда.

– Да, конечно, – ответил Тед. Девушка не глядя, вытряхнула на ладонь половину сахарницы и вышла из дома. Марш повел ее к месту, где оставил свою стреноженную лошадь.

– Какой красавец! – восхищенно ахнула Милли, подходя к великолепному вороному жеребцу. Он был черен, как конь самого хозяина ада. Когда девушка дотронулась до его блестящей гривы, он тихонько заржал и позволил себя погладить. С явным удовольствием он принял угощение и осторожно подобрал его мягкими губами с розовой ладони девушки. Тед восхищенно наблюдал за чудесной картиной, представившейся его взгляду. Мелинда в светлом платье с золотистыми кудрями, образовавшими сияющий нимб вокруг ее головы, казалась святой девственницей, укрощающей чудовище. Как Теду хотелось оказаться на месте Дьюса и коснуться своими губами нежных девичьих ладоней. Наконец, жеребец съел весь сахар, девушка легко поцеловала его в нос и обернулась к Теду. Может быть, сейчас он попытается извиниться за свое дерзкое поведение вчера? Сожалеет ли о том, что бросил ее два года назад с отвратительным скандалом? Она вопросительно приподняла бровь, но его соблазняющий взгляд очертил ее губы, и горячая волна опять прокатилась по ее спине, а колени превратились в желе.

– У вас чудесный конь, – пролепетала она, тщетно стараясь скрыть свое волнение. – А куда вы дели Аппалуза?

– Оставил отдохнуть на нашем ранчо в Техасе.

– Вы надолго вернулись в наши края, мистер Марш? – продолжала Мелинда.

– Зачем же так официально? – мягко выдохнул Тед. – Мы знакомы уже двадцать лет. Вы можете звать меня просто Тед, а я вас – Милли, – и шагнул к ней. У нее перехватило горло от его нежного голоса и горящих глаз. – Милли, вы испачкали руки, – тихо сказал он, взял ее безвольные руки и поцеловал обе ладони. И вдруг она почувствовала, что он слизывает с ее пальцев следы сахара. Дразнящее чувственное прикосновение его дерзкого языка произвело на нее шоковое впечатление. Она качнулась, но устояла на ногах, и тот час же он подставил свое плечо, чтобы она не упала, и продолжал целовать и ласкать ее руки. Он облизал каждый тонкий палец, и Мелинде показалось, что она дышит в такт движениям его бархатного языка. Голос у нее пропал, ноги не слушались, и она упала бы, если бы он не поддерживал ее за талию. Небо уже кружилось над ними. Наконец Тед оставил ее руки, приподнял за подбородок ее голову и заглянул в зеленые глаза, затуманенные пережитым наслаждением.

– Твои пальчики такие же сладкие, как и твои губки, я хочу облизать тебя всю, – нежно шепнул он.

Ее сердце на мгновение перестало биться, и она закрыла глаза, молчаливо разрешая ему делать с ней все, что он захочет. Но он ничего не сделал, только сказал:

– К сожалению, сейчас не время. Я действительно должен ехать, но я вернусь к тебе.

12 3 След.

Ледяная дева. Исторический роман

Часть 1 Свадьба Мелинды

С этой книгой читают

Другие книги автора